Взятие Иерусалима Антиохом Эпифаном. – О Маккавеях: Маттафии и Иуде.

1. Во время войны Антиоха{1}‚ прозванногоСветлейшим (Эпифаном)‚ с Птолемеем VI{2} заобладание Келесирией{3} возникли распри междуиудейскими начальниками: спорили же они о власти‚ так как ни один из них нехотел подчиниться другому‚ равному себе по рангу. Хоний‚ один изпервосвященников{4}‚ одержав верх‚ выгнал изгорода сыновей Товия‚ которые тогда отправились к Антиоху и просили его напастьна Иудею‚ предложив ему свои услуги в качестве военачальников. Царь‚ давно ужежаждавший овладеть страной‚ поспешил дать свое согласие. Став сам во главемогущественной армии‚ он вторгся в Иудею‚ взял Иерусалим приступом{5}‚ убил множество приверженцев Птолемея‚предоставил солдатам беспрепятственно грабить‚ самолично ограбил храм иостановил обычные ежедневные жертвоприношения на три года и шесть месяцев{6}. Первосвященник Хоний спасся‚ однако‚бегством к Птолемею‚ с изволения которого он в Гелиопольском округе выстроилгородок‚ похожий на Иерусалим‚ и в этом городке – храм наподобиеИерусалимского. К этому событию мы еще вернемся в своем месте.

2. Антиох‚ однако‚ не довольствовался ни неожиданным покорением города‚ ниграбежом‚ ни великой резней; обуреваемый своими необузданными страстями ивоспоминанием о трудностях иерусалимской осады{7}‚ он принуждал иудеев‚ вопреки их отечественным законам‚оставлять детей необрезанными и приносить на алтарь в жертву свиней. Никто неповиновался этому приказу; знатнейшие были казнены{8}. Наконец‚ Бакхид‚ принявший от Антиоха начальство надгарнизоном‚ присоединил к безбожным распоряжениям [37] царяеще и собственную природную свирепость; он перешел всякую меру беззакония:самые видные граждане одни за другими были замучены в пытках‚ и глазам всегонарода ежедневно представлялась картина покорения Иерусалима. Своиминеслыханными жестокостями Бакхид‚ наконец‚ довел угнетенный народ довосстания{9}.

3. Началось оно с того‚что Маттафия‚ сын Хасмоная‚ один из когенов селенияМодин{10}‚ вооружился сам‚ а также вооружилпять своих сыновей и кинжалом заколол Бакхида{11}. В первое мгновение он‚ из боязни перед многочисленнымгарнизоном‚ бежал в горы{12}; но когда к немуприсоединилось много народа‚ он воспрянул духом‚ спустился вниз‚ победил врешительном сражении военачальников Антиоха и изгнал их из пределов Иудеи.Боевые успехи доставили ему власть. Как освободитель отчизны от чужеземного игаон всенародно был избран главою, после чего умер‚ оставив власть своемустаршему сыну‚ Иуде{13}.

4. Зная‚ что Антиох не вынесет переворота спокойно‚ Иуда набрал войско изсвоих соплеменников‚ заключил (первый‚ кто это сделал) союз с римлянами{14} и при вторичном вторжении Эпифана{15} отбил его назад со значительным уроном.Одушевленный новой победой Иуда бросился на находившийся в городе гарнизон(последний все еще не был уничтожен)‚ выгнал солдат из Верхнего города вНижний‚ называемый Акрой‚ овладел храмом‚ очистил весь двор‚ окружил егостеной‚ заменил прежнюю оскверненную утварь новой‚ воздвигнул новый алтарь и‚по окончании всех этих работ‚ возобновил в храме порядок жертвоприношений{16}. Едва только город принял прежний вид‚ какАнтиох умер. Его престол и ненависть к иудеям унаследовал сын его‚ Антиох{17}.

5. Этот набрал войско‚ состоявшее из 50 000 человек пехоты‚ около 5000всадников и 80 слонов{18}‚ и‚ проникнув черезИудею в гористую область‚ покорил здесь маленький городок Бет-Цуру{19} и при ущелье Бет-3ахария{20} столкнулся лицом к лицу с полчищами Иуды{21}. Прежде чем войска подступили друг к другу‚ брат его‚Элеазар‚ отыскал глазами в лагере неприятеля самого высокого слона с огромнойбашней‚ украшенной позолоченным щитом. Предполагая‚ что на этом слоне сидитАнтиох‚ Элеазар ускакал вперед‚ врубился в ряды неприятеля и налетел нанамеченного слона. Но седок‚ которого он принял за царя‚ сидел слишком высоко –он только мог ранить животное‚ которое упало и тяжестью своего тучного телазадушило его. Не совершив никаких других великих подвигов‚ он‚ однако‚ заслужилвечную славу. [38] Впрочем‚ вожак слона был простой воин; даесли он случайно и был бы Антиохом‚ то отважный юноша тоже‚ кажется‚ ничегодругого своим подвигом достичь не мог бы‚ как смерти героя. Для Иуды этотпечальный эпизод служил дурным предзнаменованием. И действительно‚ иудеи хотядолго и упорно отстаивали поле битвы‚ но царские войска‚ превосходившие ихсвоей численностью и покровительствуемые счастьем‚ одержали победу. С остаткамисвоей разбитой армии Иуда бежал в Гофну{22}‚ аАнтиох двинулся к Иерусалиму. Недостаток в продовольствии принудил его‚ однако‚после кратковременной стоянки в городе двинуться в обратный путь; оставив наместе гарнизон‚ казавшийся ему достаточно сильным‚ он остальную часть армииповел в Сирию на зимние квартиры{23}.

6. По удалении царя Иуда не остался праздным. Рассеявшиеся в последней битвесолдаты к нему снова вернулись‚ а вместе с ними нахлынули свежие народныемассы. С этими обновленными силами он при деревне Адасе{24} дал военачальникам Антиоха новую битву‚ в которой‚геройски сражаясь и истребив массу неприятелей‚ сам пал в бою{25}. Вскоре после этого погиб и его брат Иоханан{26}‚ сделавшись жертвой измены со стороныприверженцев Антиоха.

Преемники Иуды: Ионатан, Симон и Иоханан Гиркан.

1. Преемником Иуды сделался его брат‚ Ионатан{27}. Всегда предусмотрительный к интересам своего народа‚ онукрепил свое правление союзом с римлянами{28}и‚ кроме того‚ заключил мир с юным Антиохом{29}. Все это‚ однако‚ не доставило ему личной безопасности.Тиран Трифон‚ регент молодого Антиоха‚ желая завлечь его в засаду‚ старалсяпрежде всего устранить всех друзей его{30}.Удобный случай представился в Птолемаиде‚ куда Ионатан в сопровождениинезначительной свиты прибыл погостить у Антиоха. Трифон схватил его тогдахитростью‚ заковал в кандалы и выступил войной против иудеев; но‚ встретивсильный отпор в лице Симона‚ брата Ионатана‚ и потерпев поражение‚Трифонумертвил пленника{31}.

2. Симон правил счастливо{32}‚ он покорилпограничные [39] города: Газару‚ Иоппию‚ Ямнию{33} – и срыл до основания замок Акру‚ овладев предварительнонаходившимся в нем гарнизоном{34}.Впоследствии он оказал помощь Антиоху против Трифона‚ которого тот перед своимпоходом в Мидию осаждал в Доре{35}. Но этойпомощью‚ способствовавшей гибели Трифона‚ он все-таки не мог утолить жадностьцаря. Последний‚ сразу по окончании осады‚ послал своего полководца‚ Кендебая‚во главе войска для разгрома Иудеи и подчинения Симона. Состарившийся уже Симонвел эту войну со всем пылом и отвагой юноши: своих сыновей он послал с отборнымвойском в одном направлении‚ а сам‚ во главе другой части войска‚ выступилпротив неприятеля по другому пути. Оставляя во многих местах‚ а также в горахсильные засады‚ он занял все проходы. Одержав‚ наконец‚ блистательную победу‚Симон был избран первосвященником{36}‚ и такимобразом Иудея освободилась от стасемидесятилетнего македонского владычества{37}.

3. И Симон пал жертвой измены и насилия‚ совершенного над ним во время пираего же собственным зятем‚ Птолемеем{38}.Одновременно с убийством тестя Птолемей заключил в темницу его жену и двухсыновей и послал палачей для умерщвления еще третьего сына‚ Иоханана‚прозванного Гирканом. Но юноша был предупрежден о грозящей ему опасности ипоспешил в Иерусалим в полной уверенности‚что народ из благодарности к подвигамего отца с презрением отшатнется от преступного Птолемея. С другой стороны‚через другие ворота пытался проникнуть в город также и Птолемей; но народ‚успев уже принять Гиркана‚ оттолкнул его от себя. Последний немедленно отступилк Дагону – одной из тех крепостей‚ которые возвышаются над Иерихоном; Гирканже‚ возведенный в сан первосвященника‚ совершил жертвоприношение и спешилдогнать Птолемея с целью освободить из его рук свою мать и братьев.

4. При наступлении на крепость он был хотя сильнее осажденного‚ но понятнаясердечная боль делала его слабым; каждый раз‚ когда Птолемей видел себя вопасности‚ он приказывал выводить на стену мать и братьев Гиркана и бичевать ихна его глазах‚ грозя при этом сбросить их со стены‚ если он тотчас не отступит.При виде этого Гирканом овладевал не столько гнев‚ сколько жалость и страх.Тщетно мать‚ хладнокровно вынося удары и не робея пред угрожающей смертью‚простирала руки к сыну‚ умоляя его не щадить злодея из жалости к ее пыткам,тщетно она уверяла сына‚ что она предпочтет жизни смерть из рук Птолемея‚ еслитолько последний понесет заслуженную кару за преступления‚[40] совершенные им против их дома; каждый раз‚ когда Гиркан‚изумляясь твердости своей матери‚ слышал ее мольбы‚ он с неудержимою яростьювозобновлял атаку; но как только на стене начиналась ужасная сцена истязаниястарухи‚его сердце охватывала боязнь и жалость и он делался мягким и чувствовалневыносимую боль. Так осада затянулась и продлилась до наступления субботнегогода{39}‚ который празднуется иудеями черезкаждые семь лет‚ точно так же‚ как суббота – в седьмой день недели.Освобожденный вследствие этого от осады‚ Птолемей умертвил братьев Иохананавместе с его матерью и бежал к филадельфийскому тирану Зенону‚ прозванномуКотилой{40}.

5. Между тем Антиох‚ все еще пышавший гневом за неудачи‚ испытанные им вборьбе с Симоном‚ проник опять во главе войска в Иудею и осадил Гиркана вИерусалиме. Тогда Гиркан открыл склеп Давида‚ бывшего самым богатым царем‚взялоттуда 3000 талантов и подарком в 300 талантов склонил Антиоха снять осаду иудалиться{41}; остальную сумму он употребил насодержание чужеземных наемных войск. Он был первый иудей‚ который это сделал{42}.

6. Для отмщения Антиоху Иоханан воспользовался походом его в Мидию{43}. В том оправдавшемся впоследствиипредположении‚ что главные силы выступили из сирийских крепостей‚ он бросилсяна эти последние и взял Медаву{44}‚ Самею сокрестными городами‚ затем – Сиким{45} иГаризин{46}; дальше он покорил хутеян{47}‚ живших вокруг храма‚ выстроенного пообразцу иерусалимского‚ а также и немало идумейских городов, в том числеАдореон и Мариссу{48}.

7. Затем он пошел на Самарию‚ где теперь расположен город Себаста{49}‚ построенный царем Иродом‚ обвел ее валом ипоручил осаду двум своим сыновьям‚ Аристобулу и Антигону. Так как последниетесно обложили город со всех сторон‚ то среди жителей его настал такой страшныйголод‚ что они вынуждены были питаться самым необыкновенным. В своей нужде ониобратились за помощью к Антиоху Кизикену{50}‚который охотно откликнулся на их зов‚ но был побежден Аристобулом и Антигоном.Преследуемый братьями до Скифополиса‚ Антиох спасся бегством; победители жевернулись обратно к Самарии‚ снова заперли в ней жителей‚ покорили‚ наконец‚город‚ срыли крепость до основания и жителей взяли в плен. Переходя от победы кпобеде и не давая охладеть охватившему их воинскому пылу‚ они двинулись сосвоим войском вперед до Скифополиса‚ разрушили этот город и опустошили всюстрану по эту сторону Кармильского хребта. [41]

8. Зависть к счастью Иоханана и его сыновей вызвала внутренние беспорядки{51}. Многие соединились для борьбы с ними и неуспокоились до тех пор‚ пока не вспыхнуло открытое восстание‚ в котором‚однако‚ заговорщики потерпели поражение. Остаток своих лет Иоханан провелсчастливо. Он умер после полного тридцатитрехлетнего правления{52}‚ оставив после себя пятерых сыновей. И был он в самом делесчастлив во всех отношениях. Весь ход его жизни не дает никакого повода вчем-либо попрекать его судьбу. Иоханану достались все три высших блага:главенство над народом‚ первосвященство и пророческий дар. Божественноеоткровение так часто снисходило на него‚ что ничто из будущего не было от негоскрыто. Так‚ он предвидел и предвещал‚ что оба его старших сына не останутсядолго у кормила правления. Стоит рассказать трагическую историю этих сыновей‚тем более что она так резко расходится со счастливой жизнью их отца.

Аристобул, первый возложивший на себя царскую диадему, умерщвляет свою матьи своих братьев и сам умирает после одногодичного правления.

1. После смерти отца‚ по прошествии 471 года и 3 месяцев после возвращенияиз вавилонского пленения‚ старший из сыновей‚ Аристобул‚ возложив на себякорону‚ первый принял царский титул{53}.Первого из своих младших братьев‚ Антигона‚ к которому питал сильнуюпривязанность‚ он почитал‚ как равного себе; остальных же братьев он бросил втемницу закованными в кандалах; даже родную мать‚ оспаривавшую у него власть‚вследствие того что по завещанию Иоханана она‚ собственно‚ и была названаглавной руководительницей государственными делами‚ Аристобул подвергнулзаточению и так далеко зашел в своей жестокости‚ что заставил ее умереть втемнице голодной смертью.

2. Однако вскоре последовало отмщение‚ и связано это было с братом его‚Антигоном‚ которого он так нежно любил‚ что даже возвысил на степеньсоправителя. Он убил и этого своего любимца вследствие гнусной интриги‚сплетенной злыми придворцами. Вначале Аристобул не доверял злым языкам: онслишком любил Антигона и [42] разные толки и пересуды о немприписывал больше зависти. Но однажды‚ когда Антигон с триумфом возвратился изпохода к празднику‚ в который иудеи по издревле сохранившемуся обычаю длячествования Бога устраивают шатры‚ Аристобул как раз в те дни заболел; Антигонк концу праздника в сопровождении своего тяжело вооруженного войска совсевозможной пышностью отправился в храм‚ чтобы тем усерднее помолиться забрата{54}. Этим воспользовались придворныеинтриганы‚ которые явились к царю‚ нарисовали ему живую картину торжественногошествия и гордого поведения Антигона‚ совсем-де не подобающего ему как честномучеловеку; с таким сильным отрядом‚ говорили они‚ он прибыл не иначе как с цельюнизвержения царя; ему мало одной чести быть соправителем‚ он думает ещезавладеть и самим царством.

3. Почти против воли поверил этому Аристобул. Желая замаскировать своиподозрения‚а с другой стороны – обезопасить себя на всякий случай‚ он поставилсвоих телохранителей в один из темных подземных ходов замка‚ раньшеназывавшегося Варисом‚ но впоследствии прозванного Антонией‚ и приказал имсвободно пропустить Антигона‚ если он придет без оружия‚ но убить его тотчас‚как только он явится вооруженным. Самому Антигону он заранее послал сказать‚чтобы он пришел к нему невооруженным. Воспользовавшись этим случаем‚смертельные враги Антигона совместно с царицей составили очень коварный план.Они уговорили царских послов умолчать о настоящем повелении царя и вместо этогопередать Антигону‚ что брат слышал о пышных доспехах‚ которые он приготовилсебе в Галилее; прикованный же к постели‚ он до сих пор не мог принять его;теперь‚ однако‚ ввиду его скорого отбытия‚ царь охотно видел бы его в этомблестящем наряде.

4. Услышав это и не подозревая ничего дурного‚ Антигон‚ в полном вооружении‚как к параду‚ отправился к назначенному месту; но как только приблизился ктемному проходу называвшемуся Стратоновой башней‚ он был умерщвлентелохранителями. Факт этот служит явным доказательством силы клеветы‚разрывающей все узы благоволения и родства; никакое благородное и возвышенноечувство не достаточно сильно, чтобы оказать противодействие низкому чувствузависти.

5. Известную сенсацию произвел тогда некто Иуда из ессеев‚ отличавшийсявсегда меткостью и верностью своих прорицаний. Увидев в тот день Антигонаудаляющимся из храма‚ он обратился к своим ученикам‚ окружавшим его всегда[43] в большом количестве‚ и воскликнул: «Ах! Теперь мне быумереть‚ после того как правда умерла на моих глазах и одно из моих пророчествоказалось ложным: Антигон жив! Он‚ который сегодня должен был умереть! Местомпогибели предназначена ему судьбой Стратонова Башня; но до этого места 600стадий‚ а уже четвертый час дня! Время изобличает пророчество во лжи!» Старецумолк‚ погрузившись в тяжелое раздумье. Скоро сделалось известным убийствоАнтигона у подземного прохода‚ который так же‚ как и город Кесария‚ на берегуморя‚ назывался Стратоновой башней. Это-то обстоятельство и спуталопредвещателя.

6. Раскаяние в совершенном преступлении усугубляло между тем болезньАристобула: терзаемый угрызениями совести‚ он начал быстро чахнуть‚ болезненныеприпадки все больше учащались‚ и‚ наконец‚ во время одного такого припадка сним случилось сильное кровоизлияние. Слуга‚ унесший кровь‚ по какому-тоудивительному божественному предопределению поскользнулся на том самом месте‚где Антигон был умерщвлен‚ и кровь убийцы вылилась на видневшиеся еще кровяныебрызги от убитого. Очевидцы этого происшествия думали‚ что слуга нарочно вылилтуда кровь‚ и подняли неистовый крик. Царь‚ услышав шум‚ спрашивал о причинах –никто не хотел ему объяснить; когда же он начал настойчиво требовать и грозить‚то ему сказали всю правду. Тогда глаза его наполнились слезами‚ вздыхая елеслышно‚ насколько позволяли ему ослабевшие силы‚ он произнес: «Не мог же я смоими злодействами укрыться от великого ока Божия! Быстро постигла меня кара забратоубийство! Проклятое тело‚ доколе ты будешь удерживать от матери и братамою погибшую душу? Доколе я должен каплю за каплей жертвовать им свою кровь?Пусть берут сразу. Пусть божество не глумится больше над жертвоизлиянием‚приносимым покойникам моими внутренностями!» Тотчас после этих слов он испустилдух‚ процарствовав не больше одного года{55}.

Деяния Александра Янная, царствовавшего 27 лет

1. Вдова Аристобула освободила его братьев из заточения и сделала царемАлександра‚ который и по летам‚ и по [44] превосходству нраваимел‚ как казалось‚ на это все преимущества. Достигнув же власти‚ он лишилжизни одного из своих братьев‚ домогавшегося престола; другому же брату‚довольствовавшемуся частной и спокойной жизнью‚ он оказывал полное уважение.

2. Ему пришлось вступить в войну с Птолемеем Лафуром‚ покорившим городАсохис{56}. Хотя он и наносил чувствительныеудары неприятельскому войску‚ но победа все-таки клонилась на сторону Птолемея.Но когда последний‚ преследуемый своею матерью‚ Клеопатрой‚ удалился в Египет{57}‚ Александр‚ после успешной осады‚ захватил всвои руки Гадару{58}‚ а также сильнейшую извсех прииорданских крепостей Амаф‚ в которой хранились‚ между прочим‚ сокровищаТеодора‚ сына Зенона. Совершенно неожиданно появился вслед за этим Теодор‚который возвратил себе похищенные сокровища и овладел еще царским обозом‚ убивпри этом столкновении до 10 000 иудеев. Александр‚ однако‚ оправившись послеэтого поражения‚ обратился в приморскую область и завоевал Рафию‚ Газу иАнфедон{59}‚ названный потом царем ИродомАгриппиадой.

3. Вслед за покорением этих городов против Александра вспыхнуло восстаниеиудеев; дело разразилось в праздничный день. Вообще у иудеев волнениявспыхивали большей частью во время праздников. Он не так легко справился бы сэтим восстанием‚ если бы ему не помогли чужеземные наемники; это были писидийцыи киликийцы – сирийцев он никогда не принимал на службу вследствие ихврожденной национальной вражды к евреям. Убив больше 6000 человек извосставших{60}‚ он вторгся в Аравию‚ подчинилсебе эту страну‚ равно как галаадитян и моавитян‚ которых он обложил данью‚ ина обратном пути двинулся опять на Амаф. Теодор‚ убоясь военного счастья своегопротивника‚ покинул крепость. Александр нашел ее незащищенной и срыл ее дооснования.

4. В последовавшем за этим столкновении с аравийским царем Обедой он потерялвсю свою армию. Арабы заманили его на устроенную при Гавлане{61} засаду‚ где иудейское войско‚ стиснутое в глубоком ущелье‚было раздавлено массой верблюдов. Сам Александр спасся в Иерусалиме; но ужасэтого несчастья‚ разжигая старую ненависть к нему народа‚ вызвал в стране новоевосстание. И на этот раз он одержал верх; в длинном ряду последовавших одна задругой битв он в течение шести лет истребил не менее 50 000 иудеев. Эти победы‚достававшиеся ему ценой опустошения своего собственного царства‚ так мало‚однако‚ радовали его‚ что он [45] положил оружие и старалсясловами склонить своих подданных к примирению. Но высказанная им уступчивость иизменчивость характера сделали его в глазах народа еще более ненавистным; когдаон‚ добиваясь причины‚ спрашивал‚ что ему делать для того‚ чтобы умилостивитьнарод‚ ему ответили: «Умереть‚ ибо и смерть после таких злодейств едва ли можетпримирить их с ним!» В то же время противники его призвали на помощь ДеметрияЭвкера{62}‚ который‚ в надежде на болееотдаленные последствия‚ охотно откликнулся на зов и явился со своим войском.При Сикиме (Сихеме) иудеи соединились с союзниками.

5. Александр пошел навстречу союзным силам: против их трехтысячной конницы и40 000 пехоты он выставил 1000 всадников и 8000 наемной пехоты‚ кроме того‚ еще10 000 иудеев из своих сторонников. До начала битвы цари пытались черезгерольдов переманить друг у друга отдельные отряды. Деметрий старался привлечьк себе наемников Александра‚ последний надеялся склонить на свою сторонуставших под знамя Деметрия иудеев. Но так как иудеи сохранили свою злобу‚ аэллины – верность‚ то решение дела должно было быть предоставлено оружию. Хотянаемные войска Александра выказывали в сражении немало храбрости и мужества‚победа все-таки осталась за Деметрием; конечный же результат этой битвыоказался‚ однако‚ одинаково неожиданным для обеих сторон: у победителя неостались те‚ которые его призвали‚ так как к побежденному‚ бежавшему в горы‚перешли из жалости к его несчастью 6000 иудеев. Такой оборот дела до тогообескуражил Деметрия‚ что он немедленно удалился‚ полагая‚ что теперь весьнарод перейдет на сторону Александра и последний сделается опять сильным испособным к сопротивлению.

6. Однако и после удаления союзников остальные иудеи не прекратиливраждебных действий против Александра и продолжали беспрерывную борьбу с ним дотех пор‚ пока большая часть из них не погибла‚ а другая‚ загнанная в городБемеселис‚ после разрушения последнего‚была взята в плен и приведена вИерусалим. Александр в своем яростном гневе покончил с ними самым безбожнымобразом: восемьсот пленников были распяты в центре города в то время‚ когдажены и дети казненных были изрублены на их же глазах.

Сам Александр созерцал эту кровавую резню‚ пиршествуя в сообществе своихналожниц. Народ охватил такой панический страх‚ что в следующую же ночь 8000граждан из среды противников царя поспешили перебраться через[46] границу Иудеи‚ и только смерть Александра положила конецих вынужденному изгнанию. Доставив‚ наконец‚ своему государству такимимероприятиями поздний и с трудом добытый покой‚ Александр сложил оружие.

7. Новые беспокойства причинил ему Антиох‚ прозванный Дионисом‚ братДеметрия‚ последний из Селевкидов{63}. КогдаАнтиох Дионис выступил в поход против арабов‚ Александр‚ опасаясь вторжения егов Иудею‚ велел выкопать глубокий ров на всем протяжении от подошвы горы приАнтипатрисе{64} до прибрежья Иоппии‚ построитьвдоль рва высокую стену с деревянными башнями наверху‚ чтобы этими сооружениямизагородить легкодоступные места. Он‚ однако‚ не мог остановить Антиоха:последний сжег башни‚ засыпал ров‚ перешагнул со своим войском черезукрепленную линию и продолжил свой поход в Аравию‚ решившись отомститьвпоследствии тому‚ кто пытался создать ему препятствия. Аравийский же царь‚отступив назад в более благоприятную для борьбы местность‚ быстро повернул своюдесятитысячную конницу и неожиданно напал на Антиоха‚ прежде чем его войскауспели выстроиться в боевой порядок. В последовавшем затем ожесточенномсражении войска Антиоха‚ несмотря на чувствительные удары‚ нанесенные имарабами‚ храбро держались все время‚ пока Антиох сам мужественно дрался вперединих; но когда он пал (с целью поддержать мужество солдат он всегда подвергалсебя величайшим опасностям)‚ они все отступили назад; большая часть их быласмята или в самом сражении‚ или на пути бегства; остаток же армии‚ спасшийся вдеревню Кану‚ за немногими единичными исключениями‚ сделался жертвой голода.

8. Жители Дамаска из ненависти к Птолемею‚ сыну Менная‚ призвали к себеАрету и назначили его царем Келесирии{65}.Последний пошел против Иудеи‚ разбил Александра в одном сражении‚ но послесостоявшегося мирного соглашения отступил. Александр же завоевал после этогоПеллу и из жадности к сокровищам Теодора отправился на Геразу{66}‚ обвел ее тройным валом и взял город штурмом. Вслед заэтим он опустошил Гавлан‚ Селевкию и так называемую Антиохову долину; дальше онвзял сильную крепость Гамалу{67}‚ устранилместного начальника Деметрия‚ вследствие многочисленных на него жалобнаселения‚ и по окончании этого похода‚ длившегося целых три года‚ возвратилсяв Иудею‚ где за свои военные подвиги был радушно встречен народом. Отдых послевойн породил в нем болезнь‚ выразившуюся в лихорадке‚ которая возвращалась кнему через [47] каждые четыре дня. Полагая‚ что кипучаявоенная деятельность избавит его от болезни‚ он предпринял преждевременныйпоход; но‚ напрягая через меру свои силы‚ он в этом новом походе нашел своюсмерть. Он умер в самом разгаре военной сутолоки‚ после 27-летнегоцарствования{68}.

Девятилетнее царствование Александры и возвращение власти к фарисеям.

1. Правление он оставил своей жене Александре‚ в том убеждении‚ что ей народбудет повиноваться охотнее‚ так как она никакого участия не принимала взверских расправах мужа‚ а‚ напротив‚ постоянно противодействовала егобеззакониям‚ чем и приобрела себе доверие иудеев. Надежда его не обманула.Слава благочестия‚ которой эта женщина пользовалась‚ доставила ей господство.Она строго соблюдала старинные народные обычаи и устранила от дел нарушителейсвященных законов. Из двух сыновей‚ прижитых ею с Александром‚ она произвела впервосвященники Гиркана‚ так как он был старший и притом слишком вял для того‚чтобы участие его в делах правления могло сделаться для нее опасным. Младшегоже‚ Аристобула‚ отличавшегося пылким характером‚ она заставила удалиться вчастную жизнь.

2. Ближайшее участие в правлении приняли при ней фарисеи – иудейская партия‚последователи которой почитаются наиболее благочестивыми и компетентнейшимитолкователями законов. Богобоязненная Александра была им очень преданна; ониже‚ пользуясь ее простотой и вкрадываясь мало-помалу в ее доверие‚ вскоресделались фактическими правителями‚ изгоняя и милуя‚ освобождая и заточая всех‚кого им заблагорассудилось. Одним словом‚ они наслаждались всеми выгодамиправления‚ а Александра носила его тяжести и расходы. Впрочем‚ она сама былазанята более важными делами. Набирая все больше и больше войска внутри страны ивербуя немало наемников извне‚ она вдвое увеличила вооруженные силы своегогосударства и сделалась страшной даже для соседних князей. Так онагосподствовала над другими‚ а над нею самой – фарисеи.

3. Эти последние были виновниками смерти одного знатного гражданина‚Диогена‚ друга Александра‚ которого они обвинили в том‚ что распятие восьмисотсовершено было [48] Александром по его наущению; они такжедовели Александру до того‚ что она лишила жизни и других лиц‚ подстрекавшихАлександра на это дело. Из религиозного страха она уступала‚ а фарисеи сметалис пути‚ кого только хотели. Знатнейшие из опальных прибегли к заступничествуАристобула‚ которому удалось уговорить свою мать пощадить этих людей‚ вовнимание к их высокому положению‚ и если уже признать их виновными‚ тоограничить наказание изгнанием их из столицы. Их освободили от смертной казни‚и они рассеялись по стране. В это же время Александра послала войско в Дамаск(поводом послужил Птолемей‚ притеснявший всегда этот город) и взяла его безособенных усилий. Армянского царя‚ Тиграна‚ осаждавшего Клеопатру в Птолемаиде‚она старалась склонить к отступлению путем мирных переговоров и подарков; новстревоженный вдруг беспорядками‚ возникшими в его собственной стране‚вследствие вторжения в Армению Лукулла‚ Тигран сам вынужден был удалиться{69}.

4. Александра между тем заболела. Младший сын ее Аристобул тотчасвоспользовался представившимся случаем. При помощи многочисленных горячихприверженцев‚ очарованных его юношеским пылом‚ он овладел всеми крепостями; надобытые там деньги он набрал наемное войско и объявил себя царем. Из жалости квоплям Гиркана Александра приказала заключить жену и детей Аристобула вАнтонию. Это была крепость‚ примыкавшая к северу от храма и называвшаясяраньше‚ как выше было сказано‚ Варисом‚ но впоследствии‚ при Антонии‚получившая его имя‚ подобно тому как Себаста и Агриппиада и другие городавместо прежних своих имен получили названия от Себаста (Августа) и Агриппы.Однако прежде чем Александра успела наказать Аристобула за похищение престола убрата‚ она умерла‚ процарствовав девять лет{70}.

Гиркан, наследник Александры, отказывается от престола в пользу Аристобула.– Стараниями Антипатра и с помощью Ареты снова возвращается к власти. – Взагоревшемся затем между братьями споре Помпей выступает в качестве судьи.

1. Хотя законным наследником престола был Гиркан‚ которому мать передсмертью передала правление‚ но [49] превосходство силы и умабыло на стороне Аристобула. Поэтому при первом же столкновении братьев уИерихона большинство войска покинуло Гиркана и перешло к Аристобулу. Первыйбежал с немногими оставшимися ему верными людьми и достиг Антонии‚ где оновладел женой и детьми Аристобула как залогом своего спасения. И действительно‚прежде чем дело дошло до окончательного разрыва‚ достигнуто было миролюбивоесоглашение‚ по которому Аристобулу досталось царство‚ а лишенному короныГиркану обещаны были все почести‚ подобающие брату государя. На этих условияхбратья помирились в храме‚ дружески обнялись на глазах окружавшего их народа иобменялись жилищами: Аристобул отправился в царский дворец‚ Гиркан – в домАристобула.

2. Противникам так неожиданно воцарившегося Аристобула сделалось жутко;больше всех имел основание опасаться издавна и глубоко ненавистный емуАнтипатр. Родом идумеянин{71}‚ он по знатномусвоему происхождению‚ богатству и могуществу сделался первым человеком в своемнароде. Этот Антипатр‚ с одной стороны‚ убедил Гиркана бежать к аравийскомуцарю Арете‚ чтобы при его помощи возвратить себе царское достоинство‚ а сдругой – уговорил Арету принять у себя Гиркана и содействовать его возвращениюк власти. При этом он в глазах аравийского царя в такой же степени очернилАристобула‚ в какой превознес Гиркана‚ побуждая его таким образом оказатьпоследнему гостеприимство. Вместе с тем он ему поставил на вид‚ как этоприличествует повелителю такого могущественного государства‚ простирать своепокровительствующее крыло над угнетенными‚ а в данном случае угнетеннымявляется Гиркан‚ у которого похитили корону‚ принадлежащую ему по правустаршинства. Подготовив таким образом обе стороны‚ он ночью в сообществеГиркана тайно оставил Иерусалим и вместе с ним благополучно добрался до Петры‚столицы Аравии. Здесь он передал его в руки Ареты; льстивыми речами и богатымиподарками выпросил у него в свое распоряжение войско‚ которое должно быловозвратить Гиркану отнятый трон; войско это состояло из 50 000 человек пехоты иконницы. Противиться такой силе Аристобул был не в состоянии; в первой жесхватке он был побежден и‚ оставленный своими приверженцами‚ поспешно отступилк Иерусалиму. Тут он‚ наверное‚ попал бы в руки осаждавшего его врага‚ если быримский полководец Скавр‚ используя междоусобицу‚ не нагрянул как раз в этовремя в город и не заставил снять осаду. Он‚ собственно‚ был послан[50] Помпеем‚ покорителем Тиграна‚ из Армении в Сирию; но‚прибыв в Дамаск‚ незадолго перед тем завоеванный Метеллом и Лоллием‚ и сменивпоследних‚ он узнал о положении вещей в Иудее и поспешил туда‚как к счастливойнаходке{72}.

3. Едва только он вступил в страну‚ как уже явились к нему послы от обоихбратьев с просьбой о помощи одному против другого. 300 талантов Аристобулаоказались более тяжеловесными‚ нежели все права Гиркана. За эту плату Скаврпослал герольда к Гиркану и арабам с приказанием от имени римлян и Помпеянемедленно снять осаду. Устрашенный Арета выступил из Иудеи в Филадельфию‚ аСкавр возвратился обратно в Дамаск. Аристобул‚ однако‚ не удовлетворился однимлишь избавлением от грозившего ему плена: погнавшись за неприятелем‚ он егонастиг у так называемого Папирона‚ дал ему здесь сражение‚ в котором убил свыше6000 человек‚ в том числе и брата Антипатра‚ Фалиона.

4. Лишившись поддержки союзников‚ Гиркан и Антипатр возложили теперь всесвои надежды на своих противников‚ и так как Помпей‚ по прибытии в Сирию‚остановился в Дамаске{73}‚ то они поспешилитуда. Без подарков{74}‚ опираясь лишь напредставленные ими уже Арете мотивы и доводы‚ они умоляли его положить конецнасильственным действиям Аристобула и посадить на престол того‚ которыйзаслуживает его как по старшинству‚ так и по нравственным качествам. Аристобултакже не бездействовал: рассчитывая на подкупленного Скавра‚ он представилсяПомпею во всем блеске своего царского величия. Но‚ считая ниже своегодостоинства играть роль покорного слуги‚ не желая‚ хотя бы и для защиты своихинтересов‚ опуститься на одну степень ниже‚ чем позволяло ему его высокоеположение‚ он‚ сопроводив Помпея до города Диона{75}‚ ушел обратно{76}.

5. Оскорбленный таким поведением‚ осажденный‚ кроме того‚ неотступнымипросьбами Гиркана и его друзей‚ Помпей выступил с римскими легионами и многимисоюзными войсками из Сирии против Аристобула; он уже минул Пеллу и Скифополис идостиг Кореи – пограничного города Иудеи‚ – как узнал вдруг‚ что Аристобулбежал в Александрион (богатый и укрепленный замок на высокой горной вершине){77}. Тогда он послал ему приказание немедленноявиться к нему; Аристобул же‚ задетый строгим повелительным тоном Помпея‚ готовбыл предпочесть крайнюю опасность рабскому повиновению; но‚ заметив упадок духасреди своих людей и уступив советам друзей‚ представивших ему всю трудностьсопротивления римскому войску‚ он сошел к Помпею. Подробно изложив ему своиправа на [51] престол‚ он возвратился обратно в замок. Еще разон сошел с горы по приглашению брата‚ спорил с ним о своих правах и снова‚ невстречая препятствий со стороны Помпея‚ вернулся к себе. Так он‚ между страхоми надеждой‚ несколько раз сходил с горы‚ чтобы просьбами склонить в свою пользуПомпея‚ и каждый раз восходил обратно‚ чтобы не казаться малодушным и заранееуже готовым сдаться. Но когда Помпей потребовал от него сдачи крепостей ипринудил его собственноручно написать об этом комендантам‚ ибо последние былиснабжены инструкцией действовать лишь по его письменным приказам‚ то‚ исполниввсе это по принуждению‚ он вслед за тем с негодованием отступил к Иерусалиму иначал готовиться к войне с Помпеем.

