Книга V

1. (1) О том, как Антонин правил и умер, рассказано в предыдущей книге, атакже о заговоре, бывшем перед тем, и о смене власти; оказавшись в Антиохии[1], Макрин посылает письмо римскому народу исенату, говоря в нем так (2): «Перед вами, знающими с самого начала образжизни, избранный мною, и направленность моего нрава к порядочности, и кротость,проявленную мною прежде при исполнении должности, которая не намного уступалавозможностям и могуществу государя, поскольку и сам государь доверяетсяпрефектам претория, я считаю излишним произносить пространные речи. Ибо вызнаете, что я не одобрял то, что он совершал, и что я часто подвергалсяопасности ради вас в тех случаях, когда он, доверяя любой клевете, беспощадно свами обходился. (3) И меня он бранил, публично порицая мою умеренность ичеловечность по отношению к управляемым, издеваясь над беспечным и слабымхарактером: наслаждаясь лестью, он считал своими преданными и верными друзьямитех, кто подстрекал к жестокости, раздувал его ярость и возбуждал гнев своиминаветами[2]. Мне же с самого начала милыкротость и умеренность. (4) Войну против парфян, величайшую, из-за которойсотрясалась вся Римская держава, мы завершили и тем, что мы, мужественнопротивостоя им, отнюдь не были побеждены, и тем, что, заключив с ними мир,великого царя, пришедшего с многочисленным войском, сделали другом вместонепобедимого врага. В мое правление все будут жить безопасно и безкровопролития, и оно будет скорее считаться аристократией, нежелиединовластием. (5) Пусть никто не высказывает пренебрежения и не считаетошибкой судьбы то, что она меня, выходца из всаднического сословия, привела кэтому. Ибо какая польза от благородного происхождения, если с ним не соединенпорядочный и человеколюбивый нрав? Ведь дары судьбы перепадают и недостойным,доблесть же души каждому придает его собственную славу. Благородноепроисхождение, богатства и все подобное считается признаком счастья, но незаслуживает похвалы, так как оно передано от другого; (6) благожелательность жеи порядочность вместе с восхищением побуждают хвалить того, кто сам достигаетуспеха. Какую пользу принесло вам благородное происхождение Коммода{86} или наследование отцовской власти Антонином? Ведьполучившие наследство как должное злоупотребляют им и по прихоти имраспоряжаются как своим давнишним состоянием, а получившие от вас обязанывечной благодарностью и пытаются воздать за благодеяния тем, кто их опередил вблагодеяниях. (7) Благородство высокорожденных государей переходит ввысокомерие вследствие презрения к подданным как к людям намного ниже их; а те,кто пришел к этому положению из среднего состояния, ценят его как приобретенноетрудом; они воздают привычные уважение и почет тем, кто некогда был выше их.(8) У меня цель — ничего не предпринимать без вашего мнения, иметь вассообщниками и советниками в делах правления. Вы будете жить безопасно исвободно[3], чего вы были лишенывысокорожденными государями и что вам пытались возвратить — сначала Марк, потомПертинакс, которые достигли высокого положения, а в младенчестве былиобыкновенными людьми. Ведь лучше самому положить знаменитое начало рода и дляпоследующих поколений, чем, унаследовав славу от предков, опозорить еенегодностью нрава».

