Честь не подлежит сомнению и не вынуждает драться,

Но заставляет избегать ошибок и делать то, что считается правильным.

Никакая дуэль не подлежит оправданию, поскольку служит умалению чести, и по этой причине обращение к оружию всегда будет последним доводом[7].

Если джентльмен получает удар или сталкивается с какой-то другой провокацией, ему следует немедленно уйти, никоим образом не прибегая к ответу. Это действительно благородная линия поведения; она не усиливает напряжение, не запутывает вопрос, кто первым совершил акт агрессии; она неизменно должна давать понять обидчику, что ему придется возмещать урон то ли до, то ли после того, как его обяжут это сделать.

В тех случаях, которые требуют дуэли, вызов всегда должен исходить от того, кто первый счел себя оскорбленным.

Честь и месть не состоят в союзе друг с другом, и посему возмещение оскорбления или травмы – это все, что может быть востребовано или допускается.

«Ворота прощения» никогда не должны быть закрыты, ничто также не должно мешать обидчику вступить на «золотой мост»; наоборот, на любой стадии переговоров или дуэли он может выиграть, если сочтет обсуждение ситуации своей обязанностью и проведет его с предельной деликатностью и вежливостью.

Любое извинение, которое может быть представлено, должно быть принято с тем уважением, которое позволяют обстоятельства ситуации, а попытка без необходимости унизить соперника не соответствует понятию истинной чести.

Длительный спор из-за собственности никогда не может быть убедительным поводом для дуэли.

Если джентльмен является хранителем каких-либо общественных фондов, то более почетно пожертвовать своими личными чувствами, чем важными интересами общества[8].

Джентльмен и профессионал, от чьей энергии и талантов могут зависеть жизнь, состояние или репутация его клиентов, никогда не может оправдывать свое участие в дуэлях до тех пор, пока не произведет полную и своевременную передачу доверенных ему средств.

Общественные деятели, такие как члены кабинета министров, судьи, сенаторы, офицеры, члены городских магистратов, присяжные заседатели или издатели литературных трудов, имеют право сохранять свою полную независимость путем отказа от всех вызовов, основанном на том, что они вынуждены исполнять общественные обязанности. Адвокат может провести дознание, а также ознакомиться с суждениями, которые влияют на характер или чувства свидетеля или истца, и представить ходатайство или вынести резюме; а присяжный стряпчий может снять с себя ответственность, представив письменные инструкции от своего клиента для проведения такого расследования или составления суждения. Тем не менее данная статья не может восприниматься как оправдание оскорбления любой личности, чего каждый воспитанный джентльмен будет стараться избегать[9].

Если Маркус получил оскорбление от Юлиуса и хочет смыть пятно, которое, как он считает, умаляет его честь, успех в этом, вне всяких сомнений, зависит от джентльменского такта его собственного поведения.

Если Маркус, полный желания покарать обидчика, сочтет необходимым, отвечая на вызов, пустить в ход против Юлиуса конский хлыст, удары кулаком, тростью или даже перчаткой, будет называть его лжецом, трусом или прибегать к другим оскорбительным высказываниям, он не устранит пятно, которое, по его мнению, сказывается на репутации; наоборот, он сознательно усугубит его, прибегнув в своих действиях к насилию и оскорблениям, которые каждый джентльмен хорошего воспитания сознательно старается избегать; его поведение заставляет вспомнить, что насилие всегда служит выгоде тех лиц, чья физическая сила или знание кулачного боя дает им заметное преимущество перед джентльменами, на которых они решились напасть[10].

Когда джентльмен отвергает благородную линию поведения, которая предлагается в статьях II и XI, и принимает ту, о которой идет речь в статье XII, он не должен чувствовать себя обиженным, если ему придется предстать перед совершенно иным трибуналом, что он, конечно, будет считать несправедливостью.

Обязанность каждого джентльмена, который испытал такое насильственное или оскорбительное отношение, отмеченное в статье II, – заставить оскорбителя испытать страдания, вызванные влиянием такого пятна на репутации, и потребовать возмещения ущерба из-за нападения от суда общей юрисдикции, чтобы положить конец насильственным действиям, нетерпимым в цивилизованном обществе.