6. Этот же поспешил вслед за ним‚ не давая ему времени на военныеприготовления. Известие о смерти Митридата‚ полученное им в Иерихоне‚ придалоему еще больше энергии к борьбе. Земля Иерихонская – самая плодородная в Иудее‚производящая в огромном изобилии пальмовые деревья и бальзамовые кустарники.Нижние части стволов этих кустов надрезывают заостренными камнями и капающие изнадрезов слезы собирают‚ как бальзам. В этой местности Помпей отдохнул ночь ина следующий день‚ рано утром‚ скорым маршем двинулся к Иерусалиму. Устрашенныйего появлением‚ Аристобул вышел к нему навстречу с мольбой о пощаде. Обещаниемденег‚ добровольной сдачей города и предоставлением самого себя в егораспоряжение он смягчил его гнев; но ни одно из этих обещаний не былоисполнено: Габиния‚ посланного Помпеем за получением денег‚ приверженцыАристобула не впустили даже в город.

Помпей, взяв Иерусалим и храм, входит в Святая Святых. – Дальнейшие егодействия в Иудее.

1. Раздраженный Помпей приказал взять под стражу Аристобула и‚ приблизившиськ городу‚ стал высматривать удобное место для нападения. Он нашел‚ чтогородские стены сами по себе настолько крепки‚ что штурмовать их будетчрезвычайно трудно‚ что эти стены окружены еще страшным рвом‚ а площадь храма‚находящаяся по ту сторону [52] рва‚ снабжена такими сильнымиукреплениями‚ которые после взятия города могут служить убежищем дляосажденных.

2. Так размышляя‚ Помпей долгое время оставался в нерешительности; а междутем среди жителей города вспыхнул раздор: партия Аристобула требовалавооруженного сопротивления и освобождения царя; сторонники же Гирканасклонялись к тому‚ чтобы открыть ворота перед Помпеем. Страх перед находящимсяна виду хорошо организованным римским войском все больше и больше увеличивалчисло сторонников последнего мнения. Наконец приверженцы Аристобула‚ увидевсебя в меньшинстве‚ отступили К храму‚ уничтожили мост‚ служивший сообщениеммежду последним и городом‚ и стали готовиться к отчаянному сопротивлению.Остальные же приняли в город римлян и предоставили в их распоряжение царскийдворец. Тогда Помпей отрядил туда войско под предводительством Пизона.Последний занял весь город, и так как ему не удалось переманить ни одного изукрывшихся в храме, то он начал приспособлять все кругом к атаке; приверженцыГиркана усердно помогали ему в этом деле и словом, и делом.

3. Сам Помпей, расположившись на северной стороне, велел заполнить овраг ивсе углубление долины, для чего солдаты собирали разные материалы. Уравниваниеэтого места, не говоря уже о значительной его глубине, встречало чрезвычайныезатруднения со стороны осажденных иудеев, которые всеми средствами и силамимешали успешному ходу работы. И все усилия римлян остались бы тщетными, если бПомпей не воспользовался субботним днем, когда евреи, в силу своих религиозныхзапретов, удерживаются от всякой работы. В этот день Помпей приказал возвыситьнасыпь, запретив вместе с тем солдатам вступать в схватку с иудеями, так какдля личной обороны они могут сопротивляться и в субботу. Когда ложбина былатаким образом заполнена, он построил высокие башни, поставил на них привезенныеиз Тира машины, которые и привел в действие; в то же время солдаты металикамни, сбивая со стены ее защитников, которые всеми силами мешали римлянам в ихразрушительной работе. Больше всего устояли воздвигнутые здесь башни,отличавшиеся громадностью и изящной отделкой.

4. Сколько ни терпели римляне при этой осаде, они все-таки должны былиудивляться стойкости иудеев вообще и в особенности тому, что они под самымжестоким градом камней и стрел не упускали ни одного малейшего обряда их[53] богослужения, точно глубокий мир царил вокруг них, –совершались со всей пунктуальностью ежедневные жертвоприношения, омовения ивообще весь порядок богослужения. Даже после взятия храма, когда кровь ихлилась ежедневно вокруг алтаря, они не переставали совершать обычноебогослужение. На третий месяц осады, после того как римляне с большим трудомразрушили одну из башен, они проникли в храмовый двор. Первый, которыйотважился перескочить через стену, был Фауст Корнелий, сын Суллы; за нимпоследовали два предводителя, Фурий и Фабий, – каждый со своим отрядом; ониоцепили иудеев со всех сторон и убивали одних после краткого сопротивления,других на пути бегства в храм.

5. Здесь-то многие священники при виде неприятелей, устремившихся на них собнаженными мечами, неустрашимо оставались на своих постах, продолжая своеслужение; они совершали жертвоприношения с возлиянием и курением, думая толькоо своих богослужебных обязанностях и нисколько не заботясь о своем личномспасении.

Большая часть была умерщвлена противниками из их же соплеменников. Многиенаходили смерть в глубоких ущельях, куда они бросались со стены, иные,приведенные с отчаяния в бешенство, подожгли постройки, примыкавшие к стенам, ивместе с ними погибли в пламени. Двенадцать тысяч иудеев погибло тогда; римлянеимели весьма немного мертвых, но больше раненых{78}.

6. Ничто, однако, так глубоко не сокрушало народ в тогдашнем его несчастье,как то, что незримая до тех пор Святая Святых{79} была открыта чужеземцами. Помпей, в сопровождении своейсвиты, вошел в то помещение храма, куда доступ был дозволен одному лишьпервосвященнику, и осмотрел все его содержимое: подсвечник с лампадами, стол,жертвенные чаши и кадильную посуду – все из чистого золота, – массу сложенногофимиама и храмовый клад, состоявший из 2000 талантов. Однако он не коснулся нитех, ни других драгоценных вещей. Более того, на следующий же день после штурмаон дозволил очистить храм и возобновить обычное жертвоприношение. Гиркана онутвердил в должности первосвященника, так как во время осады он показал себячрезвычайно преданным, а главное, потому, что умел удержать сельское население,поднявшееся на помощь Аристобулу. Точно так же он, как подобает добромуполководцу, старался успокоить народ больше милостью, чем строгостью. В числевоеннопленных находился также тесть Аристобула, который вместе с тем был и егодядей{80}. [54] Главныхзачинщиков войны он казнил топором; Фауста и других бойцов, храбро боровшихсявместе с ним, он наградил ценными подарками. На Иудею и Иерусалим он наложилдань.

7. Все города, которые иудеи завоевали в Келесирии, он отнял назад, поставивих в зависимость от тогдашнего римского легата; иудейское же царство онограничил его собственными границами. В угоду одному своему вольноотпущенникуДмитрию, родом из Гадары, он вновь отстроил этот город, раньше разрушенныйиудеями. Кроме того, он освободил от их владычества все те города внутристраны, которые не были ими разрушены, а именно: Ипп{81}, Скифополис, Пеллу, Самарию, Мариссу вместе с Азотом{82}, Ямнией и Арефузой, равно как и приморскиегорода: Газу, Иоппию, Дору и Стратонову Башню, которая впоследствии была снеобыкновенным великолепием перестроена царем Иродом и названа им Кесарией. Всеэти города он возвратил коренным жителям и присоединил их к Сирийскомунаместничеству. Поручив Скавру начальство как над этими городами, так и надИудеей и всей страной между Египтом и Евфратом, оставив ему также два легиона,Помпей сам поспешно отправился через Киликию в Рим, куда, в качестве пленных,повел Аристобула со всем его семейством, состоявшим из двух дочерей и двухсыновей. Один из последних, Александр, бежал в дороге, младший же, Антигон, иего сестры были доставлены в Рим.

Александр, сын Аристобула, бежавший от Помпея, воюет с Гирканом, но,побежденный Габинием, передает ему крепости. – Аристобул бежит из Рима исобирает войско, но, разбитый римлянами, снова попадает в плен. – Дальнейшиесобытия при Габинии, Крассе и Кассии.

1. Между тем Скавр предпринял поход в Аравию. Дикая природа местностивоспрепятствовала ему достичь Петры, зато он разорил окрестности Пеллы, хотя издесь переносил много тяжких испытаний, так как солдаты его страдали от голода.Гиркан подсылал ему через Антипатра съестные припасы; последнего, как другаАреты, Скавр отправил к [55] аравийскому царю с предложениемкупить себе мир за известную денежную плату. Араб действительно согласился дать300 талантов, по получении которых римляне очистили Аравию.

2. Теперь над Гирканом стряслась новая беда в лице бежавшего от ПомпеяАлександра, сына Аристобула, который мало-помалу набрал сильное войско и,опустошая все на пути, вторгся в Иудею. Можно было ожидать, что он в скоростисвергнет Гиркана, так как он устремился в Иерусалим и отважился даже на попыткуобновить стену, уничтоженную Помпеем; но ему на пути стал Габиний, преемникСкавра{83} в Сирии, храбрый, испытанный вомногих битвах воин. Испуганный его приближением, Александр набрал еще большевойска, так что он имел уже 10 000 тяжеловооруженных и 1500 всадников, иукрепил подходящие места, как Александрион, Гирканион и Махерон, близАравийских гор.

3. Габиний послал Марка Антония с частью войска вперед, а сам последовал заним, предводительствуя главной армией. Отборные дружины Антипатра и остальноеиудейское войско под предводительством Малиха и Пифолая соединились с МаркомАнтонием и его военачальниками и двигались навстречу Александру. Вскоре прибылтакже Габиний со своей фалангой. Александр понял, что не в силах померяться ссоюзными войсками и отступил назад; но уже близ Иерусалима он был вынужденсражаться. Здесь он потерял 6000 человек: 3000 пало мертвыми, а 3000 взято вплен. С уцелевшим остатком войск он бежал в Александрион.

4. Когда Габиний прибыл в Александрион и нашел массу расположенных лагеремиудеев, он попытался овладеть ими без сражения, обещав им полное прощение завсе свершившееся. Но так как те и знать не хотели о миролюбивом соглашении, тоон многих убил, а других загнал в крепость. В этой битве особенно выделилсяМарк Антоний{84}, который хотя везде показывалсебя храбрым, но нигде не отличался так, как здесь. Габиний оставил частьвойска для взятия крепости, а сам отправился в путь и занялся приведением влучший вид уцелевших городов и восстановлением разрушенных. Так, по егоприказанию, снова были заселены Скифополис, Самария, Анфедон, Аполлония{85}, Ямния, Рафия, Марисса, Адореон, Гамала иАзот и еще многие другие города, в которые жители радостно возвращалисьобратно.

5. Покончив со всеми этими делами, он возвратился опять в Александрион и такнастойчиво подвинул осаду [56] вперед, что Александр, придясовсем в отчаяние, послал к нему герольдов с просьбой простить ему ошибки,передал ему находившиеся еще в его руках обе крепости, Гирканион и Махерон, ивслед за тем сдал также и Александрион. По совету матери Александра Габинийсрыл эти крепости для того, чтобы они не сделались опорными пунктами новойвойны. Эта женщина, озабоченная судьбой мужа и остальных своих детей,находившихся в плену в Риме, прибыла к Габинию с целью умилостивить и смягчитьего.

После этого Габиний повел Гиркана в Иерусалим и передал ему заведываниехрамом; государственное правление он устроил таким образом, что во главе егостали знатнейшие граждане. Всю страну он разделил на пять округов собщественным управлением в каждом, а главными окружными городами были:Иерусалим, Гадара, Амаф, Иерихон и Сепфорис в Галилее. Народ с радостью увиделсебя освобожденным от единовластия, которое уступило место аристократическомуправлению{86}.

6. Вскоре, впрочем, поднялись новые волнения, причиной которых былАристобул, бежавший из Рима и увлекший за собой опять массу иудеев, К немустекались, с одной стороны, искатели приключений, с другой – действительнопреданные ему люди. Сперва он попытался было вторично укрепить занятый имАлександрион, но, узнав, что Габиний послал против него войско под начальствомСизенны, Антония и Сервилия, он отступил назад в Махерон. При этом он отпустилобременявшую его беспорядочную толпу и оставил у себя только тяжеловооруженныхвоинов около 8000, в числе которых находился также Пифолай{87} – иерусалимский легат, перешедший к нему с 1000 солдат, Норимляне преследовали их по пятам, и немного времени прошло, как оба войскастояли уже лицом к лицу. Люди Аристобула, храбро сражаясь, хотя и долгоудерживали за собой поле битвы, но затем были побеждены римлянами: 5000 человекполегло на месте, до 2000 спаслось на одной из возвышенностей, остальные 1000 сАристобулом пробились через неприятельские ряды и, преследуемые римлянами,собрались в Махероне. Отдохнув в первый вечер в развалинах Махерона, царьукрепил, как мог, свой лагерь и надеялся, что если военные действия нанекоторое время прекратятся, то он будет в состоянии укомплектовать новоевойско; но римляне не замедлили напасть на него вторично. Целых два днясопротивлялся Аристобул, употребляя для своей защиты почти сверхъестественныеусилия; но, наконец, он был взят в плен и, закованный в цепи вместе с сыномАнтигоном, также бежавшим [57] из Рима, был доставлен кГабинию, который вторично отправил их в Рим. Сенат заключил Аристобула втюрьму, а его детей отпустил обратно в Иудею, так как Габиний письменносообщил, что он обещал жене Аристобула свободу ее детям взамен выданных емукрепостей.

7. После этого Габиний отправился в поход против парфян, но, достигнув ужеЕвфрата, он вернулся, чтобы защитить интересы Птолемея в Египте{88}. Гиркан и Антипатр оказывали ему в этом деле существенныеуслуги: последний снабдил его деньгами, оружием, провиантом и вспомогательнымиотрядами, а первый уговорил египетских иудеев, занимавших проходы к Пелузию{89}, беспрепятственно пропустить Габиния. Вотсутствие же Габиния остальную часть Сирии охватило сильное волнение, и в тоже время сын Аристобула, Александр, побудил иудеев к восстанию. Он собралнесметное количество войска и поставил себе задачей истребить всех римлян впределах иудейского государства. Озабоченный этим движением Габиний (которогосирийские беспорядки призвали обратно из Египта) послал Антипатра к некоторымвожакам восстания, которых удалось действительно отвлечь от участия в нем; темне менее у Александра осталось еще 30 000 человек; он горел желанием померятьсясилами с неприятелем и выступил для борьбы во главе иудеев, шедших навстречунеприятелю. У горы Итавирион{90} обе армиистолкнулись: 10 000 иудеев пало мертвыми, остальная масса была рассеяна.Габиний вступил в Иерусалим и изменил государственное правление по воле ижеланию Антипатра. Отсюда он пошел на набатеев, разбил их наголову и помогбежавшим из Парфии Митридату и Орсану спастись бегством{91}, объявив своим солдатам, что они скрылись.

8. После Габиния в управление Сирией вступил Красс{92}. Для своего похода противпарфян он взял из Иерусалимского храма, кроме других находившихся там золотыхвещей, и те 2000 талантов, которые были оставлены нетронутыми Помпеем. Перейдячерез Евфрат, он сам погиб вместе со своей армией{93}. Впрочем, здесь не место об этом распространяться.

9. После смерти Красса парфяне пытались напасть на Сирию; но Кассий{94}, бежавший в эту провинцию, отбил их.Утвердившись в Сирии, он поспешил в Иудею, взял Тарихею{95}, обратил около 30 000 иудеев в рабство и убил Пифолая,который вербовал инсургентов в пользу Аристобула, Совершить это убийствосоветовал ему Антипатр. Последний имел от своей жены, знатной аравитянки поимени Кипра, [58] четырех сыновей: Фазаеля, Ирода(впоследствии царь), Иосифа и Ферора, да еще одну дочь Саломею. Связанныйдружбой со всеми сильными тогдашнего мира, расположив их всех своим широкимгостеприимством, он в особенно тесных отношениях находился с аравийским царем,с которым сроднился посредством брака. К нему на попечение он послал своихдетей во время войны с Аристобулом. Кассий, вынудив у Александра обещаниедержать себя спокойно, отправился обратно к Евфрату, чтобы воспрепятствоватьпарфянам переход через него. Но об этом в другой раз.

Смерть Аристобула от рук друзей Помпея и умерщвление сына его АлександраСципионом. – Антипатр, после смерти Помпея, переходит под покровительствоЦезаря и оказывает помощь Митридату.

1. После того как Помпей вместе с сенатом бежал через Ионийское море,Цезарь, сделавшись властелином Рима и всего государства{96}, освободил Аристобула из тюрьмы, дал ему два легиона ипоспешно послал его в Сирию, в надежде подчинить себе через него эту провинциюи всю Иудею{97}. Но зависть разрушила доброежелание Аристобула и надежды Цезаря. Приверженцы Помпея отравили ядомАристобула{98}. Долгое время он даже быллишен погребения в отечественной земле: тело его сохранялось в меду до тех пор,покуда оно не было отослано Антонием иудеям для того, чтобы похоронить его вцарских гробницах.

2. И сын его, Александр, также погиб: его казнил топором Сципион в Антиохии.Свершилась эта казнь по письменному приказанию Помпея после того, как противнего возбуждено было формальное обвинение во враждебных действиях по отношениюк римлянам. Его братьев принял у себя Птолемей, сын Менная, владетель Халкиды уподножия Ливана, послав за ними в Аскалон своего сына Филиппиона. Последнемуудалось разлучить Антигона и его сестер с их матерью, вдовой Аристобула, ипривести их к своему отцу Он влюбился в младшую сестру и женился на ней; ноиз-за нее же был лишен жизни своим собственным отцом, который, умертвив сына,сам женился на Александре [59] и вследствие этой женитьбыотносился с большой предупредительностью к братьям.

3. После смерти Помпея{99} Антипатрпеременил свою личину и начал ухаживать за Цезарем. Когда Митридат из Пергама,стремившийся со своим войском в Египет{100},вынужден был остановиться возле Аскалона, вследствие того что ему загородилипроходы в Пелузий, Антипатр склонил тогда своих друзей арабов поспешить ему напомощь и сам прибыл к нему во главе трехтысячного иудейского войска; крометого, он поднял на ноги сирийских владетелей, а также проживавших на ЛиванеПтолемея и Ямблиха{101}, под влиянием которыхи тамошние города охотно присоединились к начатой кампании. Ободренный такимприращением сил, которым он обязан был всецело Антипатру, Митридат двинулся кПелузию, и так как ему отказано было в свободном проходе, то он осадил этотгород. И при взятии последнего больше всех отличился Антипатр, который, пробивотведенную ему часть стены, первый со своим отрядом ворвался в город.

4. Хотя Пелузий был уже взят, но войско в своем дальнейшем наступательномдвижении вновь подвергалось задержкам со стороны египетских евреев, занимавшихтак называемый Онийский округ. Антипатр, однако, убедил их не только прекратитьсопротивление, но еще доставить войску необходимое продовольствие. Вот почему ижившие около Мемфиса не оказывали тогда никакого сопротивления, а добровольнопримкнули к Митридату. Последний обогнул Дельту и дал остальным египтянамсражение в местности, называемой Иудейским лагерем. Здесь он вместе со всемправым крылом и очутился в большой опасности, из которой спас его Антипатр,прискакавший к нему по берегу реки, а в то же время левое крыло одолелопротивника. Затем он накинулся на преследовавших Митридата неприятелей,значительную часть уничтожил, а остальных загнал так далеко, что мог завладетьих лагерем. Он потерял из своих людей только 80, Митридат же в бегстве своем –800. Спасенный сверх чаяния, Митридат сделал Цезарю вполне правдивое донесениео подвигах Антипатра, не обнаруживая при этом ни малейшей зависти.

5. Цезарь льстил его самолюбию похвалами и, подавая ему надежды, поощрял егона дальнейшие подвиги. И действительно, Антипатр всегда проявлял себя оченьотважным бойцом; почти все тело его было покрыто множеством ран,свидетельствовавших о его храбрости. После, когда Цезарь, упрочив дела вЕгипте, вернулся в Сирию, он [60] наградил его римскимгражданством, освободил от податей и, оказывая ему все знаки благоволения идружелюбия, этим самым сделал его предметом зависти. Ему в угоду он утвердилГиркана в должности первосвященника.

Цезарь назначает Антипатра наместником Иудеи. – Антипатр назначает Фазаеляначальником Иерусалима, а Ирода – в Галилее. – Последний скоро после этогопривлекается к суду, но освобождается. – За Секстом Цезарем, коварно убитымБассом, следует Мурк.

1. В это же время, по странному стечению обстоятельств, сын АристобулаАнтигон, явившись к Цезарю, способствовал еще большему возвышению Антипатра.Вместо того чтобы оплакивать своего отца, отравленного, по всеобщему мнению, заотпадение его от Помпея; вместо того чтобы жаловаться на Сципиона против егобрата и, не враждуя с кем бы то ни было, возбуждать одно только чистоесострадание, он выступил формальным обвинителем Гиркана и Антипатра. Вопрекивсем правам – жаловался он Цезарю – они изгнали его и братьев из их отечества,высокомерно и жестоко обращались с их народом, да и к египетскому походу они неиз преданности к особе Цезаря посылали вспомогательные отряды, а из боязни запрежнее свое враждебное отношение к нему и из желания только умыть себе руки отпрежней дружбы с Помпеем.

2. Тогда Антипатр сорвал с себя одежду, указал на множество своих ран исказал, чтобы доказать свою верность Цезарю, он не должен прибегать к словам, –если он даже будет молчать, то его тело достаточно громко говорит за него; ночто его поражает, так это смелость Антигона: он, сын врага Рима и римскогодезертира, он, которому беспокойный характер и мятежный дух достались внаследие от отца, – он осмеливается жаловаться на других перед римскимправителем, он думает еще получить у Цезаря какую-нибудь подачку в то время,когда должен был бы быть рад тому, что еще находится в живых. Да и теперь онстремится к власти не потому, что он в ней так сильно нуждался, а только длятого, чтобы иметь возможность [61] опять взволновать иудеев иупотребить свою власть во зло против тех, которые ему дадут ее.

3. Когда Цезарь это выслушал, он тем более признал за Гирканом право ипреимущество на сан первосвященника, а Антипатру предложил избрать себе пособственному желанию высокий пост. Когда же Антипатр предоставил меру наградысамому награждающему, то он назначил его правителем (прокуратором) над всейИудеей и разрешил ему, кроме того, отстроить срытые стены своего родногогорода{102}. Акт о дарованных им милостяхЦезарь послал в Рим для того, чтобы вырезать его на доске и поставить ее вКапитолии в память его правосудия и заслуг Антипатра.

4. Вслед за этим Антипатр проводил Цезаря из Сирии и возвратился обратно вИудею. Первым его делом было обновление иерусалимской стены, разрушеннойПомпеем. Затем он объехал всю страну с целью успокоить волнения Угрожая, носохраняя вместе с тем тон доброго советника, он объявлял повсюду, что «люди,преданные Гиркану, будут жить счастливо и спокойно, наслаждаясь благами мира исвоим благоприобретенным имуществом; но тот, кто даст себя обольститьнесбыточными мечтами преследующих свою личную выгоду мятежников, тот найдет внем деспота вместо заботливого друга, в Гиркане – вместо отца страны – тирана,а в римлянах и Цезаре – вместо руководителей и друзей – врагов, так как римлянене потерпят унижений того, кого они сами возвысили». Таковы были его внушениянароду. Но одновременно с тем он устроил государственные дела по личномуусмотрению, видя, что Гиркан крайне вял и для царя слишком бессилен. Старшегосына своего, Фазаеля, он назначил начальником Иерусалима и окрестностей;второго сына, Ирода, который был тогда еще очень молод{103}, он послал с такими же полномочиями в Галилею.

5. Ирод, как деятельная натура, скоро нашел случай выказать свои дарования.Атамана разбойников Иезекию, опустошавшего окраины Сирии, он поймал и казнил; атакже истребил многих из его шайки – подвиг, который снискал ему великуюпризнательность сирийцев. В селах и городах прославлено было имя Ирода какспасителя страны и водворителя мира и порядка{104}. Благодаря этому он также сделался известным иродственнику великого Цезаря Сексту Цезарю, наместнику Сирии. Благородносостязаясь со своим знаменитым братом, Фазаель направил все свои усилия к тому,чтобы расположить к себе иерусалимских жителей, и, хотя уже независимыйвластитель [62] города, он удерживался, однако, от всякогозлоупотребления своей властью. А потому и служил народ верно Антипатру, какцарю, и каждый человек почитал его, как верховного главу государства. Он же сампо-прежнему оставался верным Гиркану, ни в чем ему не изменяя.

6. Но нельзя никаким образом в счастье избегнуть зависти. Гиркана давно ужевтайне раздражала слава юношей; но больше всего беспокоили его подвиги Ирода ита толпа глашатаев, которые трубили о них на всех перекрестках. К тому еще еговозбуждали некоторые завистливые царедворцы, которым благоразумие Антипатра иего сыновей стояло как камень преткновения на их пути и которые говорилиГиркану: он, в сущности, уступил правление Антипатру и его сыновьям, а самостался только титулованным царем без всякой власти. Доколе он будет пребыватьв заблуждении, вскармливая себя на гибель царей? Они уже больше недовольствуются сохранением за собой лишь наружного вида правителей, а вдействительности распоряжаются как полноправные властелины, устраняя совершенноотдел настоящего царя. Ведь истребил же Ирод множество иудеев противозаконно ибез всякого письменного или устного приказания от него, Гиркана. Если Ирод ещене царь, а только частное лицо, так он же должен быть привлечен к суду и датьответ перед ним и отечественными законами, не допускающими казни без правасуда.

7. Такие представления все больше возбуждали Гиркана, и наконец гнев егоразразился привлечением Ирода к суду. По увещеванию отца и опираясь наблагоприятное для него положение дел, Ирод прибыл в Иудею, расставивпредварительно по всей Галилее военные посты. Он шел туда хотя безсформированного войска, дабы избегнуть подозрений в желании свергнуть Гиркана,но окружил себя внушительным конвоем, чтобы на всякий случай не очутитьсясовсем беззащитным в руках завистников. Но Секст Цезарь{105}, озабоченный судьбой юноши и опасаясь козней против неговрагов, послал Гиркану приказание освободить Ирода от дела по обвинению его вубийстве. Гиркан, склонный было это сделать по собственной инициативе из любвик Ироду, признал его свободным от суда.

8. Ирод, считая себя освобожденным против воли царя, отправился к СекстуЦезарю в Дамаск с решением не явиться больше на суд, если он вторично будетвызван{106}. Опять злонамеренные люди началиподстрекать Гиркана, пугая его на этот раз тем, что Ирод ушел озлобленный итеперь вооружается против него. Царь этому поверил и, сознавая[63] превосходство противника, сам не знал, что предпринять.Но когда впоследствии Секст Цезарь назначил Ирода правителем Келесирии иСамарии, тогда Гиркан начал бояться не только за любовь народа к нему, но иувеличивавшегося ныне его могущества и в страхе ожидал, что тот вскоре нагрянетна него с войском.

9. Предчувствие его не обмануло. Ирод, полный негодования за грозивший емуприговор, набрал войско и двинулся к Иерусалиму с целью низвергнуть Гиркана. Ион, наверно, исполнил бы свое намерение, если бы его отец и брат, поспешившиеему навстречу, не смягчили его гнева, заклиная его, чтобы он свою местьограничил тем, что пригрозил Гиркану и навел на него страх; он должен пощадитьцаря, при котором он достиг такого могущества. Если предание суду, прибавилиони, его ожесточило, то, с другой стороны, он должен быть признателен засложение с него вины, иначе он только воздаст за зло, а за свое освобождениебудет платить неблагодарностью. Нужно также подумать, что решение войны в рукахБога, а потому в неправом деле и войско бессильно. Исходя из этой точки зрения,он не должен быть так уверен в победе, так как он поднимает руку против царя, скоторым он вместе вырос, который часто благодетельствовал ему, никогда неотносился к нему враждебно и если теперь выказал по отношению к нему теньнесправедливости, то только вследствие внушений злых советников. Ирод дал себяуговорить и удовлетворился тем, что, показав народу свою силу, он ближе подошелк конечной цели своих стремлений.

10. В это время у Апамеи{107} среди римлянвозникли беспорядки и междоусобицы, вследствие того что Цецилий Басс, сторонникПомпея, коварным образом умертвил Секста Цезаря и овладел его армией; но другиеполководцы Цезаря, мстя за это убийство, соединенными силами напали на Басса.Последним Антипатр послал вспомогательные отряды через своих сыновей, отдавэтим дань дружбы обоим Цезарям, как убитому, так и жившему еще. Война все ещепродолжалась, когда из Италии, в качестве преемника Секста, прибыл Мурк{108}. [64]

Ирод делается наместником всей Сирии. – Из страха перед ним Малих отправляетАнтипатра, но сам вследствие этого лишается жизни.

1. В это самое время среди римлян вспыхнула та великая война, в которойКассий и Брут внезапно и коварным образом умертвили Цезаря, после того как онвластвовал три года и семь месяцев{109}. Этоубийство вызвало страшные волнения и раскол среди знатных людей; личные целипобуждали каждого примыкать к той или другой партии, которая сулила большевыгод. Тогда Кассий прибыл в Сирию{110},чтобы привлечь на свою сторону войско, находившееся при Апамее. Помирив здесьМурка с Бассом, равно как и враждовавшие между собой легионы, он освободилАпамею из осады и во главе соединенной армии сам объезжал города, взимаяповсюду дань и непомерные поборы.

2. Дошла очередь до иудеев – на них возложена была уплата 700 талантов.Антипатр, устрашенный угрозами Кассия, поручил немедленно собрать эту суммусвоим сыновьям и некоторым своим родственникам, в том числе даже Малиху{111}, находившемуся с ним в личной вражде, –так велика была нужда его. Первым умилостивил Кассия Ирод, немедленно и личнодоставивший ему свою долю с Галилеи в размере 100 талантов. Этим он снискалсебе дружбу Кассия в то время, когда последний всех других порицал за нерадениеи простирал свой гнев даже на самые города. Жителей Гофны, Эммауса и двухдругих второстепенных городов{112} он дажеобратил в рабство и зашел так далеко, что Малиху грозил смертной казнью замедленное собирание податей. Антипатр, однако, отвратил гибель его и некоторыхгородов тем, что со всей поспешностью умилостивил Кассия 100 талантами.

3. После удаления Кассия Малих вовсе не показал себя благодарным поотношению к Антипатру; он, напротив, задумал посягнуть на жизнь того, которыйне раз был его спасителем, и старался удалить того, который всегда был емупомехой в его преступлениях. Антипатр, которому сила и храбрость врага внушалиподозрения, перешел через Иордан с целью собрать войско и готовиться ксопротивлению. Увидев, что замыслы его открыты, Малих сумел своей наглостьюввести в заблуждение сыновей Антипатра, как [65] Фазаеля,начальствовавшего над Иерусалимом, так и Ирода, командовавшего над всемивойсками; он до того ослепил их своими неоднократными извинениями и клятвами,что они приняли на себя посредничество между ним и их отцом. Еще раз Антипатрсделался его спасителем, уговорив тогдашнего правителя Сирии Мурка пощадитьМалиха, которого он намеревался убить за его мятежный характер.

4. Когда в то время возгорелась борьба молодого Цезаря и Антония противБрута и Кассия{113}, последний вместе сМурком собрали войско в Сирии, и так как значительная часть средств,требовавшихся для этой кампании, была доставлена им Иродом, то они назначилиего правителем всей Сирии и снабдили его пехотой и конницей. Кассий даже обещалему по окончании войны назначить царем над Иудеей. Это могущество и блестящиевиды Ирода навлекли гибель на его отца. Из боязни перед все более возрастающимвеличием этого человека Малих подкупил одного из царских виночерпиев, чтобы тототравил Антипатра. Так, среди великих дел умер этот столь могучий человек,которому Гиркан был обязан получением и сохранением власти, – он умер во времяпира, став жертвой злодейства Малиха.

5. Последний сумел смягчить негодование народа, подозревавшего его в этомотравлении, тем, что отрицал всякое свое участие в нем. Предвидя же, что Иродне останется равнодушным, он одновременно с тем увеличил свое войскотяжеловооруженными воинами. И действительно, Ирод немедленно появился во главевойска с целью отомстить за своего отца. Но, по совету брата его, Фазаеля,поставившего ему на вид, что в случае открытого преследования Малих можетвозмутить народ, Ирод выслушал пока его оправдания, наружно сложил с негоподозрения и устроил своему отцу блестящее погребение.

6. После этого он направился в Самарию, потрясенную тогда народнымиволнениями, и вновь водворил там порядок; затем к ближайшему празднику он воглаве своего тяжеловооруженного войска прибыл опять в Иерусалим. По советуМалиха, боявшегося приближения Ирода, Гиркан послал ему навстречу приказ невводить чужестранцев в город, жители которого освящают себя для предстоящегопраздника. Но Ирод, не обращая внимания ни на этот мотив, ни на лицо, откоторого последовал приказ, в ночное время вступил в город. Малих опять пришелв нему и стал горько оплакивать Антипатра. Ирод тоже притворялся перед ним,хотя с трудом мог преодолеть свой гнев, но тут [66] же донесоб убийстве отца в письме к Кассию, которому Малих и без того был ненавистен.Кассий в своем ответном письме призвал Ирода отомстить за отца и одновременно стем отдал тайное приказание своим военным трибунам оказать содействие Ироду вэтом акте правосудия.

7. Лишь только Кассий покорил Лаодикею, как отовсюду стали прибывать к немувельможи с подарками и венками. Этот момент Ирод назначил для своей мести.Малих, находившийся тогда в Тире, разгадал его намерение и решил тайно услатьсвоего сына из Тира, где тот находился в качестве заложника, а самому бежать вИудею. Отчаянное положение внушало ему еще более широкие планы: зная, чтоКассий занят войной с Антонием, он надеялся склонить народ к отпадению отримлян, низвергнуть с легким трудом Гиркана и самому сделаться царем в Иудее.

8. Но судьба разрушила его надежды. Ирод предвидел его план и пригласил еговместе с Гирканом к себе на пир. Когда гости прибыли, Ирод призвал одного изсвоих слуг и отправил его с поручением будто приготовить все к пиру, вдействительности же, чтобы приказать трибунам засесть в засаду. Помня приказКассия, трибуны, вооруженные мечами, вышли за город к берегу. Здесь ониокружили Малиха и, нанесши ему множество ран, убили его. Гиркан, объятыйужасом, без чувств упал и, с трудом придя затем в себя, спрашивал Ирода, ктоубил Малиха. Когда же один из трибунов ответил: «Приказ Кассия», он произнес:«В таком случае Кассий спас меня и мое отечество, ибо он устранил человека,бывшего опасным для нас обоих». Нельзя было решить: искренно ли высказалсяГиркан, или он говорил из страха, сообразуясь с совершившимся фактом. Но Малиxутаким путем отомстил Ирод.

Фазаель побеждает Феликса, а Ирод – Антигона. – Иудеи выступают собвинениями против Ирода и Фазаеля, но Антоний их оправдывает и возводит втетрархи.

1. После того как Кассий оставил Сирию, в Иерусалиме опять поднялосьволнение. Феликс{114} выступил с войскомпротив Фазаеля, чтобы наказать Ирода в лице его брата [67] заместь, совершенную над Малихом. Ирод, который в то время находился у начальникаФабия в Дамаске, поднялся было на помощь брату; но болезнь задержала его. Междутем Фазаель сам справился с Феликсом и упрекнул тогда в неблагодарностиГиркана, который поддерживал Феликса и позволил брату Малиха завладетькрепостями; в числе последних в руках брата Малиха находилась уже и сильнейшаяиз всех крепостей Масада{115}.

2. Но против значительных сил Ирода он все-таки устоять не мог. Ирод, кактолько выздоровел, отнял опять у него все крепости и, только уступая егомольбам, дал ему свободно выступить из Масады. Затем он изгнал из Галилеитирского тирана Мариона, овладевшего перед тем тремя тамошними крепостями;пленных тирян он всех оставил в живых; некоторых даже отпустил с подарками народину, расположив к себе таким образом город и возбудив в нем ненависть противтирана. Хотя Марион и получил свое владение от Кассия, разделившего всю Сириюна подобные же мелкие владения, но из ненависти к Ироду оказывал все-такипомощь сыну Аристобула Антигону, – и это он делал тем охотнее, что последнийпосредством денег склонил также и Фабия содействовать ему в возвращении себевласти. Средства ко всему этому доставлял Антигону породнившийся с нимПтолемей.

3. Выступив против этих врагов, Ирод разбил их на границе Иудеи, прогналАнтигона и, при своем возвращении в Иерусалим, был радушно встречен за этупобеду. Даже те, которые раньше не были расположены к нему, стали теперьсклоняться на его сторону по причине того, что он сделался родственникомГиркана. Прежде он был женат на своей соотечественнице благородногопроисхождения по имени Дорида, родившей ему сына, Антипатра; ныне же, женившисьна Мариамме, дочери Александра, сына Аристобула, внучке Гиркана от дочери, онвступил в родственные отношения с царем{116}.

