Индия выделяется даже при беглом взгляде на карту Азии: это огромный выступ полуострова, омываемый водами океана, а с суши огражденный величайшими горами мира. Индостан справедливо называют полуконтинентом: его территория не уступает по площади Западной Европе, а население превышает полмиллиарда человек.

Разнообразна природа Индии: плодородные низменные долины Инда и Ганга и подпирающие небо вершины Гималаев, скованные ночными льдами; Малабарское побережье, одно из самых густонаселенных мест земного шара, и бесплодные пустыни Белуджистана. Столь же разнообразны народы, обычаи, языки Индостана. Здесь живут представители всех трех больших рас человечества: европеоиды, негроиды, монголоиды. Здесь говорят почти на двухстах языках и более полутысяче диалектов. Индостан — полуконтинент разительных контрастов.

У великого полуконтинента великое прошлое. С незапамятных времен человек жил на территории Индостана. Тысячелетия назад здесь родилась великая культура. С изумлением и восторгом издавна взирала Европа на «страну чудес». Еще Страбон писал о стране, где течет Ганг — «самая большая из рек в известных нам частях света». О стране, где водятся гигантские муравьи, роющие золото, а население которой делится на касты, и «первой по достоинству, но наименьшей численно является каста философов», где заклинатели змей «бродят по стране и народ верит, что они вылечивают от укусов; и это почти что единственный способ лечения». О стране, где люди «живут счастливо благодаря простоте и бережливости», где «домашнее имущество обычно без надзора», стране, где «высоко ценят красоту и уважают также правду и доблесть». Правда и вымысел, меткие наблюдения и нелепые домыслы (например, о племенах «с ушами до ног, так что они спят на ушах») причудливо переплетались в представлении людей античности и средних веков.

Когда морской путь в Индию был открыт, европейцы смогли воочию увидеть «страну чудес». Но не изучением ее, а грабежом занялись португальцы и голландцы, французы и англичане. Британский лев оказался сильней других хищников и захватил почти весь индийский полуконтинент, ловко использовав его многоязычие, разобщенность отдельных княжеств, разнообразие религии, сект, каст. С высокомерием взирали британцы на культуру и обычаи народов Индостана. Но и они не смогли остаться равнодушными перед величием искусства Древней Индии.

«Поэма в мраморе» — мавзолей Тадж-Махал в городе Агре — стал одним из наиболее знаменитых памятников мирового зодчества. Мрамор стен, алмазы и агаты, вкрапленные в завитки орнамента, устремленный ввысь купол гробницы, днем отражающийся в водах Джамны и переливающийся ночью в свете луны, — таков Тадж-Махал, воспетый сотнями поэтов. А Пятничная мечеть, возвышающаяся над Дели, столицей Индии, уступающая по величине лишь Кордовской мечети в Испании, а другие делийские мечети и дворцы, шедевры средневековой индо-мусульманской архитектуры!

С ними соперничают семь индуистских храмов Махаба-липурама вблизи города Мадраса, островерхие, ярусные; неподалеку от них высится гигантский рельеф, высеченный на отвесной скале — эпическое полотно, повествующее о сошествии священной реки Ганг с неба на землю. Творение древней пластики соперничает с архитектурными чудесами.

Монументальными, величественными скульптурами украшены многие здания Северной, Центральной, Южной Индии: храмы священного города Бенареса; сотни скульптур Эллоры; пещерный храм на Слоновьем острове напротив гавани Бомбея; храм Адинатха на горе Абу в Гуджарате, богато украшенный скульптурами; великолепная буддийская ступа в Санчи, пережившая 20 столетий…

Древнеиндийская скульптура и архитектура взаимно дополняют друг друга. В прославленных пещерах Аджанты к двум искусствам добавляется третье — живопись. Полтора века назад совершенно случайно были открыты замечательные памятники индийского искусства: 29 пещерных храмов и монастырей, гирляндой тянущихся вдоль отвесного берега реки Вагхора в Центральной Индии. Из единой скалы высечены колонны храмов, покрытые причудливыми фигурами. Статуи Будды и его учеников украшают фасады храмов. Но главное чудо Аджанты — фрески, покрывающие степы пещер, высеченных в скале. Портреты и пейзажи, мифологические и бытовые сцены, изображения городов и животных — эти творения безымянных гениев Индии по праву вошли в сокровищницу мирового искусства, пленяя зрителей своей правдивостью, человечностью, поэзией, психологической глубиной образов.

Ныне и европейские и индийские искусствоведы сходятся на том, что росписи Аджанты имели для истории искусства Азии такое же значение, как фрески Италии дли Западной Европы. Художники Цейлона и Средней Азии. Японии и Ирана, Непала и Таиланда, Китая и Тибета, несомненно, испытали влияние замечательной живописи аджантских пещер.

Буддизм, родившись в Индии, послужил проводником многих художественных, моральных, философских идей и оказал сильное влияние на духовную жизнь Китая, Тибета, Японии, Бирмы и других стран. Священные ступы, культовые памятники индийского буддизма, превратились в огромные золотоверхие пагоды Рангуна, Бангкока, Катманду, Пном-Пеня. На много метров возвышается гигантская статуя Будды в древнем японском городе Камакура — влияние индийской культуры начало проникать в Страну восходящего солнца почти полторы тысячи лет назад.

В настоящее время буддизм распространен в странах Юго-Восточной Азии, но не на своей родине — Индии. Однако культура многих стран испытала влияние и другой могущественной религии Индии — индуизма. В середине прошлого века, совершая путешествие по Камбодже, французский ученый-натуралист Мюо обнаружил в джунглях заброшенный город. Башни его неожиданно возникли из чащи. В центре возвышался огромный храм, созданный безымянным «Микельанджело Востока», — так назвал творца этого чуда Мюо.