Джентльмен, который высоко ценит свою репутацию, не будет ни выступать в роли секунданта, ни драться на дуэли с лицом, виновным в поведении, о котором шла речь в статье XII, или в другом оскорблении общественной морали.

Всегда надо соблюдать особую тщательность при выборе секунданта; если возможно, он должен быть «человеком, который не является рабом страстей и обладает открытым сердцем, до которого всегда можно достучаться»[11].

Джентльмен не должен принимать на себя обязанности секунданта, пока первым делом не получит от своего друга письменное заявление об оскорблении, нанесенном его чести, которое должно быть доступно для обоих секундантов для поиска примирения и оправдывало бы поведение дуэлянтов, а также секундантов в случае фатального завершения конфликта. Каждый секундант должен также настаивать на получении письменного соглашения или получить такое извинение или объяснение, которое может стать основой конфиденциального соглашения между дуэлянтом и им самим, ибо имеются печальные примеры, когда дуэлянты превращали своих секундантов в простые автоматы, действовавшие по их командам.

Дуэлянты и их секунданты всегда должны держать в памяти, что самое пустяковое выражение, взгляд или жест могут стать предметом тщательного рассмотрения в суде, а также в свете.

Дуэлянты и их секунданты должны тщательно вести записи о всех обстоятельствах, связанных с улаживанием ссоры, с дуэлью или переговорами, особое внимание уделяя месту, времени, языку, жестам, тону и свидетелям.

Если тот, кто получил вызов, откажется от встречи под предлогом, что положение того, кто его вызвал, не соответствует его положению в обществе, он не может быть оправдан, поскольку позволил себе высказать оскорбление, пожелав встретиться с секундантом или с другим джентльменом, который его устроил бы, то таким образом он совершенно беспричинно оскорбляет не причастное к делу лицо, которое может высоко оценивать оклеветанную личность.

Когда джентльмен несправедливо оклеветан при обстоятельствах, описанных в предыдущей статье, его могут эффективно защитить свидетельства друзей, а виновный будет осужден обществом, которое уважает смелость, благородство и справедливость.

Автор оскорбительного послания не может быть оправдан, пусть даже он считает себя потерпевшим, если к нему относились со всей вежливостью; качества его друзей – это всего лишь вопрос мнения, и даже у всех весьма достойных джентльменов они могут отличаться друг от друга, и тут всегда присутствует предосудительная нетерпимость, которая пытается противостоять мнению другого человека, пусть даже и правильному.

Ни один джентльмен, который высоко ценит свою репутацию, не откажется принять или предложить такую компенсацию, о которой устно договорились секунданты.

Когда близкие друзья, почтенные отцы семейств или весьма неопытные молодые люди собираются драться на дуэли, секунданты должны быть вдвойне озабочены примирением.

Когда высказанная ложь или другое раздраженное высказывание становится поводом для агрессии, но выясняется, что эти выражения произвели ошибочное впечатление и оно, это впечатление, успешно устранено путем объяснения, то должно быть представлено письменное выражение искреннего сожаления, которое должно быть принято со всем уважением; от него никогда нельзя отказываться или оставлять без внимания.

Объяснение, сопровождаемое оскорбительным обещанием прибегнуть к хлысту или трости, всегда будет восприниматься как удар или иное оскорбление, которое может быть сочтено нападением.

Передача конского хлыста или трости лицу, которое подверглось нападению, может быть принята как просьба о примирении от стороны, которая совершила нападение, вместе с письменным заверением, что он ставит на карту свое звание, положение, доходы и надежды семьи[12].

Если какой-либо джентльмен будет столь неудачлив, что оскорбит другого, куда достойнее для него будет вручить вместе с извинением хлыст или трость, чем отказываться от компенсации оскорбления, которого решительно требует общественное мнение.

Дуэлянту не позволено носить одежду светлого цвета, кружевные манжеты, военные награды или другие аксессуары, привлекающие внимание, на которых может остановиться взгляд его противника.