4 Когда после поражения Кассия при Филиппах{117} Цезарь отправился в Италию, а Антоний в Азию, тогда междудругими посольствами, прибывшими от разных городов к Антонию в Вифинию, явилисьтакже от иудеев знатные лица с жалобами на то, что Фазаель и Ирод насильнозахватили в свои руки правление, оставив Гиркану один лишь почетный титул. Нотуда явился также и Ирод, который щедрыми подарками так обворожил Антония, чтоон даже не пожелал выслушать его противников. Так они и вынуждены быливозвратиться назад без всякого результата. [68]

5. Но еще раз прибыли знатнейшие из иудеев, в числе 100 человек, в Дафну,возле Антиохии, к Антонию, который был уже тогда порабощен своей любовью кКлеопатре. Они выставили наиболее красноречивых и почтенных из своей среды,чтобы обвинить обоих братьев. Защитником последних выступил Мессала{118}, поддерживаемый Гирканом, как ихродственником. Выслушав обе стороны, Антоний спросил Гиркана, кто из них вдействительности более способен к правлению. И, когда этот признал преимуществоза Иродом и его домом, он возрадовался, ибо он у их отца, во время своегопребывания в Иудее вместе с Габинием, пользовался самым широкимгостеприимством{119}: он назначил братьевтетрархами{120} и передал им правление надвсей Иудеей.

6. Когда посланники возроптали против этого, он приказал пятнадцать из нихзаключить в тюрьму, имея также в виду их казнить, а остальных он прогнал спозором. Возбуждение умов в Иерусалиме из-за этого только усилилось; вновьснарядили послов, и даже целую тысячу, в Тир, где Антоний остановился по пути вИерусалим. Когда те подняли шум, Антоний выслал к ним начальника Тира сприказанием казнить всех и каждого, кто только попадется ему в руки, и этимсамым укрепить власть назначенных им тетрархов.

7. Предварительно, однако, вышли к делегатам на берег Ирод с Гирканом иубеждали их прекратить бесполезное и неразумное сопротивление, дабы не навлечьгибель на себя и на свое отечество. Но от этих увещеваний недовольствиевозросло еще больше. Тогда Антоний послал тяжеловооруженных воинов, которыемногих умертвили и многих ранили. Гиркан позаботился о погребении павших и обуходе за ранеными. Спасавшиеся бегством все-таки не унимались: они привели ещеи окрестности города в такое волнение, что Антоний в своей ярости приказалубить даже тех, которых он раньше взял в плен{121}.

Парфяне, при помощи которых Антигон снова возвращается в Иудею, берут в пленГиркана и Фазаеля. – Бегство Ирода, разграбление Иерусалима, судьба Фазаеля иГиркана.

1. По истечении двух лет, когда Барцафарн, сатрап парфян, и Пакор, сынпарфянского царя{122}, владели Сирией,Лизаний, унаследовавший власть своего отца Птолемея, сына Менная, уговорилсатрапа обещанием 1000 талантов и 500 жен низложить Гиркана и возвратитьправление Антигону. Подкупленный таким образом Пакор отправился сам по морскомуберегу и приказал Барцафарну двинуться внутрь страны. Из жителей побережьятолько тиряне не приняли Пакора в то время, когда Птолемаида и Сидон открылиперед ним ворота. Царскому виночерпию, носившему его же имя, он передал частьсвоей конницы с поручением вторгнуться в Иудею и там на месте собирать сведенияо неприятеле и оказывать Антигону в случае надобности всяческое содействие.

2. В то время, когда парфяне, грабя на пути, проходили через Кармил, вокругАнтигона собралось много иудеев, готовых принять участие в нападении. Онотправил их в так называемую Дубовую рощу (Дрим) для занятия этой местности. Взавязавшейся здесь битве они отбросили назад неприятеля, преследовали его,затем поспешно направились в Иерусалим и, еще больше увеличившись в числе напути, подступили к царскому дворцу. Гиркан и Фазаель встретили их с сильнымотрядом, и посреди площади завязался бой. Ирод же со своим отрядом принудилврагов к отступлению и запер их в храме под охраной 60 солдат, расположенных вблизлежащих домах. Но враждебная обоим братьям часть населения протеснилась кэтим домам и сожгла их вместе с находившейся там стражей. Разъяренный этойпотерей, Ирод обрушился на жителей города и многих из них умертвил; ежедневноони толпами нападали друг на друга, и было беспрестанное избиение.

3. Так как тогда приближался как раз праздник Пятидесятницы{123}, то вся окрестность храма и город вообще наполнялисьмассами поселян, большей частью хорошо вооруженных. Фазаель охранял стену, Иродс меньшими [70] силами – царский дворец. Отсюда он делалвылазки в северную сторону против неорганизованных неприятельских полчищ,многих убивая, всех же обращая в бегство; одних он запер в городе, других вхраме, а третьих загнал на огороженную со всех сторон внешнюю площадь. ТогдаАнтигон предложил впустить Пакора в город в качестве посредника. Фазаель далсебя уговорить, принял парфянина с его 500 всадниками в город, пригласил егодаже к себе как гостя; хотя Пакор явился как будто для того, чтобы уладитьспор, но в действительности имел в виду оказать помощь Антигону Так он, подвидом прекращения раздора, лукаво советовал Фазаелю отправиться для переговоровк Барцафарну; тщетно предостерегал его Ирод и предлагал ему вместо того, чтобыпредать себя в руки измены, лучше убить ехидного человека, так как варвары понатуре своей вероломны. Пакор вышел из города и, дабы возбудить как можноменьше подозрения, взял с собой Гиркана; у Ирода он оставил небольшое число такназываемых вольных всадников, а с остальными он провожал Фазаеля.

4. Прибыв в Галилею, они застали там жителей готовыми к вооруженномувосстанию. И действительно, галилеяне еще раньше соединились с сатрапом итеперь, при прибытии Фазаеля и Гиркана, советовали ему под видом дружбы завлечьих в засаду Барцафарн встретил своих гостей подарками, но по их удалении онрасставил им сети. Они, однако, узнали об измене, когда их привели в прибрежныйгород Экдиппон{124}: здесь они услышали обобещании парфянам 1000 талантов и 500 женщин, в число которых Антигон назначили их жен; они узнали далее, что варвары каждую ночь устраивали им засады напути и давно уже взяли бы их в плен, если бы не сочли необходимым выждатьареста Ирода в Иерусалиме для того, чтобы тот, разведавши об их участи, непринял бы мер предосторожности лично для себя. И все это нельзя было принять запростую молву – издали им виднелись уже расставленные караулы.

5. Хотя Офелий (узнавший весь этот план от Сарамаллы – тогдашнего первогобогача в Сирии) настоятельно советовал Фазаелю бежать, он все-таки несогласился оставить Гиркана на произвол судьбы, а отправился тотчас к сатрапу,бросил ему в лицо укор в предательстве, а главное в том, что он решился натакое дело из-за денег, и в заключение предложил ему за свое спасение больше,чем Антигон за престол. Хитрый парфянин свалил с себя подозрение клятвами иоправданиями и поспешил к Пакору. [71] Но вслед за этимнекоторые из оставшихся на месте парфян, получившие на то надлежащуюинструкцию, взяли в плен Фазаеля и Гиркана, которые осыпали их проклятиями заих вероломство и клятвопреступление.

6. В одно и то же время посланный парфянами виночерпий усиленно хлопотал отом, как бы захватить в свои руки Ирода, для чего ему необходимо было, согласноданной ему инструкции, заманить его за городскую стену. Ирод же, с самогоначала не доверявший варварам, узнал как раз, что письмо, открывавшее емузамыслы против его личности, попало в руки врагов. Он поэтому отказался выйтииз города, несмотря на самое невинное, по-видимому, предложение Пакора,которое гласило: пусть только он выйдет навстречу курьеру, потому что ни врагине завладели письмом, ни самое письмо не содержит в себе известия о каких-либоковарных замыслах, а сообщает только о результатах, достигнутых Фазаелем.Случайным образом Ирод узнал из других источников о пленении его брата; к томуеще дочь Гиркана, Мариамма{125}, чрезвычайноумная женщина, пришла к нему и заклинала его не трогаться с места и недоверяться варварам, злые намерения которых были уже ясны как день.

7. В то время, когда Пакор все еще обдумывал со своими советниками плантайного нападения (открыто нельзя было, конечно, схватить такого хитрого ипредусмотрительного человека), Ирод предупредил их, бежав ночью, незаметно дляврагов, с близкими ему людьми по направлению к Идумее. Как только узнали обэтом парфяне, они пустились за ним в погоню. Тогда Ирод отправил вперед своюмать, сестру, невесту{126} с ее матерью исамого младшего своего брата; сам же он, следуя за ними со своей дружиной,задерживал варваров, убивал многих из них при каждом столкновении и такимобразом благополучно достиг крепости Масады.

8. Больше, чем парфяне, тревожили его, впрочем, на пути бегства иудеи,которые беспрестанно беспокоили его и на расстоянии 60 стадий от города далиему даже довольно продолжительное сражение. На месте, где Ирод их победил имногих из них уничтожил, он в память этой победы основал впоследствии город,который украсил великолепными дворцами, укрепил сильным замком и назвал его посвоему имени, Иродионом. Во время его тогдашнего бегства к нему каждый деньстекалось много людей. Когда он прибыл в Орессу, в Идумею, к нему навстречувышел его брат Иосиф и советовал ему освободиться от большой части[72] спутников, так как Масада не может вместить такоемножество людей (их было свыше 9000). Ирод принял совет, отпустил тех, которыебыли ему больше в тягость, чем в помощь, в Идумею, снабдив их средствами дляпути, и с оставленной при себе лучшей частью войска, самой отборной ипреданной, благополучно прибыл в крепость. Здесь он для защиты женщин оставил800 человек со всеми припасами на случай осады, а сам поспешно отправился вПетру, в Аравию.

9. Парфяне предались теперь в Иерусалиме грабежу; они вторгались в домабежавших и в царский дворец, где пощадили лишь сокровища Гиркана, состоявшие,впрочем, только из трехсот талантов. В общем, они не нашли столь много, сколькорассчитывали, потому что Ирод, предвидев измену со стороны варваров, еще раньшепрепроводил свои наиболее ценные сокровища в Идумею; то же самое сделали и егоприверженцы. По окончании грабежа в Иерусалиме парфяне зашли так далеко в своемвысокомерии, что, не объявляя войны, враждебно прошли через всю страну,опустошили город Мариссу{127} и не тольковозвели Антигона на престол, но и передали в его руки для расправы с ними каквоеннопленников Фазаеля и Гиркана. Последнему, павшему перед ним на колени,Антигон сам откусил уши{128} для того, чтобы он при каком-либо новом переворотеникогда больше не мог принять сан первосвященника, ибо только беспорочные (и вфизическом отношении) могут занять этот пост.

10. Мужественная гордость Фазаеля предупредила Антигона: не имея у себя мечаи не пользуясь свободой рук, он разбил себе голову о скалу. Этой мужественнойсмертью, которая еще ярче осветила трусость Гиркана, он показал себя истиннымбратом Ирода: он избрал себе конец, достойный его подвигов при жизни. Впрочем,по поводу его кончины существует и другой рассказ. Фазаель, как говорят, толькочто исцелился от старой раны; но врач, присланный Антигоном будто для лечения,наполнил рану ядовитым веществом и таким образом лишил его жизни. Верно ли одноили другое, но первый рассказ о его смерти действительно славен.

Говорят еще, что он, уже испуская дух, узнав от одной женщины о счастливомбегстве Ирода, произнес: «Теперь я умираю спокойно, так как я мстителя моихврагов оставляю в живых».

11. Так погиб Фазаель. А парфяне, хотя видели себя обманутыми в своихнадеждах на добычу жен, к которым [73] они были особеннопохотливы, все-таки утвердили за Антигоном полную власть, а Гиркана они повелис собой пленным в Парфию{129}.

Изгнанный из Аравии Ирод спешит в Рим, где он благодаря содействию Антония иЦезаря назначается царем иудеев.

1. Предполагая, что брат находится еще в живых, Ирод ускорил свою поездку вАравию И спешил получить у царя денег, этим он думал обратить жадность парфян впользу Фазаеля. На тот случай, если араб забыл дружбу его отца и окажетсянастолько мелочным, что не захочет подарить ему сумму, требуемую для выкупа, онрассчитывал просить ее у него взаймы и оставить ему заложником сына пленника (сэтой целью он взял с собой своего семилетнего племянника). Он был готов дать300 талантов и хотел было воспользоваться содействием в этом деле тирян. Норешение судьбы предупредило его: Фазаель был мертв и братская любовь Иродабесполезна. К тому же ему пришлось убедиться, что и старая дружба арабов большене существует. Их царь Малих{130} послал дажеему через гонцов навстречу приказ очистить страну; предлогом ему служило то,будто парфяне потребовали от него изгнания Ирода из Аравии; но, в сущности,Малихом руководил простой расчет сохранить в целости то, что он должен былАнтипатру, и избегнуть такого положения, при котором он был бы вынужден заподарки отца платить тем же находящимся в нужде его сыновьям. На этотбесчестный поступок подстрекали его люди, которые наравне с ним нашли болееудобным утаить деньги, подаренные Антипатром, – и те люди были именносильнейшие при дворе.

2. Ирод увидел, что вследствие тех же причин, по которым он надеялсявстретить в арабах лучших друзей, они сделались его врагами; ответив курьерамто, что подсказало ему его наболевшее сердце, он направился в Египет. В первыйвечер он отдохнул в одном деревенском храме, где вновь встретился с оставленнойим свитой. На следующий день, по его прибытии в Ринокоруру, ему было доложено окончине брата. Пораженный столь страшным горем, но [74]освобожденный зато от забот, поглощавших его в последние дни, он продолжал свойпуть. Араб между тем одумался и поспешно отправил гонцов, которые должны быливоротить назад обиженного. Но уже было поздно: Ирод был уже впереди и прибыл вПелузий. Находившиеся здесь в гавани шкипера хотели отказать ему в переезде; онобратился поэтому к тамошним судьям, которые, во внимание к его громкому имении высокому положению, предоставили ему возможность продолжать свой путь доАлександрии. Прибыв в этот город, он встретил блестящий прием со стороныКлеопатры, надеявшейся приобрести в нем полководца для начатой ею войны. Но онотклонил предложение царицы и, не боясь ни суровой зимней погоды, нибеспорядков в Италии, поплыл в Рим.

3. У памфилийского берега он подвергся такой опасности, что большая частьгруза должна была быть выброшена за борт; с большим трудом он спасся в Родосе,крайне истощившимся в войне с Кассием. Здесь он был принят своими друзьямиПтолемеем и Саппинием и, терпя хотя нужду в деньгах, выстроил трехвесельноесудно высшего калибра, на котором он вместе со своими друзьями отплыл вБрентесион{131}. Отсюда он поспешил в Рим и,полагаясь на отцовскую дружбу, предстал прежде всего перед Антонием, рассказалему о несчастьи, постигшем его и все его семейство, и как он, оставив самыхблизких ему людей в осажденной крепости, сам в бурное время года отправился кнему искать помощи.

4. Такая превратность судьбы вызвала сострадание в Антонии. Вспоминая сблагодарностью гостеприимство, оказанное ему Антипатром, и принимая, главнымобразом, во внимание дарования Ирода, он тут же решил того, которого он раньшепроизвел в тетрархи, назначить теперь царем иудеев. В одинаковой мере, какблагосклонность к Ироду, повлияло на это решение враждебное чувство противАнтигона, в котором он усмотрел бунтовщика и врага римлян. Цезарь шел емунавстречу своим согласием: он живо припомнил египетский поход, совершенныйАнтипатром вместе с его отцом, его гостеприимство, равно как его всестороннеиспытанную преданность и благонамеренность; с другой стороны, он признавалтакже энергичную и мощную натуру Ирода. Вследствие этого он созвал сенат,которому Мессала, а за ним Атратин представили Ирода, изображали заслуги егоотца и личную его преданность римлянам; рядом же с ним они выставили Антигонакак врага римлян не только на основании прежних его действий,[75] но и потому также, что, обойдя римлян, он принял коронуиз рук парфян. Уже одно это произвело впечатление на сенат; но только послетого, когда выступил еще Антоний и разъяснил, насколько восшествие Ирода напрестол будет полезно для войны с парфянами, все согласились. По окончаниизаседания Ирод вышел из сената, имея, с одной стороны, Антония и с другой –Октавиана{132}. Консулы и другиегосударственные сановники провожали их для приношения жертвы богам и возложениясенатского решения на Капитолий. В первый же день назначения Ирода царемАнтоний дал в честь его торжественный обед.

Антигон осаждает запертых в Масаде, которых возвратившийся из Рима Иродосвобождает. – Отправляясь вслед за тем в Иерусалим, он там застаетподкупленного Антигоном Силона.

1. Антигон в это время осаждал оставшихся в Масаде, которые хотя были визобилии снабжены всеми съестными припасами, но терпели недостаток в воде. Поэтой причине Иосиф, брат Ирода, хотел бежать с 200 из своих людей к арабам, таккак он слышал, что Малих раскаивается в своем неучтивом обращении с Иродом. Ион действительно покинул бы цитадель, если бы как раз в ночь, назначенную длябегства, не выпал сильный дождь; теперь цистерны вновь наполнились водой и вбегстве больше не было необходимости; теперь, напротив, они делали вылазкипротив Антигона и частью в открытых рукопашных схватках, частью посредствомзасады лишали его многих людей. Не всегда, однако, дело шло так хорошо:случалось нередко, что они сами возвращались назад с уроном.

2. Между тем римский полководец Вентидий, посланный для изгнания парфян изСирии, после ухода последних прибыл в Иудею{133}. Явившись под предлогом выручить Иосифа из осады, вдействительности же с целью наложить контрибуцию на Антигона, он раскинул свойлагерь вблизи Иерусалима, но как только был насыщен деньгами{134}, он сам с большей частью войска отступил и оставил наместе один только отряд под начальством Силона, дабы полное отступление неразоблачало корыстной цели его прихода. Антигон надеялся еще, что парфяне опятьпридут ему на помощь; [76] тем не менее он поддерживал связь сСилоном, чтобы сделать его безвредным для своих целей.

3. Но уже Ирод возвратился из Италии и высадился в Птолемаиде{135}, набрав внушительное войско из иностранцеви туземцев, он быстро двинулся оттуда через Галилею против Антигона. Егоподдерживали Вентидий и Силон, которых посланный Антонием Деллий упросил помочьИроду в его предприятии. Вентидий был тогда занят усмирением волнений,возбужденных в разных городах парфянами, а Силон, подкупленный Антигоном,оставался в Иудее. Ирод, впрочем, вовсе не нуждался в подкреплении: войско егос каждым днем увеличивалось на пути, и вся Галилея, за немногими исключениями,присоединилась к нему. Первой и неотложной задачей Ирода было взятие Масады иосвобождение его родных из осады. Одна Иоппия стояла ему камнем преткновения напути: этот враждебный ему город он должен был взять непременно для того, чтобы,подвигаясь дальше к Иерусалиму, не оставить в тылу крепость в руках врагов.Силон с удовольствием примкнул к нему, найдя, наконец, повод к выступлению.Когда же иудеи начали преследовать его, Ирод бросился на них с легким отрядом,быстро рассеял их и спас таким образом Силона, который плохо защищался.

4. После взятия Иоппии он поспешил к Масаде для освобождения своегосемейства. Добрая память о его отце, его личная слава, признательность заоказанные ими обоими благодеяния – все это привлекало к нему местных жителей,но большая часть людей присоединялась к нему вследствие сложившегося у нихубеждения в том, что престол достанется Ироду; таким образом вокруг негообразовалось отборное войско. Антигон хотя и преследовал его, устраивая засадыв удобных местах, но вреда не причинял ему никакого, или самый незначительный.Как только Ирод освободил своих людей из Масады, что ему удалось очень легко, ивзял крепость Рессу{136}, он двинулся кИерусалиму. Войско Силона и многие из жителей города из страха перед его силамипримкнули к нему.

5. Едва Ирод раскинул свой лагерь на западной стороне города, какрасставленные там караулы стали отражать его войско стрелами и дротиками;другие делали вылазки толпами и схватывались с передовыми постами. Тогда Иродпрежде всего послал герольдов к городской стене объявить во всеуслышание, чтоон явился для блага народа и спасения города, что он даже не думает мститьврагам, а, напротив, самых отъявленных противников готов простить. Но партия[77] Антигона приводила со своей стороны возражения и недопускала никого ни перейти к Ироду, ни даже выслушать его глашатаев. Антигондаже приказал оттолкнуть врагов от стены; и быстро они были прогнаны стрелами,посылавшимися на них из башен.

6. Тут и Силон явно показал, что он подкуплен. По его подстрекательствусолдаты начали громко жаловаться на недостаток провианта, требовать денег насодержание и хороших зимних квартир, так как окрестности города были совершенноопустошены солдатами Антигона. Опираясь затем на эти требования, Силон стал ужеготовиться к отступлению. Но Ирод обратился к его офицерам и солдатам и стал ихупрашивать не оставлять его одного, так как он послан сюда Октавианом, Антониеми сенатом; что же касается их жалоб на недостаток провианта, то он готов ихсейчас же удовлетворить. И, действительно, в тот же день он сделал набег наокрестные селения и доставил им оттуда такой богатый запас съестных продуктов,что этим отнял у Силона всякий предлог к отступлению. Чтобы и на будущее времясолдаты не терпели недостатка, он поручил самаритянам, столица которых была наего стороне, доставлять в Иерихон достаточно хлеба в зерне, вина, масла иубойного скота. Антигон, узнав об этом, разослал партизанские отряды по всемнаправлениям с целью задержать подвозы и отрезать их от лагеря. Возле самогоИерихона собралась также большая масса тяжеловооруженных воинов, которыерасположились на горах для выслеживания обозов с провиантом. Но и Ирод небездействовал: он появился перед Иерихоном с десятью отрядами (пять римских ипять иудейских с разноплеменными наемниками) и, кроме того, еще с немногимивсадниками. Город оказался покинутым его жителями; только в крепости нашли 500человек с их женами и детьми. Он взял их в плен, но сейчас же отпустил опять насвободу; в остальные части города ворвались римляне и ограбили дома,оказавшиеся переполненными разными богатствами. Царь оставил в Иерихонегарнизон и возвратился назад; римское войско он отправил на зимние квартиры вперешедшие на его сторону города Идумеи, Галилеи и Самарии. И Антигону,вследствие подкупа Силона, предоставлено было часть войска принять на квартирыв Лидду, чем он хотел хорошо зарекомендовать себя перед Антонием.[78]

Ирод берет Сепфорис и заставляет сдаться ему спрятавшихся в пещерахразбойников. – Затем он наказывает враждебного ему Махера и отправляется кАнтонию в Самосату.

1. Римляне во время перерыва войны предались блаженному отдыху; только Иродне отдыхал; своему брату Иосифу он дал 2000 пеших и 400 конных солдат, поручилему занять Идумею для того, чтобы партия Антигона не подняла там восстание. Самже он, доставив свою мать и остальных освобожденных из Масады родственников вбезопасное место в Самарию, отправился в Галилею для покорения оставшихся ещевне его власти городов и изгнания оттуда гарнизонов Антигона.

2. Сепфориса{137} он достиг в сильнуювьюгу и взял этот город без труда, так как при его приближении гарнизон бежалоттуда. Здесь он дал своим солдатам отдохнуть после перенесенной непогоды(жизненных продуктов было найдено в городе в большом запасе) и выступил противразбойников в пещерах, которые ввиду частых набегов сделались для жителейстраны таким же страшным бичом, как и настоящая война{138}. Три отряда пехоты и один эскадрон конницы царь отправилвперед к деревне Арбеле{139}, а сорок днейспустя он выступил сам с остатком войска. Неприятели, однако, не устрашилисьего наступления, а встретили его с оружием в руках, ибо они обладали опытностьювоинов и смелостью разбойников. В начале сражения они своим правым крыломзаставили левое крыло Ирода податься назад. Но быстрым поворотом своего правогокрыла Ирод пришел на помощь своим, остановил бегущих и, устремившись навстречупреследовавшему неприятелю, остановил его яростное нападение, пока неприятель,во избежание решительного боя строем против строя, не обратился в бегство.

3. Он их преследовал до Иордана с безостановочной резней и значительнуючасть их уничтожил; уцелевшие остатки рассеялись по ту сторону реки. Галилеятаким образом избавилась от этого бича; остались еще те, которые скрывались впещерах, и для начала борьбы с ними потребовался продолжительный отдых длявойска. Вследствие этого он, наградив солдат за трудности похода (каждый солдатполучил 150 серебряных драхм, а командиры были наделены еще более щедрымиподарками), отпустил их на зимние квартиры. [79] Самомумладшему брату своему, Ферору, он поручил обеспечить их провиантом, а такжеукрепить Александрион; и то и другое было исполнено.

4. В это время Антоний находился в Афинах, Вентидий же призвал Силона иИрода к войне против парфян с тем, однако, условием, чтобы раньше восстановитьпорядок в Иудее. Ирод охотно предоставил Силону возможность уйти к Вентидию, асам выступил против разбойников в пещерах. Эти пещеры, находясь в отлогихгорах, были неприступны ни с какой стороны; только очень узкие, извилистыетропинки вели вверх к ним, а скалы, на которых находились их отверстия, отвеснониспадали вниз в зияющие пропасти. Эта недоступная местность делала царя долгоевремя беспомощным. Но, наконец, он придумал чрезвычайно действенное средство.Он приказал сильнейших своих воинов опускать вниз в ящиках на канатах для того,чтобы они могли проникать в отверстия, здесь они рубили разбойников вместе с ихсемействами и бросали пылающие головни в тех, которые сопротивлялись. ОхотноИрод захватил бы в свои руки некоторых из них живыми, он с этой целью предложилим через герольда самим выйти к нему Но никто не сдавался добровольно и даже изпобежденных многие предпочитали смерть плену. Один старик, отец семерых детей,следующим образом убил последних вместе с их матерью за то, что они, доверяясьцарским обещаниям, упрашивали его выйти из пещеры. Он стал у входа пещеры,приказал им выходить по одиночке и заколол каждого отдельно появлявшегося сына.Ирод, потрясенный этой сценой, за которой он издали наблюдал, простирал своюправую руку к старику и умолял его пощадить своих собственных детей. Но старики слышать его не хотел: резкой бранью он напомнил Ироду о его низкомпроисхождении, умертвил еще свою жену над трупами детей и, швырнув их вниз поотвесной стене, сам вслед за ними бросился в бездну.

5. Таким образом Ирод овладел пещерами и их обитателями. После этого ончасть войска, казавшуюся ему достаточной для подавления могущих возникнутьволнений, оставил под предводительством Птолемея, а сам с 3000тяжеловооруженных воинов и 600 всадников отправился в Самарию против Антигона.Его отъезд опять ободрил виновников обычных беспорядков в Галилее: неожиданнымнападением они умертвили полководца Птолемея, опустошили страну и ушли в болотаи другие малодоступные местности. Извещенный о восстании Ирод быстро явился напомощь, истребил огромную массу зачинщиков, освободил все осажденные[80] крепости и взыскал со своих врагов в наказание заподнятое ими восстание 100 талантов.

6. После того как парфяне были изгнаны из страны и Пакор был убит{140}, Вентидий, по приказанию Антония, послалИроду 1000 всадников и два легиона в помощь против Антигона. К начальнику этоговойска, Махеру, Антигон письменно обратился с просьбою перейти на его сторону;обещая ему за это деньги, он вместе с тем жаловался ему на насильственный образдействия Ирода и на его презрительное отношение к царской фамилии. Махер немог, однако, игнорировать того, кто его послал, к тому же Ирод платил ещелучше. Он поэтому не склонялся на измену, но заигрывал с Антигоном и, вопрекипредостережению Ирода, отправился выведать положение первого. Антигон жеразгадал его намерение, запер перед ним город и оборонялся против него со стенгорода, как против врага, пока Махер не был вынужден возвратиться назад к Иродув Эммаус. Раздраженный неудачным исходом своего похода, он истреблял всехпопадавшихся ему на пути иудеев, не щадя также и иродианцев, а поступая совсеми, как со сторонниками Антигона.

7. Такое поведение Махера до того ожесточило Ирода, что он готов был поднятьпротив него оружие и мстить ему, как врагу; но он все-таки поборол свой гнев иотправился к Антонию жаловаться на преступные действия Махера. Последний же,осознав свою ошибку, поспешил вслед за царем и горячими просьбами вымолил унего прощение. От поездки к Антонию Ирод все-таки не отказался, а, напротив,узнав, что Антоний с сильной армией ведет атаку на Самосату{141} (сильный город на Евфрате), он ускорил свой путь, так какздесь ему представился удобный случай показать свою храбрость и этим еще большеобязать Антония. И действительно, его прибытие положило конец осаде: онистребил много варваров и собрал много добычи. Антоний, давний обожатель егохрабрости, сделался им теперь еще в более высокой степени; к прежним знакамотличия он прибавил ему еще новые и укрепил его надежды на престол. Царь Антиохдолжен был, однако, сдать Самосату{142}.[81]

Иосиф, брат Ирода, убит. – Казнь убийцы. – Ирод осаждает Иерусалим и женитсяна Мариамме.

1. Между тем дело Ирода в самой Иудее потерпело чувствительный удар. Оноставил здесь командующим над войсками своего брата Иосифа и дал ему инструкциюдо его возвращения не затевать никаких враждебных действий против Антигона, таккак на Махера, судя по его прежнему поведению, нельзя было рассчитывать как нанадежного союзника. Но как только Ирод удалился, Иосиф, не придерживаясь егоинструкций, с пятью добавочными манипулами{143}, полученными от Махера, двинулся к Иерихону, чтобыграбить с тамошних полей вполне уже созревший хлеб. В горах и непроходимыхместах он был настигнут неприятелем. После храброго сопротивления Иосиф сам палв этой битве и вместе с ним погиб весь римский корпус; последний состоял изновичков, недавно набранных в Сирии, к ним не был приставлен ни один из римлян,из так называемых ветеранов{144}, которыемогли бы поддержать неопытных воинов.

2. Антигон, не удовлетворяясь одной победой, так далеко зашел в своеможесточении, что наглумился даже над трупом Иосифа: он велел собрать павших, аИосифу отрезать голову, хотя брат убитого, Ферор, предлагал ему 50 талантов сцелью выкупа. После этой победы Антигона в Галилее опять поднялось бурноевосстание, которое на этот раз достигло ужасающих размеров: назначенные Иродомсановники были приволочены приверженцами Антигона к морю и там утоплены{145}. И в Идумее, где Махер вновь укрепил замокГитру, многое также переменилось. Обо всем этом Ирод ничего еще не знал. Послевзятия Самосаты Антоний назначил правителем Сирии Сосия и поручил емуподдержать Ирода в борьбе с Антигоном. Он сам возвратился опять в Египет{146}; Сосия же выслал вперед два легиона вИудею для Ирода и с остальной своей армией последовал за ними.

3. В Дафне, возле Антиохии, где Ирод остановился по дороге в Иудею,сновидения прямо предвещали ему смерть брата. Очнувшись однажды после такогомучительного сна, он к ужасу своему увидел перед собой зловещих гонцов. Тольконедолго он плакал над этим несчастьем, скорее даже, гнал от себя скорбь ипоспешил против врага. Он ехал с невероятной быстротой и, прибыв в Ливан,принял к себе [82] на службу 800 тамошних жителей; там же с нимсоединился один легион римлян. Не выждав ни одного дня, он вторгся с ними вГалилею и ставших против него врагов отбросил назад. Вслед за тем он немедляприступил к осаждению крепости; но, прежде чем успел овладеть ею, он вследствиенаставшей сильной бури был вынужден перейти в соседние деревни. Через несколькодней прибыл к нему второй легион, присланный Антонием; тогда неприятель встрахе перед превосходством его сил в ночное время сам очистил крепость.

4. После этого он поспешил через Иерихон, чтобы как можно скорее отомститьубийцам его брата. Здесь он пережил чудесное знамение, которое прославило егокак особенного любимца божества. В тот вечер у него пировали многие знатныелица. Как только пир окончился и гости разошлись, дом, в котором они всенаходились, вдруг рухнул. Этот удивительный случай послужил Ироду знаком,предвещающим опасности, но также и спасение в предстоящей войне. Утренней зарейон выступил в поход. Около 6000 неприятелей бросились вниз с гор и беспокоилиего авангард, и если они не осмеливались вступать в рукопашную с римлянами, тоиздали они все-таки бросали в них камни и дротики, которыми многих ранили. СамИрод, проехав верхом, также был задет дротиком в бок.

5. Желая показать, будто его люди превосходят не только отвагой, но иколичеством, Антигон послал одного из своих друзей, Паппу, во главе отряда вСамарию. Они должны были померяться силой с Махером. Ирод же между тем прошелвраждебную ему страну, разрушил на пути пять небольших городов, убил 2000жителей и, предав огню их жилища, возвратился к себе в лагерь, который былразбит возле селения Каны.

6. Каждый день к нему стекались массы иудеев с разных сторон, и даже изИерихона; одни, увлеченные его подвигами, другие – из ненависти к Антигону;большинство, однако, толкало смутное стремление к государственному перевороту,в котором они сами не могли дать себе отчета. Ирод торопился к бою; люди Паппытакже шли ему бодро навстречу, не страшась ни численного превосходства врага,ни его жажды сражения. Но ряды неприятеля недолго держались в том сражении.Ирод в пылу гнева за убийство брата, ставя свою жизнь на карту, как будто ондолжен был здесь наказать виновников этого убийства, быстро опрокинулсопротивлявшихся ему врагов, бросился затем на остальных, которые еще неуступали поля битвы, всех обратил в бегство и погнался вслед за ними. Кровьлилась потоками: [83] задние ряды преследуемых, будучи местамиоттеснены назад передовыми, попадали прямо в руки Ирода и падали бесчисленнымимассами. Он вместе с неприятелем втиснулся в деревню{147}, где все дома были битком набиты тяжеловооруженнымивоинами, да и крыши наверху были заняты защитниками. Едва только былипреодолены стоявшие извне, как он стал ломать дома, дабы вынудить находившихсявнутри к выходу. Так они целыми группами были похоронены живыми под крышами.Спасавшиеся из-под развалин падали под мечами солдат, и груды трупов до тогоросли, что загромождали собой дорогу победителям. Такую огромную потерю людейне мог перенести неприятель; если бы ему даже удалось собраться и вновьсомкнуться в ряды, то один вид павших обратил бы его опять в беспорядочноебегство. Поощренный этой победой, Ирод тотчас бы поспешил в Иерусалим, если быему не препятствовала чересчур суровая зима. Полное торжество Ирода иокончательное падение Антигона, который уже подумывал об оставлении города,задержано было только этим обстоятельством.

7. Под вечер, когда Ирод уже отпустил своих утомленных воинов на отдых, он,по солдатскому обычаю, разгоряченный еще от боя, отправился в баню. Егопровожал только один слуга. Не успел он еще войти в помещение бани, как мимонего пробежал неприятельский солдат, вооруженный мечом, за этим появилсядругой, третий и за ними еще некоторые. Они спрятались в бане, спасаясь отпобоища, и, объятые ужасом, лежали здесь; вид царя вывел их изоцепенения: трепеща от страха, они пробежали мимо него безоружного в поискахвыхода. Случайно здесь не было никого, кто мог бы их задержать, а Ирод был ужерад тому, что так счастливо отделался. Таким образом они все разбежались.

8. На следующий день он приказал отрубить голову полководцу Антигона Паппе,павшему в битве, и послал эту голову своему брату Ферору как искупительнуюжертву за их убитого брата, ибо Паппа был именно тот, который лишил жизниИосифа. Лишь только зима ослабла, Ирод двинулся к Иерусалиму{148}, повел войско до городских стен и как раз при окончаниитретьего года своего назначения в Риме царем расположился лагерем против храма.С этой стороны именно город был доступен, с этой стороны он раньше был взятПомпеем.

Распределив работы между войском и вырубив растительность ближайшихокрестностей города, он велел сделать три вала и возвести на них башни. Дляэтих работ [84] он оставил на месте самых способных и надежныхлюдей, а сам отправился в Самарию, чтобы отпраздновать свой брак с дочерьюАлександра, сына Аристобула, с которой, как выше было сказано, он былпомолвлен{149}. Так он свою женитьбу превратилв эпизод иерусалимской осады, ибо давно уже он начал презирать своих врагов.

9. По окончании свадебного торжества он возвратился в Иерусалим с еще болеезначительной армией, так как и Сосий примкнул к нему с сильным войском,состоявшим из конницы и пехоты. Вся соединенная армия, около одиннадцатилегионов{150} пехоты и шести тысяч конницы(не считая огромного числа союзников из Сирии), расположилась лагерем близсеверной стены города. Сам Ирод опирался на заключение римского сената, которымон был назначен царем, а Сосий на Антония, который все войско, находившееся подего командой, предоставил к услугам Ирода.

Взятие Иерусалима Иродом и Сосием. – Смерть Антигона. – Отношение Ирода кКлеопатре.

1. Население осажденного города переживало самые разнообразные волнения.Слабые толпились вокруг храма и почитали счастливым и блаженным того, который вто время умирал; более смелые, образовавшие шайки, занимались разбоем и особенноусердно грабили окрестности города, так как чувствовалась нужда в жизненныхприпасах для лошадей и людей{151}; лучшаядисциплинированная часть ратного люда отдавалась защите осажденных: ониотгоняли от стен строителей шанцев и каждый раз изобретали новые защитныесредства против осадных орудий. Но ни в чем они так бойко не превосходиливрагов, как в проведении подкопов.

