Глава VIII ХРАМОВЫЕ СЛУЖИТЕЛИ И ЕЩЕ ОДНА ШКОЛА

Мы покидаем участок АН и переходим на «Тихую улицу», что в квартале ЕМ над обрывом между гаванью и той священной площадью, где находились храм Нанны с зиккуратом, хозяйственные конторы храмового хозяйства, храм Нингали и резиденция царевны— жрицы-энтум бога Луны.

От гавани по обрыву до крайнего дома 7 на «Тихой улице» было всего метров сорок; далее, за три дома отсюда, эта улица (шириной метра полтора) поворачивала под прямым углом один раз, затем делала еще одно или два колена — и через 20–40 метров выходила к священной площади, — может быть, к ее воротам; хотя нет доказательств, что вся священная площадь была в то время обнесена стеной (ею огражден был только зиккурат), но божественная территория, вероятно, была зримо отделена от городской застройки — по крайней мере дувалом.

Селились ли здесь, недалеко от гавани, рыбаки, мореходы и купцы? Мы точно знаем только, что здесь селились храмовые служители. Документы найдены лишь в двух крайних домах по «Тихой улице» — 7 и 5 (см. рис. 60, с. 212).

План дома 7, крайнего из сохранившихся, оказалось трудно восстановить: с двух сторон его территория примыкает к участкам эрозии, к тому же дом неоднократно перестраивался. В конце концов он, по-видимому, был снесен почти до фундамента, и поверх его руин была возведена тонкостенная (значит, одноэтажная) постройка с иной ориентацией (старый дом смотрел на юго-восток, а новый был повернут одним из фасадов на восток); при этом бывший «культовый двор» был перестроен в кухню и, может быть, в другие службы, а бывшие сени были залиты битумом и превращены в зернохранилище (вряд ли в «бассейн», как думал Вулли). Ход в дом теперь был, по-видимому, через помещения 9 и 8, ранее содержавшие, вероятно, лестницу и уборную. Перестройка относилась, видимо, уже ко времени после Самсуилуны, может быть к касситскому периоду.

Первоначально дверь в дом 7 вела с «Тихой улицы» в маленькие (2,5 кв. м) сени (1), а оттуда другая дверь — возможно, с каким-либо оберегом вверху[465] — открывалась в небольшой дворик (2), около 12 кв. м. По обыкновению в сенях (для омовения ног, вероятно) стоял кувшин (или, вернее, ситула без ручки) и находились другие хозяйственные принадлежности. Двор дома обычно был центром его жизни, но здесь он для этого был поразительно мал, если учесть, что — как мы увидим — в этом доме последовательно жили не маленькие и не бедные семьи. Обычной «гостевой» горницы на первом этаже как будто не было; только проходная комната (4) вела в сравнительно большой (около 27 кв. м) «культовый двор» (5). Под полом «культового двора» (5) было найдено 32 детских погребения. Из первого двора (2), по-видимому, был выход также и налево, вероятно в служебные помещения или на лестницу и в уборную, а в углу «культового двора» (5) один ход был в комнатушку (6) площадью всего 5 кв. м (такие каморки нередко встречаются при «культовых дворах»); другой же ход вел в плохо сохранившееся помещение (7), — может быть, оно и было «гостевой», хотя и располагалось по другую сторону «культового двора», а не впереди его. Позади же и каморки (6) и помещения (7) была еще одна или несколько комнат, выходивших на нынешний участок эрозии. Они не получили номеров и, возможно, принадлежали к соседнему дому (либо только первоначально, либо и всегда).

Дом 7 был построен на месте прежней улицы или пустыря— позже, чем соседний дом № 5.

Маленькая одностворчатая дверь дома № 5, открывавшаяся внутрь, вращалась на краевой оси в каменном подпятнике, вела с улицы в сени сквозь обычную глухую, обожженного кирпича стену (иметь большую распахивающуюся дверь считалось дурным предзнаменованием для хозяев). Сени (1) площадью около 5 кв. м были сначала отделены от улицы глиняным порогом, но, как и всюду в городе, уровень пыльной улицы постепенно повышался, и в сени пришлось устроить ступеньки вниз. Внутренняя дверь из сеней вела в мощенный обожженным кирпичом открытый, почти квадратный дворик площадью метров пятнадцать. Кроме той, в которую мы вошли, из двора открывались другие двери: налево в «помещение (5–4)», вероятно на лестницу и в уборную (?), вперед — в «культовый дворик» (6; «гостевой горницы» и в этом доме не было, по крайней мере на первом этаже); и еще дверь, по-видимому, в кухню или помещение для рабов (3). Отсюда раньше был выход на улицу (первоначальный или второй, наряду с описанным выше?). Вулли думает, что здесь была лавка. Позже этот второй выход был заделан, а из центрального дворика была проложена еще одна дверь — направо, в проулок между домом 5 и домом 3, площадью около 15 кв. м. Из него проход на улицу был частично заложен, и образовалось как бы окно — Вулли опять предполагает лавку; но, может быть, у этого окна, скажем, принимали просителей?

Перейдем к вопросу о том, где в домах 7 и 5 были найдены клинописные таблички. Наиболее интересна в этом отношении каморка (6) в доме 7: Вулли полагал, что здесь в древности на деревянных полках хранились документы; эти полки, как он считал, сгорели во время пожара, который оставил здесь сильные следы, обжегши стены и таблички, обнаруженные здесь в слое пепла и древесного угля. Однако его указания на то, которые именно это были документы, ненадежны, и вопрос о местонахождении всех табличек требует уточнения.

Митчелл в примечании на с. 109 и 113 UE VII на основании тщательного исследования полевых карточек и другого архивного материала приходит к определенным выводам относительно места находок табличек в этих домах; мы позволим себе предложить лишь некоторые поправки. Митчелл перечисляет находки по археологическим слоям снизу вверх; целесообразнее рассматривать их в обратном порядке, т. е. так, как слои вскрывались археологами, что позволит лучше разобраться в нумерации находок.

Наименьшие номера, U.7725–7766, имеют таблички школьной библиотеки, найденные в завале помещения (6) дома 7, с вывалом также в помещение (5), ниже поздних стен после-самсуилуновской новостройки. Первоначально, вероятно, хранились на втором этаже (а не на этажерке в первом).

Затем в сплошной нумерации находок была сделана остановка, так как U.7767–7772 были доставлены с других участков (SM и АН), U.7781 происходит с неуточненного места на участие ЕМ, предположительно являясь подъемным материалом, U.7773–7780, U.7782–7783 и U.7788–7789 отсутствуют вообще, a U.7784 и U.7785 — также подъемный материал.

U.7786 и U.7790–7794 найдены в верхних завалах (там же найдена касситская табличка U.7787), т. е., очевидно, на одном уровне со школьной библиотекой U.7725–7766, но не над комнатами (5–6) дома 7, а над другими помещениями; а по Д. Шарпэну, найдены в комнате (4) дома 5.

Находка U.7795 (архив Экигалы) обнаружена в завале — «комнаты 4» дома 5; однако поскольку той же комнатой помечены и находки, явно вывалившиеся в дом 5 из дома 7 (а именно яз комнаты (7) и находившихся позади нее безымянных помещений), постольку вероятно, что в ходе раскопок «комнатой 4» было названо помещение (6) дома 5 (с лестничной клеткой?), а не помещение (4) окончательного плана, не граничившее с комнатами (6–7) дома 7. Поэтому находку U.7795 мы относим к завалу помещения (6) дома 5.

Кроме одной случайной находки далее идет пропуск, а затем следуют U.7802–7803 (архив УрНанны), помеченные «комнатой 11», а это, согласно указанию на карточке U.7832, есть «дальняя с.-з. комната», т. е. предположительно помещение (7) дома 7, а еще более вероятно — ненумерованная комната позади помещений (6) и (7). По-видимому, здесь, все еще в доме 7, но на участке начинающейся эрозии, археологи уже не имели дела с завалом, а вели раскоп сразу вблизи пола. В самом деле, документы U.7802–7803 (из архива УрНанны) были, очевидно, найдены одновременно с U.7804–7806, а те были обнаружены в помещении (6) и (5?) дома 7, «в слое древесного угля и пепла», чуть выше пола. Этот слой, как мы уже знаем по Вулли, был остатком полок каморки-архива (6) дома 7, а по Шарпэну, таблички провалились со второго этажа дома 7.

U.7807–7808 отсутствуют. Тут опять был перерыв в нумерации документов, и под номерами U.7809–7817 идет подъемный материал с разных мест городища; U.7816 и U.7818–7825 отсутствуют.

U.7826–7828 (архив КуНингаля) помечены на карточках как происходящие «из дома Тихая улица, 7 (некоторые [подъемные] с ЕМ и из комнаты 4 [= 6?] дома 5)»; очевидно, они тоже найдены ниже завала — на одном уровне с U. 7804–7806? Номера U. 7829–7831 и U.7834–7835 опять отсутствуют, a U.7832–7833 (архив УрНанны) и U. 7836–7837 (архив КуНингаля) снова отнесены к «комнате И», она же «дальняя с.-з. комната» дома 7. Таким образом, U. 7802–7806 происходят из нижнего слоя в каморке (6) (и в комнате 5?) дома 7, а U.7826–7837 — из примерно того же слоя, но в безымянном помещении позади комнат (6) и (7) — из комнаты (7) и из прилегающей части дома 5.

U.8806 и 8808 — более поздние находки, после окончания полевого сезона, были найдены в «детском» углу, т. е. комнате (5) дома 7, и относятся, по-видимому, к архиву УрНанны.

Итак, мы считаем возможным распределить таблички с «Тихой улицы 5 и 7» следующим образом:

1. Верхний завал в доме 7 над помещением (6) и (5?) — U.7725–7766, над другими помещениями — U.7786, U.7790–7794: школьная библиотека; одна случайная касситская табличка; происходят, вероятно, со второго этажа дома 7.

2. Верхний завал в доме 5 (скорее над помещением 6, чем 4) — U.7795: архив Экигалы, со второго этажа дома 5 или 7.

3. Нижний уровень в доме 7; уровень пепла и древесного угля в каморке (6) — и в помещении (5)? — U. 7804–7806; соответствующий уровень в безымянной комнате и помещении /7) — U.7802–7803; архив УрНанны: из кладовой-архива (6) дома 7 или, скорее, со второго этажа.

4. Тот же уровень или несколько выше в доме 7, безымянная комната и помещение (7); также комната (6), скорее чем (4), в доме 5 — U. 7832–7833 (архив УрНанны); 7826–7828, 7836–7837: архив КуНингаля и его сыновей, он попал в этот слой скорее всего со второго, а не с первого этажа дома 7, но при обвале лег ниже табличек школьной библиотеки. Если бы архив КуНингаля хранился на первом этаже, на одном уровне с архивом УрНанны, но в другом (7?) помещении, то неясно, как часть из него попала бы в дом 5. Обвал же второго этажа мог быть постепенным и привести к послойному расположению табличек — сначала архива КуНингаля, потом школы.

Итак, точно определить, к какому из домов относится который архив, очень трудно. К тому же весьма вероятно, что оба дома («Тихая улица, 7 и 5») были между собою тесно связаны, подобно домам 4, 4а, 6, 8—10, 12 по «Патерностер роу» и т. д.; возможно, они имели даже прямое сообщение через верхнее жилье. Имея в виду величину обитавших здесь семей (так, у КуНингаля младшего одних взрослых и рожденных в законном браке сыновей было пятеро), нужно признать, что и в двух домах должно было быть тесновато. Между тем обитатели этих домов были люди влиятельные и почтенные. Весьма вероятно, что все они состояли между собой в родстве: и во всяком случае, все эти семьи были связаны со службой на храм. Это видно, между прочим, из того, что в каждом поколении все главы семей носят шумерские имена, в то время как младшие братья, не имевшие особых шансов унаследовать храмовую должность, носят имена аккадские.

Так как полной уверенности в том, кто где жил, достичь не удается, то мы рассмотрим архивы обитателей обоих домов в хронологическом порядке. Начнем с Экигалы, жившего в доме 5 по «Тихой улице» в начале XIX в. до н. э:

1) U.7795, UET V, 442 — расписка за 2 уль 3 суту (бан) ячменя, полученного Ахикаллой от кредитора ВарадСина в последний год царя Абисарихи (1895 г. до н. э.). Подобные документы (обычно касающиеся хлеба, иногда других объектов, оцененных в серебре) часто встречаются в архивах лиц, не имеющих никакого отношения к сторонам в данной кредитной сделке. Это, по-видимому, объясняется тем, что заемные обязательства использовались как векселя и в качестве материальных ценностей перекупались третьими лицами. С таким явлением мы уже встречались в предшествующих главах IV и VI. Заметим, однако, что расписки такого рода не всегда свидетельствуют собственно о займе частным лицом: совершенно подобные же расписки брались и при передачах внутри храмового или царского хозяйства. Но в таких случаях они уже вряд ли могли служить векселями.

2) U.7827, UET V, 545 — запись двадцати пяти взрослых и одного «половинного»[466] повинностного работника (eren), находящихся для резки тростника и копки песка под началом двоих десятников; старшина их — Ахунакар, контролер — ВарадСин (?), печать — Экигалы, сына УрНиназу, дата — 1-й год СумуЭля (1894 г. до н. э.). Издатель, ошибочно прочитав начальные клинописные знаки, счел этот документ записью выдачи золота.

3) U. 7795, UET V, 223 — часть большого учетного документа, перечисляющего отряды повинностных работников (eren) и их надзирателей (ugula). Итог (IV, 3’— 8’): «Всего 3140 работников из местности Gu-i[d]-na (на) арыке (е) ИмгурСин для шаганы (управляющего царским хозяйством? — И. Д.). Получено от Экигалы». На левом краю приписка: «14 грузовых судов, 104 работника, контролер…» (имя не сохранилось). Дата та же. Вероятно, учет бурлаков.

4) U.7827, UET V, 569 — список полутора десятков лиц, получающих зерно на прокорм пахотных волов (sag-gal gud (!) gisapin). Среди них, между прочим, один водонос (a-bal). Печать Экигалы. Дата та же.

5) U.7786 + U.7795, UET V, 722 — запись передачи групп повинностных работников (eren). Счет не но лицам, а по человеко-дням, с дробными числами (от 101/2 до 180 человекодней). Работники разделяются на никак специально не обозначенных (кроме общего наименования eren) и на обозначенных как eren-sahar(-ra) или eren-mul. Для некоторых групп указано, что данные работники являются «подменой» (dah, tahhu[m], вероятно, вместо вызванных на повинности) — либо «на финиковых плантациях» (giskiri(b)6-(b)a), либо в составе отрядов (?) определенных лиц — УрНингиззиды, Халилума, УрСуэна, Мусаххума и Экигалы. 191 2/3 трудодня передано неким Ихдамили, остальные — ШуИштаром. Та же дата.

6) U.7795, UET V, 730; 7) U.7795, UET V, 731 (упомянут, между прочим, Ахунакар, ср. № 2). Документы аналогичны № 5, но не датированы; есть помета: «копия документа под печатью контролера»; сюда же относятся U.8810, UET V, 634 и U.7718, UET V, 222 (Шарпэн).

8) Фрагмент U.7795, UET V, 721 — перечни цифр (человеко-дней?) и ответственных лиц.

9) U.7795, UET V, 592 (без начала и конца). Документ посвящен выдаче пива богиням. Принадлежность к архиву Экигалы небесспорна.

10) U.7836, UET V, 466 — фрагмент списка людей, перед каждым именем цифра «70». Помета: «[Ответственность (?) Э]-кигалы».[467]

11) U.7705 (читать U.7795?), UET V, 135 — продажа комнаты в 5/6 cap (около 30 кв. м) Сангдамуби, сыном Экигалы. Недвижимость находится рядом с домом БурСина; имя покупателя не сохранилось. Дата — 1-й год СумуЭля (т. е., вероятно, еще при жизни Экигалы — или сразу после его смерти?).

В той же находке U.7795 найден также документ UET V, 411 (см. ниже, № 80).

Из архива Экигалы, сына УрНиназу, можно заключить, что он был крупным администратором храмового хозяйства (скорее, чем царского; шумерские имена, как Экигала, УрНиназу, Сангдамуби и т. п., более характерны для храмовых людей, и притом старших в доме). То, что от архива сохранились лишь разрозненные документы, по-видимому относящиеся к одному хозяйственному году, показывает, что учет велся, собственно, не в частном доме Экигалы, а в конторе храма или дворца — может быть, в Дубламахе или Нганунмахе, — а домой Экигала приносил по каким-то причинам единичные документы, вероятно копии.

Из содержания документов Экигалы видно, что и после Гунгунума казенное, вероятно прежде всего храмовое, хозяйство все еще производило работы большого размаха, причем отчетность велась по принципам III династии Ура — с обозначением как лиц, ответственных за каждый участок работы и каждую группу работников, так и контролеров для каждой операции и т. д.