Ни в коем случае не могут быть позволены пробные выстрелы пистолетов в землю и в сторону, нельзя заряжать сразу оба комплекта пистолетов, потому что на подобную перезарядку уйдет много времени, которое может дать возможность для примирения.

Если поводом для дуэли служит беспричинное обвинение в трусости, у оскорбленного нет необходимости доказывать свою смелость, стоя под выстрелами; наоборот, он может с честью оставить место дуэли после первого же обмена выстрелами, даже если его противник, забыв о своей обязанности, откажется взять назад свои слова и извиниться за брошенное обвинение.

Если джентльмен, находясь в нетрезвом состоянии, был вынужден принять или сам принял решение драться на дуэли, не будучи подготовленным с помощью доверенного секунданта, или у него не было времени как следует распорядиться своим имуществом и денежными средствами в пользу своей семьи, доверителей, клиентов, опекаемых или кредиторов, подозрение в нечестной игре обязательно должно лечь на всех лиц, к которым оно может относиться, или даже на тех, кто был свидетелем данной ситуации и не выступил против.

Если вызванная на дуэль сторона откажется от требуемой сатисфакции, достаточно будет простого оповещения об этом факте в каком-либо публичном издании, что принесет претенденту куда больше пользы, чем насильственные действия.

Секундант стороны, которая получила вызов, должен иметь точное представление о месте и времени встречи. Место действия должно в максимальной степени устраивать обоих участников, особенно в плане медицинской помощи; все экстравагантные предложения должны быть решительно отвергнуты, например такие, как стреляться из-за стола, через носовой платок или вести рукопашный бой с помощью кинжалов, ножей, ружей, бомбард и так далее.

Поскольку смерть одного из участников порой может побудить к действию другую сторону, встреча должна носить максимально приватный характер, сообразно со всеми обстоятельствами данного случая.

Границы графства, в котором было нанесено оскорбление, не должны пересекаться, кроме случаев, когда необходимо избежать преследования, или в тех случаях, когда присутствуют ярко выраженные общественные симпатии в пользу одного из дуэлянтов.

При выборе места дуэли обязательны особые меры предосторожности, избавляющие от необходимости переносить раненого джентльмена через стены, канавы, ворота, изгороди или по ступенькам; или же преодолевать слишком большое расстояние до места отдыха.

Стороны обязательно должны приветствовать друг друга на месте встречи и не уступать друг другу в желании проявить доказательства своей цивилизованности, помня, что каждым своим действием во время встречи они показывают, что знакомы с понятием равенства, и проявляют готовность принять или предложить предполагаемые извинения.

Пока не достигнуто исчерпывающее примирение сторон, дуэлянт должен избегать любых разговоров с противником; от его имени всегда выступают секунданты, а разговоры между дуэлянтом и его секундантом должны вестись в стороне, чтобы другая сторона не могла понять их слова, взгляды или жесты.

Любой выбор, скрывающий в себе преимущество, которое может возникнуть на месте дуэли, всегда должен решаться подбрасыванием трех, пяти или семи монет после того, как они тщательно перемешаны в шляпе.

Вызванной стороне принадлежит право первого броска, вызывающей – второго; такая последовательность должна существовать, пока не будет решен вопрос выбора.

Пока джентльмены пребывают в ожидании, не должно иметь место ни хвастовство, ни угрозы, ни хитрости, ни уловки, которые могут нанести урон чьим-то чувствам или умалить равенство участников.

На месте дуэли никому из участников не позволено носить очки или монокль, кроме тех, которыми они пользуются в обществе или на улице.

Джентльмены, которые не придают слишком большого значения ценности своего времени и работы, даже на месте дуэли должны избегать отказа в таком извинении, которое было принято на ранней стадии переговоров.

Сторонам никогда не может быть позволено драться на расстоянии меньше десяти ярдов[13], которое всегда отсчитывается от камня, отмечающего палец выдвинутой ноги участников дуэли; если же смертельное ранение из дуэльного пистолета будет нанесено с расстояния больше сорока ярдов, то оно должно быть измерено с предельной тщательностью.