2. Для прекращения разбойничьих вылазок царь прибег к засадам, которымидействительно положил им конец; для пополнения недостатка в съестных припасахон организовал подвоз продуктов из более отдаленных местностей. Военнаяопытность римлян давала ему некоторый перевес над иудеями, но в смелости он ихне мог превзойти. В открытом поле они хотя не дрались с римлянами, так как тутони видели перед собою верную смерть, но через свои подземные ходы они[85] внезапно появлялись в их среде, и, прежде чем те успевалиразрушить одну часть стены, они возводили другую. Короче говоря, ни руки у нихне уставали, ни их творческая сила не исчерпывалась, они были готовы на самоекрайнее сопротивление. Несмотря на чудовищные силы осадного войска, онивыдержали осаду в течение пяти месяцев, пока, наконец, некоторые избранныевоины Ирода не собрались с духом и не влезли на стену; вслед за ними вторглисьв город центурионы{152} Сосия. Прежде всегобыло взято место храма. Когда войско ворвалось, началась везде страшная резня,ибо римляне были ожесточены долгой продолжительностью осады, а преданные Иродуиудеи ревностно старались не оставлять в живых никого из противной партии.Целые толпы людей были уничтожены в тесных улицах, в домах, где они былистиснуты, и на пути бегства в храм; не было сострадания ни к бессловесныммалюткам, ни к старцам, ни к беззащитным женщинам. Хотя царь разослал людей ипризывал к пощаде, но ни один солдат не остановился; как бешеные, онинеистовствовали против людей всякого возраста. Тут и Антигон, забыв свойпрежний сан и настоящее положение, вышел из своего замка и припал к ногамСосия. Не тронутый такой превратностью судьбы, Сосий разразился неудержимымхохотом и назвал его Антигоной{153}. Однакоон не отпустил его, как женщину, а, напротив, приказал заключить его в кандалыи приставить к нему стражу.

3. Ирод, который превозмог своих врагов, должен был теперь позаботиться отом, чтобы обуздать своих иностранных союзников, потому что чужеземцы массамиустремились в храм С целью рассмотреть его святыни. Просьбами, угрозами, аотчасти даже силой оружия царь оттеснял их назад; он слишком хорошо понимал,что его победа превратится в самое гибельное поражение, если они узрят кое-чтоиз того, что должно остаться скрытым от человеческих глаз{154}. Вместе с тем он должен был позаботиться теперь опрекращении грабежа в городе. Он настоятельно спрашивал Сосия: намерены лиримляне прежде опустошить город, очистить его совершенно от денег и людей, азатем уже оставить его царствовать над пустыней? За такую массу пролитой кровиграждан и владычество над всем миром казалось ему недостаточным возмездием.Когда же Сосий возразил, что поневоле приходится предоставить солдатам грабитьгород, как награду за трудности осады, то он вызвался наградить всех из своейсобственной казны. Этим он хотел выкупить все, что еще уцелело в его столице, итотчас же исполнил свое обещание. Он блестяще вознаградил каждого[85] солдата, предводителей – в соответствующем размере, носамого Сосия, действительно, по-царски. Никто не покинул Иерусалима без денег.Сосий посвятил божеству золотой венок и выступил из Иерусалима, увозя с собойАнтигона скованным в цепях для Антония. Топор, как он того заслужил{155}, положил конец его жизни, которую он допоследнего, мгновения провел в тщеславных надеждах{156}.

4. Царь Ирод предпринял теперь чистку иерусалимского населения. Своихединомышленников он еще больше привязал к себе пожалованием им почетныхдолжностей; приверженцев же Антигона он приказал казнить. Вследствие недостаткав наличных деньгах он все свои драгоценности перечеканил в монеты и послал ихАнтонию и его приближенным{157}. Этим однимон все-таки не мог купить себе продолжительный покой, потому что Антоний давноуже пылал любовью к Клеопатре и всецело был порабощен своей страстью{158}. После того как Клеопатра покончила ссобственным своим семейством и никого больше не осталось из ее кровныхродственников, она обратила свою кровожадность на чужие страны. Интригами иклеветой против сирийских правителей она старалась склонить Антония на ихказнь, надеясь тем скорее унаследовать их владения. Она уже бросала жадныевзоры также на Иудею и Аравию и исподтишка принимала меры к низвержениюправителей обеих этих стран, Ирода и Малиха.

5. До этих пор Антоний беспрекословно исполнял все ее требования; ноубийство храбрых людей и выдающихся царей он считал преступлением. Зато онуклонялся от близкой дружбы с ними и отнял у них для Клеопатры обширныеместности. Так были отняты и уступлены Клеопатре пальмовый лес возле Иерихона,где добывается бальзам, и все города, лежавшие по ту сторону реки Элевтера, заисключением Тира и Сидона. Сделавшись владетельницей этих последних, онасопровождала Антония в его походе против парфян до Евфрата и прибыла черезАпамею и Дамаск в Иудею. Богатыми подарками Ирод смягчил ее враждебноерасположение и взял у нее на аренду оторванные от его царства владения за 200талантов в год, после чего он со всевозможными почестями проводил ее доПелузия. Спустя некоторое время появился Антоний из парфянского похода, он везс собой пленным сына Тиграна, Артавазда, как подарок Клеопатре, так что вместесо всеми сокровищами и всей добычей ей предоставлен был также парфянин{159}. [87]

Антоний, уступая требованию Клеопатры, отправляет Ирода войной противарабов, над которыми он после многих усилий наконец одерживает победу. –Большое землетрясение.

1. В начале войны при Акции Ирод вместе с Антонием приготовились к походу{160}, так как теперь волнения в Иудее быливообще подавлены и даже Гиркания, где до тех пор держалась еще сестра Антигона,была также в его руках. Клеопатра сумела, однако, помешать Ироду разделитьопасности войны вместе с Антонием. Она, как уже было замечено, имела своикорыстные виды на Ирода и аравийского царя, а потому уговорила Антония поручитьИроду войну с аравитянами{161}, рассчитываяна то, что, если Ирод победит, она получит Аравию, а если он потерпитпоражение, ей достанется Иудея и таким образом она одному из этих двухвладетелей приготовит гибель через другого.

2. Дело закончилось, однако, к выгоде Ирода. Сперва он взял у нихзаложников, а затем напал на них у Диосполиса с собранным им большим отрядомконницы и выиграл сражение, несмотря на храброе сопротивление врага. Этопоражение вызвало сильное волнение среди арабов: они собрали опять большие силыу Канафы в Келесирии и ожидали здесь иудеев. Прибыв туда со своим войском, Ироднамеревался вести войну со всей осторожностью и приказал прежде всего устроитьукрепленный лагерь. Но его солдаты не хотели повиноваться. Поощренные первойпобедой, они напали на арабов и при первом наступлении обратили их в бегство.Но при преследовании неприятеля Ироду уготовлена была ловушка: Афенион, один изполководцев Клеопатры, его всегдашний враг, велел жителям Канафы напасть на негос тыла; это неожиданное нападение возвратило также бодрость арабам: ониобернулись лицом, выстроились опять в ряды и на неудобопроходимой, усеяннойкамнями равнине обратили войско Ирода в бегство и устроили здесь страшноепобоище. Спасшиеся от смерти в сражении бежали в Ормизу; но и там они былизастигнуты арабами, оцепившими их со всех сторон, и вместе со своим лагеремпопали в их руки.

3. Хотя Ирод вскоре после этого поражения и поспешил [88] кним на помощь со своими отрядами, но было уже поздно. Только неповиновениеофицеров причинило ему эту неудачу: если бы бой не начался так поспешно, тогдаАфенион не нашел бы случая для измены. Впрочем, арабам приходилось горькорасплачиваться за свою однократную победу, ибо Ирод мстил им частымиопустошительными набегами на их владения. Но в то время, когда он мстил своимврагам, его постигло на седьмом году царствования{162}, в самом разгаре войны при Акции, другое, высшей рукойниспосланное несчастье. Это было землетрясение, произошедшее в начале весны,погубившее бесчисленное множество скота и тридцать тысяч человек{163}, одно только войско осталось невредимымблагодаря тому, что оно стояло лагерем в открытом поле. Молва, всегдапреувеличивающая ужасы всякого бедствия и кричавшая чуть ли не о повальномопустошении всей Иудеи, подняла на ноги арабов; им казалось, что они легкоовладеют теперь безлюдной страной, и с этой целью вторглись в последнюю,умертвив предварительно прибывших тогда к ним иудейских послов. Это вторжениенавело панику на народ: удрученный бедствиями, обрушившимися на него одно задругим, он потерял всякое самообладание. Ирод поэтому назначил народноесобрание и следующей речью пытался воодушевить его на сопротивление.

4. Страх, охвативший всех нас, кажется мне далеко не основательным. Что карынебес повергли вас в уныние – было естественно, но если человеческие гоненияпроизводят то же самое действие, так это обличает отсутствие мужества. Я такдалек от мысли после землетрясения бояться неприятеля, что, напротив, болеесклонен верить, что Бог хотел этим бросить арабам приманку, дабы дать намвозможность мстить им. Ведь они напали на нас, надеясь не столько насобственные свои руки и оружие, сколько на те случайные бедствия, которые наспостигли. Но та надежда обманчива, которая опирается не на собственные силы, ана чужое несчастье, потому что несчастье или счастье не представляет собойнечто устойчивое в жизни; напротив, счастье меняется попеременно. Это вы можетевидеть из имеющихся перед нами свежих примеров. Нас, победителей в предыдущихбитвах, неприятель теперь победил, и, по всей вероятности, он, убаюканныймыслью о победе, теперь уже потерпит поражение; ибо слишком большаясамоуверенность ведет к неосторожности, боязнь же учит быть предусмотрительным;оттуда и бодрость духа, которая внушается мне нашей [89]боязливостью. Когда вы были чересчур смелы и напали на неприятеля против моегожелания, Афенион получил возможность осуществить свою измену. Но нынешняя вашаробость и кажущееся малодушие гарантируют мне победу. Оставайтесь в этомнастроении вплоть до начала боя; но в самом сражении вы должны возгореться всемпылом вашего мужества и показать этому безбожному племени, что никакоенесчастье, будь оно от Бога или от людей, не в состоянии сокрушить храбростьиудеев, пока еще искорка жизни тлеет в них, и что никто из вас не даст темарабам, которых вы так часто чуть ли не пленными уводили с поля сражения,сделаться господами над вашим имуществом. Не поддавайтесь только влияниюбезжизненной природы и не смотрите на землетрясение как на предвестникдальнейших бедствий! То, что происходит в стихиях, совершается по законамприроды, и, кроме присущего им вреда, они ничего больше не приносят человеку.Голод, мор и землетрясение еще могут быть предвещаемы менее важными знамениями;но сами эти бедствия имеют свои собственные ужасы своим пределом, ибо какой ещебольший вред может нам нанести самый победоносный враг, чем тот, который мы ужепотерпели от землетрясения? С другой стороны, неприятель получил великоепредзнаменование своего поражения – знамение, данное ему ни природой, ни другойкакой-либо силой: они, против всех человеческих законов, жестоким образомумертвили наших послов и такие жертвы посвятили божеству за исход войны! Да,они не уйдут от великого ока Божия и не избегнут его победной десницы. Онинемедленно должны будут дать нам удовлетворение, если только в нас еще живетдух наших предков и если мы подымемся на месть изменникам. Пусть каждый идет вбой не за свою жену и детей, даже не за угрожаемое отечество, а в отмщение заубитых послов. Они лучше, чем мы, живые, будут направлять войну. Я, если выбудете лучше, чем прежде, повиноваться мне, буду предшествовать вам вопасности! Вы знаете хорошо, что ваша храбрость непоборима, если сами неповредите себе необдуманной поспешностью»{164}.

5. По окончании этой ободряющей речи, заметив одушевление солдат, Иродсовершил жертвоприношение и перешел со своим войском через Иордан. ВозлеФиладельфии, невдалеке от неприятеля, он разбил лагерь и начал подстреливатьнеприятеля с целью выиграть находившуюся посреди поля крепость, а затем повозможности скорее дать ему настоящее сражение. Арабы также выдвинули впередчасть войска для занятия укрепления. Но царские отряды быстро отбросили[90] ее назад и завладели возвышением. Ирод сам каждый деньвыступал со своим войском в боевом порядке и вызывал арабов на битву; но таккак никто не шел ему навстречу (панический страх овладел арабами, а ихпредводитель Элфем, при виде иудейского войска, пришел в какое-то оцепенение отиспуга), то он первый напал на них и прорвал возведенные ими шанцы.Принужденные таким образом к самообороне, они вступили в сражение без всякогопорядка, пешие и конные вместе. Численностью они превосходили иудеев, ноуступали им в храбрости, хотя от отчаяния они бились, как безумные.

6. До тех пор, пока они еще держались, они не имели много мертвых; но кактолько показали тыл, многие из них пали от рук иудеев, а другие были растоптанысвоими же бежавшими товарищами. Пять тысяч человек легло на путибегства; остальная масса спаслась за шанцы. Ирод оцепил и осадил их; но преждечем они были вынуждены к сдаче силой оружия, их принудила к этому жажда, таккак запас воды у них истощился. Их послов царь принял очень гордо, и так какони предложили ему 50 талантов выкупа, то он еще настойчивее подвинул осаду.Мучимые все более и более усиливавшейся жаждой, арабы толпами выходили из-заукреплений и добровольно сдавались иудеям; в пять дней было взято в плен 4000человек На шестой день оставшееся войско с отчаяния бросилось в сражение. Иродпринял его и опять истребил около 7000 человек. Такими кровавыми побоищами онмстил арабам и до такой степени подавил их гордость, что этот народ избрал егосвоим верховным главой.

Ирод утверждается Августом в царствовании и щедро награждается милостями. –Ему возвращается часть царства, отнятая Клеопатрой, с присоединением областиЗенодора.

1. Вскоре после этого Цезарь (Октавиан) одержал свою победу при Акции{165}. Ирод, связанный дружбой с Антонием, началтогда опасаться за свое собственное положение. Но его опасения, как этопоказали последствия, были слишком преувеличены, ибо Октавиан не считал ещеАнтония побежденным, [91] пока Ирод оставался веренпоследнему. Царь тогда принял решение идти навстречу опасности: он отправился вРодос, где находился Октавиан, и предстал перед ним без царской диадемы и безвсяких знаков своего сана как частное лицо, но с царским достоинством.Чистосердечно, не скрывая правды ни в чем, он начал: «Я, Цезарь, возведенныйАнтонием в цари над иудеями, делал, откровенно сознаюсь, все от меня зависящеедля того, чтобы быть ему полезным. Не скрою и того, что ты, во всяком случае,видел бы меня вооруженным на его стороне, если бы мне не помешали арабы. Но я,по мере моих сил, послал ему подкрепления и большое количество хлеба. Ещебольше, даже после его поражения при Акции. я не оставил моего благодетеля: неимея уже возможности быть ему полезным в качестве соратника, я был ему лучшимсоветником и указывал ему на смерть Клеопатры как на единственное средствовозвратить себе потерянное; если бы он решился пожертвовать ею, то я обещалему деньги, надежные крепости, войско и мое личное участие в войне против тебя.Но страстная его любовь к Клеопатре и сам Бог, осчастлививший тебя победой,затмили его ум. Так я побежден вместе с Антонием, и после его падения я снял ссебя венец. К тебе же я пришел в той надежде, что мужество достойно милости, ив том предположении, что будет принято во внимание то, какой я друг, а не чей ябыл друг».

2. На это император ответил: «Тебя никто не тронет! Ты можешь отныне еще сбольшей уверенностью править твоим царством! Ты достоин властвовать над многимиза то, что так твердо хранил дружбу! Старайся же теперь быть верным и болеесчастливому другу и оправдать те блестящие надежды, которые вселяет мне твойблагородный характер. Антоний хорошо сделал, что больше слушался Клеопатры, чемтебя, ибо благодаря его безумию мы приобрели тебя. Ты, впрочем, кажется, уженачал оказывать нам услугу; Квинт Дидий пишет мне, что ты ему послал помощьпротив гладиаторов{166}. Я не замедлюофициальным декретом утвердить тебя в царском звании и постараюсь также вбудущем быть милостивым к тебе, дабы ты не имел причины горевать об Антонии».

3. После этих дружелюбных слов Октавиан возложил диадему на царя и одарованном ему царском достоинстве объявил в декрете, в котором великодушнопревознес славу Ирода. Последний, еще больше расположив к себе Октавианаподарками, попытался выпросить у него прощение одному из друзей Антония,Александру, прибегшему к его [92] заступничеству, но, сильнораздраженный против тяжело провинившегося перед ним Александра, Цезарь отклонилпросьбу Ирода. Впоследствии, когда император отправился через Сирию в Египет,Ирод встретил его со всей царской пышностью, ехал рядом с ним во время смотравойска около Птолемаиды, устроил в честь его и всех его друзей торжественныйпир и угостил обедом также и все его войско. Далее он позаботился, чтобысолдаты в своем переходе через безводную местность до Пелузия и на обратномпути были в достаточном количестве снабжены водой, и принял вообще все меры ктому, чтобы императорское войско ни в чем не нуждалось{167}. Таким образом, у императора и у солдат сложилосьубеждение, что доставшиеся Ироду владения ничтожны в сравнении с оказанными имуслугами. Вследствие этого Цезарь, прибыв в Египет, где он застал Клеопатру иАнтония уже мертвыми, осыпал Ирода еще большими почестями и расширил пределыего государства, возвратив ему отобранную Клеопатрой провинцию и прибавив ему,кроме того, еще Гадару, Гиппос, Самарию и приморские города: Газу, Анфедон,Иоппию и Стратонову Башню. Ко всему этому Октавиан подарил ему придворнуюстражу Клеопатры, состоявшую из 400 галатов{168}.

4. По истечении первой акциады{169} онприсоединил еще к его царству страну, известную под именем Трахонеи, равно играничащие с последней другие области, Батанею и Авранитиду Повод к тому былследующим. Зенодор, державший на откупе владения Лизания{170}, беспрестанно натравливал трахонитские разбойничьи бандына дамаскинцев. Последние обратились к начальнику Сирии, Варрону, с просьбойдонести об этом несчастьи императору. Когда же был получен приказ обискоренении разбойничьего гнезда, Варрон с войском отправился в Трахонею и,очистив ее от разбойников, отнял ее у Зенодора. Император же, для того чтобыэта страна опять не сделалась притоном разбойников для нападения на Дамос,отдал ее Ироду. Десять лет спустя, когда Август опять прибыл в восточныепровинции, он назначил его наместником всей Сирии, так что никто из начальниковне мог предпринять что-либо без его ведома. После смерти Зенодора он отдал емутакже всю область между Трахонеей и Галилеей. Но что для Ирода было всеговажнее, так это то, что он мог считать себя первым любимцем Августа послеАгриппы{171} и любимцем Агриппы послеАвгуста. Достигнув апогея внешнего счастья, Ирод возвысился также духовно инаправил свои заботы главным образом на дела благочестия.[93]

Города, восстановленные и вновь построенные, и другие строения, возведенныеИродом. – Его щедрость и великодушие по отношению к другим народам. – Успех,которым он пользовался во всем.

1. На пятнадцатом году своего царствования Ирод заново отстроил храм{172}, расширил место храма вдвое противпрежнего и окружил его стеной – все с неимоверными затратами, с беспримернойроскошью и великолепием. Об этой роскоши свидетельствовали в особенностибольшие галереи вокруг храма и цитадель, возвышавшаяся на север от него. Первыеон построил от самого основания, а цитадель он с огромными затратами перестроилнаподобие дворца и назвал ее в честь Антония Антонией{173}. Свой собственный дворец он построил в верхнем городе, идва громаднейших, красивейших здания, с которыми даже храм не выдерживалсравнения, он назвал по имени своих друзей: Цезарионом и Агриппином.

2. Но не одними только единичными зданиями он запечатлевал их память иимена: он строил в их честь целые города. В стране самаритян он построил город,который обвел очень красивой стеной, имевшей до двадцати стадий в окружности,поселил в нем 6000 жителей, наделил последних самой плодородной землей,выстроил в середине нового города большой храм в честь Цезаря, обсадил егорощей на протяжении трех с половиной стадий и назвал город Себастой{174}. Населению он дал образцовое общественноеуправление.

3. Когда Август подарил ему новые области, Ирод и там выстроил ему храм избелого мрамора у истоков Иордана, в местности, называемой Панионом. Здесьнаходится гора с чрезвычайно высокой вершиной; под этой горой, в ложбине,открывается густо оттененная пещера, ниспадающая в глубокую пропасть инаполненная стоячей водой неизмеримой глубины; на краю пещеры бьют ключи.Здесь, по мнению некоторых, начало Иордана. Более обстоятельно мы поговорим обэтом ниже.

4. И в Иерихоне, между крепостью Кипрон и старым дворцом, царь приказалвоздвигнуть новое, лучшее и более удобное здание, назвав его именем своегодруга. Словом, не было во всем государстве ни одного подходящего места,[94] которое бы он оставил без памятника в честь императора.Наполнив храмами свою собственную страну, он украсил зданиями также и ввереннуюему провинцию и во многих городах воздвигал Кесарии{175}.

5. Заметив, что Стратонова Башня – город в прибрежной полосе – клонится купадку, он ввиду плодородной местности, в которой она была расположена, уделилей особое свое внимание. Он заново построил этот город из белого камня иукрасил его пышными дворцами; здесь в особенности он проявил свою врожденнуюсклонность к великим предприятиям. Между Дорой и Иоппией, на одинаковомрасстоянии от которых лежал посередине названный город, на всем протяженииэтого берега не было гавани. Плавание по Финикийскому берегу в Египетсовершалось, по необходимости, в открытом море ввиду опасности, грозившей состороны африканского прибережья: самый легкий ветер подымал в прибрежных скалахсильнейшее волнение, которое распространялось на далекое расстояние от берега.Но честолюбие царя не знало препятствий: он победил природу – создал гаваньбольшую, чем Пирей{176}, и превосходившую егомногочисленностью и обширностью якорных мест.

6. Местность ни в каком отношении не благоприятствовала ему; но именнопрепятствия возбуждали рвение царя. Он хотел воздвигнуть сооружение, которое посиле своей могло противостоять морю и которое своей красотой не давало бывозможности даже подозревать перенесенные трудности. Прежде всего он приказализмерить пространство, назначенное для гавани; затем он велел погружать в морена глубину двадцати сажен камни, большая часть которых имела пятьдесят футовдлины, девять футов высоты и десять – ширины, а другие достигали еще большихразмеров. После того как глубина была выполнена, построена была надводная частьплотины шириной в двести футов: на сто футов ширины плотина была выдвинута вморе для сопротивления волнам – эта часть называлась волноломом; другая жечасть шириной в сто футов служила основанием для каменной стены, окружавшейсамую гавань. Эта стена местами была снабжена чрезвычайно высокими башнями,самая красивая из которых была названа Друзионом, по имени пасынка императораДруза{177}.

7. Масса помещений была построена для приема прибывавших на судах грузов.Находившаяся против них кругообразная площадь доставляла много простора длягулянья высадившимся на сушу мореплавателям. Вход в гавань был[95] на севере, потому что северный ветер там наиболееумеренный. У входа на каждой стороне его находятся три колоссальные статуи,подпираемые колоннами: на левой стороне входа статуи стоят на массивной башне,а на правой стороне – их поддерживают два крепко связанных между собой камня,превышающих своей величиной башню на противоположном берегу. Примыкающие кгавани здания построены из белого камня. До гавани простираются городскиеулицы, отстоящие друг от друга в равномерных расстояниях{178}. Напротив входа в гавань стоял на кургане замечательныйпо красоте и величине храм Августа, а в этом последнем – его колоссальнаястатуя, не уступавшая по своему образцу олимпийскому Зевсу, равно как и статуяРима, сделанная по образцу Аргосской Юноны{179}. Город он посвятил всей области, гавань – мореплавателям,а часть всего этого творения – кесарю и дал ему имя Кесарии (Цезареи){180}.

8. И остальные возведенные им постройки: амфитеатр, театр и рынок – былитакже достойны имени императора, которое они носили{181}. Дальше он учредил пятилетние состязательные игры,которые он также назвал именем Цезаря. Открытие этих игр последовало в 192-йолимпиаде: Ирод сам назначил тогда богатые призы не только для первыхпобедителей, но и второстепенных и третьестепенных из них{182}. Разрушенный в войнах приморский город Анфедон он такжеотстроил и назвал его Агриппиадой. От избытка любви к этому своему другу ондаже приказал вырезать его имя на построенных им храмовых воротах (вИерусалиме).

9. И в сыновней любви никто его не превосходил, ибо он отцу своему соорудилпамятник. В прекраснейшей долине{183}, вместности, орошаемой водными потоками и покрытой деревьями, он основал новыйгород и назвал его в память о своем отце Антипатридой. По имени матери своей онназвал Кипроном новоукрепленную им крепость, чрезвычайно сильную и красивую,возвышавшуюся над Иерихоном. Брату своему, Фазаелю, он посвятил Фазаелеву башнюв Иерусалиме, вид и великолепие которой мы опишем ниже. Имя Фазаелиды он далтакже и городу, основанному им близ глубокой долины, тянущейся к северу отИерихона.

10. Увековечив таким образом своих родных и друзей, он позаботился также особственной своей памяти. На горе, против Аравии, он построил крепость, которуюназвал по своему собственному имени Иродионом. Тем же именем он назвалсводообразный холм в 60 стадиях от Иерусалима{184}, сделанный руками человеческими и украшенный роскошными[96] зданиями: верхнюю часть этого холма он обвел круглымибашнями, а замкнутую внутри площадь он застроил столь величественными дворцами,что не только внутренность их, но и наружные стены, зубцы и крыши отличалисьнеобыкновенно богатыми украшениями. С грандиозными затратами он провел туда изотдаленного места обильные запасы воды. Двести ослепительно белых мраморныхступеней вели вверх к замку, потому что холм был довольно высок и целикомсоставлял творение человеческих рук. У подошвы его Ирод выстроил другие зданиядля помещения утвари и для приема друзей. Изобилие во всем придало замку видгорода, а занимаемое им пространство – вид царского дворца.

11. После всех этих многочисленных строений Ирод начал простирать своюкняжескую щедрость также и на заграничные города. В Триполисе, Дамаске иПтолемаиде он устроил гимнасии; Библ получил городскую стену; Берит и Тир –колоннады, галереи, храмы и рынки; Сидон и Дамаск – театры; морской городЛаодикея – водопровод, Аскалон – прекрасные купальни, колодцы и, кроме того,колоннады, вызывавшие удивление своей величиной и отделкой; другам он подарилсвященные рощи и луга. Многие города получили от него даже поля и нивы, какбудто они принадлежали его царству. В пользу гимнасиев{185} иных городов он отпускал годовые или постоянные суммы,обусловливая их, как, например, в Косе, назначением в этих гимнасиях на вечныевремена состязательных игр с призами. Сверх всего этого он всем нуждающимсяраздавал даром хлеба. Родосцам он неоднократно и при различных обстоятельствахдавал деньги на вооружение их флота. Сгоревший пифийский храм он еще роскошнееотстроил на собственные средства. Должно ли еще упомянуть о подарках, сделанныхим ликийцам или самосцам, или о той расточительной щедрости, с которой онудовлетворял самые разнообразные нужды всей Иоппии? Разве Афины и Лакедемония,Никополис и Мизийский Пергам не переполнены дарами Ирода? Не он ли вымостил вСирийской Антиохии болотистую улицу, длиной в 20 стадий, гладким мрамором,украсив ее для защиты от дождя столь же длинной колоннадой?

12. Можно, однако, возразить, что все эти дары имели значение лишь для технародов, которые ими воспользовались. Но то, что он сделал для жителей Элиды,было благодеянием не для одной Эллады, а для всего мира, куда только проникаласлава Олимпийских игр. Когда он увидел, что эти игры, вследствие недостатка вденьгах, пришли в [97] упадок и вместе с ними исчезалпоследний памятник древней Эллады, Ирод в год олимпиады, с которым совпала егопоездка в Рим, сам выступил судьей на играх и указал для них источники доходана будущие времена, чем и увековечил свою память как судьи на состязаниях{186}. Я никогда не приду к концу, если захочурассказать о всех случаях сложения им долгов и податей; примером могут служитьФазаелида и Валанея, а также города на киликийской границе, которым ондоставлял облегчение в ежегодных податях. В большинстве случаев его щедрость недопускала даже подозрения в том, что, оказывая чужим городам большеблагодеяний, чем их собственные властители, он преследует этим какие-либозадние цели{187}.

13. Телосложение его соответствовало его духу. Он с ранней молодости былпревосходным охотником, и этим он в особенности был обязан своей ловкости вверховой езде. Однажды он в один день убил сорок животных (тамошняя сторонавоспитывает, между прочим, диких свиней; но особенно изобилует она оленями идикими ослами). Как воин Ирод был непобедим; также и на турнирах многиестрашились его, потому что они видели, как ровно он бросает свое копье и какметко попадает его стрела. При всех этих телесных и душевных качествах емупокровительствовало и счастье: редко когда он имел неудачу в войне, а самыепоражения его являлись всегда следствием или измены известных лиц, илинеобдуманности его солдат.

О смерти первосвященника Аристобула и Гиркана, а также жены Ирода,Мариаммы.

1. Внешнее счастье Ирода было, однако, омрачено горькими испытаниями всобственной семье, и виновницей его несчастья была жена, которую он так нежнолюбил. Вступив на престол, он удалил свою прежнюю жену Дориду, которая былародом из Иерусалима и на которой он женился, когда еще вел жизнь частногочеловека, и женился на Мариамме, дочери Александра, сына Аристобула. Этот союзсделался для него источником семейных раздоров еще раньше; но неурядицыувеличились еще больше после его [98] возвращения из Рима.Сперва он из-за сыновей, прижитых им с Мариаммой, изгнал из Иерусалима своегосына от Дориды Антипатра, позволив ему являться в город только в праздники.После этого он лишил жизни деда своей жены, Гиркана, прибывшего к нему изПарфии и навлекшего на себя его подозрение в заговоре. Барцафарн, при своемвторжении в Сирию, взял Гиркана в плен, но соплеменники его по ту сторонуЕвфрата{188}, тронутые его печальной судьбой,выпросили ему свободу. Если бы он слушался их предостережений и не ехал кИроду, то он бы не потерял жизни; но брак его внучки был для него приманкой,принесшей ему смерть.

Надеясь на родственные узы с Иродом и преследуемыйгнетущей тоской по родине, он отправился туда. Впрочем, Ирода он восстановилпротив себя не потому, что действительно стремился к царству, а потому, что тотсознавал, что корона принадлежит Гиркану{189}.

2. Из пятерых детей, которых родила ему Мариамма, были две дочери и трисына{190}. Младший из них воспитывался в Римеи там умер; старшие два сына, частью вследствие высокого происхождения ихматери, частью потому, что они родились, когда их отец носил царский титул,были воспитаны по-царски; главным же образом это заботливое воспитание быловызвано любовью Ирода к Мариамме – любовью, которая с каждым днем все сильнееразгоралась и до того поглощала его существо, что он даже не чувствовал техогорчений, которые он испытал из-за любимой им женщины. Ибо как велика была еголюбовь к ней, так же велика была ее ненависть к нему; а так как ее отвращение кнему было основано на совершенных им поступках, а сознание, что она любима,придавало ей смелость, то она открыто укоряла его в том, что он сделал с еедедом Гирканом, а также братом ее Аристобулом. И последнего, невзирая на егоюность, Ирод не пощадил, а убил после того, как он этого семнадцатилетнегоюношу возвел в сан первосвященника. Когда Аристобул в день праздника, одетый всвященное облачение, выступил перед алтарем, заплакал весь собравшийся народ.Это одно уже решило судьбу юноши: в ту же ночь он был отослан в Иерихон и там,по приказанию Ирода, был утоплен галатами в пруду.

3. В этом Мариамма упрекала Ирода и осыпала жестокой бранью также его мать исестру. Царь сам, покоряясь своей страстной любви, спокойно выслушивал ееупреки; но в сердцах женщин поселилась глубокая вражда, и они обвинили ее (что,по их расчету, должно было произвести на Ирода [99] самоесильное впечатление) в супружеской измене. К числу многих интриг, сплетенныхими с целью подтверждения обвинения, принадлежал рассказ о том, что она послаласвой портрет Антонию в Египет и так в своей непомерной похотливости заочнопоказала себя человеку, который всем известен был как сластолюбец и который могприбегнуть к насилию. Эта весть как громом поразила царя. Любовь и без тогосделала его в высшей степени ревнивым; но тут он вспомнил еще об ужасахКлеопатры, погубившей царя Лизания и араба Малиха. Ему казалось, что не толькообладание женой, но собственная жизнь его подвержена опасности.

4. Собравшись в путь, он вверил свою жену Иосифу, мужу своей сестры Саломеи,– человеку вполне надежному и вследствие близкого родства преданному ему – иприказал ему втайне лишить жизни Мариамму, если его убьет Антоний{191}. Иосиф же открыл эту тайну царице – отнюдьне со злым умыслом, а только для того, чтобы показать царице, как сильна любовьцаря, который и в смерти не может остаться в разлуке с нею. Когда Ирод, посвоем возвращении, в интимной беседе клялся ей в своей любви и уверял ее, чтоникогда другая женщина не может сделаться ему так дорога, царица возразила: «Ода, ты дал мне сильное доказательство твоей любви тем, что ты приказал Иосифуубить меня!»

5. Едва только Ирод услышал эту тайну, он, как взбешенный, воскликнул:«Никогда Иосиф не открыл бы ей этого приказания, если бы не имел преступныхсношений с нею!». Свирепый от гнева, он вскочил со своего ложа и бегал взад ивперед в своем дворце. Этот момент, столь удобный для инсинуаций, подстереглаего сестра Саломея и еще больше усилила подозрение против Иосифа. Обуреваемыйревностью, он отдал приказ немедленно убить их обоих{192}. Но вслед за страстной вспышкой вскоре настало раскаяние;когда гнев улегся, в нем вновь воспламенилась любовь. Так сильно пылала в немстрасть, что он даже не хотел верить ее смерти, а, мучимый любовью, взывал кней, как к живой, пока, наконец, приученный временем, он также горестнооплакивал мертвую, как горячо любил живую{193}. [100]

Оклеветание сыновей Мариаммы. – Предпочтение, оказанное Антипатру. – Иродобвиняет их перед Цезарем, но затем опять примиряется с ними.

1. Сыновья унаследовали ненависть своей матери. Злодейство отца заставилосмотреть на него, как на врага. Так они смотрели на него еще будучи в Риме, гдеони оканчивали свое образование; по возвращении же в Иерусалим они еще большеукрепились в этом мнении. Неприязнь их росла с годами и проявилась, наконец,наружу в откровенных речах и беседах, когда они достигли брачного возраста иженились: один – на дочери своей тетки, Саломеи, оклеветавшей его мать, адругой – на дочери каппадокийского царя, Архелая{194}. Их смелостью воспользовались интриганы, и вскоре царюдонесено было в довольно ясной форме, что оба его сына затевают против негонедоброе; что один из них, зять Архелая, полагаясь на содействие тестя,готовится бежать с целью обвинить его (Ирода) перед Цезарем. Под влиянием этихболее чем достаточных науськивании Ирод возвратил к себе своего сына от ДоридыАнтипатра, которого он избрал как защиту против других своих сыновей, и сталвсячески отличать его перед этими последними.

2. Эта перемена была для них невыносима. Видя, как сын, рожденный от материпростого происхождения, все больше возвышается над ними – потомкамиблагородного и славного дома, они не могли скрывать свое неудовольствие и прикаждой новой нанесенной им обиде давали волю своему гневу. Так они с каждымднем все больше проникались злобой; Антипатр же между тем старался скореедостигнуть своей цели: льстя с большим умением своему отцу, он в то же времяизобретал всевозможные интриги против братьев, клеветал на них лично ипосредством других, пока, наконец, не лишил их всяких надежд на престол. Он нетолько значился уже в завещании и в общественном мнении престолонаследником, нобыл даже послан к Цезарю как будущий царь, со всей свитой и пышностью царя;только короны ему недоставало. Мало-помалу его влияние возросло до того, что онввел свою мать в покои Мариаммы. Двумя орудиями, которыми он действовал противбратьев, – лестью и клеветой он довел отца до того, что он даже задумал казнитьих. [101]

3. Одного из них, Александра, он поволок в Рим и обвинил его перед Цезарем втом, что он хотел отравить его ядом. Сначала Александр едва мог выразитьсловами свое возмущение. Но, увидев перед собой судью более опытного, чемАнтипатр, и более разумного, чем Ирод, он опомнился и, умалчивая, из почтения котцу, о поступках последнего, он тем решительнее отвергал его обвинения.Доказав также невинность своего брата, находившегося в одинаковой с нимопасности, он начал горько жаловаться императору на коварство Антипатра и наиспытываемые ими обиды и унижения. Кроме чистоты совести ему в этом случаепомогла еще сила красноречия, ибо он был выдающийся оратор. Когда он взаключение прибавил еще: «Пусть отец, если он желает, умертвит своих детей, нопусть не возводит на них такого тяжкого обвинения», тогда все присутствующиебыли тронуты до слез, а на самого императора это произвело такое глубокоевпечатление, что он отверг обвинение и тут же помирил с ним Ирода. Условия мирабыли таковы, что они должны во всем повиноваться отцу, а последний можетзавещать корону кому пожелает.

