24 апреля 1940 г.

[...]

15.30. Совещание у фюрера.

а) Обзор политической обстановки. Телеки направил фюреру письмо, в котором отмечает, что до сих пор Венгрии приходилось только жертвовать. Это необходимо изменить. Предлагает созвать конференцию трех держав.

Фюрер опасается, что Венгрия применит военную силу против Румынии. А это, конечно, пойдет вразрез с нашей политикой сохранения мира на Балканах. Однако мы уверены, что Венгрия сама по себе не способна на такой шаг, так как обязательно получит сдачи. Положение внутри страны близко к катастрофическому. Прошлым летом он заявил, что Венгрия не способна вести войну, которая продлится более трех дней, в связи с отсутствием боеприпасов и т. д. Соответственно, следует ожидать, что они (венгры) предъявят нам непомерные требования.

Дуче сделал все, что мог, для того, чтобы в Венгрии сохранялось спокойствие, но, по всей видимости, ему не удалось добиться полного успеха. Поэтому фюрер связался с дуче через фон Макензена; он намерен определить свою позицию в зависимости от позиции дуче. Юго-восточную часть Европы фюрер намерен предоставить Италии.

Не исключено, что венгров пытаются спровоцировать англичане. Циркулирующие в прессе слухи о том, что Германия концентрирует свои войска на венгерско-словацкой границе, очевидно, создаются венграми и имеют целью расшатать обстановку на Балканах. Англичанам было бы весьма на руку организовать пожар на нефтяных промыслах, и им абсолютно все равно, кто будет автором такого поджога. Для нас жизненно важно, чтобы снабжение нефтью из Румынии продолжалось по крайней мере до будущей весны.

Тогда мы будем чувствовать себя свободнее.

Фюрер приказал передать дуче следующее:

(а) Венгрия пока еще ничем не пожертвовала;

(б) Венгрия не способна на самостоятельные действия, взять хотя бы один только югославский фактор;

(в) опрометчивые действия Венгрии могут привлечь на Балканы Россию, а это было бы крайне серьезным фактором.

Право на инициативу оставляется за дуче.

[...]

б) В настоящее время переговоры между представителями Генеральных штабов были бы нецелесообразны. Максимум, что мы сейчас можем себе позволить, – это крайне осторожно прозондировать почву (с Бертом) по вопросу о железных дорогах. (Англия и Венгрия – одно сердце и одна душа. Мурусэу – человек, который был на нашей стороне, куда-то исчез.) Характер наших переговоров в венгерском Генеральном штабе будет зависеть от позиции Италии в балканском вопросе. От идеи переговоров представителей Генеральных штабов в расширенном составе придется отказаться. «Только обычный обмен мнениями, никаких трехсторонних конференций, которые могут быть неверно истолкованы и дать почву для слухов». (Фюрер все еще не простил Венгрии отказа в использовании нами железной дороги в Кошице, получением которой венгры обязаны ему.)

в) Италия. Дуче проинформировал руководителей своей партии в провинциях, что вступление Италии в войну на стороне Германии – вопрос нескольких недель. (Информация из США.)

г) Обсуждение военных факторов, которые могут повлиять на ведение войны на Балканах. Фюрер согласен с нашим подходом и выразил нам благодарность за то, что мы стремимся обо всем позаботиться заранее. Он выдвинул идею блокады Дарданелл и Босфора с помощью авиации, действующей с нашей базы в районе Бриндизи. Кроме того, он поднял вопрос о возможности внезапного нападения на остров Крит и на британские корабли в Гибралтаре.