Запечатлепным в камне мифом назвали искусствоведы гениальный архитектурный и скульптурный комплекс, известный ныне под названием Ангкор, составляющий национальную гордость Камбоджи. На десятки метров протянулись высеченные в камне сцены, изображающие эпизоды из индийского эпоса «Махабхарата», из поэмы «Рамаяна». С гениальным мастерством изваяли камбоджийские художники главных богов индуистского пантеона — Шиву, Браму, Вишну.

Героям индийского эпоса, древним индийским богам, посвящены и скульптуры храма Борободур на острове Ява, соперничающие с пластикой Ангкора в монументальности и совершенстве. На целый километр тянутся его изумительные панно-барельефы. С древнейших времен культура Индонезии и вообще Южной Азии связана с великой индийской культурой.

Но совершенно неожиданно оказалось, что и судьбы народов Европы тесно переплетались с историей Индии; показали это, правда, не памятники архитектуры и скульптуры, а произведения индийской литературы и поэзии.

Во второй половине XVIII в. стало ясно: английская Ост-Индская компания одержала верх над своими конкурентами; португальцы, голландцы, датчане, шведы, французы побеждены. Не побежден был индийский народ, ненавидевший колонизаторов. Но как управлять миллионами людей, чей язык, история, культура, обычаи, религия представляются «неведомой землей»? И хозяева Ост-Индской компании учреждают в 1874 г. «Бенгальское общество изучения Азии».

Английские чиновники начинают изучать языки и обычаи индийцев. Среди чиновников есть ученые-востоковеды, которые, к своему изумлению, шаг за шагом открывают поразительное сходство богов индуизма с классическими богами античности, родство непонятного «жреческого» языка санскрита с английским и даже, более того, с «непревзойденной по совершенству» латынью. Крупнейшие европейские филологи берутся изучать лирику, эпос, драматургию Индии и неожиданно для себя открывают шедевры литературы. Индийская религия, философия, юриспруденция, грамматика, астрономия, математика исследуются западными учеными.

Сенсационное предположение становится твердо доказанным фактом: древнейший язык Индии, язык гимнов «Ригводы», родствен латинскому, греческому, славянским языкам. Больше того, этот язык, возможно, является самым близким потомком того «праязыка», от которого произошли все языки той огромной семьи, которую назвали индоевропейской (на языках этой семьи говорит сейчас более миллиарда человек. Ведь в нее входят русский, английский, испанский, немецкий, французский, польский, португальский, иранский, хинди и многие-многие другие языки, на которых изъясняются люди во всех частях света!).

Люди, говорившие на древнейшем индоевропейском языке, называли себя «арьи»; об их пришествии в Индостан повествуют священные книги индийцев «Веды» (это слово родственно старому русскому «ведать» — знать). Перейдя Иранское плоскогорье, переплыв буйный Инд, вторглись воинственные племена арьев в Пенджаб, а затем распространили свою власть на восток, в долину реки Ганг, и на юг, в Декан.

Откуда пришли воинственные завоеватели в Индостан? До сих пор нет точного ответа на этот вопрос ни у лингвистов, ни у археологов. Причерноморье и Центральная Азия, Литва и Балканский полуостров, Ирландия и Крит выдвигались в качестве родины арьев.

«Арийская проблема» породила множество различных гипотез. В том числе невольно послужила материалом для теории, не имеющей ничего общего с наукой. Речь идет о расистской теории «белых господ» и превосходстве «арийцев» над всеми другими народами планеты.

Воинственные «арийцы» пришли в Индию и принесли ее народам свою высокую культуру, железное оружие, письменность, государственный строй; они же принесли свет цивилизации народам Африки и Океании. Народ, говорящий на «арийском языке», дал высокую культуру и народам Западной Европы, прозябавшим в первобытной дикости. Наконец, «арийцы» цивилизовали народы Восточной Европы, объединив различные племена славян. Вот что настойчиво твердили создатели арийской теории.

Германцы ввиду их духа общественности, любви к порядку, строгой честности, справедливости и человечности пришли на помощь римской государственности точно так же, как несколько столетий позднее скандинавские германцы — Шведская Русь — поспешили на помощь беспомощным грабительским ордам русских славян по их призыву и по их просьбе», — писал немецкий археолог Густая Коссина.

В Германии после прихода к власти нацистов начались усиленные «изыскания», целью которых были доказательства «исконной принадлежности» земель Восточной (а заодно и Западной) Европы «арийскому народу», прямыми потомками и продолжателями дела которого были объявлены немцы. И в то время как нацистские «ученые» Ленард и Франк всеми силами искореняли «еврейскую физику» (этим термином они называли теорию относительности, созданную гением Эйнштейна), их не менее рьяные коллеги-историки всеми силами старались доказать превосходство «арийцев» над другими народами земли в соответствии с бредовой программой, изложенной Адольфом Гитлером в «Майн кампф».

Когда ученый встает на путь априорных «доказательств», вместо того чтобы объективно рассматривать факты и делать из них выводы, то он обречен на неудачу: наука не терпит предвзятых точек зрения. А когда к этой необъективности и предвзятости примешиваются еще в политические мотивы, научное исследование подменяется прямой фальсификацией истины и фактов. Отторгнув части Польши, прусский король Фридрих II цинично ответил, когда ему предложили обосновать свои действия: «Для чего же существуют мои историки? Они отыщут какой-нибудь аргумент, который докажет мои права на эту страну». Фашистские историки с не меньшим рвением, и чем историки Фридриха II, стремились доказать правомерность и даже «законность» всех территориальных притязаний нацистской Германии на чужие земли. Археология и этнография, лингвистика и палеография были мобилизованы и призваны на службу нацистам. Особая роль отводилась антропологии, учению о расах.