4. После этого царь возвратился из Рима к себе домой. Хотя с виду онотказался от обвинения, но внутренне он еще не был свободен от подозрения.Провожал его Антипатр – виновник раздора. Открыто он, конечно, из боязни передпосредником мира, не осмеливался обнаружить свою вражду. Плывя мимо Киликии,они высадились на Элеузу{195}, где Архелай ихочень радушно принял, благодарил за спасение зятя и от всей души приветствовалсостоявшийся мир, тем более что он сам обращался раньше к своим друзьям в Римес письменными просьбами содействовать Александру в его процессе с отцом. Онпровожал их до Зефириона и дал им подарки, стоимость которых оцениваласьтридцатью талантами.

5. По прибытии в Иерусалим Ирод собрал народ, представил ему своих трехсыновей, отдал отчет о своей поездке, вознес благодарность Богу, а такжеимператору, положившему конец раздорам в его семье и восстановившему междусыновьями согласие, имеющее большее значения, чем власть.

«Это согласие, – продолжал он, – я желаю укрепить еще больше. Императорпредоставил мне полную власть в государстве и выбор преемника. Стремясь теперьбез ущерба для моих интересов действовать в духе его начертаний, я назначаюцарями этих трех сыновей и молю прежде Бога, а затем вас присоединиться к этомурешению. Одному старшинство, [102] другим высокоепроисхождение дают право на престолонаследие, а обширность государства могла быдать место еще для некоторых. Император помирил их, отец вводит их во власть.Примите же этих моих сыновей, даруйте каждому из них, как повелевает долг иобычай, должное уважение по старшинству; ибо торжество того, который почитаетсявыше своих лет, не может быть так велико, как скорбь другого, возрастомкоторого пренебрегают. Кто бы из родственников и друзей ни состоял в свитекаждого из них, я всех утвержу, но эти должны ручаться мне за сохранениесолидарности между ними; ибо я слишком хорошо знаю, что ссоры и дрязгипроисходят от злонамеренности окружающих; когда же последние действуют честно,тогда они сохранят любовь. При этом я объявляю мою волю, чтобы не только моисыновья, но и начальники моего войска пока еще повиновались исключительно мне,потому что не царство, а только честь царства я передаю моим сыновьям: онибудут наслаждаться положением царей, но тяжесть государственных дел будетлежать на мне, хотя я и неохотно ношу ее. Пусть каждый подумает о моих годах,моем образе жизни и благочестии. Я еще не так стар, чтобы на меня уже можнобыло махнуть рукой, не предаюсь я роскоши, которая губит и молодых людей, абожество я всегда так чтил, что могу надеяться на самую долговечную жизнь. Ктос мыслью о моей смерти будет льстить моим сыновьям, тот в интересах же последнихбудет наказан мною. Ведь не из зависти к ним, выхоленным мною, я урезываю у нихизлишние почести, а потому, что я знаю, что лесть делает молодых людейнадменными и самоуверенными. Если поэтому каждый из их окружающих будет знать,что за честное служение он получит мою личную благодарность, а за сеяниераздора он не будет вознагражден даже тем, к кому будет отнесена его лесть,тогда, я надеюсь, все будут стремиться к одной цели со мною, которая вместе стем и есть цель моих сыновей. И для этих последних полезно, чтобы я остался ихвладыкой и в добром согласии с ними. Вы же, мои добрые дети, помните преждевсего священный союз природы, сохраняющий любовь даже у животных; помните затемимператора, зиждителя нашего мира, и, наконец, меня, вашего родителя, которыйпросит вас там, где он может приказывать, – оставайтесь братьями! Я даю вамцарские порфиры и царское содержание и взываю к Богу, чтобы он охранял моерешение до тех пор, пока вы сохраните согласие между собою». После этих слов оннежно обнял каждого из своих сыновей и распустил собрание. Одни искренноприсоединились [103] к выраженным Иродом пожеланиям, другиеже, падкие к переворотам, не обратили на них ни малейшего внимания.

Злокозненность Антипатра и Дориды. – Глафира – виновница ненависти кАлександру. – Помилование Ферора, заподозренного, и Саломеи, уличенной взаговоре. – Евнухи Ирода подвергаются пытке, Александр заключается в тюрьму.

1. Сами братья, расставшись друг с другом, унесли с собой свою вражду. Ихвзаимное недоверие увеличилось еще больше против прежнего. Александр иАристобул увидели себя уничтоженными тем, что за Антипатром действительноутверждены права старшинства; Антипатр не мог простить братьям уже одно то, чтоони были поставлены ближайшими после него. Но в то время, когда последний умелхранить свои мысли при себе и весьма искусно скрывать свою ненависть к братьям,те, как люди благородного происхождения, высказывали все вслух. Многие усердностарались разжигать их неудовольствие, но еще больше, чем действительныедрузья, вкрадывались в их доверие шпионы. Каждое слово Александра переносилоськ Антипатру и препровождалось от него с прибавками к Ироду. Даже самые невинныевыражения не проходили для него безнаказанно: его слова преднамеренноискажались; а когда он позволял себе какую-нибудь откровенность, то кпростодушным и ничего не значащим выражениям прибавлялись самые ужасныенебылицы. К тому еще Антипатр исподтишка подсылал к нему людей, которые всегдаподзадоривали его для того, чтобы ложь могла быть подтверждена хотькакими-нибудь ссылками; а если удавалось доказать хоть кое-что из того, чтораспространялось молвой, то уже и все остальное считалось заслуживающим веры.Его же собственные друзья были или по натуре своей очень молчаливы, илиприведены в молчание подарками. Жизнь Антипатра не без справедливости можноназвать таинственным служением злу, ибо и приближенных Александра он илиподкупами, или коварной лестью, которой он все побеждал, сделал изменниками, иони воровским [104] образом передавали ему обо всем, что тамговорилось или происходило. Действуя осторожно и с ловкостью актера прокладываявсякой клевете дорогу к Ироду, он пользовался услугами подставных доносчиков, асам оставался под личиной добродетельного брата. Если царю что-нибудьдоносилось против Александра, то Антипатр, как будто случайно, являлся к Иродуи опровергал сначала ложные слухи, но тут же своими объяснениями мало-помалуделал их опять вероятными и таким образом снова возбуждал негодование царя. Всеинтриги были направлены к одной цели: возбудить против Александра подозрение втом, что он намеревается убить своего отца. И ничто не придавало этим клеветамбольшего вероятия, как то, что Антипатр принимал на себя роль защитника.

2. Раздраженный всем этим Ирод, по мере того как отстранял от себя обоихюношей, все более и более сближался с Антипатром. Вместе с царем отвратились отдвух братьев все придворные: одни добровольно, другие по приказанию, как,например, Птолемей – ближайший друг царя{196}, братья царя и вся его фамилия; Антипатр значил теперьвсе; и, что больше всего оскорбляло Александра, мать Антипатра также сделаласьвсемогущей{197}. Ее наветы всегда былинаправлены против них; она ненавидела их не только как злая мачеха,преследующая своих пасынков, но как рожденных от царицы. Все теперьраболепствовало перед Антипатром, виды которого сделались столь блестящи, аАлександра покинули все его друзья до последнего, так как царь обратился ковсем вельможам с приказом прекратить всякие сношения как лично с Александром,так и с его окружающими. Этот приказ напугал не только внутренних друзей, но ивнешних, так как император предоставил царю никому еще не дарованное правопреследовать бегущих от него людей даже в чужих, не принадлежащих ему странах.А между тем юноши не знали даже, какая опасность им грозила, вследствие чегоони, по неосторожности своей, тем скорее приближались к ней. Никогда отец непорицал их открыто в глаза, только холодное его обращение и постояннаяраздражительность заставляли их догадываться о причинах. Антипатр настроилвраждебно против братьев также и их дядю Ферора, равно и тетку, Саломею, скоторой он для того, чтобы направить ее на них, обходился так интимно, какбудто она была бы ему женой. Ее вражду разжигала еще жена Александра, Глафира,которая с гордостью перебирала своих благородных предков и, возведя своепроисхождение до Темена{198} по отцовскойлинии и до Дария{199}, сына Гистаспа, по[105] материнской, возомнила себя владычицей всех женщин вцарском доме. Сестру Ирода она часто дразнила ее низким происхождением; точнотак же она поступала с его женами, которых он выбирал себе единственно из-за ихкрасоты, нисколько не заботясь об их происхождении (Ирод имел много жен, таккак законы иудеев разрешают им многоженство, а Ироду это пришлось по вкусу).Хвастовство и оскорбительные речи Глафиры сделали их всех врагами Александра.

3. Аристобул также восстановил против себя и без того уже ожесточеннуюСаломею, несмотря на то, что она приходилась ему тещей. Аристобул всегда стыдилсвою жену за ее низкое происхождение; в то время когда его брат женился нацарице, он получил в жены простую мещанскую дочь. Со слезами рассказывала обэтом его жена своей матери Саломее, прибавив еще, будто Александр и его братгрозили, что, как только они сделаются царями, они матерей остальных братьевпосадят за ткацким станком вместе с чернью, а самих братьев обратят в сельскихстарост, так как они, как те презрительно выражались, так превосходновышколены. Саломея не могла преодолеть свою злобу и донесла обо всем Ироду; атак как она жаловалась на собственного своего зятя, то ей поверили. Еще однасплетня возбуждала гнев царя: ему говорили, что братья часто взывают к именисвоей матери, сквозь стоны проклиная отца; а если он то или другое платьеМариаммы дарит остальным своим женам, то они грозили каждый раз, что вместоцарских одеяний им вскоре придется напялить на себя власяницы.

4. Как ни боялся царь гордости юношей, он тем не менее не терял надежды наих исправление. Готовясь к поездке в Рим, он пригласил их даже к себе, проронилнесколько угроз как царь, но в общем говорил с ними как отец, увещевал ихлюбить братьев и обещал простить прошлые их ошибки, если они исправятся вбудущем. Они опровергли возведенные на них обвинения, называя их вымышленными,и сказали: их поведение может вполне подтвердить их защиту, но и царь, со своейстороны, должен положить предел этим наушничаньям и не доверять им так легко,ибо никогда не будет недостатка в ложных наветах против них, пока ложь будетнаходить себе веру.

5. Такими речами они хотя скоро успокоили отца и устранили временнуюопасность, но тем печальнее сделались их виды на будущее. Они только теперьузнали о вражде Саломеи и своего дяди Ферора. Оба были опасны и бессердечны, аФерор к тому был еще могущественный противник, [106] ибо онсостоял сорегентом Ирода, только без короны, имел 100 талантов собственныхдоходов, пользовался также доходом всего заиорданского края как подарком отсвоего брата, который с разрешения императора сделал его еще тетрархом иудостоил браком с царской принцессой, женив его на сестре своей жены. По смертиэтой жены он назначил ему свою старшую дочь{200} и 300 талантов приданого. Правда, Ферор из любви к однойрабыне уклонился от женитьбы на царской дочери, и Ирод, отдав свою дочь засвоего племянника{201}, павшего впоследствиив войне с парфянами, остался очень недоволен отказом Ферора. Но вскоре, однако,он, снисходя к его любовной страсти, забыл эту обиду.

6. Уже раньше, когда жила еще царица{202},Ферор обвинялся в покушении на отравление царя. Теперь же выступило такоемножество обвинителей, что Ирод, как ни любил он искренне брата, все-такидолжен был поверить показаниям и стал его опасаться. Подвергая пыткам многих иззаподозренных, он добрался, наконец, и до друзей Ферора. На допросе никто изних не сознался в формальном заговоре против жизни царя; но было указано на то,что Ферор собирался увести свою возлюбленную и вместе с ней бежать к парфянам ичто муж Саломеи, Костобар{203} (за него царьвыдал свою сестру после того, как первый ее муж, обвиненный в супружескойизмене, был казнен), готов был способствовать плану бегства. Сама Саломея тожене осталась свободной от обвинений: брат ее Ферор обвинял ее в том, что онатайно обручилась с Силлаем, наместником аравийского царя Обода{204}, смертным врагом Ирода. Хотя она была вполне уличена вэтом и многих других проступках, раскрытых Ферором, она тем не менее былапомилована; да и самого Ферора царь объявил свободным от всех тяготевших надним обвинений.

7. Так надвигалась семейная буря на Александра и разразилась всецело над егоголовой. Между царскими евнухами были три, пользовавшиеся особенным довериемИрода, как это видно было из тех обязанностей, которые им вверялись: один былего виночерпием, другой – хлебодаром, а третий приготовлял его ложе и сам спалв его близости. Этих трех евнухов Александр посредством больших подарков сделалорудиями своей похотливости. Царь узнал об этом и приказал допросить их подпытками. В развратных похождениях они тотчас же признались, но, кроме того, онирассказали еще, какими обещаниями они были обольщены. От Ирода, говорилАлександр, им нечего ожидать многого; он старый повеса, красящий себе волосы,[107] но через это он же не может казаться им молодым; пустьтолько они слушаются его, Александра: скоро он силой отнимет власть у Ирода,отомстит своим врагам, а друзей сделает богатыми и счастливыми, и прежде всегоих самих. Знатнейшие люди давно уже присягнули ему втихомолку и обещали емусвое содействие, а высшие и низшие офицеры в армии имеют с ним тайные совещания.

8. Эти показания до такой степени устрашили Ирода, что в первое время ондаже не осмеливался действовать открыто; он разослал тайных разведчиков,которые шныряли по городу денно и нощно и должны были докладывать ему обо всем,что они замечали, видели и слышали; кто только навлекал на себя подозрение,немедленно лишался жизни. Двор переполнился самыми ужаснейшими преступлениями.Каждый измышлял обвинения, каждый клеветал, руководствуясь личной или партийнойвраждой, и многие злоупотребляли кровожадным гневом царя, обращая его противсвоих противников. Ложь мгновенно находила себе веру, и едва только произнесенобыло обвинение, как уже совершалась казнь. Случалось часто, что только чтообвинявший сам был обвинен и вместе со своей жертвой шел на казнь, ибо царь, изопасений за свою собственную жизнь, осуждал без следствия и без суда. Его духбыл до того помрачен, что он не мог ласково глядеть на людей совершенноневинных, даже к друзьям своим он относился в высшей степени недружелюбно.Многим из них он прекратил доступ ко двору, а кого не постигла его рука, тогоон уничтожал жестокими словами.

9. Антипатр пользовался несчастьем Александра. Теснее сплотил он вокруг себявсю ораву своих родственников и вместе с ними пускал в ход всевозможнуюклевету. Ложными доносами и наветами он вместе со своими друзьями нагнал нацаря такой страх, что последнему всегда мерещился Александр, и не иначе как споднятым над ним кинжалом. Он приказал, наконец, схватить его внезапно изаковать в кандалы. Вслед за тем он начал подвергать пыткам его друзей.Большинство из них умирало молча, не выдавая больше того, что они вдействительности знали, но те, которые были доведены пытками должесвидетельства, показали, что Александр и брат его Аристобул посягали нажизнь царя; они будто выжидали только случая, чтобы убить отца на охоте и тогдабежать в Рим. Как ни были невероятны эти признания, исторгнутые под страхомсмерти, но царь охотно им поверил, оправдывая, таким образом, заточение сынамнимой справедливостью этой суровой меры. [108]

Архелай мирит вновь Ирода с Александром и Ферором.

1. Увидав всю невозможность разубедить своего отца, Александр решил идтисмело навстречу опасности. Он сочинил четыре книги, направленные против еговрагов. Сознавшись в заговоре, в котором его обвиняли, он вместе с тем большуючасть своих врагов, и во главе их Ферора и Саломею, выставил своимиединомышленниками. Последняя даже раз вторглась к нему в дом и против его волипровела с ним ночь. Эти книги, полные многочисленных и тяжких разоблаченийпротив могущественнейших в государстве{205},находились уже в руках Ирода, когда Архелай, озабоченный судьбой своего зятя идочери, примчался в Иудею. Они нашли в нем очень умного заступника, которыйхитростью отвратил грозные намерения царя. При первой же встрече с последним онвоскликнул: «Где этот мой преступный зять? Где мне найти голову этогоотцеубийцы, чтобы собственными руками размозжить ее? И мою дочь я хочуприсоединить к ее драгоценному супругу – будь даже она не причастна в егозаговоре, но одним союзом с таким человеком она уже обесчещена. Я должен толькоудивляться тому долготерпению, которое ты, несмотря на направленный против тебязаговор, проявляешь по отношению к Александру, все еще находящемуся в живых. Яспешил сюда из Каппадокии в полной уверенности, что найду его давно ужеказненным, и имел в виду вместе с тобой судить и мою дочь, которую я ему даллишь из высокого уважения к тебе и твоему сану. Теперь же мы должны решитьучасть их обоих, и, если ты чересчур уже подчиняешься отцовскому чувству ислишком мягкосердечен для того, чтобы карать сына, восставшего на твою жизнь,так давай обменяемся судейскими обязанностями, и пусть каждый из наспроникается гневом другого!».

2. Как ни сдержан был Ирод, но этой патетической речью Архелай сделал егодоверчивым. Последний дал ему прочитать записки Александра, останавливался надотдельными пунктами, обсуждая их вместе с ним. Архелай не упускал случая, чтобыс самого начала чтения преследовать свой хитро задуманный план; незаметно дляцаря он взвалил всю вину на поименованных в книге лиц, преимущественно же наФерора. Заметив, что его соображения производят [109]впечатление, он сказал: «Мы должны расследовать, не замышляли ли кое-чего этизлодеи против юноши вместо того, чтобы он замышлял против тебя. У нас нет поканикакого объяснения тому, что могло побудить его к такому возмутительномупреступлению в то время, когда он уже пользовался царскими почестями и имел всевиды на престолонаследие. Здесь должны быть обольстители, которые стремятсянаправить легкомыслие молодости на путь преступления; такими людьми бываютобмануты не только юноши, но и старики, благодаря им часто потрясаютсязнатнейшие фамилии и даже целые царства».

3. Ирод соглашался со всеми этими увещаниями. По мере того как утихал егогнев против Александра, он все больше ожесточался против Ферора, о котором,главным образом, трактовали те четыре книги. Ферор же, заметив раздраженноесостояние царя и всесильное влияние Архелая, не видел никакой возможности выйтис честью из своего опасного положения и только своему бесстыдству он обязан былспасением своей жизни; не думая больше об Александре, он прибег к Архелаю.Последний заявил ему, что он не знает, как выпросить для него помилования, таккак из массы улик, имеющихся против него, явствует до очевидности, что онпомышлял убить царя и что он виновник всех тех бедствий, которые постигли юношу(Александра), – он должен поэтому решиться, откладывая в сторону всякие уверткии укрывательства, признать все пункты обвинения и обратиться к любящему сердцубрата с мольбой о прощении. При таком условии он, со своей стороны, готовсделать все от него зависящее.

4. Ферор последовал этому совету. С подавленным видом, рассчитанным навозбуждение жалости, одетый в черное, он предстал перед Иродом, с плачем упал кего ногам, умоляя, как уже неоднократно это делал, о прощении, объявил себяпреступником, сознался в совершении всего, что ему приписывалось, но каялся всвоем безрассудстве и умопомрачении, которое нашло на него под влиянием любви ксвоей жене{206}. Архелаю удалось, таким образом, заставить Ферора свидетельствоватьпротив себя и самого себя обвинять. Тогда лишь он начал действовать вумиротворяющем духе: гнев Ирода он старался переложить на милость примерами изсвоей собственной семейной жизни. «И я, – сказал он, – претерпевши от моегобрата еще больше обид, покорился все-таки голосу природы, заглушающему в наспризывы к мести. Да и в государствах, подобно тому как и на огромных телахвследствие их тяжести образовываются вредные [110] наросты,которые нельзя отрезать, а необходимо лечить умеренными средствами».

5. Подобными увещаниями он настроил Ирода несколько мягче к Ферору Но он самостался при своем прежнем негодовании против Александра и высказывал твердоенамерение разлучить с ним свою дочь и увезти последнюю домой. Так он довелИрода до того, что тот сам выступил ходатаем за своего сына и упрашивал егоснова доверить ему свою дочь. Но Архелай с искусным притворством заметил, чтоон предоставляет царю выдать его дочь за кого он пожелает, только не заАлександра: ему, уверял он Ирода, важнее всего сохранить с ним фамильную связь.Тогда Ирод сказал, что он, как подарок, примет из его рук сына, если он нерасторгнет брака; они ведь имеют уже детей, и юноша так нежно любит свою жену;если последняя останется при нем, то она может удержать его от дальнейшихошибок, но раз она будет оторвана от него, то это может повести его к отчаяннымпоступкам; бурные порывы молодости, заключил он, смягчаются именно под влияниемсемейных ощущений. Медля и нерешительно Архелай уступал и, наконец, помирился сюношей, помирив его вместе с тем и с отцом. Но, прибавил он, необходимо вовсяком случае послать его в Рим для того, чтобы он оправдался передимператором, так как Ирод уже успел написать ему обо всем происшедшем.

6. Таким образом Архелай довел до конца свой ловкий маневр, при помощикоторого спас своего зятя. Веселье и пиршества последовали за заключением мира.Ирод подарил Архелаю перед его отъездом семьдесят талантов, золотой трон,осыпанный драгоценными камнями, евнухов и наложницу по имени Паннихия. И свитаего щедро была наделена, всякий по достоинству своему, подарками. По приказаниюИрода и родственники его поднесли Архелаю великолепные подарки. Ирод и егосановники провожали его до Антиохии.

Интриги Эврикла против сыновей Мариаммы. – Напрасная защита их кояниномЭваратом.

1. Недолго спустя в Иудее высадился человек, который в искусстве хитритьдалеко превосходил Архелая и который не только поколебал примирение,достигнутое последним для [111] Александра, но сделалсявиновником его окончательной гибели. Это был спартанец по имени Эврикл,которого жадность к наживе пригнала в иудейское царство. Эллада не могла большеудовлетворить его расточительности. Он привез Ироду блестящие подарки с цельювыжать у него более богатые, и он действительно с лихвой был награжден царем.Но подарки одни не имели в его глазах никакой цены он добивался власти ирешился приобрести ее кровью. Лестью, подкупающим красноречием и лицемернымипохвалами он прежде всего вкрался в доверие Ирода, а затем, изучив егохарактер, начал говорить и делать все в угоду ему и таким образом сделалсяодним из интимнейших его друзей. Уже из-за одной принадлежности к спартанцам{207} царь и весь двор обращались с ним с особымуважением.

2. Сей муж вскоре постиг слабое место семьи, раздоры между братьями инеравные отношения отца к сыновьям. Он прежде всего сблизился с Антипатром,пользуясь его гостеприимством, но в то же время притворно поддерживал дружескуюсвязь с Александром, выдавая себя ложно за старого приятеля Архелая. По этойпричине он был принят Александром как надежный друг. И брату его Аристобулу онтакже успел понравиться. Опытный во всех ролях, он к каждому отдельно умелподступить иным манером. По преимуществу же он был наемником Антипатра ипредателем Александра. Первого он укорял в том, что он, будучи старшим, терпитвозле себя людей, выжидающих только первого удобного случая для того, чтобыуничтожить все его виды на престол; последнего он порицал за то, что он, сынцарицы, муж царской дочери, имея, кроме того, такую превосходную опору, какАрхелай, допускает, чтобы сын простой мещанки был престолонаследником.Вымышленная им дружба с Архелаем заставила молодого принца считать его своимдобрым советником. Он поэтому откровенно изливал перед ним все, что он имел насердце против Антипатра, и высказывал опасение, что Ирод, убийца их матери,способен также отнять у них корону, на которую они как сыновья царицы имеютнеотъемлемые права. Эврикл лицемерно выражал ему свое сочувствие исоболезнование. Но после того как ему удалось выжать такие же откровенности и уАристобула и обоих вместе вызвать на свободное выражение своего неудовольствияпротив отца, он поспешно передал эту тайну Антипатру. К этому он прибавил свойсобственный вымысел, будто братья посягают на его жизнь и уже готовятсяобнажить меч против него. Богато вознагражденный за эту услужливость, он началс того, что при каждом удобном случае [112] расхваливалАнтипатра перед Иродом; но кончил тем, что нанялся формально в убийцыАристобула и Александра и выступил их обвинителем перед царем. «В благодарностьза твои милости ко мне, – так начал Эврикл, – я дарю тебе, Ирод, жизнь; каквоздаяние за твое гостеприимство я приношу тебе свет. Уже давно выточен меч ирука Александра простерта над тобой. Ближайшее осуществление заговора япредотвратил тем, что притворялся сообщником его». Александр сказал, что Иродне довольствуется тем, что сидит на не принадлежащем ему троне, что послеубийства их матери раздробил ее царство, он еще возвел в престолонаследникибастарда – этого проклятого Антипатра, которому предназначил их родовоецарство, но он решил принести искупительную жертву памяти Гиркана и Мариаммы,ибо из рук такого отца он не должен принять скипетр без кровопролития. Каждыйдень его всяческим образом раздражают, ни единого слова, срывающегося с егоязыка, не оставляют без извращения. Заходит ли речь о чьем-либо благородномпроисхождении, то без всякого повода приплетают его имя. Ирод говорит: «Естьодин только благородный, это Александр, который и отца своего презирает за егопростое происхождение». На охоте он вызывает негодование, если молчит, а еслихвалит, то в этом усматривают насмешку. Отец всегда сурово с ним обращается,только с Антипатром он умеет быть ласковым. Он поэтому охотно умрет, если егозаговор не удастся. Если же ему удастся убить отца, то он надеется найтиубежище прежде у своего тестя Архелая, к которому легко может бежать, а затемтакже у императора, который до сих пор совсем не знает настоящего Ирода; иботогда он не так, как прежде, будет стоять перед ним, трепеща передприсутствовавшим отцом, и не будет только докладывать об обвинениях, которые онлично возводит на него. Он прежде всего изобразит императору бедственноеположение всей нации, он расскажет ему, как у этого народа высасывали кровьпоборами, на какие роскоши и злодейства были растрачены эти кровавые деньги,что за люди те, которые обогащались вашим добром и которым дарили целые города;затем он еще будет взывать о мести за его деда и мать и сорвет завесу,скрывающую все ужасы и гнусные дела нынешнего царствования{208}, – тогда, надеется он, его не будут судить какотцеубийцу.

3. Очернив этой хитро сплетенной ложью Александра, Эврикл рассыпался впохвалах об Антипатре: только он один и любит своего отца, только благодаря егоэнергичным мерам заговор до сих пор не мог быть осуществлен. Царь,[113] в котором не изгладились еще прежние подозрения, этиминовыми открытиями был приведен в бешеную ярость. Антипатр воспользовался новымблагоприятным моментом для того, чтобы выставить еще других обвинителей,которые донесли, что оба брата имели тайные совещания с двумя бывшимикавалерийскими офицерами, Юкундом и Тиранном, уволенными незадолго перед этимза упущения по службе. Рассвирепев еще больше от этого известия, Ирод приказалподвергнуть обоих офицеров пытке. Но они ничего не признали из того, что имложно было приписано. Тут представлено было еще письмо Александра, в котором онпросил коменданта одной из царских крепостей принять его и Аристобула послеубийства ими своего отца и предоставить в его распоряжение оружие и другиевоенные принадлежности. Александр объявил это письмо плутовской проделкойДиофанта царского секретаря, дерзкого малого, изощрявшегося всегда в подделкепочерков и поплатившегося, наконец, жизнью за свое искусство. И начальниккрепости был подвергнут пытке, но и от него Ирод не мог добиться того, в чемего обвиняли.

4. Сознавая сам бездоказательность улик, он тем не менее велел арестоватьсвоих сыновей, не заключая их, впрочем, в цепи. Губителя же его семейства,изобретателя всего этого злодейского плана он назвал своим спасителем иблагодетелем и наградил его пятьюдесятью талантами. Прежде чем весть обистинном положении братьев могла распространиться, Эврикл поспешил в Каппадокиюи выманил денежный подарок также у Архелая, нагло уверив его в том, что онпомирил Ирода с Александром. Прибыв в Грецию, он употребил эти грешные деньгина такие же плутовские дела. Обвиненный два раза перед императором в возмущенииАхайи и обкрадывании общественных касс, он, наконец, был осужден на изгнание.Так ему было воздано за его согрешение перед Аристобулом и Александром.

5. Этому спартанцу по справедливости должен быть противопоставлен коянинЭварат. Он был один из ближайших друзей Александра и прибыл в Иудеюодновременно с Эвриклом. Когда царь допытывался у него относительно показанийпоследнего, он клятвенно уверял, что ничего подобного не слышал от молодыхлюдей. Но это свидетельство, конечно, не помогло несчастным. Только злое ихудое Ирод был склонен выслушивать, и только тот снискал его милость, которыйвместе с ним верил и вместе с ним злобствовал. [114]

Ирод, с разрешения императора, выступает в Берите обвинителем своих сыновей,которые, не будучи представлены собранию, осуждаются. – Вслед за тем ихотправляют в Себасту для совершения над ними казни.

1. Саломея тоже подстрекала царя на самые крайние меры против его сыновей.Дело сложилось таким образом: Аристобул, желая связать со своей собственнойсудьбой эту тещу свою и тетку, велел передать ей, чтобы она позаботилась освоем спасении, так как царь намеревается казнить ее за прежние ее грешки, зато именно, что она, желая сделаться женой араба Силлая, передала ему, врагуцаря, тайны последнего. Еще грознее разразилась тогда буря, которая должна былауничтожить обоих юношей. Саломея прибежала к царю и сообщила ему о полученномпредостережении. Это привело Ирода в такую ярость, что он приказал заковатьсыновей в кандалы, разъединить их между собой и немедленно отправил начальникаВолумния вместе со своим другом Олимпом с письменным донесением к императору.Получив через этих послов в Риме бумаги от царя{209}, император очень пожалелюношей; но, с другой стороны, ему казалось несправедливым лишить царя отцовскойвласти над его сыновьями. Он ответил поэтому, что признает за ним полнуюсвободу действий, но что «он поступит благоразумно, если предоставитрасследование заговора полному собранию его же родственников и высших чиновпровинции{210}. Будет установлена виновность юношей, тогда они достойны смерти; еслиже окажется, что они только помышляли о тайном бегстве{211}, то их можно подвергнутьболее мягкому наказанию».

2. Ирод последовал этому совету и отправился в город Берит{212}, указанный ему императором, и созвал собрание.Председательствовали, по назначению императора, наместники: Сатурнин{213} и Педаний с их легатами; возле нихзаседали: прокуратор Волумний{214}, затемродственники и друзья царя, в том числе Саломея и Ферор, и, кроме них, всевладетели Сирии, за исключением царя Архелая{215}, ибо ему, как тестю Александра, Ирод не доверял. Самихсыновей он, по ранее принятому решению, не представил собранию: он очень хорошознал, что один только вид их вызовет сострадание у всех, а если еще импредоставлено будет слово защиты, [115] то Александр оченьлегко сумеет поколебать обвинение. Они, содержались под стражей в однойсидонской деревне Платане{216}.

5. Царь поднялся и стал громить своих сыновей, точно они тут же стояли передего глазами. Обвинение в покушении на его жизнь он поддерживал слабо, как будтоон сам чувствовал несостоятельность улик; тем энергичнее он обвинял их впоношении его имени, насмешках и оскорблении его личности, и таких фактов онисчислил такое множество, что сама смерть казалась заседающим слишком ничтожнымнаказанием. Так как никто ему не возражал, то он стал оплакивать самого себя:приговор против его сыновей постигнет его самого, победа над детьми – этогорькая победа. Вслед за этим он стал собирать голоса. Первым высказалсяСатурнин: он признал юношей виновными, но не заслуживающими смертной казни; онне вправе, сказал он, решить гибель детей другого в то время, когда у негосбоку стоят его собственные три сына{217}. Кего заключению присоединились оба легата и еще несколько лиц. Волумний былпервый, произнесший ужасный приговор, и вслед за ним уже все осудили юношей насмерть – одни из лести, другие из ненависти к Ироду, но никто из негодованияпротив обвиненных. Вся Сирия и Иудея с напряженным вниманием следили за ходомэтой трагедии; никто, однако, не допускал, что Ирод доведет свою жестокость додетоубийства. Но он поволок своих сыновей в Тир{218}, а оттуда поплыл в Кесарию, чтобы обдумать род казни дляюношей.

4. Один из ветеранов царя по имени Терон, сын которого был интимным другомАлександра и который сам тоже очень любил юношей, от избытка скорби об ихучасти лишился рассудка. Сначала он бегал по улицам и кричал: «Правосудиепопрано, правда исчезла, природа извращена, и вся жизнь полна преступлений» имногое другое, что может внушить душевное горе человеку, решившемуся рискнутьсвоею жизнью{219}. Наконец, он осмелилсявыступить лично перед царем и, обращаясь к нему, воскликнул: «В тебе, кажется,злой демон засел, что ты худшим из людей веришь больше, чем твоим любимейшимдетям! Ферору и Саломее, которых ты уже неоднократно признавал достойнымиказни, ты веришь, когда они клевещут на твоих детей. Они только хотят похититьу тебя настоящего престолонаследника и никого больше не оставить тебе, кромеАнтипатра, для того чтобы в будущем иметь такого царя, с которым они бы моглисделать все, что пожелают. Подумай только о том, не привлечет ли ему смертьбратьев ненависть солдат! [116] Ведь нет ни одного человека вармии, который бы не сочувствовал юношам, а из командиров иные публичновыражают свое негодование». При этом он назвал имена недовольных. Но царь тутже отдал приказание арестовать последних вместе с Тероном и сыном его.

5. Тут выступил еще придворный цирюльник по имени Трифон и по какому-тоумопомраченью сам выдал себя. «И меня, – сказал он, – хотел этот Теронуговорить зарезать тебя во время стрижки, обещав мне за это большоевознаграждение от Александра». Вследствие этого доноса Ирод приказал и Терона,и его сына вместе с цирюльником подвергнуть пытке. Так как первые все отрицали,а последний не высказывал больше того, что он уже говорил, то он велел усилитьистязания Терона. Сын, тронутый муками отца, вызвался все открыть царю, еслитолько он простит отца. Царь обещал помилование; тогда сын сказал, что отец, понаущению Александра, хотел лишить его жизни. Это заявление одни считаливыдумкой, к которой сын прибег для освобождения отца от пыток, другие жеприняли это за чистую правду.

6. Теперь Ирод обвинил в народном собрании своих полководцев и Терона инаправил на них чернь, которая забросала их камнями и бревнами и умертвила наместе всех, не исключая и цирюльника. Своих сыновей он отправил в Себасту,невдалеке от Кесарии, и приказал их задушить. Его приказ был быстро приведен висполнение. Тела их он велел перенести в крепость Александрион, где они должныбыли быть положены рядом с их дедом по материнской линии Александром{220}. Таков был конец Александра и Аристобула.

Антипатр повсюду ненавидим. – Царь обручает детей умерщвленных сыновей сосвоими родными; Антипатр же помышляет о других браках для них. – Жены и детиИрода.

1. Антипатр остался теперь неоспоримым наследником престола. Но над нимтяготела тяжелая ненависть народа, ибо все и каждый знали, что это он былинициатором всех ложных обвинений против братьев. Вскоре также в его душузакрался большой страх при виде подрастающего потомства [117]умерщвленных. Александр имел от Глафиры двух сыновей – Тиграна и Александра{221}, а Аристобул от Береники, дочери Саломеи,– трех сыновей: Ирода, Агриппу и Аристобула и двух дочерей: Иродиаду иМариамму. После казни отцов этих семейств Ирод отослал Глафиру с ее приданымобратно в Каппадокию; жену же Аристобула, Беренику, он выдал замуж за дядюАнтипатра по его матери{222}; брак этотзатеян был самим Антипатром с целью расположить к себе Саломею, с которой оннаходился в натянутых отношениях. Подарками и всякого рода любезностями онискал также дружбы Ферора; не забывал он и приближенных императора в Риме,Сатурнина и его свиту в Сирии – все получали от него значительные суммы ищедрые подарки. Но чем больше он сорил деньгами, тем больше его презирали, ибознали хорошо, что он не щедр по натуре, а расточителен по трусости своей.Награжденные поэтому не стали более склонны к нему, а обойденные им делалисьеще более ожесточенными врагами. Все значительнее делались его затраты по меретого, как он против всякого ожидания стал замечать, что царь озабочен судьбойсирот и что в его попечениях об отпрысках своих сыновей ясно проглядываетраскаяние в казни последних.

