«ТАК СЧИТАЛИ ВСЕ, КРОМЕ КОМАНДОВАНИЯ ЧЕРНОМОРСКИМ ФЛОТОМ»

В предвоенных оперативно-тактических документах советского Военно-морского флота отмечалось, чтоодной из эффективных форм применения сил флота (втом числе крупных артиллерийских кораблей) будуттак называемые набеговые действия на базы, порты идругие береговые объекты противника. В начале Второй мировой войны англичане использовали эту форму применения сил флота на практике в районе Средиземного моря: на главные направления, как и полагалось, направляли линкоры и тяжелые крейсеры, а наобеспечивающие — авианосцы. После выполнения ударов на обеспечивающих направлениях успехи оказались более значительными, чем на главных. Поэтому англичане не стали применять линкоры в набегах на базы и порты, так как с этим лучше справлялись авианосцы, тем более что артиллерийским кораблям приходилось подходить близко к берегу и попадать под огонь береговой артиллерии и удары авиации. Возле берега также возрастала угроза подрыва на минах. В советском Военно- морском флоте об этом опыте знали и, конечно, должны были его учесть. Историки Военно-морской академии и Главного штаба Военно-морского флота внимательно следили за тем, как применяют силы флотов Германия и Англия, обобщали выводы и старалисьвнедрить некоторые новшества в практику отечественных флотов. Нельзя же постоянно учиться на своих ошибках! Но если на Севере после первой неудачной попытки совершить набег эсминцев на побережье противника от этой формы применения сил отказались, то на Черноморском флоте, несмотря на потери, корабливновь и вновь направляли к побережью противника. Даже уже собственные ошибки учитывать перестали.

Первый набег осуществили в самом начале войны. Утром 25 июня 1941 г. командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский утвердил план набеговой операции кораблей Отряда легких сил (командир контр-адмирал Т. А. Новиков) на Констанцу, о чемранее доложили наркому Военно-морского флота адмиралу Н. Г. Кузнецову. Об этом плане знал И. В. Сталин, потребовавший тщательно все подготовить. Сущность плана заключалась в проведении разведки боем подступов к Констанце с моря и уничтожении нефтебаков с применением сил флота и авиации.

Обстрел береговых объектов первоначально планировали произвести с лидера «Харьков» и двух эскадренных миноносцев. С моря их должны были прикрывать крейсер «Ворошилов» и лидер «Москва». Авиации следовало нанести три удара — в 4 часа, 4 часа 30 минут ив 5 часов. Приступили к реализации этого плана, однако в 17 часов 33 минуты 25 июня из Москвы прибыл измененный план: теперь обстрел должны вести 2 лидера, а крейсер и 3 эсминца — прикрывать ударнуюгруппу со стороны моря, авиация — бомбить объектыпротивника один раз ночью и один раз после обстрела с кораблей. После набега самолет-разведчик должен был сфотографировать уничтоженные объекты, чтобысделать оценку. Эти изменения командир Отряда легких сил получил уже на выходе из Севастопольской бухты. У боновых ворот он приказал всем стать на якорь и довел до сведения командиров внесенные Главным штабом Военно-морского флота изменения.

Накануне набега планировали провести доразведку военно-морской базы Констанца, но это сделать не удалось (22 июня из-за плохой погоды, а 25 июня из-за того, что 2 самолета ДБ-3, посланные на доразведку, не вернулись из боевого задания). У берегов Румынии находилось 3 подводные лодки — Щ-205, Щ-206 и Щ-209, получившие задание уничтожить корабли противника. Однако командиров подводных лодок даже не проинформировали о готовившемся набеге, что явилось серьезной ошибкой, ведь силам приходилось действовать водном районе.

В разведывательном отделе штаба Черноморского флота предполагали, что на подходах к Констанце выставлены мины, на план операции нанесли границыминного заграждения. Румыны еще до войны объявили, что у Констанцы в 170 кабельтовых от берега имивыставлены мины. Но в штабе флота считали эти данные преувеличенными и допускали, что подойти к берегу можно на расстояние до 110–120 кабельтовых. Знали также о наличии береговой батареи и о достаточно сильной противовоздушной обороне базы. Эти сведения доставили летчики, выполнявшие бомбардировки Констанцы с 22 по 25 июня.