Фашистские теоретики делили расы на «низшие» и «высшие»; приписывали первым всевозможные «низменные» свойства. Так, негроидную расу наряду с темным цветом кожи, утверждали они, характеризуют «леность» и «неспособность создать самостоятельную культуру». (Впрочем, по их выкладкам выходило, что хорошее государство не может создать ни одна раса в мире, кроме белой, и ни один народ в мире, кроме германского.) Делались попытки доказать, что разные расы… произошли от разных человекообразных обезьян! Старая теория «норманнского» происхождения русской государственности была снова поднята на щит фашистской лженаукой, хотя советские ученые убедительно доказали что создание государства древними славянами — это длительный и сложный процесс, который никак нельзя объяснить пришествием «Рюрика со дружиною», и что роль норманов — пришельцев была более чем незначительной.

То же самое с цивилизацией древнего Двуречья, будто бы созданной «арийскими» предками германцев, по заверениям фашистских историков. Но у истоков этой цивилизации стояли шумеры, а от шумеров эстафета была принята аккадцами, вавилонянами и ассирийцами. Народы семитической языковой семьи вместе с «неспособными к созданию культуры» африканцами основали древнеегипетское царство — вторую древнейшую колыбель цивилизации на Земле.

Но почему название «арийцы» нужно применять именно к древним германцам? — с удивлением спросили языковеды. Ни в одном германском языке нет этого слова. Арьями именовали себя индийцы, иранцы, скифские племена и никто больше. Еще более странны претензии на то, что германцы являются «чистыми арийцами» по сравнению с другими народами, говорящими на языках индоевропейской семьи.

Да и вообще, можно ли отождествлять носителей определенного языка с какой-либо расой или культурой? Все факты говорят за то, что именно такое отождествление делать ни в коем случае нельзя. Армянский язык — индоевропейский, хотя сами армяне антропологически близки народам Кавказа, которые говорят на языках, не имеющих ничего общего с «арийскими». Также и язык осетин — потомок языка скифов, одного из древнейших индоевропейских языков, хотя, по данным антропологии, осетины — исконные кавказцы. Негритянское население Соединенных Штатов Америки говорит по-английски, а английский язык входят в германскую ветвь «арийской» семьи языков. Смуглокожие цыгане, белокожие скандинавы, темнокожие негры США, Бразилии, Антильских островов, черноволосые украинцы, светлоголовые латыши — все эти люди разных рас, с разным обликом говорят на языках одной семьи — индоевропейской.

Подобных примеров можно привести очень много. На островах Индонезии, Полинезии, Микронезии и Меланезии живут люди, говорящие на языках одной семьи — малайско-полинезийской. А принадлежат эти люди к разным расам: меланезийцы к экваториальной, индонезийцы к монголоидной, полинезийцы сочетают в себе черты европеоидной и монголоидной рас. По данным антропологии, коренные жители Нового Света, индейцы, близки друг к другу, а по данным языкознания, на Американском континенте до открытия его Колумбом существовало две тысячи различных языков! На разных языках, порой не имеющих ничего общего друг с другом, говорят и жители тропической Африки, хотя они очень близки друг к другу по расовым признакам. Язык и раса — явления не совпадающие друг с другом; нельзя отождествлять также язык и культуру. В Малой Азии, Индии, Двуречье последовательно сменялось множество языков и языковых семей, в то время как культура оставалась в своей основе одной и той же.

По образу жизни, по образу мышления, по традициям культуры современные финны, эстонцы, венгры — типичные европейцы. А ведь языки их родственны не индоевропейским, а языку далеких жителей Сибири — мансийскому. Африканская в своей основе, культура мальгашей, жителей острова Мадагаскар, создана народом, говорившим на языке, родственном малайскому и индонезийскому. Как мало общего можно найти между культурой древних литовцев и древних индийцев, а ведь языки их очень близки!

Расовые признаки передаются по наследству. Язык — явление социальное, но более консервативное по сравнению с культурой, самым «подвижным» звеном цепи «раса — язык — культура». Отождествление этих трех категорий в прошлом веке, когда археология, лингвистика, антропология находились еще в пеленках, было просто ошибкой. В нашем же веке оно происходит по совсем другим причинам — в интересах политики, в интересах той или иной страны или правящей верхушки. Как неизбежное следствие оно влечет за собой разжигание национальной розни, пропаганду превосходства «белой» или «желтой» расы, территориальные претензии или претензии на «безусловный приоритет» в той или иной области науки и культуры, фальсификацию фактов, явную или скрытую, беззастенчивую или стыдливую, но от этого не перестающую быть фальсификацией.

Под флагом борьбы за «чистоту расы» фашистские выродки варварски уничтожали десятками, сотнями тысяч поляков, русских, белорусов, чехов… Но наиболее жестоко и систематично проводили они истребление евреев. Нацистские преступники ответили головой за чинимые ими зверства. А над бредовыми «теориями» гитлеровских историков жестоко посмеялась современная наука. Ибо в свете последних исследований выясняется древнее родство индоевропейских языков… и семитских!