Если, к сожалению, предпочтение будет отдано не пистолетам, а холодному оружию, то площадка должна быть чистой, сухой, ровной, а противники располагаться друг от друга на таком расстоянии, чтобы никто из них не мог застать другого врасплох.

Если стороны дерутся на пистолетах, то они никогда не должны располагаться на дороге, на пешеходной тропе, под стенами и изгородями или же на краю поля, потому что все прямые линии помогают наводить оружие, подвергая обе стороны опасности, в которой, как кажется, нет необходимости.

Дуэли не должны назначаться ни на воскресные дни, ни на дни праздников; ни в течение двадцати четырех часов после получения вызова, ни поблизости от места, пользующегося общественным почитанием; перед тем как стороны получат разрешение стрелять, они должны быть предупреждены, что ни в коем случае нельзя заступать за камень или стойку, отмечающие отмеренную дистанцию.

Секунданты должны стоять между дуэлянтами следующим образом:

Д. С .................................... С. Д.

когда совещаются с ними или вручают им пистолеты, и ни один из курков не должен быть взведен.

Сигналом должен быть белый платок или другой заметный предмет, положенный на землю точно между дуэлянтами, чтобы каждый мог отчетливо видеть его; затем этот предмет один из секундантов может оттянуть за шнурок.

Каждый раз, когда секунданты совещаются друг с другом или пока заряжают пистолеты, они должны встречаться в центре у белого платка следующим образом:

Д ............... С. платок С ................ Д.

Прежде чем убрать платок, секунданты должны отойти от центра под прямым углом в обе стороны, чтобы они могли, соответственно, наблюдать за дуэлянтами, следующим образом[14]:

Перед тем как убрать платок, секундант того, кто бросил вызов, должен еще раз попросить своего друга пойти на примирение, и, если обе стороны продолжают упорствовать, он должен отчетливо спросить, готовы ли они.

Противники должны стоять на месте и стрелять одновременно, по предварительно обговоренному сигналу, не медля с прицеливанием, или же они будут лишены права выстрела; всегда надо избегать стрельбы по команде, потому что в таком случае возникает ненужная опасность, ибо глаз получает возможность присмотреться к своей цели.

После каждого обмена выстрелами секунданты должны в устном порядке ревностно добиваться примирения между сторонами, но это всегда является обязательной обязанностью секунданта того, кто получил вызов[15].

Ни зачинщик дуэли, ни его секундант не могут быть оправданы, если подвергают опасности жизнь джентльмена путем физического насилия, ранения или оскорбления[16].

Ни дуэлянт, ни секундант не заслуживают оправдания, если оставляют джентльмена, который, возможно, ранен, не обеспечив для него возможность покинуть место дуэли, ибо отступление храброго человека всегда столь же достойно, как и его победа.

Когда ссора завершена, секунданты должны напомнить друзьям и родственникам участников дуэли, что малейшая нескромность или неосторожность в их разговорах на эту тему может привести к возобновлению конфликта и фатальному исходу второй дуэли.

Когда примирение будет достигнуто или дуэль завершена, дуэлянты должны очень старательно избегать разговоров на эту тему, в случае необходимости всегда ссылаясь на секундантов или их письменные свидетельства.

И наконец, по завершении ссоры или окончании дуэли каждая сторона должна пользоваться равным уважением со стороны другой; ни дуэлянты, ни их секунданты не могут хвастаться каким-либо триумфом или достигнутым преимуществом; это ведет к умалению их благородного поведения, которые обязательно должны присутствовать в делах, касающихся чести. Автор «Дугласа» утверждает:

Самое благородное в мести – это благородство.

А другой умный писатель заметил:

Трусы всегда жестоки; но храбрец

ценит добро и счастлив спасать.

И пусть каждый джентльмен, который ревностно относится к своей чести, заботится, чтобы не опорочить ее, и всеми силами поддерживает ее; пусть он скажет вместе с Шериданом: «Чтобы судить о действии, я должен знать его причины» или с Аддисоном:

Священные узы чести, законы королей,

Благородный ум стремится к совершенству

И укрепляется в нем при встрече.

Джозеф Гамильтон

Аннадейл-коттедж,

близ Дублина