Только в 20 часов 10 минут 22 июня лидеры «Харьков» (командир капитан 3 ранга П. А. Мельников) и «Москва» (командир капитан-лейтенант А. Б. Тухов) вышли в море. Они составляли ударную группу, действовавшую на главном направлении. Брейд-вымпел командира 3-го дивизиона эскадренных миноносцев капитана 2 ранга М. Ф. Романова подняли на лидере «Харьков».

Отряд прикрытия вышел в море в 22 часа 41 минуту, при этом эсминец «Смышленый» на Инкерманскомстворе параваном зацепился за якорь-цепь швартовной бочки, и, пока его освобождали, крейсер «Молотов» ушел в район с эсминцем «Сообразительный», который вскоре отстал от крейсера. Эсминцы вступили в охранение крейсера лишь на рассвете. Командир Отряда легких сил контр-адмирал Т. А. Новиков держал свой флаг на крейсере «Ворошилов».

Переход лидеров в район боевых действий прошел без противодействия со стороны противника. В 4 часа 42 минуты открылся берег, находившийся на расстоянии около 140 кабельтовых. В 4 часа 50 минут на лидере «Харьков» оборвался правый параван. В голову вышел лидер «Москва». В 5 часов корабли начали поворот на боевой курс 221 градус. Скорость поддерживалась 26 узлов. В момент поворота у «Харькова» оборвался и левый параван. В 5 часов 2 минуты открыли огонь с лидера «Харьков» (с дистанции около 130 кабельтовых), затем — с лидера «Москва». Таккак утренняя дымка закрывала горизонт, с кораблейвели огонь по невидимой цели, то есть стреляли наугад. В 5 часов 6 минут по кораблям открыла огонь береговая батарея «Тирпиц» (из пушек 280-мм калибра), снаряды третьего залпа накрыли лидер «Москва». 

Около 5 часов 10 минут командир группы передал сигнал о начале отхода с одновременной постановкой дымовой завесы. Впереди с параванами шел лидер «Москва». В 15 часов 13 минут для снижения эффективности огня противника корабли легли на курс «зигзаг». В это время комендоры «Харькова» прекратили стрельбу, выпустив 154 фугасных снаряда. Примерно такое же число снарядов выпустили артиллеристы «Москвы». В момент начала отхода лидеров из Констанцы появились румынские эсминцы «Реджина Мария» и «Мэрешти». Через 5–6 минут они открыли огонь по лидерам, но ихснаряды уже не долетали.

Из-за меткого огня береговой батареи противника шедший концевым «Харьков» в 5 часов 20 минут передал на лидер «Москва» сигнал об увеличении скорости и переходе на прямой курс. Рассчитывали быстрее выйти из зоны обстрела. Корабли увеличили скорость до 30—32 узлов. Возможно, в этот момент лидер «Москва» потерял оба паравана. Через минуту по радиосвязи получили квитанцию, одновременно под корпусом «Москвы» произошел сильный взрыв. Столб огня и дыма поднялся на 30–35 метров. Корабль переломился пополам в районе правого котельного кожуха; носовая часть корабля развернулась форштевнем к корме; винты продолжали вращаться. Из кормового зенитного орудия вели огонь по самолетам противника.

Через 4–5 минут обе части корабля затонули. Едва «Харьков» застопорил ход для спасения моряков с тонущего корабля «Москва», как его сразу же накрылиснаряды очередного залпа береговой артиллерии. В 5 часов 28 минут «Харьков» лег на курс отхода. Но не успел он развить полный ход, как прямо у борта разорвались два снаряда. Скорость «Харькова» снизилась до малой. В 5 часов 36 минут корабль начали бомбить самолеты противника.

В 6 часов 17 минут командир Отряда легких сил запросил авиационного прикрытия, но из штаба флотапоследовал приказ отходить к главной базе полным ходом. Спустя некоторое время все же была получена радиограмма, где сообщалось, что корабли будут прикрыты авиацией только в 100—70 милях от Севастополя.

В 5 часов 55 минут «Харьков» вышел из-под обстрела береговых батарей, до берега оставалось около 190 кабельтовых. Скорость лидера не превышала 6 узлов. В 6 часов 43 минуты моряки обнаружили след идущей на корабль торпеды. Корабль уклонился от удара и даже успел открыть огонь по предполагаемому месту подводной лодки ныряющими снарядами.