О том, что это родство существует, лингвисты предполагали давно. Многие слова индоевропейских и семитских языков совпадали. Но может быть, сходство это чисто случайное? Или же оно объясняется простым заимствованием (как, например, все языки мира заимствовали из австралийского слова «кенгуру» и «бумеранг» или из русского «спутник»)? Как доказать это реальное родство? На помощь пришла математика. Советский лингвист А. Б. Долгопольский много лет работал над проблемой точного доказательства родства языков и языковых семей. Свои результаты он опубликовал в ряде работ и доложил на проходившем в 1964 г. в Москве Международном конгрессе антропологов и этнографов.

На первом этапе Долгопольский проанализировал корни слов различных языков, чтобы выяснить, какие из них сохраняются долго, а какие очень быстро сменяют друг друга в ходе развития языка. Так, например, корни со значением «звезда» оказываются более устойчивыми, чем корни со значением «молния». На протяжении долгой истории латыни и ее потомков — французского, румынского, испанского, итальянского, португальского языков — значение «звезда» выражалось одним и тем же корнем (stella, etoile), в то время как значение «молния» за тот же промежуток времени трижды меняло свое название.

«Соответственно в других группах языков, — пишет Долгопольский, — германские языки (рассмотрено 12 языков) «звезда» — 0 замен, «молния» — 2 замены, славянские языки (10 языков) — 1 и 3, индоиранские (21 язык) — 0 и 5, древние индоевропейские (от праиндоевропейского к языкам отдельных групп — 11 языков) — 1 и 10, семитские (4 языка) — 1 и 0, дравидские (4 языка) — 0 и 0, финно-угорские (6 языков) — 2 и 4, дагестанские (7 языков) — 1 и 2, тюркские (15 языков) — 0 и 6, всего для рассмотренных здесь языков «звезда» — 6 замен, «молния» — 36».

Подобной «проверке на устойчивость» подверглись 250 самых употребительных «основных» слов… 140 различных языков мира, от русского до шумерского, от чукотского до испанского. В результате составлен список значений, расположенных по их «рангу сохраняемости». Самыми «стойкими» оказались числительные «три», «четыре», «пять», «шесть» и местоимение 1-го лица единственного числа («я») — ни в одном из 140 языков (чья история в сумме охватывала промежуток в 200–300 тысяч лет) ни разу не сменились их звучания!

От 1 до 2 замен дали числительные «два», «семь», «восемь» и местоимение 2-го лица единственного числа («ты»); следующим по «устойчивости» шло значение «кто», затем — числительные «десять» и «один», значение «язык», местоимение 1-го лица множественного числа («мы»). В список «незаменяемых» слов вошло всего 15 слов. Эти «незаменяемые корни» и сопоставлялись затем в языках различных семей, причем подсчитывалось, насколько вероятны случайные совпадения этих слов. И вот результат. Большинство из 15 «основных» корней в индоевропейских языках совпало с корнями семитских языков: вероятность их случайного совпадения оказалась равной 0,005, то есть ничтожно малой. А это значит, что родство языка «арийцев» и «семитов» действительно существует!

Долгопольский проводил сопоставление не только этих языковых семей, ведь вероятность случайного совпадения корней слов двух языков все же велика по сравнению с вероятностью совпадения корней четырех или пяти языков. «Пo доказательной силе одно пятиязычное совпадение превосходит десятки или сотни двуязычных», — писал ученый. Лингвисты предполагали, что индоевропейские языки родственны не только семитским, но и уральским (финскому, мансийскому, венгерскому) и даже вымершему шумерскому языку. С другой стороны, были гипотезы, предполагавшие родство шумерского языка с картвельскими (грузинским, занским и сванским), а уральских языков — с чукотскими и камчатскими.

Долгопольский провел сравнение шести больших семей языков: индоевропейской, семито-хамитской (куда кроме еврейского входят древнеегипетский, арабский, коптский и многие языки Судана и Эфиопии), уральской, алтайской (включающей монгольский, турецкий, тюркский и другие языки Азии), чукото-камчатской, картвельской; кроме того, был рассмотрен шумерский язык, стоящий особняком среди больших языковых семей Старого Света. Результаты сопоставления были столь же убедительны, как и поразительны. Вероятность случайного совпадения составляла ничтожную величину: менее 0,00000000000000000001. Чудес на свете не бывает, значит, когда-то, в отдаленнейшем прошлом, все эти языковые группы имели общего предка, общий язык. Впрочем, и на территории самой Индии были найдены вещественные доказательства того, что высокую культуру в Индостан принесли не воинственные цивилизаторы-арийцы, но зато именно они сокрушили некогда великую цивилизацию, зародившуюся в долине реки Инд более пяти тысяч лет назад! Открытие протоиндийской культуры можно считать крупнейшим археологическим открытием двадцатого века.

Раньше считалось так: история Индии начинается с арийского завоевания, до прихода арьев Индостан населяли дикие племена. Но еще задолго до того, как начались раскопки археологов, воскресившие реальную картину прошлого, в головы знатоков санскрита и священных гимнов — индуистов стало закрадываться подозрение, что арьи пришли отнюдь не в дикую страну. В самом деле, великий бог Индра, покровитель арьев, именуется «разрушителем крепостей» — у людей каменного века не могло быть крепостей. Многие враги арьев, согласно «Ригведе», древнейшей из книг, именуемых вместо «Ведами», жили в хорошо укрепленных городах и своим богатством вызывали зависть пришельцев-арьев; последние называли их хитрыми купцами, торговцами, стремящимися к обогащению, продающими предметы ремесла и продукты земледелия.