2. Однажды Ирод созвал к себе своих родственников и друзей, представил имсирот и с глазами, полными слез, произнес: «Страшный рок похитил у меня отцовэтих детей; они же предоставлены теперь моим попечениям: к этому призывает меняголос природы и чувство жалости, возбуждаемое их осиротением. Если я оказалсястоль несчастным отцом, то я хочу попытаться быть, по крайней мере, болеелюбящим дедом и лучших моих друзей оставить им покровителями. Твою дочь, Ферор,я обручаю со старшим сыном Александра для того, чтобы тебя как опекунаскрепляла бы с ним вместе с тем и ближайшая родственная связь. С твоим сыном,Антипатр, я обручаю дочь Аристобула, и будь ты отцом этой сироты! Ее сестру{223} пусть возьмет себе в жены мой Ирод{224}, имеющий по материнской линии дедомпервосвященника. Кто теперь любит меня, тот пусть присоединится к моемурешению, и пусть никто из преданных мне не нарушит его. Я молю также Бога,чтобы он благословил эти союзы на благо моего царства и моих внуков, и давзирает он на этих детей более милосердным оком, чем на их отцов».

3. Говоря таким образом, Ирод заплакал и соединил руки детей; затем он нежнообнял каждого из них и распустил собрание. Антипатр был в высшей степенисмущен, и каждый [118] мог это прочесть на его лице. Онподозревал, что отец в лице сирот готовит ему гибель, и уже боялся, что вся егокарьера вновь будет подвержена опасности, если дети Александра кроме Архелаяприобретут естественного защитника еще и в тетрархе Фероре. К тому же он принялво внимание ненависть народа к его личности и сочувствие этого народа ксиротам, горячую любовь иудеев к погибшим из-за него братьям еще при жизнипоследних и благоговейную память о них после смерти. Все это побудило егопринять решение во что бы то ни стало расторгнуть обручение.

4. Действовать опять хитростью ему казалось неблагоразумным: он боялсястрогости отца и его чуткой подозрительности. Зато он отважился открытоприступить к отцу с мольбой о том, чтобы тот не лишил его опять той чести,которой раз уже удостоил, и не оставил бы его при одном только царском титуле вто время, когда действительная власть достанется другим. Он, наверное, никогдане достигнет этой власти, коль скоро сын Александра, который всегда может найтиопору в Архелае, сделался еще зятем Ферора. А потому он убедительно просил,ввиду обширности царской фамилии, изменить брачный план. Царь имел девятьжен{225}, принесших ему семеро детей{226}. Сам Антипатр был рожден от Дориды, Ирод –от дочери первосвященника Мариаммы, Антипа и Архелай – от самаритянки Малтаки,от нее же родилась дочь Олимпиада, вышедшая замуж за племянника его, Иосифа{227}; отКлеопатры из Иерусалима родились Ирод и Филипп, от Паллады – Фазаель; крометого, у него были еще другие дочери, как Роксана и Саломея – первая от Федры,вторая от Эльпиды. Две жены – обе его племянницы{228} – были бездетны; двух дочерей{229} он имел еще от Мариаммы – это были сестры Александра иАристобула. На этом многочисленном потомстве Антипатр основывал свою просьбу обизменении помолвок.

5. Царь, поняв из этого предложения отношение Антипатра к сиротам, пришел всильное негодование; в нем уже зарождалось подозрение, что и отцы этих сиротпали жертвой козней Антипатра; он поэтому отверг его просьбу и осыпал егосамого самыми жестокими упреками. Но впоследствии он все-таки поддалсяобольстительным речам Антипатра и дал ему в жены дочь Аристобула, а его сыну –дочь Ферора.

6. Насколько в данном случае была неотразима лесть Антипатра, можно судитьпо тому, что даже Саломея с подобными просьбами ничего не могла добиться унего. Эта его родная сестра, поддерживаемая всесильным заступничеством[119] императрицы Юлии{230},хлопотала о разрешении ей выйти замуж за араба Силлая; но царь клялся, чтобудет ее считать своим злейшим врагом, если она не откажется от этой мысли.Против ее воли он выдал ее за своего друга Алексу, а ее дочерей он выдал: однуза сына Алексы{231}, другую – за дядюАнтипатра по материнской линии. Из дочерей Мариаммы одна была замужем за сыномего сестры, Антипатром, другая – за его братом, Фазаелем.

Антипатр становится невыносимым; он едет в Рим с завещанием Ирода. – Феророставляет брата, чтобы не быть вынужденным покинуть свою жену.

1. Уничтожив таким образом виды сирот и устроив брачные союзы в своих личныхинтересах, Антипатр думал, что благополучно достиг уже гавани. К врожденной егозлости прибавилась теперь самоуверенность, которая сделала его еще болееневыносимым. Не будучи в состоянии свалить с себя всеобщую ненависть, онуспокаивал себя тем, что сделался для всех страшным. Даже Ферор, видевший в нембудущего царя, усердно его поддерживал. Но в это же время женщины при дворесплотились вместе и вызвали новые распри. Во главе их партии стояла женаФерора, к которой, кроме ее матери и сестры, примкнула также мать Антипатра.Она вела себя во дворце так высокомерно, что дерзнула даже раз оскорбить двухдочерей царя. Последнему она вследствие этого сделалась в высшей степениненавистной. Но хотя царь ее сильно ненавидел, она тем не менее при помощисвоих союзниц могла властвовать над другими. Саломея была единственная, котораянарушала их гармонию: она донесла царю об их собраниях и внушила емуподозрение, что там злоумышляют против него. Как только те узнали об этомдоносе и о негодовании царя, они прекратили открытые собрания и дружескиеотношения между собой, а в присутствии царя притворялись даже враждебнонастроенными друг против друга. В этой фальшивой игре участвовал такжеАнтипатр, нанесший раз Ферору публичное оскорбление. Зато они отныне сталиустраивать тайные собрания и ночные пирушки, а сознание, что они находятся поднадзором, только укрепило их солидарность. Но от Саломеи [120]ничто не осталось скрытым, и она обо всем доносила Ироду.

2. Тогда возгорелся его гнев, и прежде всего на жену Ферора, которую Саломеяпреимущественно очернила. Он созвал собрание родственников и друзей и, жалуясьперед ними на эту женщину, вспомнил, между прочим, ее оскорбительное обхождениес его дочерьми; дальше, что она денежными подарками подстрекнула ксопротивлению фарисеев{232} и колдовствомотвратила от него сердце брата. В заключение он в своей речи обратился к Фероруи предложил ему на выбор: отречься или от своего брата, или от своей жены.Когда же Ферор заявил, что охотнее он расстанется со своей жизнью, чем с женой,Ирод, не зная, что делать, обратился к Антипатру и приказал ему прекратитьвсякие отношения с женой Ферора, с этим последним и со всеми его приближенными.Этот запрет Антипатр не смел преступить открыто, но тайно он целые ночипроводил в их обществе; а так как его пугал надзор Саломеи, то он посредствомсвоих римских друзей затеял поездку в Рим. Последние написали, что следовало быАнтипатра через некоторое время командировать в качестве посла к императоруВвиду этого Ирод немедля снарядил его в путь с блестящей свитой и большойсуммой денег, поручив ему представить императору его завещание, в котором царемназначен был Антипатр, преемником же последнего – Ирод, сын Мариаммы, дочерипервосвященника.

3. Одновременно с ним ехал в Рим аравитянин Силлай, не исполнивший приказовимператора, ввиду того что Антипатру поручено было возобновить против него тосамое обвинение, которое раньше еще было возбуждено Николаем{233}. Кроме вражды с Иродом, Силлай находился еще в не менеесильном разладе со своим же царем Аретой{234}, многих друзей которого, в том числе Соема –могущественнейшего человека в Петре, – он лишил жизни. Большими суммами онпытался привлечь к себе императорского домоправителя Фабата и надеялся найти внем поддержку также против Ирода. Но последний предложил еще большую плату иотвлек от Силлая Фабата, которому также поручил взыскать с Силлая присужденнуюему императором сумму. Но Силлай отказался от уплаты денег; он шея еще дальше ижаловался на Фабата императору: Фабат, доносил он, не преследует интересовсвоего повелителя, а служит только целям Ирода. Тогда Фабат, все еще состоя ввысокой милости у Ирода, до того озлобился, что выдал тайны Силлая и открыл,между прочим, царю, что тот подкупил одного из его телохранителей, Коринфа.«Пусть только, – сказал [121] он, – арестуют его»{235}. Царь поверил этому доносу, потому чтоКоринф вырос во дворце и был араб по происхождению. Он немедленно распорядилсяо задержании не одного только Коринфа, но и двух арабов, из коих один былдругом Силлая, а другой – предводителем одного из аравийских племен.Последние, будучи подвергнуты пыткам, сознались, что обещанием Коринфу большойсуммы денег они уговорили его убить Ирода. Таким образом, и они послевторичного их допроса сирийским правителем Сатурнином были отправлены в Рим.

4. Ирод все еще продолжал настаивать на разлуке Ферора с его женой; ибосколько бы он ни ненавидел ее, он все-таки не мог придумать другого средства,чем отомстить ей, пока, наконец, в порыве гнева он не прогнал из дворца ихобоих. Ферор смирился с этой обидой, удалился в свою тетрархию{236}, но поклялся при этом, что только смерть Ирода положитконец его изгнанию, а доколе тот будет жив, он никогда не возвратится назад. Ион не пришел даже тогда, когда брат заболел, несмотря на то что тот настойчивозвал его к себе и послал ему сказать, что он перед скоро ожидаемой смертьюсвоей хочет оставить ему некоторые поручения. Сверх ожидания, он опятьвыздоровел, но вслед затем заболел Ферор. Тогда Ирод показал себя болеевеликодушным: он приехал к нему и участливо за ним ухаживал. Но Ферор неперенес болезни и умер через несколько дней. Хотя Ирод любил брата до конца егодней, молва все-таки и эту смерть приписывала ему: говорили, что он отравил егоядом. Его тело Ирод велел перевезти в Иерусалим, предписал всему народу самыйглубокий траур и устроил ему блестящие похороны. Так постигла смерть одного изубийц Александра и Аристобула.

Производя следствие по поводу смерти Ферора, Ирод узнает о попытке Антипатраотравить его. – Он прогоняет Дориду и Мариамму, замешанных в этом деле, илишает наследства сына последней, Ирода.

1. Месть подвигалась вперед и приближалась к главному виновнику тогоубийства – Антипатру. Смерть Ферора послужила как бы сигналом. Некоторые из еговольноотпущенников{237}[122] явились глубоко сокрушенными к царю и сказали ему, чтоего брат Ферор умер от яда: его жена будто подала ему какое-то необыкновенноеснадобье, по съедении которого он сейчас заболел; помимо того, за два дня доего смерти мать и сестра его жены привезли из Аравии женщину, сведущую втравах, для того чтобы приготовить Ферору зелье любви; но вместо этого арабка,по уговору с Силлаем, с которым она знакома, поднесла ему смертельный напиток.

2. Ошеломленный массой нахлынувших самых мрачных подозрений, царь приказалподвергнуть пыткам рабынь и некоторых свободных служанок. Одна из них в своихмучениях воскликнула: «Господь Бог, Царь небес и земли, да покарает онвиновницу наших страданий – мать Антипатра!» Эти слова послужили для Иродаисходным пунктом, с которого он начал дальнейшее следствие. Та же личностьоткрыла дружеские отношения матери Антипатра к Ферору и его семейству, ихтайные собрания и как Ферор и Антипатр по приходе от царя кутили и бражничалицелые ночи вместе с женами, не допуская к себе ни одного слуги или прислужницы.Вот почему все это показала одна из свободных служанок.

3. Тогда Ирод велел пытать отдельно каждую рабыню. Все показания последних вобщем согласовывались между собой и выяснили еще то обстоятельство, что поездкаАнтипатра в Рим и отъезд Ферора в Перею были заранее обдуманы и предприняты повзаимному соглашению. Часто они выражались таким образом: раз Ирод справилсяуже с Александром и Аристобулом, то он еще доберется к ним и их женам; послетого как он задушил Мариамму и ее детей, то никто не может ждать от негопощады; лучше всего поэтому по возможности не встречаться с этим кровожаднымзверем. Часто Антипатр жаловался своей матери: он уже поседел, а отец с каждымднем становится все моложе, и он, вероятно, еще должен будет умереть, преждечем вступить в правление. Но пускай даже отец опередит его смертью, – когда жеэто будет? – то во всяком случае царствование принесет ему кратковременнуюрадость. Головы гидры – дети Аристобула и Александра – растут, а виды для егособственных детей отец у него похитил, потому что в завещании он преемником его(Антипатра) не назначил ни одного из его сыновей, а Ирода, сына Мариаммы.Впрочем, в этом отношении он не более как старый простофиля, если воображает,что его завещание после смерти его останется в силе: он уже позаботится о том,чтобы никто из его потомков не остался в живых. Никогда еще отец так не[123] ненавидел своих детей, как Ирод, но его братскаяненависть простирается еще выше; недавно только он дал ему 100 талантов за толишь, чтобы он ни слова не вымолвил с Ферором. На вопрос последнего: «Что я емусделал худого?» – Антипатр ответил: «Мы должны почитать себя счастливыми, чтоон, отняв у нас все, дарует нам хоть жизнь. Но невозможно спастись от такогокровожадного чудовища, которое даже не терпит, чтобы открыто любили других.Теперь, конечно, мы вынуждены скрывать наши свидания; но вскоре мы это будемделать открыто, если только мы будем мужественны и смело подымем руку».

4. Так показали служанки, подвергавшиеся пытке; дальше они сообщили, чтоФерор имел в виду бежать вместе с ними в Перею. Упоминание о 100 талантахпридало в глазах Ирода достоверность всем прочим их показаниям, потому что обэтом он ни с кем не говорил, кроме Антипатра. Прежде всего его гнев разразилсянад Доридой – матерью Антипатра: он отнял у нее подаренные ей раньшедрагоценности, стоившие много талантов, и прогнал ее во второй раз. ЖенщинФерора он помиловал и велел вылечить их от ран, причиненных им пытками. Сам жеон был повергнут в такое отчаяние, которое лишило его всякого самообладания:самое ничтожное подозрение подымало бурю в его душе; массу невинных он поволокк пыткам только для того, чтобы не обойти ни одного виновного.

5. Так он добрался к самаритянину Антипатру, управлявшему домом Антипатра.Подвергнутый пыткам, он признался в следующем: Антипатр поручил одному из своихблизких друзей, Антифилу, доставить из Египта смертельный яд для царя; Антифилвручил яд дяде Антипатра, Феодиону; этот передал его в руки Ферору, которомуАнтипатр предложил отравить Ирода в то время, когда он сам будет находиться внепределов подозрения – в Риме, а Ферор отдал яд на сохранение своей жене. Царьсейчас же послал за нею и приказал ей выдать полученное. Она вышла как будто снамерением принести яд, но тут же бросилась с крыши, чтобы избежать следствия ижестокого обращения царя. Но по явному предопределению провидения, котороехотело наказать Антипатра, она не упала на голову, а на другие части тела иосталась живой. Когда ее внесли во дворец, царь приказал подать ейподкрепляющие средства (потому что она была ошеломлена падением) и спрашивал еезатем о причине, побудившей ее броситься с крыши. Если она скажет правду, то онклянется освободить ее от всякого наказания; в противном случае, если оначто-нибудь скроет, он [124] прикажет так обработать ее телопытками, что ничего от нее не останется для погребения.

6. После краткой паузы женщина начала: «Зачем мне хранить еще тайну, когдаФерор уже мертв? Или должна я щадить Антипатра, который всех нас погубил?Слушай же, царь и Бог, которого обмануть нельзя, да будет он вместе с тобоюмоим свидетелем, что я говорю истину. Когда ты в слезах сидел у смертного одраФерора, он призвал меня к себе и сказал: «Да, жена, я жестоко ошибался в моембрате! Тяжело я провинился перед ним! Его, который так искренно любит меня, яненавидел! Того, который так глубоко сокрушается моей смертью даже донаступления ее, я хотел убить! Я теперь получаю возмездие за мое бессердечие;ты же принеси сюда яд, оставленный нам Антипатром для его отравления ихранящийся у тебя, и уничтожь его сейчас на моих глазах для того, чтобы я неуносил с собою духа мщения в подземное царство»{238}. Я повиновалась ему, принесла яд и большую часть высыпалаперед его глазами в огонь; но немного я сохранила для себя на случай нужды и избоязни перед тобою».

7. С этими словами она протянула баночку, содержащую незначительную дозуяда. Тогда царь подверг пытке мать и брата Антифила; они сознались, что этубаночку Антифил привез из Египта, получив ее от своего брата, александрийскоговрача. Духи Александра и Аристобула, витавшие над дворцом, вывели, такимобразом, на свет самые сокровенные преступления и привели к суду таких лиц,которые больше кого-либо другого были далеки от подозрения. Так открыто было,что в заговор была посвящена также дочь первосвященника, Мариамма; братьявыдали ее под пыткой. Царь наказал также сына за дерзость матери: он вычеркнулИрода из завещания, в котором последний назначен был преемником Антипатра.

Антипатра выдает Бафилл. Тот, ничего не подозревая, возвращается из Рима. –Ирод привлекает его к суду.

1. Все предыдущие доказательства были еще подкреплены Бафиллом,свидетельство которого имело решающее значение. Он, вольноотпущенник Антипатра,предъявил другое [125] смертельное средство – змеиный яд исоки других пресмыкающихся, которыми Ферор и его жена должны были вооружитьсяпротив царя на тот случай, если первый яд окажется слишком слабым. Вместе стем, как бы в дополнение к отцеубийственным планам, он представил еще письма,сочиненные Антипатром с целью погубить своих братьев. Сыновья царя, Архелай иФилипп{239}, оба уже в юношеском возрасте иполные благородных стремлений, находились в Риме для получения образования.Чтобы заблаговременно избавиться от этих юношей, стоявших ему поперек дороги,Антипатр частью сам сочинял ложные письма от имени своих друзей в Риме, частьюподкупал других писать такие письма, в коих сообщалось, что юноши часто поносятотца, совершенно открыто оплакивают Александра и Аристобула и очень недовольнывызовом их обратно на родину. (Отец их только что вызвал из Рима, что оченьбеспокоило Антипатра. )

2. Подобные письма, впрочем, он за деньги заказывал в Риме еще до своегоотъезда из Иудеи; но тогда его ни в чем нельзя было подозревать, так как передотцом он разыгрывал роль защитника братьев, объявляя одни обвинения против нихложными доносами и оправдывая другие ошибками молодости. Так как он затрачивалбольшие суммы денег на подкуп авторов этих доносов, то он старался скрыть ихпод разными другими легальными расходами. С этой целью он закупил дорогиеткани, пестрые ковры, серебряную и золотую утварь и многие другиедрагоценности, дабы преувеличенными затратами на эти предметы прикрыть издержкина вознаграждение фальсификаторов писем. Итог его расходов простирался такимобразом на 200 талантов, большую часть которых он отнес на счет процесса сСиллаем. Так как совокупные показания свидетелей, допрошенных под пыткой, доочевидности выяснили план отцеубийства, а письма обличали попытку на вторичноебратоубийство, то все злодеяния Антипатра, начиная от легких до самых тяжких,были вполне раскрыты. При всем том никто из приезжавших в Рим не сообщил ему оперемене вещей в Иудее, несмотря на то что от расследования дела до еговозвращения из Рима протекло семь месяцев. Так велика и всеобща была ненавистьк нему. Быть может, и духи умерщвленных братьев замыкали рты тем, которые хотелиоткрыть ему положение вещей. Так он сообщил в письме о своем скором возвращениииз Рима и какие торжественные проводы устроил ему император.

3. Царь, сгорая от нетерпения иметь в своих руках [126]изменника и боясь, чтобы он как-нибудь не узнал о происшедшем и не стал быпринимать меры предосторожности, разыгрывал также лицемера в письмах, говорилему учтивости и напоминал ему в особенности о необходимости поторопиться сприездом: если он ускорит свое прибытие, то он, царь, будет иметь такжевозможность сложить обвинение с его матери. Изгнание матери не осталось длянего безызвестным. Еще до этого в Таренте Антипатр получил такое известие осмерти Ферора, по которому он устроил великий траур; многие приняли это запризнак любви к дяде и очень хвалили, хотя, как кажется, скорбь его относиласьк неудачному исходу заговора, а оплакивал он в Фероре собственно только орудиеубийства. Его уже начала мучить мысль, как бы там не открыли яд; но, получив вКиликии упомянутое письмо отца, он поспешно продолжал свой путь. Вскоре онвысадился в Келендерисе, где мысль о несчастье своей матери заставила его вновьвстревожиться, не предвещая ему лично ничего хорошего. Более осторожные из егодрузей советовали ему не являться к отцу до тех пор, пока он не узнаетдостоверно о причинах удаления его матери; они предвидели, что и он может бытьзамешан в обвинениях против нее. Но менее рассудительные, которые, впрочем, нестолько пеклись о благе Антипатра, сколько сами стремились к своему домашнемуочагу, гнали его вперед. «Он не должен, – говорили они, – своей медлительностьюдать повод своему отцу к подозрению и развязать языки клеветникам; если до сихпор что-нибудь уже затеяно против него, так и это было вызвано только егоотсутствием. Было бы неблагоразумно из-за сомнительного подозрения лишить себяверного блага и не спешить в объятия отца, чтобы тем скорее перенять корону,которая в его отсутствие уже колеблется на голове Ирода». Он последовалпоследнему совету. Его злой гений внушил ему это. Переплыв море, он вступил вкесарийскую гавань, Себасту.

4. Против всякого своего ожидания, он увидел себя здесь одиноким ипокинутым. Все и каждый сторонились его, и никто не осмелился приблизиться кнему. Ибо он был одинаково презираем всеми, а тогда презрение могло уже открытозаявлять о себе. Многие избегали его также из боязни перед царем, так как весьгород был уже полон зловещих слухов об Антипатре. Никогда ни один человек небыл торжественнее провожаем, чем он при своем отъезде в Рим, и никогда кто-либоне был встречаем с меньшим радушием, чем он. Он уже чуял несчастье, котороеожидает его дома; но он был достаточно тверд для того, чтобы скрыть свои[127] чувства. Еле живой от страха, он силился принять видгордой самоуверенности. Бежать или вырваться из окружавшей его сети былоневозможно; к тому же он и здесь не узнал ничего положительного о том, чтопроисходило у него дома, ибо царь строго запретил сообщение ему каких-либосведений. Только одна надежда ободряла его: быть может, ничего еще не раскрыто,или же если кое-что и обнаружено, то он наглостью своей и обманом сумеетрассеять подозрения. Это были его единственные средства спасения.

5. Опираясь на них, он прибыл во дворец, однако, без своих друзей, так какпоследние еще у первых ворот с презрительными насмешками были оттолкнуты назад.Во внутренних покоях находился как раз сирийский наместник Вар{240}. Антипатр вошелк отцу и, собрав все свое бесстыдство, приблизился к нему, чтобы заключить егов свои объятия. Но Ирод простирает руки вперед, отворачивает голову икричит:»Это совершенно похоже на отцеубийцу! Меня обнять, когда имеешь насовести такую вину! Провались сквозь землю, злодей! Не прикасайся ко мне, покаты не очистился от вины! Я даю тебе суд и судью в лице Вара, прибывшего как разкстати. Прочь отсюда и обдумай твою защиту до завтра; я хочу еще дать тебевремя для твоих уверток!». Обеспамятев от страха, Антипатр безмолвно попятилсяназад. Мать и жена, находившаяся у него, ознакомили его со многими показаниями.Придя опять в себя, он начал обдумывать свою защиту.

Антипатр перед судом Вара. – Несомненные улики подтверждают возведенное нанего обвинение. – Ирод откладывает казнь до своего выздоровления, а между темизменяет свое завещание.

1. На следующий день царь созвал собрание своих родственников и друзей, накоторое он пригласил также друзей Антипатра. Председательствовал он сам вместес Варом. Были приведены все свидетели, между которыми находились также недавнозадержанные некоторые слуги матери Антипатра, представившие письмо от нее кАнтипатру. Письмо гласило: «Все раскрыто твоим отцом. Но предстань перед ним,разве только заручившись покровительством императора». Когда эти и остальныесвидетели были введены, [128] вышел также Антипатр и,бросившись лицом к ногам отца, произнес: «Я умоляю тебя, отец, не осуждай менязаранее, а выслушай беспристрастно мою защиту; если ты только позволишь, то ядокажу свою невиновность».

2. Ирод приказал ему замолчать и, обращаясь к Вару, сказал: «Я уверен, чтоты, Вар, как и каждый другой добросовестный судья, признаешь Антипатраотвратительным злодеем. Я только боюсь, что ты будешь считать мою ужаснуюсудьбу заслуженной, если я воспитал таких сыновей. Но именно вследствие этого яскорее заслуживаю сожаления, ибо столь преступным сыновьям я был, однако, такимлюбящим отцом. Моих прежних сыновей я еще в юношеском возрасте назначил царями,дал им образование в Риме, императора я сделал их другом и их самих вследствиеэтого предметом зависти для других царей. Но я находил, что они посягают на моюжизнь, и они должны были, главным образом Антипатру в угоду, умереть, потомучто его – еще юношу и престолонаследника – я хотел обезопасить от всех. Но этоужасное чудовище, злоупотребляя моим долготерпением, обратило свое высокомериепротив меня самого; я слишком долго жил для него, моя старость была ему втягость, – и он уже иначе не мог сделаться царем, как только черезотцеубийство. Мне суждено теперь принять заслуженную кару за то, что япренебрег сыновьями, рожденными мне царицей, приютил отверженца и его назначилнаследником престола. Признаюсь тебе, Вар, в моем заблуждении; я самвосстановил против себя тех сыновей; Антипатра ради я разбил их законныенадежды. Когда я тем оказывал столько благодеяний, сколько ему? Еще при жизни яуступил ему всю почти власть, всенародно в завещании назначил его моимпреемником, предоставил ему 50 талантов собственного дохода и щедро поддерживалего из моей казны; еще недавно я дал ему на поездку в Рим 300 талантов иотличил его перед всей моей семьей тем, что представил его императору какспасителя отца. Что те мои сыновья учинили такое, которое можно было сравнить спреступлениями Антипатра? И какие улики выставлены были против них в сравнениис теми, которыми доказывается виновность этого? Однако отцеубийца имеетдерзость что-то сказать в свою защиту; он надеется еще раз окутать правдуложью. Вар, будь осторожен! Я знаю это чудовище; я знаю наперед, какую личинуон напялит на себя для внушения доверия, какую коварную визготню он подыметздесь перед нами. Знай, что это тот, который все время, когда жил Александр,предупреждал меня беречься от него и не доверять своей особы кому[129] бы то ни было. Это тот, который имел доступ даже в моюспальню, который оглядывался всегда, чтобы кто-либо не подкараулил меня. Этотот, который охранял мой сон, который заботился о моей безопасности, которыйутешал меня в моей скорби по убитым, который должен был наблюдать занастроением умов своих живых братьев, – мой защитник, мой хранитель! Когда явспоминаю это воплощенное коварство и лицемерие, о Вар, тогда я не могупостичь, как это я еще живу на свете, как это я спасся из рук такого предателя!Но раз злой демон опустошает мой дом и тех, которые дороже моему сердцу,превращает всегда в моих врагов, то я могу только оплакивать несправедливостьмоей судьбы и стонать над своим одиночеством. Но пусть никто из жаждущих моейкрови не избегнет кары, если бы даже обвинение охватило всех моих детейкругом!».

3. Сказав это, царь, вследствие сильного волнения, оборвал речь и приказалодному из своих друзей, Николаю, доложить доказательства. В эту минутуАнтипатр, лежавший все время распростертым у ног отца, поднял голову ивоскликнул:»Ты сам, о отец, защищал меня. Как я могу быть отцеубийцей, когдаты, как сам сознаешься, во все времена находил во мне стражника. Моя сыновняялюбовь, сказал ты, была одна только ложь и лицемерие. Но как это я, по-твоему,такой хитрый и опытный во всем, мог быть настолько безрассуден, чтоб неподумать, что тот, который берет на свою совесть такие преступления, не можетукрыться даже от людей, а тем больше от всевидящего и вездесущего судьи нанебесах! Или мне было неизвестно, какой конец постиг моих братьев, которых Богтак наказал за их злые замыслы против тебя? И что могло меня восстановитьпротив тебя? Притязание на царское достоинство? Я же был царем. Боязнь передтвоей ненавистью? Но не был ли я любим? Или я из-за тебя должен был опасатьсядругих? Но ведь я, охраняя тебя, был страшен всем другим. Быть может, нужда вденьгах? Но кто имел возможность жить роскошнее меня? И будь я отщепенец родачеловеческого, обладай я душой необузданного зверя – не должны ли были победитьменя благодеяния твои, отец ты мой! Ты, который, как сам говоришь, принял меняво дворец, избрал из всех своих сыновей, еще при жизни твоей возвел меня вцарский сан и многими другими чрезмерными благодеяниями сделал меня предметомзависти! О, каким несчастным сделала меня эта проклятая поездка! Сколькопростора я дал зависти! Сколько времени – клеветникам! Но для тебя же, отец, ив твоих интересах я предпринял это путешествие, – для того, чтобы[130] Силлай не насмеялся над твоей старостью. Рим свидетельмоей сыновней любви и властитель земли – император, который часто называл меняотцелюбцем. Возьми, отец, это письмо от него: оно заслуживает больше доверия,чем все клеветы, произнесенные здесь против меня; это письмо – мой единственныйзащитник; на него я ссылаюсь как на свидетельство моей нежной любви к тебе.Вспомни, отец, как неохотно я выехал, ведь я хорошо знал скрытую вражду противменя в государстве. Ты, отец, сам того не желая, погубил меня тем, что заставилменя дать время зависти злословить. Теперь я опять здесь, я здесь, чтобысмотреть обвинению в лицо. На суше и на море меня, отцеубийцу, не постиглоникакое несчастье, Но это доказательство мне не поможет, потому что я проклятБогом и тобою, отец! Если так, то я прошу не верить показаниям, исторгнутымпыткой у других, а для меня пусть принесут сюда огонь, в моих внутренностяхпусть копаются орудия смерти! Пусть ничье сердце не смягчится воем негодяя! Разя отцеубийца, то я не должен умереть без мучений!» Эти слова, произнесенные сослезами и рыданиями, тронули всех присутствовавших, а также и Вара. Только Иродв своем гневе остался неумолим. Он слишком хорошо знал основательностьобвинений.

4. По приказанию царя стал говорить свою речь Николай{241}. Подробно охарактеризовав коварство Антипатра и рассеявопять возбужденное последним сострадание, Николай перешел к существу обвинения.Он взвалил на него все ужасы, произошедшие в последнее время в царской фамилии,а именно: казнь братьев, которых, как он доказал, погубили исключительноинтриги Антипатра. Так, продолжал Николай, он подкапывался и под оставшихся вживых братьев, которые, по его мнению, угрожали престолонаследию. И неудивительно: кто своему отцу готовит яд, тот братьев подавно щадить не будет.Перейдя затем к доказательствам задуманного отравления, он по порядкуанализировал все показания свидетелей и, коснувшись в своей речи Ферора,выразил свое негодование по поводу того, что и его Антипатр чуть не сделалбратоубийцей, что, совращая с пути любимейших царю особ, он весь царский домнаполнил преступлениями. Сделав еще много других разоблачений и подкрепив ихсоответствующими доказательствами, он закончил свою речь.

5. Вар спрашивал Антипатра, что он имеет возразить против этого. Он ответилтолько: «Бог свидетель моей невинности», – и молча остался лежать. Тогда Варвелел [131] принести яд и дать его выпить одному осужденномуна смерть пленнику. Последний умер тут же на месте. Вар имел еще тайноесовещание с Иродом, сообщил императору о происшедшем в собрании и на следующийдень уехал. Царь же приказал заключить Антипатра в кандалы и отправил в Римпосольство для донесения о своем несчастье императору.

6. По заключении процесса открылся заговор Антипатра также против Саломеи.Один из слуг Антипатра привез из Рима письма от одной из служанок Юлии{242} по имени Акма. Последняя писала царю, чтоиз сочувствия к нему она препровождает ему, по секрету, письма Саломеи,найденные ею между бумагами Юлии. Эти письма были полны самых сильных поношенийимени Ирода и тяжелых обвинений против него. Антипатр их подделал и подкупилАкму переслать их царю. Эта хитрость была обнаружена другим письмом,адресованным той же женщиной на имя самого Антипатра и гласившим следующее:«Согласно твоему указанию, я писала твоему отцу и препроводила ему те письма.Я убеждена, что, прочитав их, царь не пощадит своей сестры. Когда все удастся,ты, я надеюсь, не забудешь своих обещаний».

7. Когда это письмо вместе с теми, которые были подделаны с цельюскомпрометировать Саломею, были представлены царю, последнему тогда толькозапало подозрение, что и против Александра могли фабриковаться поддельныеписьма. Глубоко потрясенный мыслью о том, что Антипатр чуть ли не сделал еготакже убийцей сестры, он хотел было сейчас же отомстить Антипатру за все. Нотяжелый недуг мешал ему в осуществлении этого решения. Он, однако, написалимператору относительно Акмы и заговора против Саломеи; затем он велел принестисебе завещание и изменил его таким образом, что, обойдя старших своих сыновей,Архелая и Филиппа, скомпрометированных в его глазах тоже происками Антипатра,назначил престолонаследником Антипу{243}.Императору он, кроме ценных вещей, завещал наличными деньгами тысячу талантов,его жене, детям, друзьям и отпущенникам – около 500 талантов. Многих других оннаделил землями и денежными суммами, но самыми блестящими подарками он наградилсвою сестру Саломею. Вот те изменения, которые он ввел в свое завещание.

Низвержение золотого орла. – Жестокость Ирода в последние минуты жизни. –Его попытка наложить на себя руки. – Он приказывает совершить казнь надАнтипатром. Через пять дней после этого сам умирает.

1. Болезнь Ирода все более и более ухудшалась, так как она застигла его встарости и горе. Он был уже близок к семидесятилетнему возрасту, а семейныенесчастья до того омрачили его дух, что и в здоровом состоянии он ни в чем ненаходил для себя отрады. Сознание, что Антипатр еще жив, усугубляло егоболезнь; однако он не хотел разделаться с ним на скорую руку, а решил подождать до своего выздоровления для того, чтобы казнить его самым формальнымобразом.

2. В эти тяжелые дни он должен был еще пережить народное восстание. ВИерусалиме жили два вероучителя, почитавшиеся особенно глубокими знатокамиотечественных законов и пользовавшиеся поэтому высоким авторитетом в глазахвсего народа. Один из них был Иуда, сын Сепфорея, а другой – Матфий, сынМаргала. Много юношей стекалось к ним, чтобы слушать их учение, образовываявокруг них каждый день целые полчища. Когда те узнали, как болезнь и гореснедают царя, они в кругу своих учеников проронили слово о том, что теперьнастало удобное время спасти славу Господню и уничтожить поставленныеизображения, нетерпимые законами предков; ибо закон запрещает внесение в храмстатуй, бюстов и иных изображений, носящих имя живого существа. А между темцарь поставил над главными воротами храма золотого орла. Вот этого орлазаконоучители предлагали сорвать{244} иприбавили, что хотя с этим связана опасность, но что может быть почетнее иславнее, как умереть за заветы отцов; кто так кончает, душа того остаетсябессмертной и вкушает вечное блаженство; только дюжинные люди, чуждые истинноймудрости и не понимающие, как любить свою душу, предпочитают смерть от болезнисмерти подвижнической.

3. Одновременно с этими проповедями распространился слух, что царь лежит присмерти. Тем смелее молодежь принялась за дело. Среди белого дня, когдамножество народа толпилось вокруг храма, юноши спустились на канатах с[133] храмовой кровли и разрубили золотого орла топорами.Немедленно дано было знать об этом царскому начальнику, который быстро прибылна место с сильным отрядом, арестовал до сорока молодых людей и доставил их кцарю. На первый его вопрос: «Они ли это дерзнули разрубить золотого орла?» –они сейчас же сознались. На второй вопрос: «Кто им это внушил?» – они ответили:«Завет отцов!» На третий вопрос: «Почему они так веселы, когда их ждет смерть?»– они ответили: «После смерти их ждет лучшее счастье».

4. Непомерный гнев, овладевший тогда Иродом, вселил в него новые силы ипомог ему побороть болезнь. Он лично отправился в народное собрание{245}, изобразил в пространной речи молодыхлюдей как осквернителей храма, которые под покровом закона преследовали болееотдаленные цели, и потребовал, чтобы судили их как богохульников. Боясь, как быне было привлечено к следствию множество людей, народ просил его наказатьсперва только зачинщиков, затем лишь тех, которые были пойманы на местепреступления, а всех остальных простить. Весьма неохотно царь уступил этимпросьбам. Он приказал тех, которые спустились с храмовой крыши вместе сзаконоучителями, сжечь живыми, остальных арестованных он отдал в руки палачейдля совершения над ними казни{246}.