Кто такие, однако, упоминаемые в этих документах «работники» (eren)? Нередко шумерологи принимают этот термин за название социальной категории, но это не так. Слово eren означает любых людей, сведенных в отряды и находящихся под командой ответственного лица — будь то воины (в более поздние времена идеограмма eren особенно часто обозначает именно «воин, войско»), будь то работники, вызванные на повинности, или же постоянные работники из числа царского или храмового персонала. Скорее всего здесь мы имеем дело с работниками, вызываемыми на повинности. Хотя терминология документа № 5 неясна, однако «подмена» или «заместитель» (шум. dah, аккад. tahhu[m]) была, судя по имеющимся у нас данным, нужна именно людям, надолго уходившим от своей обычной деятельности на повинность, например на воинскую.[468]

По документу № 4 видно, что в казенном хозяйстве велись пахотные работы. При III династии Ура они исполнялись царскими илотами (gurus), получавшими паек и разбитыми на более или менее одинаковые и постоянные отряды, которыми ведали старшие землепашцы (engar); при Хаммурапи же эти работы велись землепашцами-issakku, «приносившими поставку» (nasi biltim) и составлявшими низшую категорию царских людей-muskenu;[469] они получали свои участки во владение, но должны были отдавать храму или царю часть — скорее всего половину (bamtu[m]) — урожая в качестве своего «урока» (шум. es-gar, аккад. eskaru[m]) и в виде «(натуральной) поставки» (шум. gu-un, аккад. biltu[m]); для производственных целей они, по-видимому, сами кооперировались между собой. Администрация сносилась с ними через поставленных ею ответственных лиц — шум. sa(g)-tam, аккад. satammu.[470] Как engar III династии Ура, так и satammu времени Хаммурапи получали от казны для своих подчиненных рабочий скот и/или прокорм на него, а также, вероятно, и посевное зерно. Такие же выдачи получали и некоторые держатели не урочных, а служебных наделов (шум. a-sag sukum/kur6, аккад. eqlu[m] sukussu[m] / kurummatu[m], если они были обязаны храму или царю не службой, а материальными «поставками» (gu-un, biltu[m]), т. е. непосредственные производители материальных благ, например ремесленники и т. п. (Такие же наделы выдавались служащим, воинам, жрецам и жрицам, но их обязанности не носили характера поставок.)

Люди, получающие ячмень на прокорм рабочего скота по документу № 4, скорее похожи на держателей служебных наделов, чем на надзирателей илотских отрядов или старшин групп держателей урочных наделов: слишком различны количества получаемого зерна (от 4 2/3 гур, т. е. порядка 1 тыс. л, до 2 бан, т. е. около 15–18 л). Это значит, что у них были совершенно различные количества рабочего скота, различной величины земельные участки и различный объем предстоявшей работы. К тому же среди получателей есть «водонос» (a-bal),[471] который в этот период мог бы иметь свой служебный надел, но вряд ли когда-либо мог числиться как engar или satammum группы пахарей-илотов.

Отметим то очень важное обстоятельство, что от времени династии Ларсы совершенно не дошло столь характерных для III династии Ура документов отчетности за произведенную пахоту, сев и другие сельскохозяйственные работы. Причина заключается в том, что эти работы исполнялись теперь «приносящими поставку» на их мелких участках индивидуально или путем неофициальной кооперации, а не отрядами оторванных от земли царских илотов.

Под полевыми номерами, которые связываются для нас с именем чиновника Экигалы, найдено несколько текстов совсем иного рода. Это учебные списки клинописных идеограмм U.7795, UET V, 873, 882; литературный текст — поучение древнего героя Шуруппака своему сыну — U.7786 + U.7795, UET VI, 2, 170; и стихотворный учебник сельского хозяйства, так называемое «Поучение земледельцу» — U.7795, UET VI, 2, 172.[472] Конечно, проще всего было бы считать, что эти тексты перемешались с документами Экигалы случайно, поскольку кучки табличек из школьной библиотеки, как и находка U.7795, тоже провалились со второго этажа и лежали неподалеку в руинах соседнего дома 7 примерно на том же уровне завала. Но почему не предположить, что грамотные чиновники пользовались справочной литературой и даже предавались чтению литературных произведений и по окончании школы?

Кроме того, как показано Шарпэном, обучение грамоте могло происходить не обязательно в школе э-дубе, но также и дома. Состав текстов литературного содержания из соседнего архива УрНанны. и его сына КуНингаля соответствует курсу э-дубы и заставляет думать, что здесь происходило домашнее обучение грамоте. По мнению Шарпэна, КуНингаль младший обучал здесь пятерых своих сыновей, а его сын Энамтисуд обучал своих, причем речь шла о высшем курсе клинописных знаний. Последнему, впрочем, противоречит тот факт, что находка U.7805, вероятно тоже относившаяся к архиву УрНанны, содержала линзовидные таблички — шумеро-аккадские «тетрадки» для начинающих (UE VI, 2, 262 Ь, с).

УрНанна, владевший домом «Тихая улица, 7» в конце XIX в. до н. э., кроме табличек его собственного архива известен по документам, изданным ранее как происходящие из Ларсы; здесь он выступает как государственный надзиратель — satammu[m] — в связи с различными материальными расходами. Это документы YBT (YOS) V, 46, 47, 50–53, 207 (где Упоминается подарок — nig-ba тканей и серебряного браслета, вероятно жениху, — в связи с выходом замуж дочери УрНанны, отданной за АпильКуби, 4-й год РимСина, 1819 г. до н. э.) и TCL X, 17 (расходная ведомость на крупные выдачи серебра, тканей и баранов, в том числе заем некоего ЦиллиШамаша, когда в дом УрНанны ввели девушку, т. е. невесту), 2-й год имСина, 1821 г. до н. э. Как показал В. Ф. Лееманс,[473] часть этих документов, возможно, действительно найдена в Ларсе, но другие, вероятно, происходят из «диких» раскопок в Уре до экспедиции Вулли — возможно, на участке эрозии у дома 7. Из этих же актов выясняется, что отцом УрНанны был некто КуНингаль, начальник канцелярии (sa13-dub-(b)a, sandabakku[m]), а сам он носил довольно высокое жреческое звание — шум. guda-abzu/gudabzu, аккад. pasis apsi («умаститель священного сосуда „Бездна“») и почетное (?) звание «раб (царя) ВарадСина»; начиная с 5-го года ВарадСина (1830 г. до н. э.), вероятно по смерти своего отца, он стал одновременно и «начальником канцелярии храма (бога) Нанны (в Уре)» (sa13-dub-(b)a e dNanna, YBT V, 122). Ниже, однако, мы будем рассматривать только документы, бесспорно происходящие из его архива на «Тихой улице, 7». Тождественность УрНанны, владельца этого дома и архива, с УрНанной, о котором писал В. Ф. Лееманс, подтверждается следующим документом:

12) U.7802, UET V, 612: «90 овец, 26 ярок подросших, 13 ярок молочных, 81 баран, 24 ягненка подросших, 10 ягнят молочных, 12 коз, 3 козла, 4 козлика подросших, всего 244 овцы, [1]9 коз — десятина УрНанны, начальника канцелярии, месяц izi-izi-gar (V), 12-й день», 2-й год РимСина I (1821 г. до н. э.) (ср. ниже, № 36).

Документ № 12 весьма любопытен. Из него вытекает, во-первых, что десятину платили и храмовые служащие, а во-вторых, начальник канцелярии УрНанна имел стадо мелкого рогатого скота более чем в 2 тыс. голов!

Другие документы касаются служебной деятельности УрНанны.

13) U.7804, UET V, 666. Документ представляет собой опись земельных владений храма Нанны. Он не датирован. Вся земля обозначена как nig-u-rum [dNanna], т. е. «имение [(бога) Нанны]», и разделена поровну на nig-e-gal — «дворцовую» и nig-e- dNanna — «храма Нанны». Отдельные угодья перечислены дважды: один раз по их качеству и администратор-ной принадлежности — как земля, разделенная на «наделы» (pilkatum — имеются в виду участки земли по подведомственности определенным чиновникам, подчиненным, в свою очередь, управляющему имением) и на «дополнительные наделы»; второй раз те же угодья перечислены по категориям: земля царя собственно, целиком находящаяся в залежи, т. е., очевидно, резервная; земли, выдаваемые служащим как кормление; и земли, выдаваемые за выполнение уроков по «поставке» дохода (biltum). Таково подразделение царской земли; однако лишь часть ее, а именно около 550 га, входит в состав «имения бога Нанны», остальные 300 га с лишним расположены в другом месте. Что касается 550 с лишним га собственно храмовой земли, то из них всего лишь 72(?) га отмечены как «урочные по деревням» (uruki), остальные, возможно, тоже находятся в резерве (текст в этом месте разрушен). Соотношение размеров отдельных категорий царской земли в нашем метрическом исчислении таково: собственно царской земли — около 200 га, кормлений — около 250 га, земель eskar <nasi> biltim — около 375 га (в бурах — 35,5, 42 и 65 бур). Общая площадь орошаемой земли — свыше 1100 га (185 бур); кроме того, имеется около 720 га земли, обозначенной как «низинная (болотистая), холмистая и (вообще) негодная».[474]

Опись УрНанны раскрывает нам, что царская земля, по крайней мере частично, составляла часть храмовой (при III династии Ура, по-видимому, наоборот: храмовая земля составляла часть царской).

Мы уже ранее[475] высказывали предположение, что собственно царская земля вообще не обрабатывалась и составляла резервный фонд. Это, видимо, подтверждается описью: хотя слово nadi можно бы толковать как «положена» в смысле «выделена» (царю), но более вероятен перевод «отложена» в смысле «находится в числе залежных, пустует»; так, eqel nidutim именно означает «залежная, пустующая земля».[476] Но это означало бы, что пустовали и участки, предназначенные на выделенной царю земле для его служащих, так как и они обозначены как «залежные», nidetum. Это подтверждало бы сложившееся впечатление, что храмовое хозяйство при царстве Ларсы существовало как активно действующее, а царское было малоразвито. При Хаммурапи, однако, положение изменилось.

Можно было бы предположить, что неиспользуемая для земледелия царская земля была занята выгонами, однако, насколько можно судить по известным мне текстам, в вегетационный период скот в Нижней Месопотамии выгонялся в «ничейную» степь или в болотные заросли, а в период высыхания степи содержался в загонах и кормился ячменем. Остается предположить, что собственно «царская» земля действительно служила только как запасная, откуда по мере необходимости выделялись дополнительные служебные наделы или пожалования. Для оценки должностного положения УрНанны существенно появление рассматриваемого документа в его архиве.

В связи с вопросом о запасных землях встает проблема севооборотов в древней Нижней Месопотамии. Мы мало знаем об этом; если севооборот вообще и применялся, то максимум только двупольный. К нему, быть может, имеет отношение та половина текста № 13, в котором, возможно, перечислялись земли по отдельным урочищам. Но разделение на землю царскую, царских служащих, царских работников, храмовую, храмовых служащих (?) и храмовых работников (?), из которых первые две категории из шести обозначены как niditum — «залежная, отложенная», не может быть истолковано как деление земель по месту в севообороте.

Однако документ UET V, 666 и другие подобные нуждаются в более тщательном исследовании, которое еще предстоит авторам настоящей серии книг; тогда, может быть, удастся уточнить экономическую систему храмовых и царских хозяйств государства Ларсы; она не является специальным предметом настоящей книги.

14) К делам УрНанны, связанным с сельскохозяйственным производством, относится письмо U.7802, UET V, 27: «[Ур]-Нанне скажи, так [го]ворит Кимаахум: относительно ячменя, поставки Господину (sa A-wi-li-im) за прошлый и нынешний год, который поступил к тебе, и ты принял (его), вот что он (пишет): о ячмене, что приня[л] Ур[Нанна], напиши и пусть смери[т…» — далее текст разрушен. «Господин» (Awilum) было, по-видимому, почетным обозначением главы царско-храмового хозяйства, т. е. непосредственного начальника УрНанны; очевидно, он дает ему указание смерить «поставки» с мушкенумов.

15) К этой же области деятельности относится и письмо U.7802, UET V, 47 (правда, Митчелл в UE VII, с. 229, предполагает, что этот полевой номер на самом деле относится к UET VI, 1, 114 — части гимна к храму города Кеша, но нам кажется, что в данном случае он ошибается): «Авии скажи, так говорит Синведум: с поля (такого-то) и поля (такого-то) 4 (?) гура (ячменя) Элайе отдал я, пусть никто с него не взыскивает».

16) Близко по теме плохо сохранившееся письмо U.7832, UET V, 49 от ЦиллиАмуррума к ЛуНин: […] «Относительно того, чтобы оставить ячмень…» (as-sum se-em [e]-ze-e-ba-am).

16a) Письмо от ЦиллиАмуррума к УрНанне U.8806, UET V, 50: «В прошлом году ты писал Шимутгамилю, (приказывая) взять 5 ику поля; взято 6 ику поля, И (?) ику вместе (со взятым) Шимутгамилем […».

17) ЦиллиАмуррум стоял во главе некоего массива в составе земель храма Нанны, где находились служебные наделы-кормления. Об этом свидетельствует документ U.7802, UET V, 863: «1 бур (свыше 6 га) — поле Абу[…], 1 бур 9 ику (около 7,5 га) — поле Аби[…], 1 бур 6 ику — поле Дарурума (?), 3 бур — (поле) Кабатума, 1 бур 12 ику — поле, (засаженное) евфратским тополем[477]» (следует еще 8 полей разных лиц, имена которых не сохранились, размером 1 бур 6 ику, 1 бур 42 ику, 3 бур, 5 бур, 2 бур, 12 ику, 1 бур и 1 бур, а всего 23 бур 3 ику, или около 150 га). «Ответственность (nig-su(!) ЦиллиАмуррума». (Конец текста не сохранился.) Характер участков в качестве наделов-кормлений явствует из их размеров.[478]

18) Следующее письмо, U.7804, UET V, 62, не сохранило ни имени отправителя, ни имени адресата, но, судя по упоминанию прямых сношений последнего с царем и по полевому номеру текста, адресат почти несомненно УрНанна: «Относительно людей LU-[x]-RImes (богини) dNin-x-nim-ma, о которых ты неоднократно писал мне, из поселения „НурАдад“ — Азии и Элайи — пока (?) […] спор (? — inim? — gal) (не) кончен (ga-am-ru), они находятся (здесь). П[очему] они не сказали Отцу амореев, и когда ты приходил сюда, почему ты не сказал царю и [Отцу] амореев? Работники (erenha), согласно прежнему документу, записаны в воины-ба’рум (eren Ьа-а'-ru-um), Син[…] в воины-ба’рум записал их; а раз они записаны в воины-ба'рум, то я сам (ничего не могу) без царя или Отца амореев: моей власти не хватает, чтобы их изъять (ma-la na-sa-hi-im ma-si-a-ku). Почему ты не напишешь царю или Отцу амореев, а пишешь моим (людям) и кому попало (а-na ja-a-tim u la ja-a-tim ta-as-ta-na(?)-ap-pa-ra-am). Ты множишь слова против меня (at-wa-a-am e-li se-ri-ia su-us-sa-ap), (а) в этом деле они (сами) не проверили (u-ul i-ta-ap-lu-su). Напиши сборщику (zabardabbu), пусть сборщик скажет!» По-видимому, какая-то группа храмовых людей, за которых, возможно, отвечали Азйя и Элайа, была по окончании работ, к которым они привлекались, записана в солдаты. Отец амореев — это, вероятно, Кудурмабуг, отец царя (ВарадСина?); он, как упоминалось в главе I, носил именно этот титул (вряд ли тут имя собственное «АбиАмуррум»: данное лицо стоит рядом с царем, если не выше его).

19) К распоряжению рабочей силой относится также расписка U.7804, UET V, 719: «1 раба Шаррумаили, 1 раба Ласимума, 1 рабыню Пураттумумми, 1 Илиавили, ее сына, 1 рабыню Иштарэкалли, 1 (рабыню) ШаИлилумур (получил) от Наннагатиля…» (далее перечисляются имена получателя и целых трех официальных контролеров).[479]

Уже из письма № 18 можно было заключить, что УрНанна имел свободный доступ к царю и его отцу. Это подтверждают письма к нему Кудурмабуга и РимСина:

20) U.7802, UET V, 75: «УрНанне скажи, так говорит Кудурмабуг: я хочу оправить в золото статую энтум Нанны. Я посылаю Сингамиля с серебряных дел мастерами, сейчас же, как ты прочтешь это мое письмо под печатью, берись за дело».

По тексту письма можно было бы подумать, что сам Ур-Нанна был, помимо всего прочего, еще и художником-ювелиром. На самом деле художником был, очевидно, Сингамиль, прибывающий вместе со златокузнецами, а УрНанна был лицом, которое имеет право выдачи драгоценных металлов из. сокровищницы.

Как все вообще древнемесопотамские письма, и это не датировано, но, возможно, его следует отнести к 1828 г. до н. э. в связи с формулой 7-го года ВарадСина: «год „Эн-Анеду была вознесена (в сан) энтум Нанны“».

21) Вот еще одно письмо такого же рода, U.7832, UET V, 36: «УрНанне [с]кажи, [та]к говорит РимСин: [за] работу [вместе с возли]вателем воды (? — [ki(?) na-a]q me-e) [ответственность] возложена на тебя; [не будь неб]режен, [моя работа] должна быть завершена…» Далее упоминаются «тельмунские ладьи», «бараны» и т. д.