В 7 часов 30 минут к лидеру «Харьков» подошел эсминец «Сообразительный». Теперь уже сигнальщики «Сообразительного» обнаружили след торпеды. Эсминец форсированным ходом вышел в предполагаемое место пуска торпеды и сбросил несколько глубинных бомб. Через некоторое время на месте, куда упали бомбы, появилось большое масляное пятно, затем на мгновение показалась кормовая часть подводной лодки. Как выяснилось позднее, потопили свою подводную лодкуЩ-206 (командир капитан-лейтенант С. А. Каракай). Существует версия, что лидер «Москва» был потопленсвоей подводной лодкой. В середине 1980-х гг. мне приходилось беседовать с участником этой операции вицеадмиралом Б. Ф. Петровым, который утверждал, чтохарактер взрыва свидетельствовал о том, что лидер всеже подорвался на мине.

С 7 часов 22 минут до 7 часов 30 минут самолеты противника выполнили несколько безуспешных атак. В 8 часов 14 минут на «Харькове» ввели в строй котел № 2, корабль стал развивать скорость 26 узлов и смогуклоняться от авиации. Последний, четвертый, ударавиация противника нанесла в 13 часов 5 минут, но ина этот раз корабли уклонились от удара.

В 13 часов 14 минут в Севастопольскую бухту вошел крейсер «Ворошилов», а в 21 час 9 минут — лидер «Харьков» в сопровождении эсминцев «Смышленый» и «Сообразительный».

Авиация своей задачи не выполнила. Первая группа, состоявшая из 2 самолетов ДБ-3, которая должнабыла нанести удар около 4 часов, возвратилась на аэродром из-за неисправности материальной части. Вторая группа, состоявшая из 2 самолетов СБ, вылетела с такимрасчетом, чтобы подойти к Констанце в 4 часа 30 минут. Но у одного самолета тоже оказалась неисправной материальная часть, а другой не вернулся из боевого задания. Третья группа, состоявшая из 7 самолетов СБ, из-за противодействия истребителей и плотного артиллерийского огня в 6 часов 40 минут сбросила 42 бомбы ФАБ-100 с высоты 6100 метров чуть севернее Констанцы. При этом были сбиты два «мессершмитта». На аэродром не вернулось три самолета.

Командующий эскадрой вице-адмирал Л. А. Владимирский предполагал, что лидер «Москва» погиб от попадания крупнокалиберного снаряда, но не исключалвозможности подрыва на мине. В конце концов в штабе Черноморского флота решили, что корабль подорвался на мине.

Как видим, ошибок было допущено много. Непонятно, зачем создавали отряд прикрытия. В Черном морепротивник не имел кораблей крупнее эсминца. Лидеры сами могли отразить их атаки. Может быть, следоваловключить крейсер в ударную группу? Он смог бы подавить береговую батарею противника. Недооценили минную угрозу. Из-за задержки выхода почти на 2 часа повысили скорость до 26–30 узлов, что привело к потере параванов. Согласно техническим характеристикам, параваны К-1 использовались на скоростях не более 21 узла. Из-за того что штаб флота не оповестил командира подводной лодки о набеге, тот атаковал своикорабли, приняв их за неприятельские, а лодка былаконтратакована и потоплена своими же кораблями. Таков итог первого набега.

В ночь на 3 августа 1942 г. крейсер «Молотов» (командир капитан 2 ранга М. Ф. Романов) и лидер «Харьков» (командир капитан 3 ранга П. И. Шевченко) совершили набег на Феодосию. В 17 часов 38 минут они вышли из Туапсе, а в 18 часов их обнаружил немецкийсамолет-разведчик. Генеральный курс кораблей лежал на Феодосию. Но, чтобы ввести противника в заблуждение, они изменили курс и направились в сторону Новороссийска. Как только самолет скрылся, корабли вновьповернули на Феодосию. Однако в 18 часов 50 минут появился другой немецкий самолет-разведчик. Корабли снова повернули в сторону Новороссийска и следовали этим курсом до наступления темноты. В 20 часов 30 минут они опять легли на курс 270 градусов. Но противник разгадал цель выхода советских кораблей.