Знаменитый санскритолог Макс Мюллер еще в прошлом веке показал, что наименования многих редкостных товаров, привезенных библейскому царю Соломону, имеют индийское происхождение (например, сандаловое дерево, слоновая кость, обезьяны, павлины). Позднее было доказано, что слова эти не «арийские», а дравидийские, то есть принадлежат к языку коренного населения Индии.

Царь Соломон жил около тысячи лет до н. э.; вторжение арьев в Индостан произошло пятью веками раньше, а в развалинах городов древнего Двуречья, которые уходили в глубину времен на добрые двадцать веков по сравнению со временем арийского завоевания, были найдены предметы несомненно индийского происхождения! Задолго до эпохи, описываемой в «Ригведе», существовали связи между Двуречьем и Индией. Доказательства этого нашлись и в самом Индостане. И не просто связей, а хорошо налаженной торговли между двумя великими цивилизациями — шумерской и древнейшей цивилизацией Индии, открытие которой, как уже говорилось, можно, пожалуй, считать самым крупным археологическим открытием нашего века.

Впрочем, первые следы «доарийской» (протоиндийской) культуры были найдены еще в начале прошлого столетия, когда при сооружении железной дороги вблизи индийского селения Хараппа были найдены руины какого-то погибшего города. Английскую компанию не интересовали древности, и остатки древнейшего поселения пошли на укрепление железнодорожного полотна. Только через сто лет, в 1921 г., началось изучение руин под руководством индийского ученого Рей Бахадур Дайя Рам Сахни. Правда, от древнего города мало что осталось: хищность английских подрядчиков нанесла им больший ущерб, чем разрушительная сила времени.

К счастью, почти в это же самое время другой индийский археолог, Р. Д. Банарджи, нашел следы подобного же города в 650 километрах от руин Хараппы, в местности, именуемой «Мохенджо-Даро», то есть «поселение мертвых». Раскопки обнаружили огромный город, хорошо распланированный, с широкими улицами, с превосходной системой канализации. Дальнейшие работы показали, что по этому же плану строились и другие города, найденные археологами. Раскопки и исследования продлили историю долины Инда на две тысячи лет вглубь. Существовавшее мнение о том, что индоарийцы пришли около середины 2-го тысячелетия до н. э. в совершенно дикую страну и что все сколько-нибудь значительное в индийской культуре было создано ими, оказалось абсолютно ложным — так оценивает раскопки в долине Инда современная наука.

Протоиндийская культура была современницей Египта и Шумера и по праву может считаться третьей древнейшей цивилизацией на нашей планете. И если по возрасту она немного уступала египетской и месопотамской, то по территории распространения в 2 раза превышала территорию Египта эпохи Древнего царства и в 4 раза — Шумера!

Древнейшую цивилизацию Индии первоначально называли «индской». Действительно, «и северная столица», город Хараппа, и «южная столица», Мохенджо-Даро, и Чаяху-Даро, и Амри, и ряд других мелких поселений того времени находились в долине реки Инд. Но целая серия открытий археологов показала, что цивилизация была все же не только индской, но и индийской. Ее города и поселения простирались далеко на восток и юг от долины Инда — возле нынешней столицы Индии Дели, в районе полуострова Катхиавар и даже в долине Ганга! Неподалеку от современного огромного порта Бомбея найдены развалины древнейшего в мире портового сооружения: город Лотхал, чья окружность достигала трех километров, имел порт с входным и выходным каналами (которые частично были обложены жженым кирпичом).

Здесь, в Центральной Индии, происходил оживленный процесс ассимиляции хараппской культуры племенами охотников и собирателей, с незапамятных времен заселявшими Индию. Для них кончался период каменного века: кочевые племена постепенно стали переходить к земледелию и скотоводству. Границы цивилизации неуклонно расширялись. Работы археологов (ведущую роль в них играют блестящие исследования ученых Индостана, возглавляемых директором археологической службы Индии Гхошем и директором археологической службы Пакистана Кханом позволяют шаг за шагом приоткрывать ту завесу тайны, которая скрывала происхождение древнейшей цивилизации Индии. После первых сенсационных находок в долине Инда казалось, что Мохенджо-Даро, Хараппа и другие города возникли неожиданно, «на пустом месте», что им не предшествовали другие, более ранние поседения, более ранние культуры каменного века. Но ныне археологи Индии и Пакистана находят все новые и новые доказательства того, что процесс развития и появления древнейшей цивилизации Индии шел столь же долго и мучительно, как и в долине Нила и Двуречья.

Древнейшая цивилизация Индии рождалась в упорной борьбе с природой, так же как египетская и месопотамская. Джунгли и их хищные обитатели истреблялись или покорялись воле человека. Деревья шли на топливо для обжига кирпичей, из которых возводились города и селения. Могучий слон, дикий буйвол и горбатый бык зебу приручались человеком. Оросительные каналы обуздали стихию великой реки. Место джунглей заняли пашни. «Высокая урожайность полей и создание ирригационной системы были той экономической основой, на которой сложилось раннеклассовое общество древней Индии… В основе развития общества здесь лежали те же закономерности, что и в других странах Древнего Востока», — пишет археолог В. Масон.

Так же как и в Египте и Двуречье, здесь произошло разделение общества на классы имущих и неимущих, выделилась могучая каста жрецов; пиктографические знаки-рисунки стали иероглифами, передающими звуковую речь; начался расцвет торговли, ремесел, искусства, пауки (заслуга изобретения нашей десятичной системы счисления принадлежит древнейшим математикам Мохенджо-Даро и Хараппы!).