2. (1) Когда это письмо было прочитано[4], сенат славословит Макрина и назначает ему все почестиАвгустов[5]. Не так радовало всехнаследование власти Макрином, как все ликовали и всенародно справлялипразднество по поводу избавления от Антонина. И каждый думал, особенно из тех,кто занимал какое-нибудь видное положение или ведал каким-нибудь делом, что онисбросили висевший над их шеей меч. (2) Доносчики и рабы, которые предали своиххозяев, были распяты на кресте; и город Рим, и почти вся подчиненная римлянамвселенная, очищенная от дурных людей, так как одни были наказаны, а другиеизгнаны (а если какие-нибудь и остались незамеченными, они из осторожности велисебя тихо), жили в большой безопасности и в подобии свободы тот единственныйгод, в который был государем Макрин. (3) Он совершил ту ошибку, что не сразураспустил лагеря и не отослал всех по их домам, а сам не поспешил в ожидавшийего Рим, хотя все время народ и призывал его громкими криками[6]; он проводил время в Антиохии, отращивая бороду,прогуливаясь больше чем следовало бы в одиночестве, очень медленно и с трудомотвечая тем, кто подходил к нему, так что часто его не слышали из-за тихогоголоса. (4) Он усердно следовал в этом обыкновению Марка, но не подражал востальном образу его жизни; он все время предавался усладам, тратя время назрелища плясунов и исполнителей всяких видов искусства и ритмических движений,и был нерадив к делам правления[7]. Онвыхо-{87}дил, украшенный пряжками и поясом, разукрашенныйбольшим количеством золота и драгоценными камнями, хотя подобная роскошь уримских солдат не одобрялась, так как считалась скорее подходящей для варвара иженщин. (5) Видя это, воины не мирились с этим и не одобряли его образа жизни —распущенного и не подобающего военному человеку[8]; сравнивая в воспоминаниях с образом жизни Антонина,который был строгим и солдатским, они осуждали роскошь Макрина. (6) И еще онинегодовали из-за того, что, проводя жизнь в палатках на чужой земле, иногдалишенные необходимых припасов, хотя, казалось, был мир[9], они не возвращались по своим домам; видя Макрина,проводящего жизнь в неге и роскоши, они, нарушая дисциплину, между собойбранили его и желали ухватиться за незначительный повод для устранения того,кто их огорчал.

3. (1) Было суждено, чтобы Макрин, прожив в роскоши как император одинтолько год, утратил вместе с жизнью и власть, когда случай предоставил воинамочень маленький и ничтожный повод к исполнению того, что они хотели [10]. (2) Была некая женщина по имени Меса[11], родом финикиянка, из города Финикии,носящего название Эмес[12], она приходиласьсестрой Юлии, жене Севера, матери Антонина. В продолжение всей жизни сестры онапрожила много лет, пока Север и Антонин царствовали, в императорском дворце.Этой Месе после смерти ее сестры и убийства Антонина Макрин приказал,возвратившись на родину, проживать у себя, владея всем своим имуществом. Онанакопила огромное состояние, так как долгое время содержалась в условияхимператорского дворца. (3) Возвратившись, старуха жила в своих владениях. Былиу нее две дочери: старшая называлась Соэмия[13], вторая — Мамея[14].Были сыновья: у старшей по имени Бассиан[15], у младшей — Алексиан[16]. Они воспитывались при матерях и при бабушке; Бассиандостиг приблизительно четырнадцати лет, а Алексиану пошел десятый год. (4) Онибыли посвящены богу Солнца; ведь местные жители поклоняются ему, на финикийскомязыке называя его Элеагабалом. Воздвигнут ему громадный храм, украшенныйбольшим количеством золота, серебра и роскошными драгоценными камнями. Онпочитается не только местными жителями, но и все соседние варварские сатрапы ицари каждый год щедро посылают богу роскошные посвящения[17]. (5) Там нет, как у эллинов или римлян, никакой сделаннойруками человека статуи, передающей образ бога; имеется там некий огромныйкамень, снизу закругленный, кончающийся острием, форма у него конусообразная,цвет же черный. Они {88} торжественно заявляют, что он упал снеба, показывают какие-то незначительные выступы и вмятины от удара; они хотят,чтобы это было нерукотворное изображение солнца — так им хочется видеть. (6)Бассиан, являвшийся жрецом этого бога (ему, как старшему, был вверен культ),выступал, одетый по-варварски, препоясав златотканые хитоны[18], пурпурные, с рукавами и спускавшиеся до пят, покрыв обеноги от ногтей до бедер одеждами, также разукрашенными золотом и пурпуром;голову украшал венок, расцвеченный блеском роскошных драгоценных камней. (7)Был он в цветущем возрасте и красивейшим из всех юношей своего времени.Вследствие того, что в нем соединялись телесная красота, цветущий возраст,пышные одежды, можно было сравнить юношу с прекрасными изображениямиДиониса.