В полночь крейсер «Молотов» и лидер «Харьков» подошли к Феодосии, где их должна была встретить подводная лодка М-62, но по неизвестной причине не встретила. Командиры кораблей уточнили свое местонахождение, сориентировавшись по очертаниям гор. В 0 часов53 минуты моряки крейсера обнаружили катер, а через2 минуты по кораблям открыли огонь с береговой батареи: снаряды 7 трехорудийных залпов легли с большой точностью; некоторые из них накрыли «Молотов».

С лидера «Харьков» в сторону Двуякорной бухты выпустили 59 снарядов. С «Молотова» огонь не открывали, поскольку командир бригады крейсеров контрадмирал Н. Е. Басистый не был уверен в точности местонахождения своего корабля. В сложившейся ситуации в 1 час 13 минут, не выполнив боевой задачи, Басистый отказался от обстрела Феодосии и приказал лечь на курс отхода.

На отходе корабли непрерывно подвергались атакам самолетов и торпедных катеров. Во время одной из них (в 1 час 26 минут) в крейсер попала сброшеннаяс самолета торпеда, в результате чего оторвалась егокормовая часть (20 м) до 262-го шпангоута, были потеряны рули и рулевая машина, серьезно поврежденыгребные винты и валы. Корабль мог развивать скорость не более 10 узлов, управление велось с помощью машин, при этом левая машина работала в режиме самого полного хода вперед, а правая — самого малого ходаназад. В 5 часов 10 минут в охранение кораблей вступили истребители, а через 30 минут — и торпедные катера. В 7 часов 52 минуты к ним присоединился миноносец «Незаможник», а несколько позже — сторожевые катера. В 22 часа крейсер «Молотов» и лидер «Харьков» прибыли в Поти. Почти на год «Молотов» был выведен из строя.

В ночь на 6 октября 1943 г. лидер «Харьков» и эскадренные миноносцы «Способный» и «Беспощадный» совершили еще один набег на Феодосию и Ялту. На подходах к Феодосии корабли были обнаружены самолетами противника, которые при обеспечении самолета- осветителя сбросили на эсминцы несколько бомб. Происходило это в промежуток времени от 2 до 4 часов, однако командир ударной группы капитан 2 ранга Г. П. Негода донес об этом только в 4 часа 15 минут. Вместо того чтобы до наступления рассвета на полном ходу уйти из района, корабли продолжали двигатьсяв направлении Феодосии. В 5 часов немецкие катера атаковали эсминцы, но были отогнаны. В 5 часов 30минут в 8 милях от Феодосии сигнальщики обнаружили две группы торпедных катеров, почти сразу жепо кораблям открыли огонь с береговой батареи, находившейся в районе Коктебеля. С помощью корабельной артиллерии торпедные катера снова удалось отогнать. При этом один катер получил повреждение. В 6 часов 10 минут Негода принял решение на отход. Лидер «Харьков» в 6 часов подошел к Ялте и с дистанции 70 кабельтовых выпустил по порту 104 снаряда 130-мм калибра. Береговая батарея сделала по лидеру 24 залпа. Из немецких сообщений следует, чтовоенные объекты в порту Ялта не пострадали, снарядами разрушено лишь несколько городских домов. Имелись убитые и раненые среди гражданского населения. При отходе «Харьков» выпустил 30 снарядов по Алуште, но они не долетели до цели. Береговая батарея противника в ответ успела выпустить несколько снарядов, но они тоже не долетели. В 6 часов 13 минут лидер направился в точку встречи с эсминцами, а примерночерез час лидер и эскадренные миноносцы в одном боевом порядке начали отход к Туапсе.

В 6 часов 40 минут 3 истребителя вступили в охранение кораблей, а в 8 часов 15 минут им удалось сбитьнемецкий самолет-разведчик. Более 15 минут корабли лежали в дрейфе, пока эскадренный миноносец «Способный» поднимал на борт двоих немецких летчиков со сбитого самолета. В 8 часов 37 минут в этот район прилетели 8 «юнкерсов» в сопровождении 4 истребителей. В воздушном бою удалось сбить «юнкерс» и «мессершмитт»; 2 «юнкерса» прорвались к лидеру и сбросили бомбы. Было 8 часов 39 минут. Одна бомба крупного калибра попала в кормовую часть «Харькова», корабльпотерял ход. Затем две бомбы взорвались в носовых котельных отделениях (№ 1 и 2). Капитан 2 ранга Негодаприказал командиру эсминца «Способный» капитану 3 ранга А. Н. Горшенину взять поврежденный корабль на буксир. Более 40 минут потратили на заводку буксира. Несколько раз буксирный трос обрывался. Только в 9 часов 25 минут корабли дали ход, скорость буксировки непревышала 6–7 узлов.