«Индия в третьем тысячелетии с ее в высшей степени своеобразной и самобытной цивилизацией может смело выдерживать сравнение с Египтом и Вавилонией, не уступая им в техническом отношении. Совершенно очевидно, что цивилизация пустила глубокие корни в индийскую почву. Индийская цивилизация является прекрасным примером приспособления человека к специфическому природному окружению в том виде, который мог явиться лишь результатом многолетнего упорного труда. И человек выдержал здесь испытание: цивилизация носит специфически индийский характер и является основой современной индийской культуры», — пишет Гордон Чайлд, крупнейший специалист по археологии Древнего Востока.

«Арийское завоевание Индии» — это определение не соответствует действительности. В течение многих лет (а может, и столетий) продвигались кочевые племена арьев по территории Ирана и Индостана, и не они несли высокую культуру в Индию, наоборот, арьи были настоящими «дикарями» по сравнению с той древней цивилизацией, которая уже десятки столетий существовала в долине реки Инд.

Строительство судов, система канализации, выращивание хлопка и гороха, льна и ячменя, пшеницы и финиковой пальмы, развитое гончарное производство и другие упомянутые выше культурные достижения были унаследованы кочевниками-арьями от древнейших жителей долины Инда. Даже религия арьев подвергалась сильному влиянию неарийского населения. Культ воды, омовения и очищения был одним из главных культов древнейших людей долины Инда — об этом наглядно свидетельствует большое количество бассейнов и ванн, обнаруженных археологами при раскопках первых городов Индии — Мохенджо-Даро, Хараппы, Чанху-Даро, Лотхала, Калибангана, созданных по крайней мере за две тысячи лет до того, как первый «ариец» ступил на территорию Индии. Ведийский бог Шива в образе владыки зверей изображен на печатях Мохенджо-Даро. А это значит, он также унаследован, ариями от древнейших жителей долины Инда.

Свастика была священным символом арьев. Нацисты сделали ее символом «арийского превосходства». Но раскопки древнейших городов Индии показали, что даже этот «арийский символ» принадлежит отнюдь не легендарным завоевателям-арьям, о которых говорят «Веды». Археологи нашли десятки печатей с изображением свастики, печатей, возраст которых на добрую тысячу лет старше арийского вторжения. Кочевые племена арьев восприняли древнюю культуру Индии.

Вместо заброшенных древних городов были воздвигнуты новые — Таксила и Мадрас, Дели и Бенарес и многие другие. Но культурная традиция, самобытная индийская цивилизация уходят корнями в глубь веков, к древнейшей культуре Мохенджо-Даро и Хараппы, наследниками которой стали прежде невежественные кочевники-арьи. Принципы архитектуры Индии берут начало в постройках Мохенджо-Даро, Хараппы и других древнейших городов, которые найдены (и несомненно, будут еще найдены) на территории Индостана. Национальная одежда мужчин и женщин, традиции земледелия и ремесла, украшения и палочки для подведения глаз сурьмой, гребни из слоновой кости, даже виды развлечений (например, бой петухов или игра в кости) современных индийцев восходят к отдаленным тысячелетиям протоиндийской цивилизации. К этим же временам относятся такие специфические черты религии индуизма, как фаллический культ, почитание великого бога Шивы, ритуал очищения водой, а также, вероятно, учение йогов и тантристов — древнейших религиозных сект Индии. Связь с позднейшей культурой Индии несомненна и ясна. Зато до самого последнего времени был окутан туманом неизвестности важный и, казалось, неразрешимый вопрос: кем же были творцы протоиндийской культуры?

Вопрос этот точнее можно сформулировать так: на каком языке они говорили? Или еще точнее, каким языком пользовались жрецы и торговцы, оставившие иероглифические надписи на печатях, керамических изделиях и амулетах? Нет нужды говорить, сколько ценнейших сведений могли бы извлечь историки и лингвисты даже из таких коротких надписей. Знаки протоиндийского письма удивительно четки, но сколь туманен был вопрос о языке, который скрывают эти знаки!

Споры ученых — антропологов, археологов, этнографов, историков, лингвистов, палеографов — о языке и происхождении создателей древнейшей культуры Индии начались с самых первых дней сенсационных и поразительных открытий в долине реки Инд. По мнению Джона Маршалла, руководившего раскопками Мохенджо-Даро, его жителями были дравиды. Некоторые исследователи приписывали создание культуры Мохенджо-Дапо и Хараппы племенам мунда — древнейшему населению Индии. Ведь еще за много лет до открытия цивилизаций долины Инда исследователи подчеркивали, что везде в Индии, где в смешанное ныне население входят все три элемента (арийский, дравидский и мунда) первыми поселениями можно считать племена мунда. Однако многие факты заставляли предполагать, что и дравиды и мунда были населением пришлым. Племена мунда распространены главным образом в Восточной и Центральной Индии, а в западной части Индостана не встречаются; они являются самым восточным форпостом родственных им по языку народов Камбоджи, Ассама (мон-кхмерская группа языков). Дравидов многие исследователи склонны рассматривать как пришельцев, появившихся в Индии сравнительно недавно, в 1-м тысячелетии до н. э.

Были высказаны гипотезы о том, что язык печатей — индоевропейский, ибо культура долины Инда создана первой волной индоевропейцев, пришедших в Индостан за 20–25 веков до арьев.

Дравиды, мунда, индоевропейцы — эта «большая индийская тройка» предполагалась самой вероятной, но кроме нее какие только народы не выдвигались в качестве создателей протоиндийской цивилизации! Шумеры, эламиты, хурриты, критяне, кеты (маленький народ, живущий в верховьях Енисея), сапотеки (жители Южной Мексики), тибетцы, буришы (обитатели хребта Гиндукуш) и, наконец, легендарные атланты!