Другие служебные дела УрНанны, поскольку они отразились в его архиве на «Тихой улице, 7», надо рассматривать в связи с его деятельностью, засвидетельствованной документами из Ура и Ларсы, опубликованными ранее. Здесь мы дадим лишь общий перечень административных документов, найденных в его доме.

22) U.7802, UET V, 591. Запись финиковых плантаций с именами садовников (читается имя Ададраби), с указанием поступления продукции; плохой сохранности, без даты.

23) U.7802, UET V, 639. Такая же запись, но в более конспективной форме; в числе прочих назван и Ададраби; без даты.

24) U.7802, UET V, 675. Запись о поставке шестью парами лиц по 10 талантов (300 кг) и одним лицом 8 талантов (240 кг) рыбы suhur.[480] По-видимому, приемка поставок от сборщиков; без даты.

25) U.7802, UET V, 470. Запись: «75/6 сикля 5 уттату серебра — 22 cap (мера площади. — И. Д.) — Аттайа; 1 сикль 1/410 уттату серебра — Абба; 10 cap 4 гин — Илабраташаред».

26) U.7802, UET V, 662. Перечень числа тростниковых корзин при именах разных лиц (с отчествами; ср. гл. IV). Корзины, по-видимому, грузятся на ладьи; без даты.

27) U.7802, UET V, 491. Выдача ячменя разным лицам; без даты.

28) U.7802, UET V, 857. Таблица расчетов для копки каналов; без даты. Относится к урочищу Нирда, ср. ниже, № 61.

29-32) U.7802, UET V, 694; U.7804, UET V, 706; U.7804, 238 UET V, 707; U.7802, UET V, 717. Списки имен собственных. Это не школьные орфографические упражнения в написании имен собственных, а перечень реальных лиц из окружения УрНанны (Синшеми, Элайа, Хуннубум, Илушубани tamkarum, АпильКуби — вероятно, зять УрНанны — и его брат Ибашшиилум и др.). Без дат. Часть этих документов может относиться к следующим поколениям обитателей дома.

33) U.7804, UET V, 665. Список поставок леса разных сортов с указанием цены в серебре; без даты. Документ может представлять значительный интерес для реконструкции внешней торговли царства Ларсы.

34) U.7802, UET V, 865. Аналогичный, но более конспективный список.

Все эти документы, конечно, случайно находились дома у УрНанны, а не в его канцелярии, и каждый по отдельности малоинтересен; но в целом они дают картину широты и размаха деятельности начальника канцелярии храма бога Луны: учет и распределение земельных наделов, копка каналов, распоряжение рабочей силой (илотами, повинностными работниками и рабами), поступление продукции, импорт леса, вывоз тростниковых изделий, выдача металлов из сокровищницы и т. д.

В заключение для обрисовки хозяйственной деятельности УрНанны (?) приведем в отрывках один интересный, к сожалению сильно поврежденный административный документ:

35) U.7832, UET V, 774. Текст в начале разрушен; идет перечисление даров неизвестной статуе. Далее: «…Золотая статуя в храме Нингали — (по?) 1/2 по [х +] 1/2 хлебов (таких-то), по 1 бан пива… жертва guqqu. Медная статуя в храме Нингали, ежемесячно в 15-й день — по 4 сила ячменной муки, по 2 сила грубой (kal) муки, по 6(?) сила пива, по 21/2 сила топленого масла. Большая медная статуя в храме Эмах…» (и т. д.); дата — 5-й год РимСина I (1817 г. до н. э.).

Вне изучаемого архива помимо упоминавшихся выше документов, опубликованных как происходящие из Ларсы, Ур-Нанна назван еще в тексте 36) U.16830, UET V, 476 (гл. VI, № 10, архив ПузурДаму и Ададбани в конце «Патерностер роу») — «12/3 мины серебра по гире бога Шамаша, включая серебро для покупки шерсти, которое он дал тамкарам рыбаков храма Нанны; взнос людей из селения Кувари. Печати государственных надзирателей — satammu. Месяц kan-kan-ed», 2-й год РимСина I (1821 г. до н. э.). К документу приложены печати: «Лу[Нанна?], писец, сын ШуШарри, раб храма Нанны». «УрНанна, guda-abzu, начальник канцелярии Нанны, [сын] К[уН]ин[галя]», «ИттиСинмильки сын ПузурЭллиля», «Кук…, писец, сын Аттанаввира, раб бога Шатвака», «УрНиназу, писец, сын ЛуКарзиды» и «ХабнаРах сын ИббиСина, раб Эля амореев». Итак, именно эти лица объединяются здесь под названием satammu, т. е. надзирателей за определенными работами в царско-храмовом хозяйстве; титул «писец», конечно, не должностной, а почетный. Между тем среди них упомянут и УрНанна, бывший не простым надзирателем, а начальником канцелярии храма Нанны, и еще один служащий того же храма (Лy[…]), а также тамкары, видимо приезжие: один эламит (Кук… — имя не совсем уверенно читается) и один аморей (ХабнаРах, точнее, ХабнаИрах). Это может указывать и на то, что и звание satammu[m] было не постоянным обозначением должности, а только обозначением функции, подобно тому, как нам известны «заставляющие давать» (musaddinu[m], т. е. сборщики поставок и поборов), бывшие на самом деле тамкарами и т. п., «заставляющими делать» (musepisu[m], т. е. надзирателями за повинностными работами), тоже носившие совсем другие должностные звания, и т. п.

37) Д. Шарпэну удалось показать деловые связи УрНанны с могущественным чиновником и дельцом в Ларсе времени РимСина I, Бальмунамхе. Так, он приложил печать к документу о покупке Бальмунамхе и его отцом большой финиковой плантации и получил от этого же лица (см.: Charpin D. Le clerge d’Ur…, c. 48–50).

О частной жизни УрНанны в его архиве документальных свидетельств не нашлось; один документ, который, судя по дате, скорее всего относится к дому УрНанны, был найден в архиве его сына КуНингаля младшего. В числе действующих лиц документа самого УрНанны нет, но, возможно, есть его близкие родичи или сотрудники:

37а) U.7827, UET.V, 125: «11/2 rap (около 9 м) и 2 локтя (1 м) в длину, 6 пальцев в ширину, поперечная стена, владение (nig) ЛуНингублаги и Элайи, Элайа за свой счет ее построит. Рядом со стеной в ширину на 1 гар — их зернохранилище.[481] Сердца Элайи (и) ЛуНингублаги удовлетворены. Элайа засов ЛуНингублаги прикрепит». Клятва, свидетели (в конце списка — Илушубани kakikku[m], т. е. «увещеватель» или «примиритель», может быть «третейский судья», лицо, ответственное за примирение жилищных споров). Дата: 11-й год ВарадСина (1824 г. до н. э.). Элайа нередко упоминается в документах с «Тихой улицы» и, возможно, был родичем семьи УрНанны.

38) Любопытен документ U.7802, UET V, 542, к сожалению не датированный: «(Женщине) Гулаумми (причитается) в месяц по 2/3 сикля (серебра) от Урдy (начиная) с месяца su-numun (IV), 1-го дня; (женщине) Каилатум — от Хуннубума, (с месяца) gud-si-sa (II), 1-го дня. В том числе 2/3 сикля и 20 уттату серебра — долг Шаилатум]». Шарпэн отождествляет Урду с Урдубшеной, свидетелем в UET V, 95.

Две женщины, обе не находящиеся под патриархальной властью, получают от двух мужчин ежемесячно сумму серебра, которая в переводе на ячмень составляла примерно трехкратную норму хлебного довольствия женщины (правда, нет речи о довольствии маслом и шерстью), а плата за один месяц с небольшим идет в погашение долга одной из женщин О характере услуг ничего не говорится, но поскольку женщины, вероятно, гетеры, то надо полагать, что они поступают к двум друзьям на содержание.

Хуннубум упомянут в этом же архиве еще и в документе № 29 выше. Об Урдy см. также ниже.

39) U.7827, UET V, 331. Заемный документ: РибамСин занял у Шумиабума… сикля серебра из 20 % (2-й год РимСина I, 1821 г. до н. э.).

40) Последний документ, судя по дате (16-й год РимСина L 1807 г. до н. э.), вероятно, попал вместе с документами УрНанны случайно: U.7804, UET V, 362: «2 сикля серебра, рост (по правилам торгового) товарищества[482] от Шумруцаку[483] получили (взаймы) ВарадКабта и АдаллалСин. В месяце sig4-a (III) тот, кто будет налицо (lu-ki-tus), серебро отвесит. По истечении времени 5 сиклей [на мину (?)] серебро [будет] Прибавляться (?)]». (Клятвы, свидетели, дата.)

Мы уже говорили о том, что подобные долговые документы служили, по-видимому, векселями и, как ценности, переходили из рук в руки. Действительно, данные свидетели в архивах постоянных обитателей домов 5 и 7 по «Тихой улице» больше не встречаются.

В архиве УрНанны найдены еще: литературный текст U.7804, UET VI, 1, 26 — «Создание мотыги» и, возможно, часть гимна к храму города Кеша, UET VI, 1, 114. Сюда же относится небольшой план поля, U.7803, UET VII, 116. Под соседним номером U.7805, вероятно тоже относящимся к архиву УрНанны, найдены четыре круглые школьные таблички, в том числе UET VI, 2, 262а, содержащая пословицу: «Богатство преходяще, беда от бога» (nig-tuku nig-al-di nig-gig dingir-(r)a-kam — вариант UET VI, 2, 339, найденный в школе на «Широкой улице, 1», дает более правильный текст: nig-tuku al-di nig-gig dingir-(r)a-kam). По данным Вулли, номера U.7804 и U.7805 найдены довольно далеко от завала, куда попала школьная библиотека, и притом слоем ниже; в основной массе «школьной библиотеки» — тексты для продвинутых учеников, в то время как таблички в находке U.7805 (архив УрНанны?) — для начинающих. Однако все же нельзя полностью исключить, что и эти находки относятся к той же самой «школьной библиотеке».

Хотя датированных документов УрНанны мало, все же можно предположить, что деятельность его началась уже при жизни его отца, КуНингаля старшего, дожившего до правления ВарадСина. Уже вначале 1820-х годов УрНанна занимал достаточно высокое положение, чтобы быть в личной переписке с царем и царской семьей; дожил он по крайней мере до 2-го года РимСина I, т. е. до 1821 г. до н. э., а может быть, и долее. К этому времени относятся первые документы, найденные в том же доме на «Тихой улице, 7», из архива КуНингаля младшего, надо думать — сына УрНанны, поскольку отцом того был тоже КуНингаль, начальник канцелярии храма Нанны.

КуНингаль младший тоже служил в храме, но в другом и на другой должности — abrikkum бога Эйи (Энки).[484] В чем заключалась эта служба, мы, к сожалению, точно не знаем; но это была жреческая должность (из группы «жрецов очищения») и первоначально относилась к храму Энки в Эреду, но позже вместе с другими была отнесена к храму Нанны в Уре. КуНингаль был значительным лицом и, вероятно, занимал также и административный пост.

Он был по тем временам человеком очень богатым. Однако ни его жилье, ни большинство дошедших до нас его частных документов не позволили бы нам о том догадаться.

41) Самый ранний текст в архиве КуНингаля — это U.7827, UET V, 140: «5 cap, засаженных финиковыми пальмами, (и) 10 cap пустоши у Синшеми из 60 (?) cap его собственных купил КуНингаль; 11/2 сикля серебра, полную цену этого, он ему отвесил. По (возможному) иску за сад он (т. е. Синшеми. — И. Д.) отвечает. Именем царя их он поклялся». Следует список свидетелей, ближе нам неизвестных. Дата: 2-й год РимСина I (1821 г. до н. э.) Печать: «Синшеми, сын Экигалы». По всей вероятности, Синшеми был родич и сосед КуНингаля, хотя вряд ли он мог быть сыном того Экигалы, о котором речь шла выше, — скорее его правнуком. Синшеми был начальником храмовых финиковых плантаций, см. текст № 43. Поэтому, очевидно, здесь и оговорено, что он продает свою, а не казенную плантацию.

42) Через несколько лет КуНингаль покупает у того же Синшеми еще и соседний участок финиковой рощи. U.7836, UET V, 180: «81/2 rap в длину, 61/2 rap в ширину (примерно 50 м х 40 м. — И. Д.) сада — сад этот 462/3 cap площадью и перед ним пустошь рядом с садом КуНингаля и рядом с садом Синшеми у Синшеми КуНингаль купил, 55/6 сикля серебра, как его полную цену, он ему отвесил. По (возможному) иску по поводу сада отвечает Синшеми» и т. д. Дата: 9-й год РимСина I (1814 г. до н. э.). Печать: «Синшеми сын Экигалы».

На этот и следующие годы падает наибольшая частная активность КуНингаля:

43) U. 7827, UET V, 179: «2 ику (=200 cap, 2/3 га) сада (далее указывались несохранившиеся имена соседей) у Бела[нума] КуНингаль купил, 11 сиклей 1/6 серебра, его полную цену, он ему отвесил» (следуют обычные условия об ответственности продавца и взаимном невчинении исков). В числе свидетелей — Синшеми, главный садовник храма (GAL.NI, sandanakku[m]; под «садами» в этот период почти всегда имеются в виду финиковые плантации), Синэриш, жрец-guda храма Нанны, и другие. Дата: месяц ad-ed (X) 1814 г. до н. э.

44) U. 7836, UET V, 272: «3 сара пустующей площади (e-ki-gal) посреди сада в гавани (sag giskiri(b)6-kar-(r)a) Эн-Анеду пожаловала КуНингалю. Печать Эн-Анеду». Месяц kin-dInana (VI), 11-й год РимСина I, 1812 г. до н. э. На печати надпись, которую предлагали читать: «[Печать Эн-]Ан[еду, энтум (nin-dingir) У]ра, сына (!) Кудурмабуга, брата (!) Ва-радСи[на], царя Лар[сы]». Получалось, что Эн-Анеду был мужчина! Но тогда, конечно, в лакуне нельзя восстанавливать nin-dingir, т. е. entu[m], ukbabtum, а нужно читать какой-либо мужской жреческий титул, например en, т. е. enu[m] или же sanga, sangu. Однако главой храма Нанны в течение по крайней мере 500 лет до Эн-Анеду и более тысячи лет спустя всегда была женщина, жрица nin-dingir=entu[m], неизменно получавшая шумерское имя с приставкой En. Поэтому более вероятно решение загадки надписи на печати, предложенное В. Ф. Леемансом; он читает: «[Рим-]С[ин, (правитель, наместник) У]ра, сын Кудурмабуга, брат ВарадСи[на], царя Лар[сы]».

По этому толкованию царевна-жрица воспользовалась печатью своего брата РимСина — вероятно, ранней, поскольку в ней содержится ссылка на царя ВарадСина как на брата владельца печати; титул не сохранился, и возможно, что это — печать РимСина, которой он пользовался до того, как стал царем. Однако есть предположение, что жрицы-энтум могли говорить о себе в мужском роде в знак своей большой власти.[485]

Личный подарок энтум — это, быть может, высшая точка в карьере КуНингаля.

Тем временем он был занят также и устройством своего Жилья. Дом «Тихая улица, 7» или даже два дома, если «Тихая Улица, 5» принадлежала той же семье, — этого для КуНингаля, его братьев и детей было мало. На первом этаже, видимо, располагались, как обычно, только служебные помещения, второе же жилье вряд ли могло иметь более 80–90 кв. м площади, т. е. 5–6 комнат. Семья КуНингаля состояла, как мы увидим из дальнейшего, примерно из 10 человек, не считая рабов, а также, по мере того как женились сыновья, из их жен и детей. Вместе с семьей КуНингаля первоначально могли помещаться и другие сыновья УрНанны с их семьями. Нам известно их по крайней мере двое — Эйагамиль и Апилькиттим, оба, несомненно, женатые. Все это множество людей нужно было расселить. Однако и в этом, как и в других архивах города Ура этого времени, не встречается сделок о покупке целых домов. КуНингаль покупал и выменивал отдельные помещения в других домах — частью, вероятно, соседних, частью в других местах города. О причинах этого мы уже говорили. Первая по времени известная нам меновая сделка была совершена с тремя братьями, соседями КуНингаля. Сделка сделалась возможной в результате раздела отцовского имущества, произведенного этими тремя братьями и еще одним. Мы позволим себе несколько отвлечься в сторону и остановимся на этом и некоторых аналогичных разделах имущества.

45) U.7826, UET V, 109. Это документ, свидетельствующий об уже втором разделе между братьями. (Старший, Шумиахия, выделился уже раньше. Как старший брат, он имел право на двойную долю площади, а именно 33 1/3 гин, около 17 кв. м. Эта доля, видимо, составляла почти точно одну отдельную комнату, которая позже, в 1807 г., и была продана вдовой Шумиахии и его сыном известному нам Имликуму, U. 16826, UET V, 150, гл. VI, № 7). Рассматриваемый нами второй раздел датирован 8-м годом РимСина I (1815 г. до н. э.); документ найден в архиве КуНингаля или близко от него, по Шарпэну — в доме 5 по «Тихой улице».