В 11 часов 50 минут шесть «юнкерсов» снова атаковали корабли. На этот раз бомбы попали в «Беспощадный», который, так же как и лидер, потерял ход. Корабли снова легли в дрейф. Примерно в 14 часов на «Харькове» устранили повреждения: теперь он мог идти со скоростью не более 9 узлов. Командир отряда приказал командиру «Способного» взять на буксир поврежденный «Беспощадный», которым командовал капитан 3 ранга В. А. Пархоменко. Но с 14 часов 10 минут до 14 часов 50 минут 5 «юнкерсов» под прикрытием 12 «мессершмиттов» вновь нанесли удар по кораблям. В 14 часов 13 минут от прямого попадания 4 бомб затонул «Беспощадный».

«Способный» более чем на 30 минут лишился хода. Немецкие летчики стали бомбить «Харьков». От прямого попадания 2 бомб в 15 часов 37 минут погиб и «Харьков». Тем временем на «Способном» устранили повреждение, но вместо того чтобы отходить, стали спасать личный состав с потопленных кораблей, на что ушло более2,5 часа. В это время налетела третья группа, состоявшаяиз 25 «юнкерсов», которые добили и третий корабль. В18 часов 35 минут погиб «Способный».

За весь день истребителям прикрытия удалось сбить 14 самолетов противника. Всего за время прикрытия отряда кораблей было выполнено 115 самолето-вылетов. Прибывшие в район гибели сторожевые и торпедные катера, базовый тральщик «Искатель» и буксир ЧФ-1спасли 123 человека; погибли 692.

О потере сразу 3 крупных кораблей доложили Сталину. Вскоре появилась директива Ставки с запрещением использования крупных кораблей до особого распоряжения. До конца войны они простояли в базах, обеспечивая противовоздушную оборону. По воле случая во время последнего набега на Черноморском флоте находился нарком Военно-морского флота Н. Г. Кузнецов, который уже после войны в своих мемуарахнаписал: «Ясно одно — повторные походы к побережью, занятому противником, сопряжены с очень большим риском». Слишком запоздалое признание. Об этом надо было сказать еще в 1941 г. Немецкий историк Ф. Форстмейер на страницах журнала «Марине рундшау» так оценивал это событие: «Гибель эскадренных миноносцев 6 октября 1943 года была, вероятно, решающей для дальнейшей пассивной боевой деятельности советского Военно-морского флота на Черном море и послужила основанием не вводить в действие все надводные силы, даже когда при эвакуации Крыма в 1944 году Черноморскому флоту представилась исключительная возможность решительными ударами нанести значительный урон противнику».

Следует сказать о тактических ошибках третьего набега. Как и при набеге в 1942 г., не наблюдалось нискрытности, ни внезапности набега. Начальник военно- морского района контр-адмирал Шульц в 0 часов 37 минут объявил боевую тревогу в гарнизонах Феодосии и Ялты. О советских кораблях узнали на развернутых в районе немецких подводных лодках, в 1-мавиационном корпусе, а торпедные катера вышли имнавстречу. Противник во всеоружии встретил наши корабли. Ничем нельзя оправдать потерю времени при подъеме из воды немецких летчиков, при попыткахбуксировать поврежденные корабли. Но самым большим недостатком операции следует считать слабое прикрытие истребительной авиации: удар прикрывало всего 4 машины, а отход должно было прикрывать6 машин (из расчета по 3 самолета в смене). Командование флотом недооценило ударную силу авиации противника. А ведь заканчивался 1943 г. Еще в декабре 1941 г. после потопления японской авиацией берегового базирования английского линкора «Принс оф Уэлс» и линейного крейсера «Рипалс» всем стало ясно, что авиация может эффективно участвовать вуничтожении крупных кораблей на море. Началось усиленное вооружение кораблей зенитной артиллерией. Военно-морские теоретики признали, что истребительное прикрытие кораблей на переходе морем и в районах выполнения боевых задач является наиболее надежной защитой от ударов авиации противника. Так считали все, кроме командования Черноморским флотом.