Но пожалуй, самыми сенсационными были работы венгерского лингвиста Ховеши, где сопоставлялись знаки протоиндийского письма и значки письма кохау ронго-ронго с острова Пасхи. (Справедливости ради следует отметить, что впервые это сходство было отмечено не Хевеши, а чешским знатоком письмен Ч. Лоукоткой еще в 1928 г.; однако, публикуя свои спорные и неожиданные выводы, Хевеши не сослался на известные ему исследования Лоукотки, и потому сопоставление это вошло в историю науки как гипотеза Хевеши.)

По мнению Хевеши, едва ли не половина всех иероглифов совпадала! Сопоставление Хевеши вызвало бурную полемику ученых, поддерживающих или опровергающих гипотезу венгерского лингвиста.

Полемику эту ныне можно считать завершенной. Хотя письмена Мохенджо-Даро и Харапны, так же как и значки кохау ронго-ронго, еще не дешифрованы, все «попытки связать их между собой могут только еще больше запутать проблему и лишить нас надежды достигнуть в будущем каких-либо результатов», — справедливо решили специалисты по древним письменам.

Сенсационные гипотезы, сопоставления с другими письменами, привлечение известных языков для дешифровки текстов, язык которых неизвестен… Все эти пути кончались тупиком. Необходимо было тщательное изучение самих текстов, выявление их внутренней структуры, сочетаемости данного знака с другими, данной группы знаков с другими группами. Одним словом, сначала нужно выявить законы языка самих надписей и только потом уже сопоставлять эти законы «языка икс» с другими, известными языками мира. Этой работой и занялись советские исследователи, привлекшие в помощь «электронных филологов» — кибернетические машины, которые провели все необходимые подсчеты для нахождения формулы «языка икс».

Каждый иероглиф был обозначен определенным числом; надписи поступали в электронную память машины в виде набора этих чисел. Затем по заданной программе машина отыскивала в текстах повторяющиеся сочетания знаков: им, очевидно, должны были соответствовать какие-то единицы «языка икс»: морфемы, слова, устойчивые сочетания слов. В принципе такой поиск можно было бы проделать и вручную, но он занял бы очень много времени. Дошедшие до нас тексты содержат около шести с половиной тысяч знаков; чтобы просмотреть, встречается ли какой-то иероглиф в сочетании с другим, отличным от него, повторяется ли где-либо еще это сочетание, нужно просмотреть все тексты, нее менее 6500 знаков. Различных иероглифов в протоиндийских надписях около 400, значит, нужно проделать этот просмотр столько же раз. Шесть с половиной тысяч по четыреста — это более четверти миллиона. Но ведь повторяться могут сочетания и трех, и четырех, и более знаков; чтобы отыскать их в текстах, необходимо проделать не один миллион «просмотров», а отнимут они несколько лет. Для машины же, делающей десятки тысяч операций в секунду, этот поиск займет считанное время.

Анализируя повторяющиеся сочетания знаков, можно найти, какие из иероглифов передают корневые, знаменательные, а какие служебные, грамматические морфемы. По отношению к корневым грамматические частицы могут быть либо префиксами (т. е. стоять перед корневой морфемой), либо суффиксами (после корневой), либо, наконец, инфиксами (вклиниваться внутрь, как, например, во многих кавказских или индейских языках). Анализ полученных на машине материалов показал, что «языку икс» свойственна суффиксация. Круг кандидатов сразу же сузился. Отпали языки мунда, язык древнейших жителей Передней Азии — хаттов и целый ряд других живых, существующих и поныне и «мертвых», вымерших вместе с народом языков и языковых семей, которым свойственны префиксы, а не суффиксы.

И тем не менее число претендентов на «протоиндийский престол» было весьма и весьма велико. Ведь суффиксы есть и в санскрите, и в дравидийских, и в полинезийских, и в тюрко-монгольских, и, наконец, в славянских языках! Дальнейший отсев претендентов был сделан с помощью синтаксиса. Если область морфологии — анализ повторяющихся групп знаков, то область синтаксиса — анализ связей грамматических показателей знаков между собой. Весь необходимый формальный поиск этих связей был проделан также электронно-вычислительной машиной. На первом, «морфологическом» этапе велся просмотр «вплотную», знак (или группа знаков) к знаку. На втором, «синтаксическом» этапе машина просматривала сочетания одного знака с любым другим через заданный интервал в 1, 2, 3, 4 и более знаков (вплоть до конца надписи). Изучив синтаксические связи в «языке икс», можно было сопоставлять их с оставшимися претендентами — с синтаксисом индоевропейских, дравидийских, тюрко-монгольских, полинезийских и других языков. И это сопоставление показало: единственной семьей языков, чья структура совпадает со структурой «языка икс», может быть только дравидийская!

Раскрытие «тайны за сотнями печатей», языка протоиндийских текстов, быть может, позволит приоткрыть завесу и над другой, не менее трудной загадкой — происхождением древнейших обитателей Двуречья. Знатоки шумерского языка, к своему удивлению, обнаружили, что в нем имеется целый ряд слов иного, не шумерского происхождения. Ныне же выясняется, что эти слова могут быть объяснены дравидийскими корнями!

Ур, Урук, Ниппур — эти названия древнейших городов не могут быть истолкованы по-шумерски. А по-дравидийски слово «ур» означает «поселение, город». Слова, обозначающие различные профессии, имеют общий суффикс «гap» (типа русского «ель»: учитель, писатель, сеятель, ваятель), не толкующийся по-шумерски. Зато по-дравидийски он превосходно толкуется: это означает «рука», т. е. «делатель». (Правда, здесь необходима крайняя осторожность: суффикс «кар» с тем же значением имеется и в индоиранских языках.)