Первая доля выделяется ПузурЭллилю; она включает 16 2/3 гин (менее 10 кв. м) жилой площади рядом с долями Нигены и Пулалума, мерный сосуд в 10 бан (~10 литров), бронзовый топор, бронзовый нож, 1 лодку для рыбной ловли, 1 плетеную дверь, 1/2 сикля серебра «возмещения», 1 топчан и еще различную домашнюю утварь (кроме глиняной и плетеной, которая в документах о наследстве, как правило, не упоминается). Вторая доля достается Нигене; она тоже включает 162/3 гин жилой площади «рядом с домом Синэриша (соседа КуНингаля. — И. Д.) и рядом с ПузурЭллилем», лестницу в 10 локтей (5 м), 3 бревна, 1 сосуд в 10 бан, 1 нож, разную деревянную утварь, 1 ящик для табличек (pisan-dub), 1 черную дверь, 1 лодку для рыбной ловли, 1 медный ларец и т. п-Третья доля — Пулалума. Она включает 162/3 гин жилой площади «рядом с домом КуНингаля», жертвенный столик, 5 топоров, сосуд в 1 сила, 1 большую корзину, 1 кровать, 1 лодку для рыбной ловли, бронзовый нож и разные деревянные, медные и каменные предметы. Документ кончается таким текстом: «Они бросят жребий и разделят доли. В будущем кредитор (dam-gar, tamkaru[m]) не будет (в тексте описка — „не будешь“) иметь счетов (nu-ha-sa-ab-ze-en)[486] с Пулалумом и ПузурЭллилем, кредитор Пулалума и ПузурЭллиля не будет иметь счетов с Нигеной; именем царя их они поклялись». В числе свидетелей — Дадайа, АхулапСин, Синэриш, сын Аннане-санга, КуНингаль, Синтамкари и другие. Имя КуНингаля, по-видимому, было вписано в уже готовый документ.

Бросается в глаза, что дележ дома — «идеальный»: настоящий дом нельзя разделить так, чтобы каждому наследнику пришлось бы ровно по 16 2/3 гин площади и по одной двери. Братья собираются вести раздельное хозяйство, что, в частности, означает, что один не будет нести ответственности по обязательствам другого. Кредитор назван тамкаром по той причине, что эти братья — рыбаки и обязаны сдавать улов тамкарам-сборщикам «поставок»;[487] в иных случаях кредитор обозначается как um-mi-a, ummi'anu[m] — «мастер, сборщик или скупщик ремесленной продукции».[488] Но, выделяясь в хозяйственном отношении, братья продолжают жить, как жили, в одном общем доме. Несколько озадачивает указание на разделение долей по жребию в будущем. По-видимому, это не значит, что доли, записанные за ПузурЭллилем, Нигеной и Пулалумом в этом документе, могут быть перераспределены в ином порядке по жребию, а скорее это относится к прочему, еще не поделенному имуществу братьев. Это означало бы, что в разбираемом документе № 45 делится вовсе не целый дом, а всего одна или две комнаты в доме, где другие помещения частью были выделены еще раньше, а частью вовсе не поделены. Могло быть и другое имущество (металлический лом, рабы?).[489]

Судя по тому, что по меньшей мере один из братьев хранил корзину с табличками, они, вероятно, были грамотны. У Нигены, единственного из братьев, шумерское имя; возможно, что его готовили к жреческой карьере, может быть, вслед за отцом, которого звали тоже шумерским именем — УрЭшбанда (№ 49). Поскольку Нигена — имя нечастое, постольку не исключено, что он был назван по другому Нигене, известному нам из документов городских кварталов Ура эпохи Ларсы. Нигена старший — быть может, отец УрЭшбанды? — был писцом. Он засвидетельствовал документ суда старейшин («почтенных», kabtutu[m], UET V, 88), рассматривавшего дело об усыновлении в 5-м году СумуЭля (1890 г. до н. э.) и сделку о продаже в рабство Абуни, упоминавшегося в VII главе (№ 10, U.16826, UET V, 190). Однако ко времени правления РимСина I все братья были рыбаками. Об этом можно судить по тому, что каждый получает в свою долю рыбачью ладью (gisma-gur8-su-ku6), хотя, например, кровать, видимо, достается не каждому.

46) Среди урских документов этого времени встречаются разделы и беднее (см., например, гл. VII, № 3); есть и богаче.[490] Так, например, по документу U.16100 + U.16506, UET V, 112а и b (1804 г. до н. э.) в разделе участвовали четыре брата, причем старший получил 66 V2 гин (почти 40 кв. м) жилой площади — больше других, но с оговоркой, что он обязан платить десятину, которой обложена почти половина площади,[491] — 1 дверь в главное помещение ценой 2/3 сикля серебра, еще 8 кв. м заброшенной площади и 1 дверь на галерейку, 2 бронзовых ножа, 1 бронзовый котел на 15 л, 1 каменный пест, 1 каменную чашку, 1 лазуритовый сосудик, 1 кровать, 2 стула, 1 кадушку, 1 корзину и другую утварь и, кроме того, 1 раба ценою в 18 сиклей (150 г) серебра, 8 2/3 сикля (73 г) серебряного и 60 сиклей (0,5 кг) медного лома, т. е. наличных денег. Остальные братья получают на 1/3 меньше площади и только по одной двери, но в остальном их доли сходны с долей старшего брата.

47) UET V, ИЗ (1795 г. до н. э.). Раздел сходен с предыдущим, но несколько беднее: нет рабов, нет наличных денег, но зато есть по 16 дней жреческой службы в различных храмах. Ср. также U. 16806,[492] UET V, 105 (1861 г. до н. э.).

48) UET V, 108: между двумя братьями поровну делится около 100 кв. м жилой площади, расположенной в разных местах, и 10 рабов. Раздел неполный, вещи не упомянуты.

КуНингаль был, вероятно, богаче любого из лиц, перечисленных этими документами. Тем не менее — может быть, потому, что покупка целых домов, видимо, запрещалась обычным правом, — он не мог купить подходящий ему по размерам дом, приходилось покупать отдельные части домов в других местах и затем сплачивать домовое владение путем обменов. Возможно, что процесс этого сплочения так и не был завершен и члены семьи жили в разных местах, но старый дом «Тихая улица, 7» остался центральным; поэтому здесь хранился семейный архив или важная его часть.

49) Первый из известных нам документов КуНингаля, имеющих отношение к жилищным делам, — это обмен с вышеупомянутыми братьями-рыбаками, U.7836, UET V, 123: «15/6 сара (около 66 кв. м) застроенной площади (e-du-a) рядом с домом Суэнмансума и рядом с домом Бузазу, помещение (букв. „дом“, e) КуНингаля, в обмен на 1 cap застроенной площади (36 кв. м) рядом с домом КуНингаля и рядом с домом Синэриша, начальника земледельческих работ (engar) храма Нинлиль (соседа Нигены по документу № 45.— И. Д.), помещение Нигены, Пулалума (соседа КуНингаля. — И. Д.) и Шумиа-хии, сыновей УрЭшбанды,[493] в обмен, площадь на площадь (букв, „дом на дом“), КуНингалю они отдали. По (возможному) иску по поводу их дома Нигена, Пулалум и Шумиахия будут отвечать. На будущие времена друг с другом они не будут тягаться, именем РимСина они поклялись. Перед Эсангнамгалем-лисцом, Синшеми, Эйараби, Синшемиэнгаром, Дадайей, сыном АхулапСина, Синтамкари, сыном КуНингаля,[494] Элайей, сыном [Ур]Даму, Нингиззидагамилем, Эйахенгалем, Ибашшиилумом — это свидетели. Месяц su-numun-a (IV)», 9-й год РимСина I (1814 г. до н. э.). Печать: «Нигена, Пулалум и Шумиахия, сын(овья) УрЭшбанды».

КуНингаль меняет площадь большую на меньшую, и притом без приплаты, — вероятно, для него было важно, что эта площадь — смежная с его домом. Первоначальный дом братьев-рыбаков, возможно, находился к северу от «Тихой улицы, 7», на участке, ныне уничтоженном эрозией. Приобретенная ими площадь, по Шарпэну, почти в точности равна по размеру дому № 5 по «Тихой улице», и возможно, что именно этот дом был приобретен ими. Дом «Тихая улица, 7» — крайний в раскопе, имел соседей со стороны «Тихой улицы, 5». Но поскольку дом № 7, видимо, продолжался к северу в сторону участка эрозии, постольку КуНингаль мог иметь другого соседа с севера от дома № 5. Соседним с домом № 7 был и участок Синэриша, энгара; Шарпэн помещает его в «доме 9» (не сохранившемся из-за эрозии).

50) U.7827, UET V, 236: «Поперечную стену между Ку-Ни[нгалем] и Суэнма[нсумом] КуНингаль велел ему снести и (снова) построить. Суэнмансум это исполнит, (следуют плохо сохранившиеся условия работы)… За… постройку и… КуНингаль не будет отвечать, только Суэнмансум (это) исполнит, именем царя их он поклялся. Перед Аппайей, старостой энгаров, Синэришем-энгаром (и еще шестью свидетелями). Месяц ziz-a (XI)», 9-й год РимСина I (1814 г. до н. э.).[495]

Суэнмансум, судя по тексту документа, не только сосед КуНингаля, но, по-видимому, также зависимый от него человек.

51) Либо сам КуНингаль, либо кто-то из его братьев в 1798 г. до н. э. судился. Об этом свидетельствует документ U.7836, UET V, 249 — протокол судебного разбирательства. Во главе списка судей — жрецы со званиями EN.ME.GI4 (engiz (?) — жрец-повар), sanga, NAM.ME и другие. К сожалению, сам текст разбирательства разрушен, но ср. совершенно аналогичный документ № 67 ниже, касающийся жилищного дела.

Шарпэн (с. 56–58) считает, что дело в UET V, 249 касается «очищения» дома (вероятно, дома того же КуНингаля) от долгов (ubbib) в связи с проводившимся в 1798 г. актом «справедливости» (misarum).

52) Таким же образом объяснялось бы и нахождение в архиве КуНингаля и следующего документа — U.7827, UET V, 154. В нем некто Синнацир (быть может, зависимое от КуНингаля или доверенное лицо) покупает всего 71/4 гин (около 4 кв. м) застроенной площади за высокую цену в два с лишним сикля серебра. Продавцом был некто КуЛугальбанда, тезка и, может быть, потомок другого КуЛугальбанды, хорошо известного по документам «Гипара» (см. гл. IX) как жрец-гудабзу и смотритель хлебных складов богини Нингаль. Этот маленький отрезок жилой площади находился, как подчеркивается в документе, «внутри дома КуНингаля», иначе говоря, он вклинивался внутрь его домовых владений, чем и объясняется необходимость его покупки. Почему ее произвел не сам КуНингаль, а какой-то Синнацир, сказать трудно.

Может быть, не случайно в архиве КуНингаля нашелся еще один документ, связанный с этим же КуЛугальбандой, соседом, а может быть, и родичем:

53) U.7830, UET V, 233: «5 гар (ок. 30 м. — И. Д.) ширины поперек — Синнаши и КуЛугальбанда, 1 гар ширины поперек —… […]ум и КуЛугальбанда, итого 6 гар ширины поперек — (владение) КуЛугальбанды, […..]ума и Син[наши], поле (и) с[ад??],[496] у Ку[Лугальбанды…ума и Синнаши (?) (такой-то) (?)] взял (внаем). В храме [Нанны (плату) отвесит (?)]». Следуют имена свидетелей и дата — 11-й год РимСина I (1812 г. до н. э.). Является ли арендатором земли (финиковой плантации?) КуНингаль? Интересно, что указан лишь поперечный размер участка, очевидно его сторона, обращенная к дороге или каналу; длина участка определялась местными условиями, например другим каналом или границей между возделанной землей и пустыней.

54—58) U.7827, UET-V, 705, 714–717 — списки того же рода, что и 29–32 в архиве УрНанны.

59) Либо ко времени КуНингаля, либо к более позднему поколению относится документ U.7827, UET V, 277, посвященный обмену садами между некими Синмагиром и ИддинСином, сыном Наввирумили, «рабом РимСина». (Имя царя — без детерминатива божества, поэтому документ либо относится к ранним годам РимСина I, либо к РимСину II; дата не сохранилась.) Среди соседей и свидетелей нет никого из наших знакомцев. Интересно, что среди соседних участков, до которым отмечаются стороны приобретаемой плантации, названы «сад Цатума и сад храма Нанны», из чего, видимо, следует, что все остальные сады находились не на храмовой земле.

60) U.7836, UET V, 64 — письмо неизвестного к какому-то НурИштару с просьбой не вчинять иск к дому некоего Луштамара; возможно, попало в этот архив случайно.

Умер КуНингаль в 1790 или 1789 г. Земли его после его смерти были приняты его двумя старшими сыновьями.[497] Об этом был составлен документ и, если бы он не дошел до нас, мы бы и понятия не имели о том, сколь богат и значителен был этот человек в Уре.

61) U.7836, UET V, 883: «[Список зем]ли ([dub a-]sag (!)lim) абрикку [бога Энки;] поле в [деревн]е Нирда ([uruk]i Nir-daki), а также поле в га[вани, принадлежащее ([ni]g) КуНингалю, абрикку [бога Энки, по]ле Ракабат, поле Ра[…], а также поле (в) деревне (uruki) UD.[…(?),[498]— по]ля храма Н[анны] — Эшулухбиуру [и] Энамтису[д, сыно]вья КуНин-[галя, п]риняли; [6 бур (?)], итого: поля храма Нанны — [пожалование ([a-mir-]tu) и поле-кормление [абрикку (?)], принадлежащие КуНингалю, отцу [их]».

Размер земельных владений: 6 бур, около 38 га, — это вдвое меньше самого большого служебного надела, известного в Ларсе при Хаммурапи,[499] ср. размер наделов-кормлений на царской половине земли храма Нанны (42 бур), согласно росписи УрНанны (выше, № 13)! Хотя эти 6 бур относятся к «полям храма Нанны», сам КуНингаль — служитель вовсе не бога Нанны, а бога Энки. Можно предположить, что зeмли бога Нанны — около 1640 га, по росписи УрНанны, — обеспечивали и культы других богов,[500] в частности культ Энки, который уже не могла обеспечивать его родная, но ныне обезлюдевшая община Эреду (в этом культе был одновременно не один абрикку).[501]

Внимательное рассмотрение документа № 61 показывает, что владения КуНингаля делились на две части — (1) «„принадлежащее“ (nig) КуНингалю», оно же [amir]tu — «пожалование», и «„поле-кормление“ (по должности) [абрикку]» (sukum abrig). В состав «принадлежащего КуНингалю» входит и его владение в гавани, «пожалованное» ему жрицей-энтум (№ 44). Ясно, что львиная доля владений принадлежала КуНингалю не по его должности, сравнительно скромной, а была «пожалованиями» ему и его отцу (или предкам) за личные заслуги перед Династией. Остается неясным, из какого фонда бралась земля Для пожалований. Однако замечательно, что в итогах документа № 61 как выданное КуНингалю «поле-кормление», так и его «пожалование» отнесены к «полям храма Нанны». Отсюда следует, что если пожалование делалось из царско-храмовых земель, то оно не являлось дарением в современном смысле слова, т. е. отчуждением, и отличалось от надела-кормления только в том смысле, что не было связано с выполнением строга определенных служебных обязанностей или поставок, а подлежало лишь общему налогу-десятине (ср. № 12); если же пожалование делалось из общинно-частного фонда, то соответствующая земля становилась храмовой в силу того, что ее держатель был храмовым человеком, хотя опять-таки не была связана с несением каких-либо служебных или натуральных обязанностей. Такое положение связано с тем, что в древней Месопотамии не существовало понятия ничем не ограниченной частной собственности на землю. Глагол, переведенный нами как «жаловать», — это шум. Ьа, что, собственно, означает «выдавать для потребления» (как, например, паек). Аккадский эквивалент, qiasu[m], правда, означает «дарить в полное распоряжение (о движимости)», однако характерно, что объект пожалования и по-аккадски называется не «подарком» — qistu[m], а имеет особое обозначение amirtu[m], что значит примерно «увиденное», «найденное».

Несмотря на повреждение текста № 61, общая величина наследства КуНингаля — 6 бур — не подлежит сомнению. Из другого документа видно, что по распоряжению царя РимСина I второму из сыновей КуНингаля, Энамтисуду, брату (близнецу?) Эшулух(би)уру, было выдано ровно 3 бур земли, т. е. половина владений их отца:

62) U.8808, UET V, 35: «ИддинШаккану скажи, так говорит РимСин, господин твой: 3 бур поля дай Энамтисуду, абрикку бога Энки, (как) его amirtum». Таким образом, владение, во всяком случае, Энамтисуда было целиком царским пожалованием.[502] Вероятно таким же было и положение земель Эшулухуру, а до обоих братьев — их отца. Вероятно также, что земли amirtu[m] всех трех превышали размерами их надел-кормление (sukum, sukussu[m], kurummat[m]). Была ли у КуНингаля, кроме того, и какая-либо внехрамовая земля, мы не знаем, ясно лишь, что из храмовой остальные его сыновья, кроме Эшулухуру и Энамтисуда, не получили ничего.[503] Мы знаем, что даже надел рядового воина, составлявший 2 бур земли, с трудом мог обрабатываться только его семьей, даже при участии имевшегося у них «подсобника» (tahhu[m]),[504] если не привлекался чужой труд. Каким же образом обрабатывалась земля КуНингаля?