5. После этого случая болезнь охватила все его тело и в отдельных частях егопричиняла ему самые разнообразные страдания. Лихорадка не была так сильна, нона всей поверхности кожи он испытывал невыносимый зуд, а в заднепроходной кишке– постоянные боли; на ногах у него образовались отеки, как у людей, одержимыхводобоязнью, на животе – воспаление, а в срамной области – гниющая язва,которая плодила червей. Ко всему этому наступали припадки одышки, лишавшие еговозможности лежать, и судороги во всех членах. Мудрецы объясняли его болезньнебесной карой за смерть законоучителей. Он же сам, несмотря на отчаяннуюборьбу с такой массой страданий, цепко держался за жизнь: он надеялся навыздоровление и думал о средствах лечения. Он отправился на ту сторону Иорданадля того, чтобы воспользоваться теплыми купаниями в Каллирое, вода которойтечет в Асфальтовое озеро{247} и до тогопресна, что ее можно также и пить{248}. Врачипредполагали здесь согревать все его тело теплым маслом. Но когда его опустилив наполненную маслом ванну, в глазах у него помутилось и лицо у негоискривилось, как у умирающего. Крик, поднятый слугами, привел его, однако,опять в сознание. [134] Но с тех пор он уже сам больше неверил в свое исцеление и велел раздать солдатам по 50 драхм каждому, а офицерами друзьям его более значительные суммы.

6. Прибыв на обратном пути в Иерихон, он в своем мрачном настроении, желаякак будто бросить угрозу самой смерти, предпринял безбожное дело. Он приказалсобрать знатнейших мужей со всех мест Иудеи и запереть их в так называемомипподроме (ристалище); затем он призвал к себе свою сестру Саломею и мужа ееАлексу и сказал им: «Я знаю, что иудеи будут праздновать мою смерть, какюбилейное торжество; однако мне могут устроить и траур, и блестящуюпогребальную процессию, если только вы пожелаете исполнить мою волю. Как толькоя умру, тогда вы оцепите солдатами тех заточенных и прикажите как можно скорееизрубить их, дабы вся Иудея и каждая фамилия, против своей воли, плакала бы надмоей смертью».

7. Как только отдано было это приказание, получены были письма от послов изРима, которые извещали, что Акма, по приказу императора, казнена, а Антипатросужден им на смерть; однако, гласило письмо, если отец предпочтет изгнаниесмертной казни, то император против этого ничего не имеет. Царь опятьпоправился немного, по крайней мере настолько, что в нем вновь пробудиласьжажда жизни; но вскоре затем страдания его, усилившиеся недостаточным питаниеми мучившим его постоянно судорожным кашлем, до того его одолели, что он решилсяпредупредить свою судьбу. Он взял яблоко и потребовал себе нож, чтобы разрезатьего, по своему обыкновению, на куски, – тогда он оглянулся кругом, не будет лиему кто-нибудь мешать, и поднял свою руку, чтобы заколоть себя. Но племянникего Ахиаб очутился возле него, схватил его руку и не дал ему покончить с собою.Тогда в замке поднялся громкий плач, точно царь уже скончался. И Антипатруслышал этот крик; он опять ободрился; полный радостных надежд, он началупрашивать стражу расковать его и дать ему ускакать, обещав ей за это деньги.Но начальник караула приказал солдатам зорко следить за ним, а сам поспешилдонести царю об этом покушении на побег. Почти со сверхъестественной в егоположении силой голоса он отдал приказание своим телохранителям немедленно жеубить Антипатра{249}. Его тело он велелпохоронить в Гирканионе. После этого он опять изменил завещание и назначилсвоего старшего сына Архелая, брата Антипы, наследником престола, а самогоАнтипу – тетрархом{250}.

8. Казнь своего сына Ирод пережил еще пять дней{251}. [135] С того времени, как он убийствомАнтигона достиг высшей верховной власти, протекли тридцать четыре, а со времениназначения его царем римлянами – тридцать семь лет. Прежде чем войско узнало оего смерти, сестра его Саломея вместе с ее мужем освободили всех пленных,которых царь приказал убить, заявив, что он изменил свое решение и теперьотпускает каждого на свою родину. А уже после того как те удалились, онаобъявила солдатам о кончине царя и созвала их и остальной народ в амфитеатр вИерихоне. Здесь выступил Птолемей{252},которому царь вверил свой перстень с печатью, прославил имя царя, утешил народи прочел царский рескрипт на имя солдат, заключавший в себе неоднократныенапоминания о верности его преемникам. По прочтении рескрипта он открылзавещание и огласил его содержание. Филипп был в нем назначен наследственнымвладетелем Трахонитиды и пограничных областей; Антипа, как уже выше былоупомянуто, – тетрархом, а Архелай – царем. Последнему вместе с тем былопоручено препроводить императору перстень с печатью Ирода и запечатанные акты,касающиеся государственного правления, ибо императору представлено былоутверждение всех его распоряжений, и он должен был еще санкционироватьзавещание. Все прочее должно было остаться без изменений, согласнопервоначальному завещанию.

9. После этого раздались громкие, ликующие крики, приветствовавшие Архелая.Солдаты вместе с народом проходили мимо него группами, присягая в верности ииспрашивая на него благословение Божие. Затем приступлено было к погребениюцаря. Архелай не остановился ни перед какими затратами; для большего блескапохоронной процессии он выставил перед народом все царские украшения. Параднаякровать была из массивного золота и украшена ценными камнями; покрывало – изчистого пурпура и пестрило узорами; тело, лежавшее на нем, было покрыто алымсукном; голову царя обвивала диадема, а над нею лежала золотая корона; праваярука держала скипетр. Парадную кровать окружали сыновья и многочисленная толпародственников; непосредственно за ними шли телохранители, отряд фракийцев,затем германцы и галлы все в военных доспехах. Впереди шло остальное войско,предводительствуемое полководцами и командирами, в полном вооружении; за нимиследовали пятьсот рабов и вольноотпущенников с благовонными травами в руках.Тело перенесено было на расстояние двухсот стадий в Иродион, где оно, согласнозавещанию, было предано земле. Таков был конец Ирода. [136]

Примечания:

{2}

Птолемеи VI Филометор – царь из династии Птолемеев (180-145 гг. до н. э.).

{3}

Борьба между Антиохом IV и Птолемеем VI за Келесирию относится по времени примерно к 174 г. до н. э. Келесирией в античности называли либо долину между хребтами Ливаном и Антиливаном, либо южную Сирию с Палестиной. Палестина была яблоком раздора между Птолемеями и Селевкидами, которые неоднократно вели войны за ее обладание. С 320 г. по 202 г. до н. э. Иудея находилась под властью Птолемеев, с 202 г. до н. э. – под властью Селевкидов. Правда, в 201 г. до н. э. Птолемеям удалось вернуть на короткий срок господство над Иудеей, но в 198 г. до н. э. Антиох III окончательно установил в ней владычество Селевкидов, продолжавшееся до 168 г. до н. э.

{4}

Первосвященником тогда был не Хоний, а Ясон (эллинизированное от Иешуа). Ясон был лидером эллинистов в Иудее, первосвященником он стал после того, как этот пост был передан ему Антиохом IV от Хонии III (кстати, брата Ясона). У Иосифа Флавия в сообщениях об этих событиях имеются неточности (в том числе и в И. Д., XII, 5, 1). Ясон стал первосвященником не после смерти Хонии III, а после насильственного отстранения последнего, убитого после свержения Ясона. Ясон же, несмотря на активно проводимую им эллинизацию (в частности, он организовал полис «антиохийцев в Иерусалиме»), был вскоре лишен сана первосвященника, и его место занял еще более радикальный приверженец эллинизма Менелай (171-170 гг.).

{5}

Антиох IV захватывал Иерусалим в 170 и 168 гг. до н. э. Страшную резню он устроил в Иерусалиме в конце 170 г. при возвращении из похода в Египет. Тогда же был разграблен храм, а его сокровища увезены в Антиохию.

{6}

Вот как эта кровавая драма описывается в [Первой] Маккавейской книге: «Вошел Антиох в святилище с надменностью и взял золотой жертвенник, светильник и все сосуды его, и трапезу предложения, и возлияльники, и чаши, и кадильницы золотые, и завесу, и венцы, и золотое украшение, бывшее снаружи храма, и все обобрал. Взял и серебро, и золото, и драгоценные сосуды, и взял скрытые сокровища, какие отыскал. И взяв его, совершил убийства и говорил с великой надменностью. Посему был великий плач в Израиле, во всех местах его. Стенали начальники и старейшины, изнемогли девы и юноши и изменилась красота женская. Всякий жених предавался плачу и сидящая в брачном чертоге была в скорби. Вострепетала земля за обитающих на ней, и весь дом Иакова облекся стыдом». (Перев.)*

* В том случае, если приводятся примечания, взятые из издания «Иудейской войны» в переводе Я. Л. Чертка (Спб., 1900), то в скобках указывается их принадлежность переводчику. Ссылки на древние тексты даются следующим образом: первые (римские) цифры обозначают книгу, вторые (арабские) – главу, третьи (арабские) – параграф.

{7}

В 168 г. после неудачи в Египте (его пришлось оставить по требованию римлян) Антиох IV с целью укрепления своих позиций в Иудее направил туда большое войско во главе с полководцем Аполлонием. Сирийцы срыли стены Иерусалима, а сами создали мощные укрепления на холме Акра в центре города, разместив в этой крепости сильный гарнизон.

{8}

Антиох IV под страхом смертной казни запретил иудейские жертвоприношения, обрезание, празднование субботы, ограничения в пище ( «и приносили в жертву свиное мясо и скотов нечистых»). Стремясь полностью включить Иудею с ее специфической социально-экономической и политической структурой в систему своей державы, Антиох IV ввел в Иудее культ Зевса Олимпийского. В частности, в декабре 168 г. до н. э. начались богослужения перед статуей Зевса, установленной на алтаре Иерусалимского храма. Эти мероприятия осуществлялись насильственно и вызвали крайнее возмущение в Иудее. Вот как эти события описываются в Первой книге Маккавейской (1, 51-64): «...И поставил надзирателей над всем народом, и повелел городам Иудейским приносить жертвы во всяком городе. И собрались к ним многие из народа, все, которые оставили закон, – и совершили зло в земле; и заставили Израиля укрываться во всяком убежище его.

В пятнадцатый день Хаслева сто сорок пятого года (по эре Селевкидов, т. е. 168 г. до н. э. – Ред.) устроили на жертвеннике мерзость запустения, и в городах Иудейских вокруг построили жертвенники, и перед дверями домов и на улицах совершали курения, и книги закона, какие находили, разрывали и сожигали огнем; у кого находили книгу завета, и кто держался закона, того, по повелению царя, предавали смерти. С таким насилием поступали они с Израильтянами, приходившими каждый месяц в города. И в двадцать пятый день месяца, принося жертвы на жертвеннике, который был над алтарем, они, по данному повелению, убивали жен, обрезавших детей своих, а младенцев вешали за шеи их, домы их расхищали и совершавших над ними обрезание убивали. Но многие в Израиле остались твердыми и укрепились, чтобы не есть нечистого, и предпочли умереть, чтобы не оскверниться пищею и не поругать святого завета, – и умирали. И был весьма великий гнев над Израилем».

{9}

Разумеется, причины восстания Маккавеев не выглядели так однозначно, как их изображает Иосиф Флавий. За религиозным конфликтом скрывались более глубокие социально-экономические и политические противоречия. Эллинизация Иудеи сопровождалась усилением социальной дифференциации и социальной борьбы. Уже около 170 г. до н. э. в Иудее вспыхнуло восстание крестьян и ремесленников, вызванное увеличением налогов и засильем крупных земельных собственников. Лидеры эллинистов, опиравшиеся на сирийских завоевателей, выражали интересы, прежде всего, аристократической верхушки иудейского общества. В восстании Маккавеев тесно переплелись и борьба против чужеземного гнета, и борьба широких народных масс против эллинизированной иудейской аристократии, и религиозная борьба.

{10}

Маттафия, по сообщению Иосифа Флавия (И. Д., XII, б, 1), был сыном Иоанна, сына Симона, сына Хасмоная. От этого предка Маккавеи положили начало династии Хасмонеев. У Маттафии было пять сыновей: Иоанн, Симон, Иуда (по прозвищу Маккавеи – от «маккаби», что означает «молотобоец»), Элеазар и Ионатан. От прозвища Иуды и всех его братьев стали называть Маккавеями. Маттафия был провинциальным жрецом.

{11}

Иосиф в «Иудейских древностях» называет начальника, убитого Маттафией, не Бакхидом, а Апеллесом. Вот при какой обстановке Маттафией сделан был этот первый шаг к освобождению угнетенного народа от греко-сирийского ига. В Модин пришли уполномоченные от царя для принуждения жителей к жертвоприношениям на языческих жертвенниках. Начальник отряда обратился тогда к Маттафии и сказал: «Ты вождь, ты славен и велик в этом городе, исполни первый повеление царя, как сделали это все народы, и будешь ты и дом твой в числе друзей царских, и ты, и сыновья твои будете вознаграждены и серебром, и золотом, и многими дарами». И отвечал Маттафия громким голосом перед всем собравшимся народом: «Если и все народы в угоду царю отступят каждый от богов своих отцов и согласятся на его повеления, то я и сыновья мои останемся верными заветам наших предков. Упаси нас Бог оставить законы и постановления! Не послушаем мы слов царя и не отступим от нашей веры вправо или влево...» Когда Маттафия умолк, из толпы выступил еврей и направился к жертвеннику, чтобы открыто перед всеми совершить жертвоприношение. Увидев это, Маттафия с яростью набросился на богоотступника, заколол его тут же, у жертвенника, убил также и начальника и, разрушив самый жертвенник, бросился по городу с призывными криками: «Кто стоит за святое ученье и верен завету своего Бога, пусть тот идет за мною!» На этот призыв откликнулись все ревнители, – вслед за Хасмонеями они бежали в горы и пещеры вместе с женами и детьми (1 Мак., 2, 15-30; И. Д., XII, 6). (Перев.)

{12}

По-видимому, в горах находились крестьянские повстанцы, выступившие против богатых землевладельцев. Это вполне могли быть остатки повстанческих отрядов, разгромленных Антиохом IV в 168 г. до н. э. Выступление же Маттафии относится к 167 г. до н. э., в целом же Маккавейская война охватывает период с 167 до 142 г. до н. э.

{13}

Возможно, Иуда был не старшим, а средним из сыновей Маттафии. Маттафия умер в 166 г. до н. э.

{14}

Первый политический союз Иудеи с Римом был заключен в 161 г. до н. э., незадолго до гибели Иуды Маккавея. Договор не предусматривал прямой военной помощи каждой из договаривавшихся сторон в случае нападения на одну из них. Его условия оговаривали, главным образом, отказ от всякой помощи (продовольствием, деньгами, оружием, кораблями) тому, кто будет вести войну с Иудеей либо с Римом. Непосредственный практический эффект договора был невелик, чего нелозя сказать о его политическом значении – ведь само заключение такого договора означало признание Иудеи независимой от Селевкидов. Гораздо более существенную роль в победе Маккавеев сыграло другое важное обстоятельство – распад Селевкидского государства, по существу начавшийся после смерти Антиоха IV.

{15}

Антиох IV сам не участвовал в этом походе. Армию возглавили полководцы Лисий и Горгий, а Антиох IV двинулся в поход на восток, во время которого и скончался.

{16}

Это произошло в декабре 165 г. до н. э. В честь очищения храма и его торжественного освящения Иудой Маккавеем появился праздник «ханукка» – обновление.

{17}

Антиох V Евпатор стал царем в 9-летнем возрасте. Время его правления – 163-162 гг. до н. э. Малолетний царь был убит своим двоюродным братом Деметрием, который правил в Селевкидском государстве со 162 по 150 г. до н. э.

{18}

В [Первой] Маккавейской книге показаны другие цифры, а именно: 100000 пехоты, 20000 всадников и 32 слона. (Перев.)

{19}

На одной из вершин Иудейских гор, невдалеке от Хеброна. (Перев.)

{20}

К северу от Бет-Цуры. (Перев.)

{21}

Естественно, малолетний Антиох V не мог вести войско. Армией командовал Лисий.

{22}

Один из важнейших городов Иудеи, к северу от Иерусалима, близ границы Самарии (Перев.)

{23}

Лисий обладал огромным превосходством в силах над иудейским войском. Но воспользоваться плодами победы при Бет-Цуре ему помешала осложнившаяся борьба за власть в державе Селевкидов. Опекуном малолетнего Антиоха V стал Филипп, хотя Лисий сам претендовал на регентство. Обеспокоенный тем, что Филипп стал стягивать верные ему войска к Антиохии, Лисий поспешил заключить с иудейскими повстанцами мир, который даровал им свободу в религиозных делах, и двинулся в Антиохию. Однако борьба за власть закончилась победой Деметрия Сотера.

{24}

30 стадий от Бет-Хорона. (Перев.)

{25}

Иуда Маккавей погиб в 160 г. до н. э. в неравном бою с селевкидским войском. Относительно места его гибели в «Иудейских древностях» и Первой книге Маккавейской содержится иная версия, чем в «Иудейской войне». Там говорится, что Иуда был убит в бою не при Адасе, а при Везете или Эласе. Тело его было похоронено братьями в фамильной гробнице в Модине.

{26}

Речь идет об Иоанне.

{27}

Ионатан возглавил повстанцев в 160 г. до н. э.

{28}

Ионатан отправил двух своих послов в Рим, и римский сенат подтвердил прежний договор Рима с Иудеей, заключенный при Иуде Маккавее.

{29}

Имеется в виду Антиох VI (145-142/141 гг. до н. э.). Антиох VI был сыном селевкидского правителя Александра Баласа (150-145 гг. до н. э.). Ионатан весьма умело использовал борьбу за престол в державе Селевкидов для укрепления самостоятельности Иудеи. С этой целью он поддержал мятеж Александра Баласа (которого, кстати, поддержали и римляне) против Деметрия I Сотера. Ионатан выступил на стороне Александра Баласа, ставшего уже царем, когда борьбу за престол развернул Деметрий II. Эта борьба закончилась победой Деметрия II Никатора, а Александр Балас был убит. Деметрий II (145-139/138 гг. до н. э.) стал притеснять иудеев. И когда селевкидский полководец Трифон поднял мятеж против Деметрия II и провозгласил новым царем сына Александра Баласа Антиоха VI, то Ионатан примкнул к ним.

{30}

Трифон спустя некоторое время сам стал претендовать на престол. Поскольку Ионатан был сторонником Антиоха VI, Трифон решил расправиться и с ним.

{31}

Это произошло в 143 г. до н. э.

{32}

Симон правил Иудеей со 142 г. до 135 г. до н. э.

{33}

Газара (Гезер) около двух миль от Иерусалима к северо-западу, Иоппия – древняя Иафо, ныне Яффа. Ямния – ныне Иевна, близ моря, к западу от Иерусалима. (Перев.)

{34}

По свидетельству «Иудейских древностей» и Первой книги Маккавейской, Симон предоставил им свободный выход, евреи очистили замок от идолов и с большим торжеством отпраздновали этот знаменательный день 23 ияра 211 до раз. хр. (141 г. до н. э. – Ред.), установив этот праздник на вечные времена. По рассказу Иосифа в «Иудейских древностях», Симон срыл этот замок и снес даже холм, на котором он стоял, для того, чтобы во всем городе не осталось возвышения выше храма, откуда в известных случаях можно было бы угрожать святилищу. (Перев.)

{35}

В борьбе с узурпатором Трифоном Симон оказал помощь новому селевкидскому царю Антиоху VII Сидету (139/138-129 гг. до н. э.). Однако в дальнейшем усиление Иудеи вызвало беспокойство Антиоха VII, и он потребовал от Симона возврата Газары и Яффы, крепости Акра в Иерусалиме и большой контрибуции. Симон ответил отказом, что привело к военным действиям, в которых Симон одержал победу над Селевкидами.

{36}

В 140 г. до н. э. Симон получил наследственное звание первосвященника, стратега и этнарха, сосредоточив таким образом в своих руках верховную религиозную, военную и гражданскую власть. Еще от Деметрия II Никатора Симон добился освобождения от уплаты Иудеей дани селевкидским царям. При Симоне Иудея добилась полной независимости от Селевкидов.

{37}

Трудно установить, какую начальную дату для отсчета 170-летнего периода избрал Иосиф Флавий. Скорее всего, это 312 г. до н. э., считающийся началом династии Селевкидов (а также «селевкидской эры»). Но еще в 332 г. до н. э. Иудея была завоевана Александром Македонским.

{38}

Симон был убит в 135 г. до н. э. Его убийство было результатом происков Антиоха VII, который пообещал власть над Иудеей зятю Симона Птолемею, бывшему военачальником в районе Иерихона. Во время объезда Симоном с женой и сыновьями Маттафией и Иудой городов Иудеи Птолемей пригласил их в Иерихоне на пир, где Симон и был убит. По Первой книге Маккавейской, младшие братья Иоханана Гиркана были убиты вместе с их отцом.

{39}

Субботним годом у иудеев был каждый седьмой год. В этот год посевов не производилось, чтобы не истощать землю. Это было подкреплено авторитетом религии. В Библии установление субботнего года приписывается самому богу, который повелел Моисею объявить израильтянам: «...Шесть лет засевай поле твое и шесть лет обрезывай виноградник твой, и собирай произведения их, а в седьмой год да будет суббота покоя земли, суббота Господня; поля твоего не засевай и виноградника твоего не обрезывай; что само вырастет на жатве твоей, не сжинай, и гроздов с необрезанных лоз твоих не снимай; да будет это год покоя земли...» (Лев., 25, 3-5). С субботним годом связан «юбилейный» (пятидесятый) год (7x7=49). Во время субботнего года нельзя было вести военные действия, но в случае нападения извне иудеи не прекращали сопротивления захватчикам и в этот год, о чем свидетельствует, например, яростный отпор осажденных в Иерусалиме селевкидскому войску Лисия в субботний год.

{40}

Зенон Котила был правителем Филадельфии в Трансиордании.

{41}

Кроме того, по условиям перемирия Иоханан Гиркан обязался срыть укрепления Иерусалима и платить дань за ряд завоеванных у Селевкидов городов.

{42}

Использование чужеземных наемников вместо гражданского ополчения было одним из моментов эволюции государства Хасмонеев в эллинистическую монархию.

{43}

Под Мидией, очевидно, подразумевается Парфия.

{44}

Город, лежавший в заиорданской части Палестины, упоминается несколько раз в Библии. (Перев.)

{45}

Город Сихем, ныне Наблус. (Перев.)

{46}

Гора Гаризим в Самарии. (Перев.)

{47}

Самаритяне. (Перев.)

{48}

Адора, на западе от Хеброна, ныне Дура; Марисса – библейская Мареша в южной Палестине между Хеброном и Асдодом.

{49}

Себаста – греческий аналог для латинского «Augusta». Ирод назвал этот город в честь Октавиана Августа.

{50}

По сообщениям Иосифа Флавия, как в «Иудейской войне», так и в «Иудейских древностях», неясно, о каком Антиохе идет речь – либо об Антиохе IX Кизикенском (115-95 гг. до н. э.), правившем на части территории Селевкидской державы, либо об Антиохе VIII Грипе (125-96 гг. до н. э.), его сопернике.

{51}

Иосиф Флавий, несомненно, упрощает причины «внутренних беспорядков». Хасмонеев привело к власти мощное народное восстание в Иудее. Правящая династия в Иудее, прежде всего, выражала интересы аристократии. Превращение Иудеи при Хасмонеях из гражданско-храмовой общины в эллинистическую монархию с ее обширным бюрократическим аппаратом, наемным войском, пышным двором и т. д. вызывало недовольство народных масс. Завоевательные походы Хасмонеев усилили налоговый гнет, что пагубно отразилось на жизненном уровне большинства населения. Между тем богатства самих Хасмонеев росли. Росло и недовольство правящей династией.

{52}

Иоханан Гиркан скончался в 104 г. до н. э., так что правил он не 33, а 31 год.

{53}

Аристобул, не удовлетворившись завещанным ему отцом саном первосвященника, принял царский титул в 104 г. до н. э. Он, таким образом, стал первым царем Иудеи после почти полутысячелетнего перерыва. Вавилонский плен положил конец царской власти в Иудее. Вероятно, желая подчеркнуть этот момент, Иосиф Флавий и называет цифру 471 год после возвращения из вавилонского плена применительно к дате возложения царской диадемы на Аристобула. Но Иосиф дает неточную цифру – если исходить из его данных, то датой возвращения иудеев (кстати, уведена в плен была только часть иудейского населения, главным образом, социальная верхушка) следует считать 575 г. до н. э., а не традиционно принятое начало 30-х гг. VI в.

{54}

Это был праздник суккот (кущей). Вначале он был праздником урожайного цикла, праздновался семь дней после уборки урожая. Затем иудейское жречество придало ему иное символическое значение. Праздник был связан с преданиями об исходе евреев из Египта, по которым странствовавшие по пустыне евреи жили в шатрах. В последний день праздника совершается торжественное богослужение (этот день называется «радость Торы»).

{55}

Аристобул умер в 103 г. до н. э.

{56}

В Галилее вблизи Сепфориса. (Перев.)

{57}

Птолемей Лафур отправился не в Египет, а на Кипр.

{58}

Гадара – эллинистический полис к юго-востоку от Генисаретского озера.

{59}

Рафия – приморский город на юго-западе; Газа – древний филистимский город, часто упоминаемый в Библии; Анфедон – приморский город к северу от Газы. (Перев.)

{60}

По «Иудейским древностям» (XIII, 13, 5), восстание началось в праздник суккот, когда Александр Яннай в Иерусалимском храме был забросан лимонами возмущенным народом. Очевидно, причиной этого восстания (как и последующего) послужил все увеличивавшийся налоговый гнет, связанный с широкой завоевательной политикой этого иудейского царя. Неудачи в ней привели в дальнейшем к еще более мощному народному восстанию.

{61}

Скорее всего, следует читать не «Гавлана», а «Гадара» (И. Д., XIII, 13, 5).

{62}

Деметрий Эвкер, сын Антиоха VIII Грипа, был правителем Дамаска.

{63}

Антиох XII Дионис (87-84 гг. до н. э.) вовсе не был последним из Селевкидов. После него правил еще Антиох XIII Азиатский. 64 год до н. э. был датой окончательного покорения Селевкидского государства римлянами.

{64}

150 стадий от Иоппии, тождествен с городом Шабарзаба, упоминаемым в Талмуде. (Перев.)

{65}

Птолемей, сын Менная, был тираном Халкиды (области в Келесирии), Арета был правителем набатеев, обитавших к востоку от Иордана.

{66}

Пелла, Гераза – эллинистические полисы к востоку от Иордана.

{67}

Крепость в Галилее, игравшая выдающуюся роль в римско-иудейской войне. (Перев.)

{68}

Александр Яннай умер в 76 г. до н. э.

{69}

По Страбону (География, XVI, 749), Тигран II увез с собой в качестве пленницы Клеопатру, дочь Птолемея Фискона, и затем казнил ее. Клеопатра была замужем за несколькими из последних селевкидских царей. Римский полководец Лукулл вторгся в Армению после разгрома им Митридата Понтийского, которому Тигран II предоставил убежище.

{70}

Александра (Саломея) умерла в 67 г. до н. э.

{71}

Идумея находилась к югу от Иудеи. В результате завоеваний Иоханана Гиркана идумеяне (эдомиты) были иудаизированы, им были навязаны еврейские религиозные законы.

{72}

Эмилий Скавр прибыл в Иудею по поручению Помпея в 64 г. до н. э.

{73}

Гней Помпей (106-48 гг. до н. э.) к этому времени приобрел в Риме репутацию выдающегося полководца. Он подавил восстание Сертория в Испании, участвовал в подавлении восстания Спартака, всего за 40 дней очистил Средиземное море от пиратов, разгромил понтийского царя Митридата VI Евпатора, подчинил Риму правителя Армении Тиграна II. В результате его завоеваний на востоке в римские провинции были превращены Понт, Вифиния и Сирия, а Армения признала вассальную зависимость от Рима.

{74}

Между тем Аристобул послал Помпею чрезвычайно дорогой подарок – виноградное дерево, сделанное из золота, стоимостью в 500 талантов (И. Д., XIV, 3, 1). Этот шедевр ювелирного искусства в дальнейшем украсил храм Юпитера в Риме.

{75}

На юго-востоке от Тивериадского (Генисаретского) озера, близ Пеллы. (Перев.)

{76}

В «Иудейских древностях» (XIV, 3, 2-4) Иосиф Флавий излагает иную версию этих событий. Помпей потребовал, чтобы и Гиркан, и Аристобул лично явились к нему для разрешения их спора об иудейском престоле. Римский полководец должен был выступать в роли третейского судьи. В Дамаск прибыли и представители еще одной группировки из Иудеи с требованием отстранения от власти династии Хасмонеев. Помпей отложил решение вопроса о верховной власти в Иудее, что вызвало крайнее недовольство Аристобула, покинувшего лагерь. Очевидно, Помпей опирался на традиционный принцип римской политики: «разделяй и властвуй».

{77}

Скифополис (древний Бет-Шан) – на северо-восточной границе Самарии близ Иордана. Корея – между Сихемом и Силомом. Александрией – близ Кореи. (Перев.)

{78}

Иерусалим был взят Помпеем в 63 г. до н. э.

{79}

Святая Святых – часть Иерусалимского храма. Здание храма состояло из святилища и Святая Святых. В Святая Святых в храме, построенном Соломоном, находился ковчег завета, который, собственно, и был главной святыней иудаизма. В ряде древних библейских текстов ковчег отождествляется с Яхве (например, Числа, 10, 35-36). Но в книге Исход (40, 3), где устройство скинии (прообраза храма) приписывается самому Яхве, ковчег назван ковчегом откровения. В Третьей книге Царств (8, 9) утверждается, что в ковчеге ничего не было, кроме двух каменных скрижалей с заповедями, данными богом Моисею. Сам ковчег представлял собой ящик, обложенный золотом. Дверь из святилища в Святая Святых была всегда открыта, но закрыта занавесями. Входить туда мог только первосвященник. Первый храм был уничтожен Навуходоносором в начале VI в. до н. э. Второй храм был построен после вавилонского плена и имел менее роскошное убранство. В Святая Святых находилось лишь возвышение, на котором прежде стоял ковчег. Перечисление того, что увидел Помпей в храме, относится к убранству святилища.

{80}

Авесалом, сын Гиркана I. (Перев.)

{81}

Ипп (Гиппос) – эллинистический полис на восточном берегу Генисаретского озера.

{82}

Азот – город на средиземноморском побережье.

{83}

По сообщению Аппиана (De rebus Syriacis, 51), преемниками Эмилия Скавра в качестве наместников Сирии были Марций Филипп и Лентулл Марцеллин. Авл Габиний, первый проконсул – наместник Сирии, прибыл туда в начале 57 г. до н. э.

{84}

Это был один из начальных этапов карьеры Марка Антония, будущего участника второго триумвирата, а затем главного соперника Октавиана Августа.

{85}

Аполлония – город на средиземноморском побережье севернее Иоппии.

{86}

Целью реформы Габиния, осуществленной в 57 г. до н. э., было политическое ослабление Иудеи. Иерусалим утратил значение столицы. Вместо единого для страны иерусалимского синедриона в каждом из пяти округов был учрежден свой синедрион, ведавший как духовными, так и политическими делами. Население Иудеи было обязано платить дань Риму.

{87}

Прежде он был сторонником Гиркана и вместе с римлянами боролся против Александра II, сына Аристобула. (Перев.)

{88}

Птолемей XII Авлет был изгнан александрийцами, но добился поддержки у Помпея и Красса. По их приказу Габиний вторгся в Египет и снова возвел на престол Птолемея XII. Поскольку этим Габиний нарушил волю римского сената, то он был отозван для суда в Рим, а наместником Сирии в 54 г. до н. э. стал Красс.

{89}

Узкие проходы к Пелузию являлись ключом к Египту с Востока. (Перев.)

{90}

Табор в Галилее. (Перев.)

{91}

В борьбе за парфянский престол между сыновьями убитого Фраата III Митридатом и Ородом победил последний. Митридат спасся бегством и пытался получить помощь у римлян для захвата власти в Парфии.

{92}

Это соответствовало разделу провинций между участниками первого триумвирата, который вместе с Марком Лицинием Крассом составили Гай Юлий Цезарь и Гней Помпей.

{93}

Римское войско потерпело сокрушительное поражение от парфян при Каррах в 53 г. до н. э. С гибелью Красса распался и первый триумвират.

{94}

Гай Кассий Лонгин был квестором Красса. Он управлял Сирией с 53 по 51 г. до н. э.

{95}

На берегу Тивериадского (Генисаретского) озера в Галилее. (Перев.)

{96}

Имеются в виду события начала 49 г. до н. э., когда Цезарь со своим войском из Галлии, перейдя Рубикон, стремительным броском занял Рим.

{97}

Наместником Сирии в 49-48 гг. до н. э. был ревностный сторонник Помпея Квинт Цецилий Метелл Сципион. Он участвовал в битве при Фарсале на стороне Помпея.

{98}

Аристобул скончался в 49 г. до н. э.

{99}

После поражения при Фарсале (на севере Греции) Помпей бежал в Египет, где был коварно убит.

{100}

Митридат, царь Пергама, спешил с войском на выручку Цезарю в Египет, где в Александрии тот в осаде отбивался от значительно превосходящих сил египтян. Конфликт произошел из-за его вмешательства в спор о престолонаследии в Египте между Птолемеем Дионисом и Клеопатрой. Митридат оказал существенную поддержку Цезарю. Соединившись с Митридатом, Цезарь разгромил египтян и отдал египетский престол очаровавшей его Клеопатре.

{101}

Птолемей и Ямблих были второстепенными властителями в Ливане.

{102}

Это произошло в 47 г. до н. э. Для уроженца Идумеи Антипатра Иерусалим не был родным городом. Гиркан же к сану первосвященника добавил титул этнарха. Именно по его просьбе Цезарь разрешил восстановить разрушенные Помпеем стены Иерусалима.

{103}

Ироду было тогда 25 лет (И. Д., XIV, 9, 2). Вместе с назначением в Галилее он, как видно из последующего рассказа и как удостоверяет Иосиф в «Иудейских древностях», получил начальство над всеми иудейскими войсками. (Перев.)

{104}

Этому тезису Иосифа Флавия доверять не следует, тем более что и он сам далее (I, 6, 7) говорит о широком возмущении в Иудее, вызванном проримской политикой Антипатра и Ирода, и о привлечении Ирода к суду. Иезекия не был предводителем разбойников, он возглавлял один из отрядов, сражавшихся против господства римлян и их ставленников в Иудее.

{105}

Секст Цезарь (родственник Гая Юлия Цезаря) был назначен наместником Сирии в 47 г. до н. э.

{106}

В «Иудейских древностях» (XIV, 9, 4-5) Иосиф Флавий более точно излагает обстоятельства привлечения Ирода к суду. Ирод все же предстал перед синедрионом, но вызывающе одетый не в траурную, а в роскошную одежду. Члены синедриона склонялись к его осуждению, тогда Гиркан отложил заседание и посоветовал Ироду бежать в Дамаск к Сексту Цезарю.

{107}

Сирийский город на правом берегу Оронта, к югу от Антиохии. (Перев.)

{108}

Помпеянец Квинт Цецилий Басе предательски убил Секста Цезаря в 46 г. до н. э. и склонил на свою сторону его солдат. Но сторонники Цезаря во главе с Гаем Антистием Ветом осадили основную базу Цецилия Басса – Апамею. Однако взять ее не смогли. Им на помощь Цезарь послал три легиона под началом Луция Стация Мурка, назначенного новым наместником Сирии.

{109}

Гай Юлий Цезарь был убит в результате заговора 15 марта 44 г. до н. э.

{110}

Гай Кассий Лонгин, возглавлявший вместе с Марком Юнием Брутом заговор против Цезаря, прибыл в Сирию наместником вопреки решению комиций, которое отменяло прежнее решение Цезаря. Сирия отныне должна была достаться не Кассию (ему была определена Киренаика), а Долабелле, сыгравшему важную роль в установлении порядка в Риме в связи с массовыми выступлениями плебса из-за убийства Цезаря. Но Кассий прибыл в Сирию в конце 44 г. до н. э., раньше Долабеллы.

{111}

Малих был одним из приближенных Гиркана. Он стремился к освобождению Иудеи от римского владычества.

{112}

Эти второстепенные города – Лидда и Тамна.

{113}

Под молодым Цезарем здесь подразумевается Октавиан. Гай Октавий приходился внучатым племянником Юлию Цезарю. Рано потерявший отца, Октавий, по завещанию Цезаря, был им усыновлен и принял имя Гай Юлий Цезарь Октавиан. В ноябре 43 г. до н. э. Октавиан, Марк Антоний и Марк Эмилий Лепид заключили второй триумвират. Решением народного собрания им предоставлялась верховная власть на пять лет для наведения порядка в Римском государстве. Брут и Кассий были их противниками.

{114}

Феликс – римский военачальник, назначенный Кассием командующим римским гарнизоном в Иерусалиме. Ранее же Антипатр отдал управление Иерусалимом своему сыну Фазаелю. Конфликт между ними был неизбежен.

{115}

На западном берегу Мертвого моря. (Перев.)

{116}

Из страха перед Иродом Гиркан обручил с ним эту знаменитую по своей красоте и трагической жизни Мариамму. Брак состоялся позже, когда Ирод уже был назначен царем и осаждал Иерусалим. (Перев.)