Древнейшее название реки Тигр (это слово не шумерское) звучит как «Идиглат»; «ид» означает «река», «вода». Быть может, название реки Инд восходит к тому же корню? Ведь чередование «н» и «нд» в дравидийских языках встречается очень часто и имеет то же самое значение «река, вода». Кстати, непонятные позднейшему населению, говорящему на других языках, названия рек (например, Дон, Ганг) также имеют первоначальный смысл «вода» или «река» («дон» означал «вода» на языке скифов, «ганга» — «вода» в языках группы мунда).

Самуэль Крамер, первым из исследователей доказавший существование дошумерского языка в Двуречье, назвал этих древнейших жителей «убаидцами». Теперь есть основания считать загадочных «убаидцев» дравидами. Вернее, считать родственными убаидский и дравидийские языки, ибо с давних пор и лингвисты и антропологи считают непреложной истиной тот факт, что родство языков еще не доказательство родства рас. Индия и ее древнейшая цивилизация дает убедительнейший тому пример.

Антропологически дравиды родственны племенам мунда-кола, хотя и говорят они на разных языках. Язык создателей Мохенджо-Даро и Хараппы, как показывают результаты дешифровки печатей, дравидийский; в то же время последние работы антропологов убеждают в том, что облик жителей этих городов стоит ближе к жителям Средиземноморья, чем к дравидам. Черепа убаидцев почти тождественны черепам создателей протоиндийской культуры и по всем признакам включаются в «средиземноморскую подрасу», типичнейшими представителями которой являются обитатели Кавказа. Многие лингвисты находят сходство дравидийских и кавказских языков; в то же время черепа древнейших обитателей долины Нила, бадарийцев, удивительно похожи на черепа дравидов, а французским лингвистом Е. Хомбергером не так давно выдвинута гипотеза о родстве протоегипетского языка с дравидийскими. Но лингвисты считают, что ближе всего к языкам дравидов стоит финно-угорская семья, включающая в себя языки эстонцев, венгров, финнов, марийцев, манси и других народов, антропологически не имеющих ничего общего с дравидами.

Мы видим, что загадка следует за загадкой, проблемы родства языков перерастают в проблемы древнейшего расселения человечества, вопросы лингвистики сплетаются с вопросами антропологии, причем данные этих наук во многом расходятся. Решить эти загадки могут только дальнейшие исследования, в которых, несомненно, примут участие специалисты не только в различных областях знания, но и из различных стран, и в первую очередь из той великой страны, где родилась одна из трех древнейших цивилизаций нашей планеты, — Индии.

Более двух тысяч лет назад индийский царь Ашока впервые в истории объявил войну войне. Миролюбие и ненасилие — это неотъемлемая черта индийского народа, индийской культуры. Самая древняя цивилизация Индии, по всей видимости, была исключительно миролюбивой. «Мы не находим здесь большого количества военного оружия и изображений боевых сцен, которые могли бы свидетельствовать о междоусобных конфликтах между городами-государствами, как в Месопотамии, или о существовании войска, с помощью которого какой-то один царь, подобно тому как это было в Египте, подчинив себе других, достиг внутреннего мира в стране», — констатируют археологи. Внутренний мир достигался, очевидно, не силой оружия, а совсем иными путями. И не только внутренний мир, но и внешний: главным «оружием» протоиндийской цивилизации в ее победах над первобытными племенами кочевников и охотников Индостана была торговля и культурные достижения, а не военная сила. Творцы Мохенджо-Даро и Хараппы не вели кровопролитных битв и с другими государствами древнего Востока. Торговый и культурный обмен морскими и сухопутными путями между ними процветал в течение многих сот лет. С Шумером этот обмен начался уже в III тысячелетии до н. э., затем сюда «подключается» и Египет. Торговля служила не только переброске товаров, но и перемещению людей. Так, искусные мастера могли путешествовать с места на место, обосновываясь там, где они находили рынок сбыта для изделий своего ремесла, как это практикуется на Востоке в наши дни. Это создавало широкие возможности для обмена идеями. Три цивилизации сливали воедино свой культурный капитал. Совсем недавно, в начале 60-х годов нашего века, индийский археолог С. Р. Рао открыл Лотхал, древнейший порт мира, который служил посредником между Мохенджо-Даро, Хараппой и другими городами долины Инда и городами-государствами Шумера. Несколькими годами ранее датские ученые обнаружили «передаточный пункт», связывающий Индию и Двуречье. Он находился на островах Бахрейн в Персидском заливе. Там, на «островах ста тысяч могил», на «островах смерти» — этими словами современные жители называют Бахрейнские острова, — была открыта своеобразная цивилизация, которая сочетает в себе черты протоиндийской и шумерской цивилизаций. Античные историки с восхищением писали о морском походе полководца Александра Македонского, Неарха, проделанном от берегов Индии к устью Тигра и Евфрата. Но оказывается, трасса Индия — Двуречье была освоена древнейшими мореплавателями Индостана за добрые 20 столетий до Неарха! Степи Средней Азии на востоке, Малабарское побережье на юге, горы Афганистана на севере — таковы были пределы странствий древнеиндийских купцов-путешественников. На западе же они, возможно, проникали не только в Двуречье или Египет, но и торговали с древнейшей цивилизацией Европы — минойской, центром которой был остров Крит.