Предположение о рабах надо отбросить. Большого количества частных рабов в хозяйствах Старовавилонского периода нам неизвестно, они никогда не упоминаются в текстах в качестве сельскохозяйственных работников (кроме подсобных); их негде было бы и содержать. Другая возможность заключалась бы в том, что вельможе такого значения могли вместе с землей выдаваться и работавшие на этой земле илоты (nasi bilti[m], issakku и т. п.). Именно так обстояло дело в несколько более поздних царствах Передней Азии: Среднеэламском,[505] Касситском,[506] Хеттском[507] и т. п. Для Старовавилонского периода данных о такой практике нет, но полностью отрицать возможность ее существования на основе argumentum ex silentio было бы неосторожно. Наконец, третье возможное предположение заключается в том, что земли amirtu[m] и sukussu[m] по частям или целиком сдавались в аренду. Это предположение кажется нам наиболее вероятным, поскольку ему имеются документальные подтверждения:

63) U.7836, UET V, 212: «Поле-кормление его службы (в качестве) абрикку (от) Эшулухуру, а также Энамтисуда, брата его, сколько рука его сможет забрать (i-ka-sa-du), Али-вакрум для обработки взял в аренду (а-na e-re-si-im u-se-si), — подношения (?), орошения, полива и полевых трудов я не буду знать (bi-ib-lam re-eh-sa-am na-am-ka-ra-am u ma-na-ha-at a-sag u-la i-de-e-ma), за 1 ику no 41/2 уля ячменя[508] он отвесит, именем царя их он поклялся». Имена свидетелей из других документов архива неизвестны, один — Эредуливвир, — судя по имени, связан с культом бога Энки-Эйи. «Месяц gisapin-du8-a (VIII), год 14-й (после того как) Иссин (был разрушен)» = 43-й год РимСина I (1780 г. до н. э.).

64) U.7827, UET V, 213: «Поле-кормление Эшулухбиуру (в) селении Дуббар, рядом с полем бога Иштарана, рядом с полем богини Иштар[509] у Эшулухбиуру Убайатум для обработки взял в аренду. Когда он возделает хотя бы (?) 3 ику поля, он отмерит ячмень как справа от него и слева от него. Если поле он не обработает, с 1 бура по 60 гур ячменя[510] он ответит; именем царя их он поклялся». Свидетели, дата: «месяц su-numun-a (IV), год 18-й (19-й?) как Иссин был разрушен» = 48-й или 49-й год РимСина I (1775/74 г. до н. э.).

Таким образом, служебные наделы, даже без указания размеров, оптом сдавались в аренду. Но в аренду могли сдаваться не только служебные, но даже и урочные наделы:

65) U.7836, UET V, 128. Этот документ был в древности «погашен» путем выколачивания. с глины строк текста и поэтому плохо читается. Однако ясно, что это сделка об «урочном» ноле некоего Синмагира, которое берется обработать, по-видимому, вместе с арендодателем, некто Эйашади. Первым из свидетелей назван Энамтисуд — известный нам сын КуНингаля. Дата — 2-й год РимСина II.

Вряд ли и арендатор обрабатывал землю с помощью рабов; ведь если их не было в достаточном числе у КуНингаля и его сыновей, то едва ли их могло быть сколько нужно и у арендатора. Маленькие участки арендатор, вероятно, обрабатывал вместе со своей семьей (включая рабов, если они были), большие же, вероятно, сдавались в субаренду.

Куда шли доходы с имений КуНингаля и его сыновей? У нас нет сведений о том, чтобы они занимались ростовщичеством, хотя возможно, что они покупали долговые расписки.[511] По нашим расчетам,[512] 1 бур (6–6,5 га) земли хватало в обрез на пропитание малой индивидуальной семьи (двое взрослых работников и двое-трое стариков и детей). Но в семье КуНингаля кроме него самого и жены было пятеро сыновей и, возможно, три дочери; не исключено, что и его младшие братья первоначально жили с ним. В то же время положение требовала уровня жизни выше среднего. Арендаторы обыкновенно платили около 1/3 дохода хозяину, поэтому для прокормления семьи средней величины на среднем уровне требовалось сдать в аренду участок в 3 бур, а для вдвое большей семьи — 6 бур. Но, как упоминалось, у КуНингаля могла быть земля и вне храмовой и могли даже набираться излишки урожая, шедшие на продажу, как о том, по-видимому, свидетельствует следующий недатированный фрагмент документа (запись товаров, передаваемых торговому агенту?).

66) U.7827, UET V, 590: «…11/2 [сикля] — серебро (=цена) кунжута, 60 (талантов) фиников, по 1/4 сикля серебро их (за талант), 70 (талантов) фиников тельмунских (?) […], 180 (талантов) гранатов, по 1/3 сикля серебро [их], 3 таланта ka-ab-tu…, по 1/3 сикля серебро их, 8 талантов и 2 (таланта?) se-si[k(?)] (род зерна?), по 1/2 сикля 15 уттату серебро их, ka-bu-u-ma se-um qu-lu-p[u], по 5 уттату серебро их; большие сосуды[513] (для) инжира (оплачивает) он сам, и пропитание его».

Несмотря на доходы, с жильем, как мы видели, создавались сложности, и для расширения его приходилось покупать и выменивать комнаты в других местах. За жилье судились братья КуНингаля:

67) U.7836, UET V, 252: «Экурэишаг, Синирибам, сын Хуны, Киштум, сын Аттайи, Элали, сын Хилимансума, Лу-Асаллухи, Шумумлибши „примиритель“ (kakikkum), Илушу-бани „примиритель“, Синэриш, [сын] Лугайи, E-ge26-e жрец-guda бога Энки, ИмгурШамаш, сын ИддинЭйи, Шамашили, воин-redum (полковника?) ЛипитЭштара, Шамашили, воин-redum (полковника?) ИмдиЭллиля, — это свидетели того, что именно при них „примиритель“ (третейский судья?) вошел и 1/2 сар (18 кв. м. — И. Д.) застроенной площади, (чтобы им) держать и и[меть], Эйагамилю и Апилькиттиму, брату его, Аттайа, сын Бузайи, по приказу судей отдал». Дата: 1788 г. до н. э.

Эйагамиль и Апилькиттим, как мы увидим, были братьями КуНингаля. Тот же ли это Апилькиттим, который был старшим пастухом (довольно важная должность) и оставил часть архива на «Церковном переулке, 2» (участок АН), неясно.

В том же, 1788 году был написан и следующий документ.

68) U.7836, UET V, 124: «5/6 гин застроенной площади рядом с домом КуНингаля, доля Аннанесанга, которую КуНингаль взял (взаймы — su-bi-ti-a), сыновья КуНингаля отдали Синэришу, сыну Аннанесанга. Когда за КуНингаля 1 cap 13 гин застроенной площади сыновья КуНингаля дому Синэриша представят (в обмен — in-na-gar-re-es), Синэриш, сын Аннанесанга, из дома выйдет совсем (ba-ra-ed), именем царя их он поклялся». Следует список свидетелей, частью с отчествами, частью с обозначением профессии; присутствует и Илушубани, «примиритель» (третейский судья). Один из свидетелей, Экурэишаг, — жрец и судья (см. № 67). Большинство других свидетелей ранее в документах этого дома не встречались. Печать: «ИлумХаи, сборщик-zabardab бога Энки».

При всем своем весьма высоком положении КуНингаль почему-то занял у соседа комнату — 50 гин (более 30 кв. м) площади; сейчас сыновья, действующие солидарно, смогли вернуть сыну этого соседа, Синэришу (тому, что неоднократна выступал свидетелем по делам КуНингаля), лишь часть этой площади, и он, очевидно, продолжает жить в одном с ними доме впредь до получения 73 гин (44 кв. м) — то ли долг составляет 50 + 73 гин и Синэриш очистит помещение лишь по получении всех 123 гин, то ли (и это более вероятно), когда сыновья предоставят Синэришу 73 гин в другом месте, Синэриш отдаст полученные им 50 гин и выедет из соответственного дома?

69) В 1769 г. члены этой же семьи упоминаются как действующие солидарно в еще одном любопытном документе, U. 7836, UET V, 191: «Э[йацилли по име]ни, раб [Эйагамиля, брата КуНин]галя, от лона КуНингаля, достиг взрослого возраста: ему исполнилось 20 лет; Эшулухуру, Энамтисуд, Апильилишу, Синуцелли и ЛипитЭйа, сыновья КуНингаля, Эйагамилю, брату КуНингаля, одну голову-раба ВарадХайа по имени в обмен за него дали и самого его выменяли. В будущем ни Эйагамиль, брат КуНингаля, ни Эшулухуру, Энамтисуд, Апильилишу, Синуцелли и ЛипитЭйа, сыновья КуНингаля, к Эйацилли ничего не будут иметь; (за возможный) иск по поводу головы-раба ВарадХайии Эйацилли Эшулухуру, Энамтисуд, Апильилишу, Синуцелли и ЛипитЭйа, сыновья КуНингаля, перед Эйагамилем будут ответственны; они не скажут: „Это рабы отцовского дома“, именем (богов) Нанны, Уту и (божественного) РимСина, царя, они поклялись». Следует перечень 22 свидетелей-судей по этому делу; почти все они — товарищи покойного КуНингаля по службе в храме Энки. Их возглавляет sanga — верховный жрец, далее следуют другие храмовые чины вплоть до ra-gab — курьера, но есть и трое лиц, названных не по профессии, а по имени и отчеству, может быть профессий не имевшие, т. е. граждане общины, не связанные с храмом и дворцом, — возможно, представители общинного совета или суда.[514]

Здесь братья выкупают на волю раба своего дяди Эйагамиля; этот раб являлся их единокровным братом — родным сыном их отца КуНингаля от рабыни Эйагамиля. Сына от собственной рабыни можно было освободить и узаконить довольно легко, но гораздо сложнее обстояло дело с освобождением и усыновлением ребенка от чужой рабыни. В приведенных нами обстоятельствах об усыновлении речи нет и быть не может, а между тем освобождение раба без усыновления было в Двуречье делом чрезвычайно редким, почти невозможным. Но в данном случае, видимо, были приняты во внимание особые заслуги КуНингаля и единодушное согласие на сделку со стороны его родни; однако и при всем том обычного договора сторон тут было недостаточно, и пришлось привлечь к делу в качестве свидетелей-судей едва ли не все храмовое собрание и, кажется, также представителей городской общины. Характерно, что и среди тех, и среди других, а также и среди фамилии КуНингаля много людей с именами в честь богов Эреду (Эйи и других); в окружении КуНингаля, служителя Эйи-Энки, бога Эреду, они естественны, и мы это уже отмечали. Если же сам КуНингаль носил имя, связанное с культом богов Нанны и Нингали, то это потому, что этим богам служил его отец.

Освобожденный Эйацилли, вероятно, вступил в число работников того же храма. Существование этих больших хозяйственных организмов, всегда готовых поглотить свободную рабочую силу, было причиной того, что на древнем Востоке не возникало люмпен-пролетариата. См. об этом также гл. I.

До нас дошел протокол судебного разбирательства по жалобе одного из братьев, Энамтисуда (времени Хаммурапи).

70) U.7836, UET V, 254: «Уце[лл]и и Энамтисуд перед (божеством) Нингублагой[515] друг друга ул[ичи]ли (ub-[ta-e-] ru(!)-u-ma).[516] Оружие Нингублаги вышло, и Уцелли поклялся так, вот что он сказал: „Ячменя, серебра, одежды и шапки (tagbar-si) Энамтисуда я не знаю, не прятал, не имею“. Перед Иштарили, жрецом-gudabzu, Губанедугом, жрецом-gudabzu, ИпкуНингалем, сыном ЦиллиСина, ИпкуДаганом, Абуни, жрецом-gudabzu, ИрибамСином, сыном Даккума, АшниЭра (?), сыном Илумпишу, месяца izi-izi-gar (V) 26-го дня, год „страну Манкицу (царь покорил)“» (32-й год Хаммурапи, 1761 г. до н. э.).

Уцелли — это, быть может, Синуцелли, брат Эшулух(би)уру и Энамтисуда, см. № 69. Возможно, он же выступает свидетелем в № 71; тогда, очевидно, он был неудачником, так как служил всего лишь гонцом при храме. Имя Синуцелли встречается еще в нескольких документах не из архива КуНингаля, но то же ли самое это лицо — установить трудно. В письме UET V, 46 (без полевого номера) Синуцелли дает указание, как распорядиться 10 гурами (3000 л) ячменя, прибывающими на ладье (без даты, как все письма); в U.16593, UET V, 20 °Cинуцелли — один из свидетелей найма дома двумя лицами на 4 года за 31/2 сикля серебра, уплачиваемых вперед (1789 г. до н. э.); в U. 16502, UET V, 419 Уцелли дает 4 с лишним сикля серебра в беспроцентный долг (сразу после завоевания Ларсы, месяц kan-kan-ed (IX) 1-го года Хаммурапи = 1762 г. до н. э.). Архив U.16502 относится к «Церковному переулку, 2», где жил, между прочим, старший пастух Апилькиттим, возможно, дядя Синуцелли, сына КуНингаля, так что Уцелли документа UET V, 419, быть может, тот же, что и в документе № 69. Напротив, несомненно, совсем другой Синуцелли делит рабов(?) со своими братьями или компаньонами в документе UET V, 120 (без полевого номера).[517] Имя Синуцелли встречается также в разных списках выдач и перечнях персонала (UET V, 493, 511, 710) и ниже в качестве свидетеля сделки № 73.

В следующих двух документах главные лица — женщины; хотя родство не указано, но вероятно, что это дочери КуНингаля:

71) U.7836, UET V, 95: «1 голову-рабыню, Иштар-умми-эништи по имени, Эллушумшу, Син-эли-ина-мати и Эллильшамши, его (!) брат, сыновья Тарибума, для Тебэ, их матери, вместо пропитания и вместо одежды ей, для поддержания ее отдали ей (а-na i-ta-si-sa id-di-nu-si). Когда смерть возьмет ее, (эту) голову-рабыню сыновья ее заберут. (В том), что в будущие времена иска он(а?) не вчинит, именем царя их он(а?) поклял[ась]». Следует перечень 11 свидетелей, в том числе упомянут Синуцелли ra-gab (курьер), возможно брат Тебэ. Интересно, что, несмотря на свою скромную должность, Синуцелли стоит на втором месте в списке свидетелей, а Урдy (см. № 38, 77, полное имя — на печати — Урдубшена), занимающий важную должность жреца-gudabzu, — только на четвертом. Может быть, Синуцелли почтен как родня Тебэ и сын знатного человека. Часть свидетелей приложили печати. Дата: 33-й год Хаммурапи (1760 г. до н. э.).

По этому документу предполагается, что рабыня Иштар-умми-эништи (что означает «богиня любви — мать сиротки») сможет зарабатывать на себя и на свою хозяйку не ниже той нормы, которая была положена для прокормления двух женщин (см. выше, гл. VII, № 3 и 5). Каким образом — мы можем только догадываться.

72) U.7827, UET V, 424: «[Ашакум] жену свою Ни[саба-ремет] не стал удерживать, [2/3] (?) мины Ашакум для Ниса-баремет серебра ее отвесит, именем царя их он ей поклялся». 13 свидетелей, «месяц se-gur10-kud (XII), 10-го дня утром». 34-й год Хаммурапи (1759 г. до н. э.?).[518]

Развод полюбовный и, по-видимому, по инициативе жены. Известными нам старовавилонскими законами такой развод не предусмотрен, но, очевидно, существовал в реальной жизни.

73) Еще одна женщина из дома КуНингаля предстает перед нами в документе U.7827, UET V, 242: «(Раба) Беланума по имени от (женщины) Эльмештум нанял Апиль… плату его (a), в м[есяц] по 2 уль он отмерит, а тот может (сам) пользоваться (букв. „кушать“). Перед Синуцелли и Аплумом. Месяц su-numun (IV), 10-го дня», 7-й год Самсуилуны (1743 г. до н. э.).

Эльмештум, выступающая без отца, мужа, брата или сына, вероятно, жрица. Наемная плата 2 уль (60 сила) в месяц — нормальная.

Как видим, и после завоевания царства Ларсы вавилонским царем Хаммурапи в 1762 г. семья КуНингаля продолжала жить по-прежнему, хотя следующий документ указывает на некоторые изменения:

74) U.7827, UET V, 215: «2 бур поля — поле Шулухлугаля и Намтисуда (!) у Энамтисуда Амриилия[519] за поставку (а-na bi-il-ti-im),[520] за 5 бур ячменя арендовал». Три свидетеля. «Месяца sig4-a (III) 20-го дня, год, следующий после „Самсуилуна (стал) царем“», — 1748 г. до н. э.

Шулухлугаль — не кто иной, как хорошо известный нам Эшулухуру, или Эшулухбиуру, старший сын КуНингаля. Только раньше он носил имя, означающее «Храм — очищение общины (города)», а теперь он решил изменить его на другое, означающее «Очищение — это царь». Хотел ли он таким образом заставить новые власти забыть милости, оказанные ему и его дому свергнутой династией Кудурмабуга и РимСина I?