{117}

В двух сражениях при Филиппах (в Македонии), где сошлись в кровавом бою друг против друга два огромных римских войска, Антоний и Октавиан разгромили Брута и Кассия. Кассий погиб, Брут покончил жизнь самоубийством.

{118}

Мессала – римский сенатор.

{119}

Антоний в рядах Габиния сражался тогда с Александром, сыном Аристобула. (Перев.)

{120}

Тетрарх – титул правителя четвертой части какого-либо региона.

{121}

В 41 г. до н. э. Антоний покинул бурлившие восточные провинции и, увлеченный своим романом с Клеопатрой, отправился за нею в Египет, провел там зиму 41/40 г. Летом 40 г. он вернулся в Италию. На Востоке Антоний снова появился только в 38 г. до н. э.

{122}

Пакор был сыном парфянского царя Орода I.

{123}

Пятидесятница – шебуот (древнеевр. – праздник недель), справляется на 50-й день пасхи. Поначалу был земледельческим праздником жатвы у древних евреев, затем получил иной смысл – праздника в память дарования богом Торы (Пятикнижия) Моисею на горе Синай.

{124}

Библейский Акзиб, приморский город в Галилее между Птолемаидой и Тиром. (Перев.)

{125}

Мариамма – дочь Гиркана, мать Мариаммы, будущей жены Ирода.

{126}

Его невестой была Мариамма, дочь Александра, сына Аристобула и Мариаммы, дочери Гиркана.

{127}

Идумейский город. (Перев.)

{128}

Более вероятным выглядит вариант из «Иудейских древностей» (XIV, 13, 10), по которому Антигон приказал отрезать уши Гиркану.

{129}

Эти события относятся к 40 г. до н. э.

{130}

Преемник Ареты. (Перев.)

{131}

Брундизий в Калабрии (Италия).

{132}

После конфликта 41-40 гг. до н. э. между Антонием и Октавианом, выразившемся в войне Луция Антония и Фульвии (брата и жены Марка Антония) против Октавиана, в которой победил последний, в октябре 40 г. произошло примирение Марка Антония с Октавианом на встрече в Брундизии. Триумвиры произвели новый раздел провинций между собой. Антонию достались восточные провинции, Октавиану – западные, Лепиду – северная Африка. Ирод прибыл в Рим вскоре после Брундизийского соглашения.

{133}

Легат Антония Вентидий Басс нанес парфянам ряд поражений и вернул Риму его восточные провинции, захваченные ими. В Иудею он прибыл в 39 г. до н. э.

{134}

Вентидий Басс был подкуплен Антигоном.

{135}

Ирод прибыл в Птолемаиду весной 39 г. до н. э.

{136}

Тождественна с упомянутой выше (XIII, 8) крепостью Тресса. (Перев.)

{137}

Сепфорис – город в Галилее юго-восточнее Иотапаты.

{138}

Эти, по словам Иосифа Флавия, «разбойники» вели партизанскую войну против римского владычества, вероятно, основную их массу составляли местные крестьяне.

{139}

Предполагается, что Арбела находилась недалеко от западного берега Генисаретского озера, там, где ныне располагается г. Ирбид.

{140}

Римляне разгромили парфян в решающем сражении при Гиндаре (северо-восточнее Антиохии) 9 июня 38 г. Пакор погиб в этом бою.

{141}

Столица сирийской области Коммагены, владетель которой Антиох находился в союзе с парфянами и покровительствовал последним при их вторжении в Сирию. Антоний должен был взять эту столицу для того, чтобы при переходе через Евфрат не оставить в тылу враждебный ему город. (Перев.)

{142}

По Диону Кассию (Римская история, XLIV, 24), Антоний не смог взять Самосату, Антиох же сам заявил о подчинении римлянам.

{143}

Манипул – подразделение римской армии, состоявшее из двух центурий. Центурия насчитывала 100 человек, но могло быть больше или меньше.

{144}

Манипулы, данные Махером Иосифу, состояли из гастатов (молодых воинов).

{145}

Очевидно, они были утоплены в Мертвом море.

{146}

По сообщению Плутарха (Антоний, 34), Марк Антоний возвратился в Афины, а не в Египет.

{147}

У этой деревни Паппа разбил свой лагерь.

{148}

Ирод подошел к Иерусалиму весной 37 г. до н. э.

{149}

Ирод таким образом породнился с хасмонейской династией.

{150}

Легион (legio – набор) – боевая единица римской армии. После реформы Мария (107 г. до н. э.) легион, состоящий из 5-6 и более тыс. человек, делился на 10 когорт по 500-600 воинов в каждой. Когорты подразделялись на манипулы.

Основу легиона составляла тяжелая пехота: гастаты (копейщики – 1200 человек) – первая линия из молодых воинов, вооруженных двумя метательными копьями, мечом и защищенных медным щитом, поножами и шлемом; принципы (лучшие, главные – 1200 человек) – самые опытные воины зрелого возраста, образующие вторую линию, к их доспехам добавлялся панцирь; третья линия – это триарии (воины-ветераны – 600 человек), у них вместо метательных копий были пилумы – тяжелые короткие копья. Легкая пехота (велиты – 1200 человек) комплектовалась из новобранцев, которые вооружались деревянным щитом, мечом и дротиками. Кроме пехоты легион включал 300 и более человек конницы – 10 турм (эскадронов) по 30 человек.

{151}

Нужда эта в одинаковой мере испытывалась и в городе, и в римском лагере, так как осада выпала на «субботний год». (Перев.)

{152}

Центурион – командир центурии. В каждом легионе было 60 центурионов. Они различались между собой должностными степенями.

{153}

Конечно, Сосий не сравнивал Антигона с Антигоной, которая была, по греческой мифологии, дочерью фиванского царя Эдипа, похоронившей вопреки приказу царя брата-изменника, за что была осуждена на мучительную смерть, но покончила с собой. Сосий хотел подчеркнуть беспомощность Антигона, называя его женским именем.

{154}

Святая Святых храма составляла запретное место, куда вход не был дозволен никому из евреев и даже когенам. Один только первосвященник, и то раз в год, в «день всепрощения», входил в это отделение храма для совершения особой службы, установленной Моисеем для этого дня. (Перев.)

{155}

Эта фраза еще раз подчеркивает верноподданнические чувства Иосифа Флавия к римлянам, как, впрочем, и весь характер его повествования о борьбе ставленника Рима Ирода и его покровителей с Антигоном. Однако восхваление им Ирода весьма резко контрастирует с множеством приводимых им фактов ожесточенной борьбы против римского владычества в Иудее. По сообщению Страбона, которое Иосиф Флавий приводит в «Иудейских древностях» (XV, 16, 2), а также по замечанию Плутарха (Антоний, 36), казнь Антигона топором была первым случаем применения римским магистратом позорной казни к царственной особе. Казнь Антигона, на которой настаивал Ирод (а Антигона должны были провести в триумфальном шествии Антония в Риме), должна была лишить население Иудеи надежды на возможное возвращение Антигона и тем самым облегчить воцарение Ирода (И. Д., XV, 1, 2).

{156}

Казнь Антигона в 37 г. до н. э. прервала мужскую линию династии Хасмонеев.

{157}

Достигнув престола путем насилия и кровопролития, Ирод, как всякий похититель власти, начал свое правление с казней и убийств. Образцом служили ему римские диктаторы – его же современники и покровители, Антоний и Цезарь Октавиан, и он подверг Иерусалим тому самому террору, какой свирепствовал в Риме в дни этих самовластных триумвиров. Первыми жертвами мщения Ирода сделались члены синедриона – те самые, которые девять лет тому назад хотели осудить его на смерть за убийство в Галилее: они все пали под секирами палачей, за исключением только двух президентов синедриона – Шемая и Авталиона, которые, находясь в личных неприязненных отношениях с Антигоном и предвидя неизбежное падение города, советовали народу во время осады добровольно сдаться Ироду. Не менее, чем фарисеев, ненавидел Ирод и родовую аристократию иудеев; если первые ему были опасны, как защитники народного права и оплот демократических учреждений в духе национальной религии, то иудейская аристократия заключала в себе элементы, преданные династии Маккавеев и слишком гордые для того, чтобы преклоняться перед незаконной властью идумейского проходимца. Он их обрек на смерть со всеми их семействами и убил в том числе 45 знатнейших граждан Иерусалима. Казни совершались с бесчеловечной жестокостью: креатуры царя, преимущественно идумеи, рыскали по городу, подвергали его противников истязаниям, убивая одних и изувечивая других. Награда за убийства, приобретение милости деспота влекли людей на эти ужасные преступления. Не было места, не было дома, где обреченный на смерть нашел бы убежище, так как дававший приют преследуемому подвергался такому же самому наказанию. Имущество убитых Ирод конфисковал в свою пользу; у всех ворот были расставлены вооруженные стражники, которые обыскивали трупы умерщвленных при выносе их из города и найденные при них драгоценности доставляли царю. Он был бы, быть может, менее кровожаден, если бы не нуждался в деньгах для насыщения алчности Антония и его свиты. Но он был поставлен в необходимость убивать для того, чтобы грабить, и грабить для того, чтобы покупать милость римлян и с их помощью поддерживать свою власть над враждебным ему народом (И. Д., XV, 1, 1, 2). (Перев.)

{158}

В 37 г. до н. э. Антоний женился на Клеопатре.

{159}

Антоний предпринял два похода против парфян. В 36 г. до н. э. он двинулся на Парфию обходным путем через Армению, но этот поход закончился его бесславным отступлением. Второй поход в 34 г. до н. э. был направлен в Армению, царя которой, Артавазда, Антоний обвинил в измене во время первого похода. Захваченного Артавазда (царя Армении, а не Парфии) Антоний и привез с собой для триумфа в Александрии. Между тем за это время Октавиан заставил отказаться от звания триумвира Лепида и разбил Секста Помпея, сына Гнея Помпея (с помощью того же Лепида). Назревал решающий конфликт Октавиана и Антония.

{160}

В 32 г. до н. э. произошел окончательный разрыв отношений между Октавианом и Антонием. В Риме Антония обвиняли в самоуправстве (он по своему усмотрению назначал своих ставленников в провинциях, вассальных царей), в увлечении восточными культами (если себя Антоний объявил Дионисом, то Клеопатру – Исидой). Развернулась подготовка к войне. По сообщению Плутарха (Антоний, 56), «пока войска собирались, Антоний и Клеопатра отплыли на остров Самое и там проводили время в развлечениях и удовольствиях. Чуть ли не вся вселенная гудела от стонов и рыданий, а в это время один-единственный остров в Эгейском море много дней подряд оглашался звуками флейт и кифар, театры были заполнены зрителями и хоры состязались друг с другом. В народе с недоумением говорили: каковы же будут у них победные торжества, если они с таким великолепием празднуют приготовления к войне?» Ирод должен был участвовать в войне на стороне Антония.

{161}

Война была объявлена аравийскому царю за то, что он отказался платить дань с тех владений, которые были отняты у него Антонием и отданы Клеопатре. Тут страдали также интересы Ирода, так как он арендовал эти владения у Клеопатры и гарантировал ей доходы с них (И. Д., XV, 4,4; 5,1). (Перев.)

{162}

Очевидно, седьмой год царствования Ирода исчислен от 37 г. до н. э., когда погиб Антигон и Ирод фактически стал властителем Иудеи, а не от 40 г. до н. э., когда римский сенат объявил Ирода царем Иудеи.

{163}

По «Иудейским древностям» (XV, 5,3), менее 10000. (Перев.)

{164}

В «Иудейских древностях» (XV, 5,3) приведена речь более пространная и совсем в другом стиле, но одинакового содержания с этой. (Перев.)

{165}

Решающее сражение между Октавианом и Антонием произошло на море у мыса Акций (греческое побережье Ионийского моря). В этом морском бою Клеопатра оставила боевой порядок флота Антония и отплыла в Египет, что сыграло немалую роль в поражении Антония. Сухопутная армия Антония без боя перешла на сторону Октавиана. Летом 30 г. до н.э. Октавиан вторгся в Египет, который завоевал довольно легко, превратив его вскоре в римскую провинцию. Антоний покончил с собой, немного позднее это сделала и 39-летняя Клеопатра, предпочтя смерть позору участия в триумфе Октавиана. Октавиан стал единоличным правителем Римской державы. В 27 г. до н.э. сенат присвоил ему имя Август ( «возвеличенный богами»), и он стал отныне именоваться Император Цезарь Август. В истории Рима началась эпоха империи, хотя внешне государство выглядело республиканским (все республиканские учреждения и должности были сохранены), а себе Октавиан взял титул принцепса (первого в сенате). Поэтому период в истории Римской империи до конца III в. (до императора Диоклетиана) определяют как эпоху принципата. Основы принципата как формы государственного правления были заложены Октавианом Августом.

{166}

Гладиаторы, о которых идет речь, были подготовлены Антонием (или Клеопатрой) к участию в играх, которыми он хотел отметить свою победу над Октавианом. Гладиаторы находились в Кизике (южное побережье Мраморного моря) и после поражения Антония при Акции попытались по суше пробиться в Египет к своему хозяину. Их продвижение было остановлено наместником Сирии Квинтом Дидием. В разгроме гладиаторов существенную помощь Квинту Дидию оказал Ирод.

{167}

Ко всему этому. Ирод подарил Октавиану 800 талантов (И. Д., XV, 6, 6). (Перев.)

{168}

Галаты (кельтский народ) в 70-е годы III в. до н.э. вторглись в Малую Азию, в центре которой и осели, дав название этой области (Галатия). С 25 г. до н.э. Галатия стала одной из римских провинций. Немало галатов служили наемниками у эллинистических правителей.

{169}

В память своей победы при Акции Октавиан установил акцийские игры, которые проводились неподалеку от Акция в Никополисе раз в 5 лет. Первые такие игры состоялись в 28 г. до н.э., а не через пять лет после победы Октавиана при Акции.

{170}

Лизаний – владетель Халкиды, сын породнившегося с домом Хасмонеев Птолемея, равно как и аравийский царь Малих, был убит Антонием в угоду Клеопатре. (Перев.)

{171}

Марк Випсаний Агриппа в 21 г. до н.э. женился на дочери Октавиана Августа Юлии. Агриппа с молодости был другом Октавиана, его наиболее талантливым полководцем. Первой женой Агриппы была Марцелла, племянница Октавиана. Агриппа занимал важные государственные посты. В 23 г. до н.э. он был послан с особыми полномочиями Октавианом р восточные провинции, хотя появился там только в 17 г. до н.э. Поэтому Ирод так высоко ставил благосклонность к себе этого могущественного римлянина. Кстати, в Риме Агриппа обессмертил свою память постройкой Пантеона, первых терм (общественных бань) и двух водопроводов. Ирод в Иудее также стремился обессмертить грандиозными постройками имена своих главных покровителей (так же, впрочем, как и свое).

{172}

Ирод начал строительство храма в 20 г. до н. э., т. е. не на пятнадцатом, а на семнадцатом году своего правления. Это была реконструкция, нового храма Ирод не построил, хотя храм получил его имя. Первый храм носил имя Соломона, начавшего его сооружение в 966 г. до н.э. Второй храм, вместо разрушенного Навуходоносором, был построен в конце VI в. до н. э. во времена сатрапа Зоровавеля и носил его имя.

{173}

Замок этот впервые был построен Иохананом Гирканом и назывался Варисом. Ирод, перестроив его, соединил его также тайным подземным ходом с восточными воротами храма и здесь, у устья подземелья, воздвиг высокую башню для того, чтобы спастись туда в случае неожиданного восстания (И. Д., XV, 11, 7). (Перев.)

{174}

Себаста, или Августа, была построена на месте прежней Самарии. Таким образом главное гнездо искони враждебных иудеям самаритян, или хутеян, разрушенное и срытое до основания Гирканом I, было возрождено Иродом. (Перев.)

{175}

Общее название великолепных зданий, построенных в честь Августа. (Перев.)

{176}

Пирей – военная и торговая гавань Афин.

{177}

Нерон Клавдий Друз, младший сын третьей жены Октавиана Ливии. Друз считался ее сыном от первого брака, хотя родился спустя три месяца после ее свадьбы с Октавианом Августом в 38 г. до н.э.

{178}

По всем городским улицам были проведены продольные и поперечные подземные каналы, которые были соединены с морем так, что по одним дождевая вода и нечистоты могли выгоняться в море, а по другим напирала морская вода и очищала каналы (И.Д., XV, 9,6). (Перев.)

{179}

Имеется в виду богиня Гера, супруга Зевса, отождествленная в римской мифологии с Юноной. В Аргосе ей был выстроен знаменитый храм Герайон, раз в пять лет проводились игры в ее честь.

{180}

Впоследствии Кесария сделалась резиденцией римского наместника и соперничала во влиянии и могуществе с Иерусалимом. (Перев.)

{181}

Театры и цирки были построены не только в Кесарии и многих других провинциальных городах с языческим населением, но даже в еврейской столице – Иерусалиме. Здесь же устраивались пятилетние игры в честь Августа. (Перев.) Это вызывало неудовольствие многих иудеев, т. к. эти зрелища были связаны с римской религией.

{182}

Летосчисление по олимпиадам (четырехгодичным циклам) началось с 776 г. до н. э., так что открытие игр, устроенных Иродом, относится к 12-8 гг. до н.э.

{183}

Саронской. (Перев.)

{184}

На том самом месте, где Ирод одержал победу над иудеями, напавшими на него в то время, когда он бежал из Иерусалима. (Перев.)

{185}

Гимнасии появились еще в Древней Греции. Это были заведения, предназначенные для физического и духовного развития. Там не только занимались физическими упражнениями, в гимнасиях выступали и вели споры философы и риторы.

{186}

Эллины в знак благодарности дали Ироду звание учредителя Олимпийских игр (И.Д., XVI, 5,3). (Перев.)

{187}

На деньги, выжатые пытками и убийствами у иудейского народа, занимавшегося преимущественно земледельческим трудом, вознаграждались победители на Олимпийских и других греческих и римских празднествах; на средства иудеев созидались богатейшие языческие города, воспитывалось греческое юношество в гимнасиях, устраивались грандиозные зрелища для увеселения римлян, греков и сирийцев, возрождались разрушенные или сожженные языческие храмы, сооружались мраморные дворцы, прокладывались мраморные дороги. Когда у обнищавшего народа уже нечего было взять, Ирод тайно пробрался в гробницу Давида и похитил оттуда все сокровища (И.Д., XVI, 7, 1). Золотые реки текли из Иудеи по разным направлениям в Сирию, Финикию, Киликию и Малую Азию, текли через моря и острова, достигали берегов Италии, Афин и Спарты и повсюду разносили славу о щедрости и великодушии Ирода. (Перев.)

{188}

С начала VI в. до н. э. в Месопотамии существовала значительная колония иудеев.

{189}

Ирод считал свое положение шатким, пока Гиркан находился в живых и вне его власти: при первом перевороте иудеи могли вызвать его из Парфии и возвратить ему царское достоинство, похищенное узурпатором. Чтобы избавиться от такого опасного соперника. Ирод снарядил в Парфию своего друга Сарамаллу, первого сирийского богача, и снабдил его подарками и письмами к парфянскому царю и парфянским евреям. Царя и евреев он просил отпустить к нему Гиркана, которому он так много обязан и которому он хочет отдать дань благодарности; Гиркану он писал отдельно, что теперь пришло то время, когда он в состоянии отблагодарить его за все благодеяния и за спасение ему жизни (Ирод, как известно, будучи еще правителем Галилеи, обвинялся в убийстве и избежал смертного приговора синедриона только благодаря заступничеству Гиркана), он пламенно просил его возвратиться в Иерусалим для того-де, чтобы вместе с ним делить правление. Легковерный Гиркан дал себя уговорить. Тщетно упрашивали его парфянские евреи не доверять Ироду и не оставлять их, так как они оказывали ему чисто царские почести, – Гиркан тосковал по родине, по Иерусалимскому храму и остаток дней своих хотел провести в своей столице. Он приехал в Иерусалим, ему было уже за 80 лет, и Ирод не пожалел его седины, он убил этого немощного старца, вся вина которого состояла в том, что он, по слабости своей и неспособности к правлению, сам возвысил над собою и всем домом Маккавеев семейство Антипатра. Таков был конец Гиркана II. При жизни своей матери, царицы Александры, он девять лет подряд носил сан первосвященника; после смерти ее он сделался царем, но спустя три месяца он должен был уступить корону своему младшему брату, Аристобулу II. Через шесть лет он вновь был возведен в цари Помпеем и царствовал сорок лет, исполняя в то же время обязанности первосвященника. По прошествии этого времени он был изувечен и изгнан из своего отечества Антигоном. Пережив, таким образом, разные превратности судьбы, достигнув глубокой старости, он, бывший царь и первосвященник, был убит в своем собственном царстве тем, которому он сам открыл дорогу к власти и к славе (И.Д., XV, 2, 1-4, б, 1-3). (Перев.)

{190}

Дочерей Мариаммы звали Салампсо и Кипра, старших сыновей – Александр и Аристобул.

{191}

Александра (она же Мариамма – теща Ирода. – Ред.) была так удручена смертью своего единственного сына (Аристобула), что была готова наложить на себя руки. Эта женщина пережила гибель всех ее родственников из дома Хасмонеев: сначала дяди ее, царя Аристобула, приходившегося ей вместе с тем и свекром, затем мужа, Александра, после – двоюродного брата Антигона и наконец – родного отца, царя и первосвященника Гиркана. Она осталась со своим сыном – единственной опорой ее давних надежд, которые она глубоко затаила в душе, при всем возраставшем могуществе Ирода, и ради которых она так мужественно и твердо переносила все ее семейные несчастья. Она надеялась при помощи Клеопатры или при каком-нибудь государственном перевороте, будь это в Риме или в Иудее, увидеть еще на иудейском престоле своего сына, находившегося в самом цветущем возрасте, обожаемого иудеями и заочно любимого Антонием. Подозрительный Ирод догадывался о видах Александры и сильно побаивался ее: он постоянно окружал ее дворец шпионами, часто подвергал ее домашнему аресту, но уличить ее в чем-либо серьезном не мог. Александра была хитрее своего противника, она обладала изумительной выдержкой характера и сдержанностью, из которой не выводили даже казни ее родных. В самых трагических случаях она находила в себе силы подавить свои чувства и прикрывать кипевшую в ней злобу наружной дружбой и преданностью к Ироду. И все это она делала для того, чтобы тем вернее приблизиться к своей заветной цели и погубить Ирода в тот момент, когда он меньше всего будет ожидать опасности. Когда же умер ее сын, она должна была убедиться, что ее надежды никогда не могут быть осуществлены; жизнь, полная тревог и унижений, без цели впереди, сделалась для нее лишним бременем. Но тут она узнала настоящие причины смерти ее сына, узнала, что он погиб от руки Ирода, – и она решилась жить, чтобы мстить убийце. Она опять обратилась к Клеопатре и жаловалась ей на это новое злодейство Ирода. Вследствие энергичного заступничества Клеопатры Антоний привлек Ирода к ответу. Последний, таким образом, был вынужден ехать к Антонию для объяснения; но, опасаясь за свою жизнь, он оставил правление в руках Иосифа и поручил ему также убить царицу, если его казнит Антоний. Впрочем, Ирод умилостивил Антония значительной суммой денег и возвратился в Иерусалим невредимый (И. Д., XV, 3, 5-8). (Перев.)

{192}

Тогда был казнен только Иосиф. Мариамму Ирод приговорил к смерти позднее – в 29 г. до н.э.

{193}

Любовь Ирода к Мариамме, говорит Иосиф в «Иудейских древностях» (XV, 7,7), была бурная, самая необыкновенная, доводившая его почти до бешенства; после же смерти ее, как будто в наказание за казнь, свершенную над ней, страсть эта еще более усилилась в нем. Тело Мариаммы, бальзамированное в меду, долгое время оставалось во дворце и не предавалось земле. Ирод то беседовал с ней, стараясь уверить себя, что она жива, то горько оплакивал ее. (Перев.)

{194}

Аристобул женился на Беренике, а Александр – на Глафире.

{195}

Маленький остров, на котором находилась резиденция Архелая. (Перев.)

{196}

Из братьев Ирода в живых тогда оставался только Ферор.

{197}

Она сделалась ближайшей советницей Ирода в важнейших делах (И.Д, XVI, 7,2). (Перев.)

{198}

Темен – в греческой мифологии один из Гераклидов (правнук Гилла, сына Геракла), правитель Аргоса. От него вели свое происхождение цари македонской династии Аргеадов, а также Архелай, царь Каппадокии, отец Глафиры.

{199}

Дарий I Гистасп (521-486 гг. до н.э.) – персидский царь из династии Ахеменидов, укрепивший Персидскую державу и начавший греко-персидские войны.

{200}

Это была Салампсо, дочь Мариаммы.

{201}

В данном случае имеется в виду племянник Ирода I Фазаель, сын его брата, тоже Фазаеля.

{202}

Царицей была Мариамма.

{203}

Идумеянин Костобар был одним из приближенных Ирода. Участвуя в расправах с противниками Ирода после его водворения на престол в Иерусалиме, он, вопреки приказу царя, не казнил одно из аристократических семейств, связанное родственными узами с Хасмонеями. Костобар хотел использовать это семейство в своих интересах. Десять лет он скрывал их от Ирода. Эту тайну узнала Саломея, ставшая его женой. После того как она сообщила Ироду о тайне своего мужа, Костобар вместе со скрываемыми им иерусалимскими аристократами был казнен (И.Д., XV, 7, 8-10).

{204}

Обод был неспособен править, за него фактически правил Силлай. Брак Силлая с Саломеей не состоялся по его инициативе.

{205}

Впечатление от этих разоблачений на Ирода было ужасающее, они привели также в трепет весь двор. Александр, по-видимому, хотел вовлечь в свою гибель всех своих клеветников и врагов. Он изобразил картину заговора неизмеримого объема. Весь двор полон измены и предательства. Все жаждут смерти царя. Не только он (Александр) один, но и Ферор, и Саломея, и Антипатр, и многие другие члены царской семьи, высшие военные чины и министры, даже такие испытанные друзья царя, как Птолемей и Саппиний, – все они охвачены горячкой заговора, все они куют втайне орудия смерти для ненавистного тирана. Под влиянием этих публичных разоблачений Ирод начал неистовствовать против всех его окружающих и приближенных: одни были замучены в пытках, другие были обезглавлены, не подвергаясь даже допросу, третьи томились в заточении, а те, которые были пощажены, не были уверены в завтрашнем дне – с минуты на минуту они ждали своей смерти. Сам Ирод, покинутый придворными, удрученный казнями, не зная, как спастись от грозившей ему опасности, переходит от убийства к убийству (И.Д., XVI, 8,5). (Перев.)

{206}

Речь идет о рабыне, которую Ферор предпочел дочерям Ирода и из-за которой между ним и братом происходили постоянные столкновения. (Перев.)

{207}

В Первой книге Маккавейской (12, 21) упоминается о каком-то старинном союзе иудеев со спартанцами.

{208}

Несомненно, Эврикл приписывал Александру те настроения, которые господствовали в широких кругах населения Иудеи, где нарастало недовольство гнетом, репрессиями и проримской политикой Ирода.

{209}

Волумний прибыл в Рим как раз в то время, когда Николай Дамасский, незадолго перед тем отправленный Иродом во главе посольства для примирения с ним императора, успешно выполнил свою миссию: он не только возвратил Ироду милость императора, но и добился смертного приговора для оклеветавшего его Силлая. Так как в то время получено было известие о смерти аравийского царя Обода, то Август решил было подчинить и Аравию власти Ирода. Но, прочитав документы, доставленные Волумнием, он нашел неудобным подарить еще одно царство человеку, который на старости лет враждует со своими сыновьями (И.Д., XVI, 10, 8). (Перев.)

{210}

Имеется в виду провинция Сирия.

{211}

Ирод потребовал от Александра и Аристобула, чтобы они сами от себя написали императору о своих преступных замыслах против него. Братья написали тогда, что никогда они не думали посягать на жизнь отца и ничего не предпринимали в этом направлении. Единственное, о чем они думали, – это о бегстве, и то по вынуждению, так как им слишком тяжело было жить постоянно под страхом подозрений отца. (Перев.)

{212}

Ныне Бейрут – в то время римская колония. (Перев.)

{213}

Бывший консул. (Перев.)

{214}

Вряд ли прокуратор Волумний и Волумний, посланный Иродом к Октавиану Августу, являются одним и тем же лицом.

{215}

Несмотря на то, что Август наметил Архелая в числе первоприсутствующих в суде. Собрание, созванное Иродом, состояло из 150 человек (И.Д., XVI, 11, 1, 2). (Перев.)

{216}

Невдалеке от Бейрута, где происходило собрание. Ирод перевел обвиняемых туда для того, чтобы иметь их вблизи в случае, если потребуется их присутствие на суде. (Перев.)

{217}

Трое сыновей Сатурнина заседали вместе с ним в собрании. (Перев.)

{218}

В Тире он встретился с возвратившимся из Рима его посланником, Николаем. Ирод спрашивал его личное мнение и мнение его римских друзей о том, как ему следует поступить с обвиненными. Николай советовал ему не приводить в исполнение приговора суда, а ограничиться до поры до времени содержанием сыновей в заключении. «Таково также, – прибавил он, – желание твоих друзей в Риме». Ирод ничего на это не возразил, но и не дал Николаю никаких определенных обещаний (И.Д., XVI, 11,3). (Перев.)

{219}

В «Иудейских древностях» Терон изображается не сумасшедшим, а отчаянным смельчаком, «открыто высказывавшим все то, что оставалось скрытым в сердцах других». Все, говорит Иосиф, от глубины души скорбели о судьбе несчастных, но никто не осмеливался свободно выражать свои чувства. Вот почему все с радостью слушали проповеди Терона и удивлялись его мужеству, неустрашимости и силе духа, составлявшим столь необычное явление во времена Ирода (XVI, 11, 4, 5). (Перев.)

{220}

Александр I Яннай. (Перев.)

{221}

После смерти Ирода они были отосланы к их деду, каппадокийскому царю Архелаю. Впоследствии они перешли в язычество и получили от римлян маленькие царства в Армении. (Перев.)

{222}

Дядей Антипатра по материнской линии был Феодион, брат Дориды.

{223}

Вероятно, именно дочь Аристобула и Береники Иродиада была той упоминаемой в Новом завете (Мф., 14, 3-8) Иродиадой, которая сыграла зловещую роль в судьбе Иоанна Крестителя.

{224}

Ирод был сыном Ирода от его брака с Мариаммой, дочерью первосвященника Симона.

{225}

Нетрудно убедиться, ознакомившись с приводимым далее Иосифом Флавием списком детей от разных его жен, что жен у Ирода было не 9, а 10. Иосиф почему-то поставил особняком в этом списке Мариамму, страстно любимую и казненную Иродом (у Ирода была еще одна супруга с таким же именем, та самая, которая родила ему сына Ирода).

{226}

Иосиф Флавий имеет в виду только сыновей Ирода, без детей от Мариаммы. Всего же у Ирода было 15 детей.

{227}

Сын Ферора. (Перев.)

{228}

Одна – дочь его брата, другая – дочь сестры. (Перев.)

{229}

Салампсо и Кипра. (Перев.) Имя матери Ирода также было Кипра.

{230}

Речь идет о Ливии, третьей жене Октавиана. По завещанию Октавиана она была принята в род Юлиев и стала именоваться Юлия Августа. Ее старший сын от первого брака Тиберий, усыновленный Октавианом, стал его наследником. Ливия скончалась при правлении Тиберия в 29 г. н. э. в 86-летнем возрасте.

{231}

Каллию. (Перев.)

{232}

Обвинение Саломеи в подстрекательстве к сопротивлению фарисеев, очевидно, вытекало из того факта, что она дала им часть денег для уплаты фарисеями штрафа, наложенного на них Иродом за отказ принести ему присягу. Однако все эти деньги пошли в казну Ирода.

{233}

По обвинению Николая Дамасского император приговорил Силлая к смертной казни, но предварительно отправил его на родину для уплаты Ироду старого долга в 60 талантов (XVI, 10, 8). Ведение процесса об этих 60 талантах обошлось Ироду в целые сотни талантов. (Перев.)

{234}

Преемник Обода Енея, переименовавшийся в Арету. (Перев.)

{235}

За выдачу этой тайны Силлай убил Фабата. (Перев.)

{236}

В Перею. (Перев.) Перея – область Палестины в Заиорданье.

{237}

Вольноотпущенники – отпущенные на волю рабы, но сохранявшие определенные обязанности по отношению к своему бывшему господину (патрону), чье родовое имя они принимали. В эпоху ранней империи вольноотпущенники играли значительную роль не только в ее экономике, но и в государственном управлении, в том числе и в провинциях. В первую очередь это относилось к императорским вольноотпущенникам. Но слой вольноотпущенников был крайне неоднороден как в имущественном отношении, так и в их общественном положении.

{238}

«Подземное царство» – в иудаистской мифологии это шеол, царство мертвых, нижний мир, в отличие от неба. Вначале шеол считался обиталищем всех умерших, затем местом нахождения душ грешников, которые испытывают там ужасные мучения. В Первой книге Царств (2,6) шеол уже рассматривается и как своеобразное чистилище, откуда бог может забрать грешника. Тенденция интерпретации шеола как чистилища особенно присуща талмудической традиции.

{239}

Первый – от Малтаки, второй – от Клеопатры. (Перев.)

{240}

Публий Квинтилий Вар, бывший консулом в 13 г. до н. э., стал преемником Сатурнина в управлении Сирией, где был наместником в 6-4 гг. до н. э. Более известен в качестве командующего римскими войсками в Германии, где в 9 г. н. э. в Тевтобургском лесу три его легиона были уничтожены герусками, а сам он покончил с собой. О реакции Октавиана на это событие Светоний сообщает следующее: «Рассказывали, что он до того был сокрушен, что несколько месяцев подряд не стриг волос и не брился и не раз бился головой о косяк двери, восклицая: «Квинтилий Вар, верни мне легионы!» (Авг., 23).

{241}

Это Николай Дамасский, много лет служивший при дворе Ирода, ловкий дипломат и придворный историк. На его материалах в основном строит свое описание суда над Антипатром Иосиф Флавий.

{242}

Очевидно, речь идет о Ливии, тогдашней жене Октавиана Августа.

{243}

Антипа – один из двух сыновей Ирода от Малтаки.

{244}

Законоучители (вероятно, из фарисеев) занимались истолкованием и разъяснением священных текстов, в первую очередь Торы (Пятикнижия Моисея). Там содержится запрет создавать кумиров, изображающих человека, животных, птиц, пресмыкающихся, рыб (Втор., 4, 16-18). Изображение орла было боевым символом римских легионов, и вполне естественно, что протест против римского владычества в Иудее выразился и в ненависти к символу римского военного могущества.

{245}

Трудно судить о том, что представляло собой тогда народное собрание. По крайней мере, оно не играло какой-либо серьезной роли при правлении Ирода. Можно заметить, что Ирод использовал его авторитет только один раз – для поддержки его решения, связанного с вопросами веры (людей, уничтоживших изображение орла, он обвинил в осквернении храма).

{246}

Местом казни, по «Иудейским древностям», был Иерихон, где Ирод совершил почти все политические казни, так как в этом городе, укрепленном новой цитаделью и населенном им солдатами и преданной ему чернью разных племен. Ирод чувствовал себя вообще безопаснее, чем в Иерусалиме. При описанном случае Ирод устранил от должности первосвященника Маттафию, с ведома и одобрения которого был уничтожен орел, и назначил на его место Иозара (XVII, б, 4). Это уже бил шестой первосвященник в царствование Ирода: Ананел, Аристобул, Иешуа, Симон, Маттафия и Иозар. Казнь именитых законоучителей и замещение Маттафии Иозаром вызвали сейчас после смерти Ирода восстание в Иерусалиме (II, 1, 2). (Перев.)

{247}

Асфальтовым озером называли Мертвое море, так как оно выделяло асфальтовые комья, плававшие на воде. Асфальт добывали и в прилегающей местности. Он использовался как в строительстве, так и в лечебных целях.

{248}

У реки Каллирое были теплые источники, в которых и купался Ирод (это место позднее стали называть «купальней Ирода»).

{249}

Макробий в своих «Сатурналиях» (II, 4), написанных несколько веков спустя после этих событий, сообщает, что Октавиан Август, получив известие о казни Иродом Антипатра, произнес: «Гораздо лучше быть свиньей Ирода, чем его сыном».

{250}

Архелай и Антипа – сыновья Ирода от самаритянки Малтаки. Архелай получил, однако, только Иудею и Самарию. Антипа назначался правителем Галилеи и Переи. Филипп (сын Ирода от его жены Клеопатры) получил в управление Гавланитиду, Трахонитиду, Батанею и Пенеаду, а Саломея (сестра Ирода) – Ямнию, Азот и Фазаелиду. Таким образом, после смерти Ирода, по его последнему завещанию, на подвластной ему территории должны были править четыре правителя (тетрарха).

{251}

Ирод скончался в 4 г. до н. э. в 70-летнем возрасте.

{252}

Заведывавший финансами при Ироде. (Перев.)