На документе — печать: «Амриилишу сын ИпкуАрахтума, раб Эля амореев». Арахтум — один из главных каналов в царстве Вавилона (здесь — божество канала), и надо полагать, что арендатор прибыл в Лapcy оттуда.[521]

В архивах, найденных в домах «Тихая улица, 7 и 5», встретились документы, оставленные последними их обитателями перед самым разрушением города Самсуилуной. Они могли быть отнесены археологами к данной группе находок случайно, но вполне вероятно и то, что они являются последними свидетельствами о той же семье, о которой у нас шла речь выше. Однако встречающиеся в этой группе документов имена не повторяются, и поэтому нам трудно восстановить какую-либо определенную общую картину жизни дома. Один документ, который кажется нам имеющим отношение к обитателям дома «Тихая улица, 7», был найден на территории храма Нингали, менее чем в 100 шагах от изучаемого нами жилого квартала ЕМ.

Приведем всю эту группу документов в хронологическом порядке.

75) U.7836, UET V, 834: «18 овец, 8 баранов, 6 ягнят, 4 ярочки — всего 36 овец и баранов, принадлежащих Хуббубу, (поручены) пастуху Куррудуму. Перед Синмушаллимом (и) Шелибумом, сыном Анапаниилима. Месяц se-gur10-kud», 6-й год Самсуилуны (1744 г. до н. э.). Печати: «Куррудум, сын Синремени, раб (богини) Нингали и […], Синмушаллим, сын Синитурама, раб (божества) Энсианы».

76) — см. 73.

77) U.6711, UET V, 243: «[До]м[522] ИддинНингаля, рядом с Эширбалатумом, у ИддинНингаля Урдy, жрец-guda (бога) Шамаша, нанял. Плата его за 4 года 1/2 сикля серебра. Сердце (его) платой за 4 года (удовлетворено). Перед Кубандариной,[523] учителем, (и) Кабалили, сыном РабутСина. Месяца gisapin-du8-a (VIII), 15-го дня». Дата: 10-й год Самсуилуны (1740 г. до н. э.). Печать: «Урдy, раб богини Нингаль, сын Апиль[киттима (??)]». Об этом документе см. также далее. Урдy, возможно, тот же, что и в документе № 38 о найме женщин, а также в числе свидетелей документа № 71 (впрочем, Урдy Документа № 71 носит звание не guda, a gudabzu, вероятно более высокое).

78) U.7786 — неизданный учетный документ времени Самсуилуны.

79) U.7836,UETV,536: «Серебро расхода на (для) дома вестников (?) (e-barag? — ne — по Фигулле, e-nimgir-ne — по Шарпэну), которое истратил (ig-mu-ru) Шамашнацир, kisib-gal:[524] 1 сикль серебра — дом Куни,[525] 1 сикль серебра — дом Имгуа, 1 сикль серебра — дом Синикишама за месяц sig4-a (III). Месяца sig4-a, 10-го дня». Дата: 2-й год РимСина II, 1740 г. до н. э. Каждый «дом» наложил свою печать в знак принятия на себя ответственности. Все дома отождествлены как принадлежавшие жрецам, жившим, видимо, на участке ЕМ. «Кишибнгаль», как показал Шарпэн, ведал передачей «несъеденных» богами жертв «домам» (большим семьям) только храмового персонала «по документу». Здесь, очевидно, речь о возмещении продуктов, иначе потраченных, «деньгами».

80) U.7795, UET V, 411: «1 уль 2 бан (= 80 сила) рыбы suhur-lugalha на месяц праздника es-sag-(g)a, месяца se-gur10-kud за УбарНиназу имеет mKisib-gal (хотя написано с детерминативом имени собственного, но скорее всего имеется в виду Шамашнацир, носивший звание kisib-gal,[526] ср. № 79). Контролер Синмудаммик, месяца se-gur10-kud (XII), 15-го дня». Дата: 2-й год РимСина II, 1740 г. до н. э. Печать: «Илима-Иш[тар], сын УбарНиназу, морской ловец бога Нанны, раб бога Ишкура (Адада)». Неясно, почему приложена печать сына, а долг числится за отцом; возможно, сын был все еще под патриархальной властью отца и фактически задолжал именно он. Видимо, его улова не хватило, чтобы внести полагающееся к праздничному жертвоприношению, a kisib-gal отвечал за сбор поставки.

Были ли обитатели «Тихой улицы, 7», дожившие до разгрома города Самсуилуной, потомками УрНанны и КуНингаля, а также Экигалы? На это, очевидно, нужно ответить утвердительно (ср. № 74, 76, 1748 и 1743 гг. до н. э.; № 79, 80, 1740 г. до н. э.). Обитатели дома по-прежнему входили в тот же круг храмовых служащих.

Школа в доме «Тихая улица, 7», которой принадлежала библиотека U. 7725–7766 и U.7787–7794, несомненно, еще продолжала существовать при этом поколении. Это видно из того, что библиотеку сохранили как целое. Однако, судя по большому числу литературных произведений, связанных с РимСином I и его династией, школа была основана ранее 1762 г. до н. э., когда город перешел в руки Хаммурапи, но после обожествления РимСина I, т. е. 1801 г. до н. э. Как мы видели, некоторое количество учебных и литературных текстов было найдено в личном архиве УрНанны, т. е. почти в самом нижнем слое, а не в завале, обрушившемся сверху. Эти тексты не обязательно принадлежали к школьной библиотеке, хотя нельзя исключить случайное их попадание оттуда в находки нижнего слоя. Но большинство подобных текстов найдено выше, в завале комнат (5–6—7) дома 7, а часть в завале смежных комнат дома 5, вместе с архивом Экигалы. Какую роль в таком распределении находок сыграла случайность, сказать трудно.

По мнению Д. Шарпэна, школа была «домашней» и в ней учились у своих старших родичей многочисленные дети этой семьи. Это нельзя считать доказанным, и, конечно, не исключается, что тут мог работать и наемный учитель.

На одном документе из «школьной» находки следует остановиться подробнее.

81) U.7726, UET V, 636. Это трудный текст, неоднократно обрабатывавшийся исследователями, к работам которых мы и отошлем читателя,[527] здесь же обсудим его лишь вкратце. Документ составлен от первого лица, видимо от имени главы семьи, по некоторым данным можно предположить, что это еще КуНингаль. Текст посвящен расходам в связи со свадьбой дочери хозяина дома, тоже не названной по имени; вероятно, вместе со школьными документами он оказался случайно; но, возможно, его следует датировать тем же временем, что и школьную библиотеку, т. е. между 1801 и 1762 гг. до н. э.

Обычаи брачных подарков в старой Вавилонии, видимо, менялись в течение самого этого периода, а также были не совсем однородны в различных городах. Наиболее важным был взнос семьей жениха выкупа за невесту (шум. nig-mi-us-sa, в другом чтении nig-munusus-sa, аккад. terhatum). С момента этого взноса брак считался юридически заключенным и (судя по этимологии аккадского термина) жених становился мужем со всеми его правами в отношении жены. Но, по обычаю, существовали или могли существовать и различные другие дары, приносившиеся как в дом тестя (bit emim, bit emutim, где, по-видимому, происходила свадебная церемония), так и в дом семьи жениха. Жена могла получить 1) из дома своего отца приданоe — (seriktu[m]), которое могли наследовать только ее родные дети и которое оставалось ей в случае развода не по ее вине; 2) от мужа — вдовью долю (nudunnu). Родня жениха вносила в дом отца невесты «брачные дары» (шум. nig-de-a, mu-pad-(d)a, аккад. biblu[m], mupaddu),[528] а родня невесты делала жениху и его родне «подарки» (шум. nig-ba, аккад. qistu[m]?).

Этим-то подаркам и посвящен изучаемый документ. И. Ренгер[529] справедливо считает, что значение этих подарков состояло в установлении особо близких отношений между двумя семьями, поскольку родовая система, по крайней мере в городских условиях, была разрушена и не существовало обычая постоянных брачных связей между определенными родами; между тем как свойствo, добавим мы, в условиях сохранившейся большой семьи и крепости семейных связей могло и должно было играть едва ли не меньшую роль, чем агнатическое родство (по отцу).

Вот перевод этого текста по С. Грингусу (деление на параграфы его же):

(§ 1: Подарок жениху)

«11/2 сикля золота — цена его в серебре (букв, „серебра его“) 2 сикля,

1 сикль серебра — перстень,

1 ткань… свободная (?) — цена ее в серебре 2 сикля, 1 ткань (вокруг) талии — цена ее в серебре 5 сиклей,

1 шапка-тюрбан (tugbar-si) — подарок (nig-ba) Аплуму.

(§ 2: Жертвы богам)

При […] 3 сила — цена в серебре 1 сикль — храмам богов в Уре и Ларсе отнесли; а также 1 сила превосходного (gu-la) масла, ценою в серебре 1 сикль, для других богов.

(§ 3: Родичи жениха приносят брачный дар)

В день, когда сюда принесли брачный дар (biblum), те, кто принесли брачный дар, умастились — 1 сила превосходного масла.

(§ За: Отправка угощения брату жениха?)

1 уль муки (указан сорт), 1 уль муки грубой, 2 (кувшина) „двойной“ сикеры,

2 барашка — цена их в серебре 2 сикля, — 2 сила топленого масла (i-nun), 5 сила кунжутного масла — цена их в серебре 1 сикль,

[х] принадлежность для возлияния масла (nig-i-de-a),[530]

[х] лепешек] из отрубей ([ninda-]duhha), положенных при [отпра]вке стола (подноса, gisbansur), я велел отнести [(такому-то)], его брату.

(§ 4: Угощение родственницам жениха?)

Когда прибыли сюда (женщины) Шат-Илабрат и Эйаламасси (сестры или тетки жениха? — И. Д.),

1 барашек — цена его в серебре 1 сикль, — 1 кувшин „двойной“ сикеры,

[….], а также 1 сила превосходного масла — цена его в серебре 1 сикль.

(§ 5: Угощение, посланное навстречу жениху (?) при его прибытии в Ур, но до вступления в дом тестя)

[Когда он(а)…]…, а А[плум(?)] прибыл в Ур, то [1 барашек — цена его в серебре 1] 1/2 сикля, — а также

1 кувшин „двойной“ (?) сикеры отнесли ему.

(§ 6: Угощение, посланное навстречу матери жениха)

(Когда) в Ур прибыла его мать, то

1 барашек — цена его в серебре 11/2 сикля, — 1 кувшин „двойной“ (?) сикеры, а также 1 бан ячменной муки отнесли ей.

(§ 7: На обрядовые действия матери жениха в воротах бога Энки-Эйи в Уре)

(Когда) в воротах бога Энки (Эйи) его мать совершила обряд искупления (ipsur-ma), то

2 бан лепешек (ninda), 4 бан сикеры, а также 1 барашек ободранный (tersu) — цена его в серебре 1 сикль.

(§ 8: На культовый жбан-kirrum при омовении невесты и матери жениха)

Когда они совершили омовение — 1 бан сикеры для священного жбана (kirrum — сосуд, испиваемый при начинании всякого важного предприятия).

(§ 9: Угощение при проводах матери жениха)

Когда она ушла: 20 сила лепешек, 1 кувшин „двойной“ (?) сикеры, а также 1 барашек ободранный, цена его в серебре 1 сикль.

(§ 10: Угощение жениха по поводу его вступления в дом тестя — место собственно брачного торжества)

Когда он вошел в мой дом, 1 барашек — цена его в серебре 2 сикля — был зарезан,

(на) 1 бан ячменной муки было испечено, 2 кувшина „двойной“ (?) сикеры было налито.

(§ 11: Содержание жениха за время его четырехмесячного пребывания в доме тестя)

За 4 месяца, что он входил в мой дом, на каждый день по 1 бан лепешек, 2 бан сикеры (и) 1 кружке (другого сорта сикеры)

было его пропитание (kurummat-su).

Всего за 4 месяца 4 гур лепешек, 8 гур сикеры, 120 кружек,

1 бан превосходного масла — цена его в серебре 10 сиклей, — 1 бан кунжутного масла — цена его в серебре 1 сикль — было его умащение;

1 бан свиного сала — цена его в серебре 1 сикль — они (родичи невесты) дали ей.

(§ 12: Угощение при уходе молодой из отцовского дома)

Когда ее увели,

1 бан кунжутного масла — цена его в серебре 1 сикль,—

1 сила превосходного масла — цена его в серебре 4 сикля, для ее кувшина siqqatum (для притираний. — И. Д.)

[1] барашек — цена его [в серебре] 2 сикля, — 1 бан ячменной муки,

а также 1 кувшин „двойной“ (?) сикеры.

(§ 13: Угощение родне молодого, отнесенное в его дом родичами молодой; записано по их возвращении в Ур)

(Когда) мои люди, (сопровождавшие молодую), пошли в Ур, то 1 бан лепешек, 2 бан сикеры, 1 кружку (другого сорта), а также 1/2 сила превосходного масла — цена его в серебре 1 сикль — отнесли ему.

(§ 14: Приписка)

(Да еще) за 2 одежды, сменные ткани (subatu)».

(Последняя строка стерта.)

Разумеется, каждое из перечисленных угощений предполагает участие гостей, специально в тексте не упомянутых. Особо торжественные свадебные приемы отмечены мясоедением (кроме последнего). На сторону отдают живых баранов — и шкура, очевидно, достается получателям; дома выдается ободранная туша — шкура остается в хозяйстве. Однако жениха и его свиту (судя по нормам выдачи — человек 8—12 родичей и друзей) только в первый день кормили бараниной. Обычная зелень — лук и чеснок — в описи не упомянуты, вероятно, из-за дешевизны. Но вообще пиршества не отличались разнообразием блюд. Не совсем понятно, почему не учтен расход фиников, запас которых в этом доме должен был быть значительным.

Упоминаемый в тексте «брат» (жениха), вероятно, был его susapinnum, чем-то вроде шафера, вводившего невесту в новый дом; в доме тестя он не присутствует, хотя жених явился в «дом свойства» — bit emutim «Эпоса о Гильгамеше» — видимо, в сопровождении родичей и друзей.

Все церемонии обошлись отцу невесты не менее чем в мину серебра: впрочем, богатые ашшурские купцы тратили на свадьбу и по 5 мин. Но и здесь ясно, что такая свадьба была под силу только такой богатой семье, как дом КуНингаля и его потомков.

82) Отметим, что Д. Шарпэн связывает с приведенным документом также текст U.7729 + 7721, UET V, 607, тоже представляющий собой большой список расходов, но на этот раз не в связи со свадьбой, а по разным поводам, причем речь идет, по-видимому, о передачах внутри хозяйства храма Нанны, Э-кишнугаля. Среди действующих лиц встречаем многих известных нам жрецов-гудабзу, а также КуНингаля, его дядю Синтамкари и других. Шарпэн — вероятно, справедливо — считает обе описи (более или менее) одновременными.

Каким образом эти описи свадебных и других расходов попали в школьную библиотеку — сказать мы не можем. Но надо вернуться к самой этой библиотеке.

Город Ур при РпмСине I имел потребность во многих школах: значительная часть городского населения состояла из людей служилых, а они все, вплоть до старшего пастуха Апилькиттима с «Церковного переулка, 2», нуждались в грамоте. Скорее всего школа на участке ЕМ была учреждена в старости КуНингаля, может быть тогда, когда его сыновья расселились более свободно по другим домам; если бы школа существовала раньше, она, пожалуй, была бы упомянута в документах КуНингаля при обозначении соседства в жилищных сделках.


61. Глиняная игрушка (?) или культовый предмет (?) из двора почитания предков дома «Тихая улица, 7», возможно из детской могилы. По фотографии (UE VII, табл. 94, рис. 253, U. 7587)

Но старый дом «Тихая улица, 7» был освобожден под школу не весь: мы знаем, что здесь до конца хранился архив КуНингаля и его сыновей, в том числе и столь поздние документы, как датированные 1748–1740 гг. (№ 74–79), причем найдены они были не в том помещении, что библиотека школы: документы семьи КуНингаля при разрушении дома легли ниже, а тексты библиотеки — выше. Отсюда следует, что школа на «Тихой улице» помещалась во втором жилье. Под занятия, вероятно, была отведена большая жилая горница: возможно (как мы увидим), что здесь училось одновременно около 40 мальчиков.

Похоже, что нам встретилось имя последнего учителя этой школы — Кубандарина (Ku(g)-banda-rin-(n)a, см. № 77). Документ о найме дома UET V, 243, где он выступал свидетелем, найден на участке «Гипара» — храма богини Нингаль и обиталища ее жрицы, и можно возразить, что хотя «Гипар» и находился довольно близко от «Тихой улицы», однако туда приходило много разного народу и учитель Кубандарина мог не иметь к этой улице никакого отношения; можно было бы прибавить, что um-mi-a (как назван Кубандарина) означает не только «учитель», но и «мастер, мастер-скупщик» и даже самым общим образом «кредитор». Все это, конечно, верно, однако как профессиональное обозначение определенного лица um-mi-a все же значит «учитель»; и мы знаем, что свидетелями подобных сделок чуть ли не чаще всего бывали соседи хозяев дома, а наниматель дома, Урду (Урдубшенна), известен из документов дома на «Тихой улице, 7» (№ 38, 71, 77, гл. IV, № 37).

Об организации школы в царстве Ларсы, учебном курсе, характере преподавания, учебных пособиях, литературе, которую читали тогдашние грамотные люди, говорилось выше, в гл. V, здесь достаточно назвать тексты, хранившиеся в этой школьной библиотеке.

83) U.7735, UET V, 873 — документ, вероятно относившийся к личным делам учителя. Это расписание служб, которые несут жрецы определенных категорий в храме. Мы уже упоминали, что обязанность службы распродавалась по частям, нередко по отдельным дням; покупатели, которые могли быть первоначально совершенно посторонними для храма, получали право на соответствующую долю доходов. Необходимо было вести учет этих долей; таким учетным документом и является № 873. Это таблица: по вертикали слева обозначены месяцы, по горизонтали — службы или праздники в течение месяца; с правой стороны по вертикали отмечены «дежурные» по службам — фактический исполнитель и ответственный за службу, «в руке» (nig-su) которого она находится. Фактически исполнители все разные (иногда их по двое на одну службу), ответственные — повторяются: это Илиишкуль, Синтурам, Синбелапли, Ибашшиилум. Все эти имена — аккадские, и службы, перечисленные в таблице, не принадлежат к важным храмовым ритуалам. Похоже, что учитель на «Тихой улице» был либо жрецом, либо по крайней мере человеком, приобретшим часть жреческой должности.

Учебные тексты, происхождение которых из школьной библиотеки на «Тихой улице» установлено, — это таблица квадратных корней U.7742, UET VII, 190, кубических корней U.7731, аналогичная таблица U.7762 (в UET VII по экспедиционному номеру не отмечена). Находки U.7787—94 в основном к школьной библиотеке (вопреки данным каталога) не относятся, а представляют собой по большей части деловые документы касситского времени; лишь U.7791, U.7792 и U.7794 представляют собой уже упоминавшиеся глагольные парадигмы (UET VII, 101, 92 и 100); U.7741 — учебные образцы деловых и исторических писем.

Литературные и религиозные тексты из этой же библиотеки по большей части изданы в прорисовке, а некоторые — в транскрипции и переводе. Это U.7754, UET, VI, 1, 1 — эпическая песнь о богах Энки и Нинхурсанг; U.7786, UET VI, 1, 54 — отрывок из былины о Гильгамеше и Горе бессмертного; U.7793, UET VI, 2, 419 — «Разговор прачечника со своим клиентом»; U.7750 (другой фрагмент найден в школе на участке АН, U.16900), UET VI, 1, 107 — молитва Эн-Хедуаны, дочери царя Саргона Древнего, жрицы-энтум бога Нанны, и гимны: U.7749, UET VI, 1, 67 — к богу Нанне, U.7758, UET VI, 1, 66 — к богу Энки (?), U.7730, 7731, UET VI, 1,101 — к богу Хани, или Хайе (Хаи), супругу богини Нисабы, во здравие царя РимСина I, U.7734, 7745, 7747, 7760, UET VI, 1, 102–106 — гимны различным богам во здравие царя РимСина 1, в том числе при его церемониальном вступлении в ту или иную часть храма, U.7744, UET VI, 1,118 — гимн к городу Ниппуру.


62. Детские погребения у алтаря дома «Тихая улица, 7». Вид раскопок. По фотографии (UE VII, табл. 29а — ниже: с табл. 27b).


63. Детские погребения у алтаря дома «Тихая улица, 7». Другая часть двора.

Кроме того, в этом же завале (номера U.7716, 7725 и от U.7728 до 7766) найдено много посвятительных надписей разных царей от НарамСуэна (XXIII в. до н. э.) до РимСина I; написанные четким эпиграфическим пошибом, они были хорошим материалом для первоначального изучения клинописи (см. UET I и VIII).

Возможно, что к этой же библиотеке относились некоторые учебные и литературно-религиозные тексты, найденные вместе с архивами Экигалы и УрНанны. Однако, как упоминалось выше, это вполне могли быть и собственные «книги» владельцев архивов; это весьма вероятно, во всяком случае, в отношении текстов, найденных в архиве УрНанны, т. е. ниже завала.

В том же доме «Тихая улица, 7», в «культовом дворе» (5) и в соседних помещениях, было найдено множество загадочных погребений, преимущественно в сосудах вроде глиняных тазов, покрытых сверху вторым тазом, а иногда в широких пифосах (UE VII, табл. 97а, Ь). Их нельзя отнести ко второму строительному периоду (т. е. послесамсуилунскому), потому что это помещение было тогда перегорожено стенкой и большая его часть отошла под кухню (UE VII, с. 111). Часть погребений очевидным образом группируется вокруг алтаря первого периода (не позже середины XVIII в. до н. э., UE VII, табл. 27а, 29b). Всех могил было тридцать две; они расположены либо сразу под кирпичами пола, либо вровень с полом, некоторые даже чуть выше. Это показывает, что пол уже был в то время частично завален осыпaвшимся потолком или кусками стен. Еще семь таких же погребений находились в соседней комнате (6). Могилы создают впечатление одновременных.

Все они детские; при них не было никаких погребальных даров, поэтому их нет у Вулли в таблице-описи могил (UE VII, с. 194–195). К сожалению, археологи не установили возраста погребенных. В тексте отчета на с. 111 (и в других местах) эти захоронения названы children’s graves, и сам участок помещений (5) и (6) назывался в полевых записях children’s corner — «детский угол», но в подписи к таблице UE VII, табл. 29а (фотографии «детского угла») они названы infant burials — «погребения младенцев». Однако вряд ли здесь действительно похоронены младенцы: даже в случае губительной эпидемии в одном доме вряд ли могло одновременно умереть от болезни 39 детей. Более вероятно, что здесь похоронены подростки.[531] Может быть, это ученики школы, находившейся на втором жилье «Тихой улицы, 7», погибшие в ней, когда в город ворвались воины Самсуилуны?

Примечания:



4

Об ab-ba uru см.: Дьяконов И. М. — ОГСДШ, с. 132; Falkenstein А. Die neusumerischen Gerichtsurkunden. — Abh. der Bayerischen Akademie der Wissenschaften, Ph.-hist. Klasse. NF 39. Miinchen, 1956, c. 24 и сл., 36.



5

О налогах и повинностях в старовавилонский период см.: Kraus F. R. Ein Edikt des Konigs Ammi-saduqa. Leiden, 1958, c. 75—166; Edzard D. О. Die «Zweite Zwischenzeit» in Babylonien. Wiesbaden, 1957, c. 84 и сл.; Charpin D. Le clerge d'Ur. Geneve — Paris, 1986, c. 238.



46

Предполагается, что женщины пропускали dida также и между ног, однако изображений таких мне неизвестно. См. CAD s. v., где, однако, дано менее определенное толкование этого термина, ср. также изобразительный материал, например: Parrot. Sumer, рис. 299: обнаженная женщина — богиня? — в «воротнике» из бус и с двойным шнуром на теле ниже пупка; рис. 368 — обнаженное чудовище Хумбаба (?) с такой же двойной перевязью; Seibert I. Die Frau im Alten Orient. Lpz., 1973, рис. 18, внизу: женщина in coitu в двойном шнуре (III тысячелетие до н. э.); там же, с. 26–27, та же ситуация, но без шнура; там же, с. 34: обнаженная женщина в высокой прическе, играющая на лире для плясуна, без шнура (служители богини Иштар?). В каталоге терракот из Ура (UE VII, с. 65–69) большинство обнаженных фигурок женщин (богинь?), не считая архаических, — в двойном шнуре и все — в бусах; ср. также обнаженные мужские фигурки № 71 (итифаллическая! Ясно видно, что надет двойной шнур, а не перевязь, как в некоторых других случаях); 112 (перевязь), 116; в сцене священного брака № 175 жрец одет, богиня обнажена, но в двойном шнуре; однако в сцене «жертвоприношения» жрицы = qadistum № 181 последняя без шнура. В «Эпосе о Гильгамеше», НВ, I, IV, 8, блудница, прежде чем предаться любви, развязывает dida.



47

См. помимо источников, указываемых далее в примечаниях, также прилагаемые иллюстрации с указанием на источник в подписях.



48

О материале судим по хозяйственным текстам, где полотно упоминается в связи со всякого рода одеждами гораздо реже, чем шерсть. Шерсть входила в нормальный рацион как свободного, так и несвободного вавилонянина или ларсянина. Туника, как и некоторые другие одежды, требовала выкройки; существовали специальные портные (LUtug-dug8, LUtug).



49

См., например, сборщиков фиников на росписи из Мари (Parrot. Sumer, рис. 346; туника едва прикрывает бедра).



50

См. CAD s. v., где, однако, дано менее определенное толкование термина. Это же слово (в чтении qutanu[m]), сопоставлялось с греч. ?????, др. — евр. ketonat, kuttonat «полотняный хитон, туника», но в настоящее время это толкование не принимается большинством исследователей. Ткань для qutanu[m] была более тонкой, чем для обычного subatu[m], и образовавшиеся на ней узелки выщипывались (см. CAD s. v. subatu).



51

См. изображение евнуха-арфиста (певчего gala?) и скомороха, вероятно, из культа Иштар, Parrot. Sumer, рис. 359, В и С.



52

См.: Parrot. Sumer, рис. 359A (музыкант, пояс с кисточкой), рис. 360 (погонщик быка-зебу из долины р. Диялы, скатанное полотнище); рис. 359, D и Е (борцы, плотники и многие другие).



53

В ашшурской торговле в Малой Азии (Veenhof К. Aspects of Old Assyrian Trade and its Terminology. Leiden, 1972) распространены были очень широкие ткани — до 8 локтей (4 м) и длиной 20 и более локтей, что указывает либо на сшивание полотнищ, либо на вертикальный ткацкий станок. В нижнемесопотамской одежде применялись куски длиной 6 или 8 локтей и шириной 2–3 локтя (Houston, Mary G. Ancient Egyptian, Mesopotamian and Persian Costume. L., 1954, c. 115 и сл.). Предметом ашшурской торговли были также dida.



465

Это предположение. Таких оберегов (апотропеев) найдено довольно много, но ни один не найден in situ; большинство происходит с городища Дикдикки, т. е. из поселка гончаров. В томе UE VII изданы вещи не только интересующего нас времени, но также III династии Ура, I династии Иссина и даже касситские, причем далеко не все из найденных (см. UE VII, с. 171; Barrelet M.-Th. [рец. на: ] UE VII, BiOr XXXV, 3–4 (1978), с. 270–273). Только два образка найдено на участке АН, видимо в завале одного из домов (терракоты № U.16926, UE VII, 200, 201, табл. 87). Они, возможно, происходят из одного из домов по «Прямой улице»; там же (?) найдена терракота U. 16862, UE VII, 252, табл. 91 с изображением собаки типа восточной овчарки, возможно тоже апотропей. Грубо обработанный глиняный ком, U.7587, UE VII, 253, табл. 91, которому придана форма, напоминающая голову совы, с двумя инкрустированными раковинами каури вместо глаз, была найдена, по полевой карточке, в доме «Тихая улица, 7», комната (5) или (6), вместе с табличками. Правда, в рукописи Вулли было сказано: «из детского погребения перед алтарем священного двора в доме 7 по „Веселой улице“» (Gay Street), но это, очевидно, ошибка памяти (UE VII, с. 182).



466

Расчет велся по человеко-дням.



467

Ср. также документ 10а) U.7827, UET V, 466, содержащий запись выдачи или поступления неизвестной продукции различным лицам под ответственностью (или: под контролем?) Экигалы.



468

Якобсон В. А. Правовое и имущественное положение воина-redum времени I Вавилонской династии. — ВДИ. 1963, 2, с. 134 и др.



469

См. гл. I; muskenu[m] называли царских людей, обычно тех, кто имел неотчуждаемые наделы и был обязан натуральными «поставками» (gu-un, biltu[m]). В ассириологии их часто называют «крепостными» (serfs), что неточно. Совершенно аналогичная категория лиц в хеттском царстве называлась «рабами» (wardu). О подразделении царско-храмовых земель и категориях людей, занятых на них, см.: Дьяконов И. М. Muskenum и повинностное землевладение на царской земле при Хаммурапи, с. 46 и сл.; он же. Проблемы экономики. О структуре общества Ближнего Востока до середины II тысячелетия до и. э. — ВДИ. 1967, 4, с. 14 и сл.; он же. Месопотамия. — История древнего Востока. Ч. 1. Зарождение и развитие раннего классового общества. Кн. 1. М., 1981, с. 374 и сл.



470

О satammu см. далее.



471

A-bal может означать «возливатель воды» (ритуальная функция), но здесь, конечно, имеется в виду профессия, поэтому LUa-bal, аккад. dalu — «водонос», носящий ведра для орошения плантаций.



472

См.: Крамер С. Н. История начинается в Шумере. М., 1965, с. 79 и сл. К этому же архиву Шарпэн относит текст U.7786, UET VI, 54 — эпос «Гильгамеш и гора бессмертного».



473

Leemans W. F. [Рец. на: ] UET V. — BiOr XII, 1955, с. 155. Лееманс показал, что должность начальника канцелярии УрНанна занял с 9-го года ВарадСина (1826 г. до н. э.). Подробнее см.: Козырева Н. В. Древняя Лapca. М., 1988.



474

Вот текст документа UET V, 666 в переводе:

«38 бур 12 ику орошаемой земли, которая (разделена) по наделам,

53(!) бур 15 ику [орошаемой] земли, [60 бур земли болотистой и холмистой], дополнительные наделы.

(Итого) 92 бур и 9 ику [орошаемой земли, 60 бур земли болотистой, холмистой]

принадлежит дв[орцу]».

_______________________

«52 бур орошаемой земли, которая по н[аделам] (таким-то), 40 бур 9 ику {орошаемой земли}, 60 бур земли болотистой и холмистой, дополнительные наделы… […]

(Итого) 92 бур 9 ику [орошаемой] земли,

60 бур земли болотистой, холмистой, плохой, принадлежит храму (бога) Нанны.

(Всего) 185 бур орошаемой земли, 120 бур земли болотистой, холмистой, плохой».

_______________________

«Поля(?)…., [канал] (богов?) Уту (?) и Сина (?) […] и промежуток (до) канала „Убар“, берег канала [………]».

_______________________

«Это поля».

______________________

«Сумма, из нее:

35 бур 9 ику орошаемой земли, 60 бур земли болотистой, холмистой, плохой —

для царя, в залежи;

42 бур — земли кормлений, залежные;

65 бур — земли урочные по поставке дохода (biltum)

принадлежит дворцу.

Итого 147 бур 9 ику плюс 60 бур».

___________________________

«12 (!) бур — земли урочные от деревень (uruki),

80 бур 9 ику орошаемой земли, 60 бур земли болотистой и холмистой

для (бога) Нанны, [в залежи].

(Итого) 92 бур 9 ику [орошаемой земли],

60 бур земли болотистой и холмистой, имение [(бога) Нанны]»

_____________________________

«Это по[ля]».

____________________________

«40 бур орошаемой земли, 10 бур земли болотистой, [холмистой, плохой] рядом с (местностью) Дам(?)хенгаль, пр[омежуток(?) между. и] промежуток между каналом (бога) Нанны […]».

Обратить внимание: добавочный перечень на 50 бур земли приблизительно соответствует излишку дворцовой земли сверх 92 бур, упомянутых в первой части документа. Эта земля, очевидно, сосчитана отдельно, поскольку она была расположена в другом месте и не входила в состав «имения [бога Нанны]». Фигулла, а за ним и Шарпэн, приняв знак GAN(-iku) — «поле» за похожий знак GIS — «дерево», сочли этот документ за опись бревен.



475

Дьяконов. Muskenum, с. 43, примеч. 13.



476

MSL 5, 20, 105.



477

gisA.TU.GAB.LIS — Populus euphratica L.; встречающееся отождествление со стираксовым деревом Liquidambar orientalis неправильно.



478

См.: Дьяконов. Muskenum, с. 47.



479

Сюда же, может быть, следует отнести 19а) U.7802, UET V, 708 — список имен собственных; за каждой группой имен следует: «от (ki) такого-то (имя и отчество)».



480

Идеограмма написана очень бегло, Фигулла читал TIN — «виноград», что маловероятно.



481

da-sag-gis-zi nam-1-gar guru7-bi.



482

О займах такого рода см.: Leemans W. F. The Old-Babylonian Merchant. Leiden, 1950, с. 30 и сл.



483

Имя это означает «Я опечален», «Я очень страдаю».



484

По крайней мере его сыновья, унаследовавшие его надел, были абрикку именно этого бога. Заметим, что многие люди, с которыми соприкасался КуНингаль, например из числа свидетелей сделок его самого и его сыновей, а также из его собственной семьи, носили имена, связанные с культом бога Эйи и его священного города Эреду. Культ Эйи тогда уже давно из Эреду был перенесен в Ур (в Э-кишнугаль), а позднее — на окраину Ура; но среди его служителей и почитателей сохранилась ономастика, связанная с Эйей и его кругом. См. подробно: Charpin D. Le clerge d'Ur, с. 343–418. Жрецы абрикку принадлежали к обширной группе жрецов, которым поручалось поддержание ритуальной чистоты.



485

Leemans W. F. [Рец. на: ] UET V. — BiOr XII, 1955, с. 112.



486

Шумерская глагольная форма от заимствованного семитского глагола hasabu — «считать».



487

Koschaker P. Zur staatlichen Wirtschaftsverwaltung in altbabylonischer Zeit. — ZA NF 13 (1942).



488

Как профессиональное обозначение, um-mi-a значит «учитель», см. ниже, отсюда «мастер». Часто этот термин обозначает «кредитора», но по крайней мере в старовавилонское время в довольно специфических обстоятельствах. Для значения термина шум. um-mi-a (аккад. ummi'anu[m]) наиболее интересен текст U.17213, UET V, 428 (якобы из «школы», но скорее из подъемного материала, см. гл. IIIa); написан очень небрежным и неясным почерком, транскрибирован и переведен в кн.: Leemans W. F. Foreign Trade… Leiden, 1960, с. 37–38.

«5 сиклей серебра „добровольный взнос“ у Бутуктума (?) (1 Bu'-tuq! — tum!) взял (взаймы) (такой-то); в том, что в нужный срок (ki-KI. KAL-bi-se) серебро он должен вернуть, именем царя их он поклялся.

1 мину серебра, в том числе ? (эпитет) (и) ? мины серебра… (может быть, AN.ТА — „верхнего“, что бы это ни значило. — И. Д.) на покупку жемчуга и (других) товаров (по случаю) путешествия в Тельмун у Иддин-… взял (взаймы) такой-то…. По благополучном завершении путешествия купленное на серебро он должен доставить. Сердце ummi'anum удовлетворено. О путевых делах (?) (sil-sid-ne) не должен знать, именем царя их он поклялся».

Ummi'anum здесь, несомненно, не кредитор, ибо о нем говорится в третьем лице; кредиторами выступают некто Бутуктум (?) и некто Иддин-…, которые, в сущности, являются вкладчиками капитала в торговое путешествие в расчете на раздел торговой же прибыли; такой заем и назывался «добровольным взносом» (шум. nam-sag-sag); выражение su-ba-an-ti, как мы уже упоминали, может значить не только «взял взаймы», но и «принял под ответственность (или как поручение)». Ummi'anum должен был быть удовлетворен до данной сделки, с тем чтобы дальнейший ход дела его не касался.



489

Шарпэн (Le clerge d'Ur, с. 105–112) иначе реконструирует историю братьев и их отношений с КуНингалем. Он полагает, что сыновей УрЭшбанды было всего трое: Пулалум, Нигена и ПузурЭллиль; в каждую братнюю долю входило, согласно UET 109, по 16 2/3 гин площади; таким образом, старший сын (по Шарпэну — Пулалум, хотя он назван последним в списке братьев) в противность обычному праву не получил надбавки как старший. Однако Шарпэн полагает, что эти три доли не составляли всей площади, которой владела семья. Оставшуюся неподеленной площадь ровно в 1 cap — ее Шарпэн отождествляет с домом «Тихая улица, 5» — они обменяли на 1 б/в cap площади, принадлежавшей КуНингалю (UET V, 123). Шарпэн обращает внимание на то, что 1 5/6 cap составляет 33 гин + 33 гин + 44 гин, т. е. включает надбавку старшего (но непонятно, почему он не получил надбавку при разделе UET V, 109). Отсутствие ПузурЭллиля в сделке UET V, 123 Шарпэн объясняет тем, что тот умер и его место занял его сын Шумиахия. Однако в UET V, 123 Шумиахия назван сыном не Пулалума, а УрЭшбанды. Поэтому нам кажется вероятнее, что Шумиахия не участвовал в первой сделке, поскольку он был вместе со своей долей старшего выделен уже до сделки UET V, 109, а ПузурЭллиль не участвовал во второй сделке, поскольку его доля не пошла в обмен на площадь КуНингаля. При обоих толкованиях трудность составляет размещение упоминаемых в текстах соседей сыновей УрЭшбанды. Но поскольку, как мы указывали, раздел UET V, 109 был не реальный, а «идеальный», то и соседи наделов, являясь членами одной и той же семьи, тоже не реальные, а «идеальные», кроме, конечно, соседей посторонних, т. е. КуНингаля и Синэриша.

Далее, согласно гл. VII, № 7, вдова Шумиахии продала часть доли — 21 гин площади известным из гл. VI Имликуму и Аттайе; опять ни из чего не следует, что надел старшего, 44 гин, принадлежал именно Пулалуму и его «сыну» Шумиахии. Шарпэн отождествляет участок в 21 гин, проданный вдовой, с помещениями 7 и 8 по «Тихон улице, 5», что примерно соответствует измерениям экспедиции Вулли; как мы знаем из гл. VII, купленный участок, более пригодный, пожалуй, для бараньего загона, был отдан Имликумом и Аттайей их зависимому человеку, Илушунациру.

От окончательной локализации делившихся и обменивавшихся участков приходится отказаться; нам кажется, что как УрЭшбанда, так и КуНингаль первоначально владели участками к северу от «Тихой улицы, 5 и 7», на участке эрозии (а КуНингаль — и «Тихой улицей, 7»). Естественно полагать, что ummi'anum, букв, «учитель, мастер», здесь тот, кто скупает (в кредит) уже готовый, может быть, переработанный купцами-ремесленниками товар. В такой же роли выступает ummi'anum и в цитированном выше письме к Эйанациру (гл. IV, № 13), а также в ряде других документов и писем, как вавилонских, так и происходящих из архивов ашшурских купцов в Анатолии (Veenhof К. R. Aspects of Old Assyrian Trade and its Terminology. Leiden, 1972).

Существенно, что ummi'anum нигде не называется по имени, вследствие чего В. Ф. Лееманс (Foreign Trade…, с. 52) справедливо делает вывод, что ummi'anum, выдававший деньги на торговое предприятие, не обязательно был тем ummi'anum, которому сдавалась готовая продукция. А из этого с неизбежностью следует, что ummi'anum был не частным лицом, а произвольным ответственным представителем юридического лица — государства или храма. Следует также отметить, что как Эйанацир сдавал не непосредственно купленный продукт, а обогащенную медь или медные изделия, так и ашшурские купцы всегда имели дело не с сырым металлом или денежными суммами, а с изделиями текстильной и металлической промышленности. То же самое можно предположить и в отношении Бутуктума (?) и Иддин-… нашего документа UET V, 428; сама закупка товара и возможные сопутствующие путешествию обстоятельства не касаются ummi'anum, а в цитированном письме к Эйанациру его корреспондент выговаривает ему за то, что он прямо связался с ummi'anum. Можно поэтому заключить, что ummi'anum — представитель государства или храма, кредитующий не непосредственно торговое предприятие, а ремесленников, сдающих ему уже обработанный продукт (или доходы с него). Другое дело tamkarum — в его ведении были непосредственные сборы, как налоговые и «поставочные» (в пределах государственного сектора), например улов рыбы и т. п., так и торговые в прямом смысле. Поэтому если для одной группы населения кредитором par excellence был tamkarum, то для другой — ummi'anum; тот и другой развивались далее в сторону понятия «денежного человека, кредитора, ростовщика» вообще.



490

Документы происходят из архива «примирителя», ka-ki, см. о нем выше.



491

В тексте nam-u; это обычно означает «десятник, начальник отряда в 10 человек», но такой перевод не дает смысла в данном конкретном контексте. Мы предполагаем, что здесь это то же, что nam-<zag>-u, т. е. «для (уплаты) десятины», «на (уплату) десятины».



492

Вероятно, полевой номер прочитан издателями неправильно, читать U. 16506.



493

Четвертый брат, ПузурЭллиль, в деле не участвовал, но зато Шумиахия присоединил к обмениваемой площади и свою долю.



494

Вероятно, сын КуНингаля старшего, брат УрНанны и дядя нашего КуНингаля.



495

Реконструкция текста у Шарпэна (Le clerge d'Ur, с. 55–56) не кажется нам убедительной.



496

Или «поле т[акое-то]», например «поле служебное]»? Мы предпочли читать «сад», имея в виду очень небольшие размеры арендуемого участка.



497

Оба сына носят шумерские (храмовые) имена, оба наследуют совместно всю отцовскую землю, полученную от храма как за службу, так и в виде «пожалования», и оба в течение долгих лет действуют солидарно. Более обычно было бы унаследование должности и храмовых владений отца только старшим сыном. Другие братья, по-видимому, не получили никакой недвижимости?



498

Шарпэн (с. 76) восстанавливает UD.U[NU], т. е. Larsa. Это неверно, так как uruki означает «деревня», а не «город». Вообще текст прочитан Шарпэном неправильно (см. строки 1, 2, 5, 12 текста).



499

Дьяконов. Muskenum, с. 47 (наибольший служебный надел — 12 бур). Там же о нормах размеров служебных наделов в зависимости от разных должностей.



500

Однако в документе № 63 названы земли бога Иштарана и богини Иштар как отдельные урочища. Или лишь Энки-Эйа был «взят на иждивение» храмом Нанны в связи с перенесением его храма из Эреду в Ур?



501

В составе суда по делу о выкупе из рабства внебрачного сына КуНингаля участвуют два абрикку (AB.NUN.ME.DU), не считая двух сыновей КуНингаля, которые оба были абрикку (U.7836, UET V, 191).



502

В CAD А2 s. v. amirtum (1) даны все случаи употребления этого термина, засвидетельствованные в текстах, но перевод дан неправильный: amirtum значит, собственно, имущество, находящееся в свободном распоряжении, в частности в пожаловании. См. также: Дьяконов. Muskenum, примеч. 36 (amirtum выдавалось «нужным людям», epis sibutim, bel sibutim).



503

Шарпэн неправильно оценивает имущественные средства КуНингаля и его сыновей. Что сыновья КуНингаля, Эшулухуру и Энамтисуд, были близнецами, видно 1) из того, что оба носят «храмовые» (шумерские) имена, присваивавшиеся лишь старшим сыновьям-наследникам жреца; 2) из того, что все 6 бур земли КуНингаля, согласно тому же документу, были приняты Эшулухуру и Энамтисудом совместно (ср. также UET V, 212 = наш № 63); что затем пожалование (amirtum) КуНингаля было, согласно документу № 62 (UET V, 35), утверждено за Энамтисудом в половинной доле 3 бур. Остальные 3 бур, очевидно, получил Эшулухуру. Интересно, что о передаче служебных земель КуНингаля кому-либо из прочих его сыновей речь вообще не идет ни в одном из документов.



504

О tahhu[m] ср. примеч. 468. Расчеты по экономике отдельных старовавилонских хозяйств см. в кн.: История Древнего Востока. 4.1. Зарождение и развитие… Кн. 1. Месопотамия. М., 1981, с. 329.



505

Там же, с. 408 и сл.; Юсифов Ю. Б. Элам. Социально-экономическая история. М., 1968, с. 221 и сл.



506

История Древнего Востока. 4.1. Зарождение и развитие… Кн. 1. Месопотамия, с. 439 и сл.



507

Diakonoff I. М. Die Hethitische Gesellschaft. — Mitteilungen des Institute fur Orientforschung. Bd. XIII, Hf. 3. 1967, c. 337, 340–346.



508

Фигулла считал, что это — штраф за необработку земли; в действительности это примерно 1/3 среднего урожая, т. е. нормальная арендная плата. Смысл тот, что, даже не обработав земли, Аливакрум обязан уплатить среднюю арендную плату. Среднюю арендную плату предполагает и № 63.



509

Ср. примеч. 495.



510

Это составляет около 10 гур, или не менее 2250 л (до 3000 л?) с гектара.



511

См. № 39 и особенно № 40.



512

См. примеч. 499 и 504.



513

Gur7 означает очень большой глиняный сосуд, по емкости порядка бочки или более.



514

Шарпэн, полагаясь на сверку Дж. Блэка, читает первые две строки: «Э[йацилли по име]ни, раба [КуНин]галя», и т. д., вследствие чего заключает, что речь идет о простом выкупе раба покойного КуНингаля; вместо ur Kug-dNin-gal nam-tar nam-lu-ulu-se i-in-gub-ba — «от лона КуНингаля (в) судьбу (взрослого) человек вступил» читает eger Kug-dNin-gal nam-tar nam-lu-ulu-se i-in-gin-na — «после того как КуНингаль (к) судьбе человека ушел» (заметим, что приводимые Шарпэном аналогичные выражения не вполне сходны). Но, не говоря о том, что в копии Фигуллы места для нашего восстановления «Эйагамиля, брата КуНингаля» достаточно, в чтении Шарпэна дальнейший текст делается совершенно непонятным: почему раба должны были выкупать все законные сыновья КуНингаля совместно, хотя известно, что они имели раздельное имущество? Почему появляется их дядя Эйагамиль? Почему за возможный иск братья должны отвечать перед ним? Зачем нужно было в число свидетелей столь тривиального дела, как покупка раба, привлечь целых 22 человека, едва ли не весь персонал храма Нанны во главе с верховным жрецом-санга — сан, едва ли не равный современному архиепископу? Почему Эйацилли, видимо, становится свободным человеком? По всем этим соображениям мы полагаем, что наше толкование текста — правильное.



515

По этому иску Синуцелли должен был быть оправдан. Ему грозило очень серьезное наказание.



516

По сверке Д. Блэка, цитируемой Шарпэном, с. 88, читать ub-[ta-u, it-]hu-u-ma — «Уцелли и Энатимсуда они (= судьи) до[просили, и те приблиз]ились».



517

Документ интересен. Люди (не названные прямо «рабами») разделены на четыре «доли» (ha-la): ЭрибамСин (?) получает 4 человека, Шумиахушу — 6 человек, ИддинЭйа — 5 человек и Синуцелли — 7 человек. Все эти люди носят типично местные, урские имена. Один обозначен как «Синмагир, сын ИмликСина» (для отличия от его тезки «Синмагира-кузнеца»), один как «брат ВарадАмуррима» (в тексте не упомянутого), некоторые названы по профессии, что для рабов Старовавилонского периода очень нетипично. Среди имен такие, как «Син подарил», «Син милостив», «Син, освободи меня», «Доколе, о боже» и другие. Свидетели указаны, но даты нет. Быть может, это пленные, взятые при падении Ура?



518

Датировка принадлежит Г. Г. Фигулле. Шарпэн не включает этот документ в свое рассмотрение.



519

Описка в тексте: на печати Амриилишу.



520

«Поставкой» (шум. gu-un, аккад. biltu[m]) называлась 1) поставка царю или храму илотом с «урочной» земли, 2) частная «поставка» арендатора арендодателю, т. е. арендная плата, 3) дань с покоренных. Здесь имеется в виду «поставка» во втором смысле.



521

Еще одно свидетельство проникновения подданных северного царства Хаммурапи на юг после падения РимСина I.



522

Может быть, лучше «помещение».



523

По замысловатости это шумерское имя сравнимо с именами старших сыновей КуНингаля; может быть, Кубандарина был сыном одного из них? Имя означает «Светло дитя цветка» — видимо, «дитя цветка» это эпитет какого-то божества; не Нингали ли?



524

Как показал Шарпэн, это звание одного из жрецов, связанных с ритуалами очищения. Этот документ подробно изучен Шарпэном, см. Le clerge d'Ur, с. 110 и сл.



525

Фигулла читает это имя Ku-lugal(?)-banda ошибочно. Как показал Шарпэн, Куни — это КуНингаль, внук КуНингаля младшего. К конверту документа приложил печать его сын Зикирилишу.



526

См. примеч. 524.



527

Greengus S. Old Babylonian Marriage Ceremonies and Rites. — JCS 20 (1966), c. 55–72; Landsberger В. Jungfraulichkeit: Ein Beitrag zum Thema «Beilager und Eheschliessung». — Symbolae juridicae et historicae Martino David dedicatae. Vol. 2. Leiden, 1968, c. 41 и сл. Renger I. Who Are all Those People? — Orientalia, 42,1/2 (1973) (Gelb Volume, Approaches to the Study of the Ancient Near East. Ed. G. Buccellati), c. 254–273: Charpin D. Le clerge d'Ur, c. 61 и сл.



528

В чем разница между mupaddu и biblum — неясно; возможно, mupaddu — «избранное» вносилось женихом или его отцом, а biblum — «взнос» — его родней; на практике между ними, видимо, не делалось различия.



529

Renger I. Who Are all Those People, c. 273.



530

Greengus S. Old Babylonian Marriage Ceremonies, c. 56, читает ninda-i-de-a — «род хлебца», но ср. примеч. 647.



531

Измерений погребальных сосудов тоже не было сделано. Судя по фотографии (UE VII, табл. 27Ь, 29а), «пифосы» имели в длину сантиметров 75–80, «тазы» — диаметр сантиметров 40–50. Следует учитывать, что покойников хоронили всегда скорченными; при этом типе погребения тело или костяк можно было сжать до очень небольших размеров, так что диаметр ненамного превышал длину бедренной кости. А может быть, в данном случае в сосуды собрали уже распавшиеся кости. Поэтому в «тазах» вполне могли быть похоронены мальчики 12–13 лет. Я смог сам убедиться в том, что 11-летняя девочка ростом около 140 см, сложившись в «позу эмбриона», поместилась внутри коробки 70 X 70 см.
 

Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Другие сайты | Наверх