(8) Когда он священнодействовал и плясал у алтарей по обычаю варваров подзвуки флейт и свирелей и аккомпанемент разнообразных инструментов, на негоболее чем с обычным любопытством взирали прочие люди, а более всего воины,знавшие, что он царского рода, да и к тому же привлекательность его притягивалак себе взоры всех. (9) Тогда по соседству с этим городом находился громаднейшийлагерь, который ограждал Финикию; впоследствии он был перемещен, как мы скажемдальше[19]. И вот воины, часто бывая вгороде, заходили в храм для поклонения и с удовольствием взирали на юношу.Некоторые из них были клиентами Месы и находились под ее покровительством[20]; (10) она им, когда они восхищалисьмальчиком, сказала, то ли выдумывая, то ли говоря правду, что он вдействительности по рождению сын Антонина, хотя, по неосновательному мнению,слывет сыном другого, ибо Антонин часто посещал ее дочерей, которые были юнымии прекрасными, в то время, когда она жила с сестрой во дворце. Те, слыша это ипостепенно сообщая сотоварищам, распространили этот слух, так что он разошелсяпо всему войску. (11) Поговаривали, что у Месы груды денег, что она все охотноотдала бы воинам, если бы они помогли вернуть ее семейству императорскуювласть. После того, как они согласились ночью, если те тайно придут, открытьворота и принять в лагерь все семейство и провозгласить Бассиана государем исыном Антонина, старуха уступила, предпочитая подвергнуть себя всяческойопасности, нежели жить частным человеком и слыть впавшей в ничтожество; ночьюона тайком вместе с дочерьми и внуками выбралась из города[21]. (12) Когда воины из клиентов привели их, приведя к стенелагеря, и они без труда были приняты внутрь, тотчас же весь лагерь назвал{89} юношу Антонином [22];облекши его в пурпурный плащ, они держали его внутри лагеря. Доставив внутрьвсе необходимое, также детей и женщин и все то, что они имели в соседнихдеревнях и на полях, и заперев ворота, они приготовились в случае необходимостивыдержать осаду.

4. (1) Когда об этом было сообщено Макрину, проводившему время в Антиохии,молва, что сын Антонина нашелся и что сестра Юлии раздает деньги, обошла ужепрочие лагеря; веря, что все, о чем говорят, является возможным и истинным,воины были в сильном возбуждении. (2) Их склоняли и подстрекали кгосударственному перевороту и ненависть к Макрину, и горесть при воспоминанииоб Антонине, и прежде всего ожидание денег, вследствие чего многие, перебегая,приходили к юному Антонину. Макрин, относясь к этому с пренебрежением, как кчему-то ребяческому, находясь в состоянии привычного легкомыслия[23], сам остается дома и посылает одного изначальников лагеря, дав ему силу достаточную, по его мнению, для того, чтобыочень легко уничтожить восставших. (3) Когда Юлиан (такого было имя начальника)[24] прибыл и атаковал стены, воины изнутри,взойдя на башни и к крепостным зубцам, показали войску, осаждавшему снаружи,мальчика и, славословя сына Антонина, показали им кошельки, полные денег, —приманку для предательства. (4) Поверив, что он дитя Антонина и весьма на негопохож (так им хотелось видеть), они отсекают голову Юлиану и посылают ееМакрину[25]; сами же все, когда им открыливорота, были приняты в лагерь. Возросшая таким образом сила оказалась не тольковполне способной обороняться против осады, но и сражаться грудь с грудью воткрытом бою; к тому же множество перебежчиков, хотя и приходивших небольшимиколичествами, непрестанно умножали силу.

(5) Узнав об этом, Макрин, собрав все имевшееся у него войско[26], пошел, чтобы осадить тех, ктоприсоединился к Антонину. Последний вследствие того, что его воины не хотелиподвергнуться осаде, но решились со всей готовностью выступить и, встретившисьс Макрином, сразиться в открытом бою, выводит свою силу. (6) Войска встретилисьдруг с другом на границе Финикии и Сирии[27], причем сторонники Антонина сражались с готовностью, боясьв случае поражения подвергнуться мщению за то, что они содеяли; сторонники жеМакрина нерадиво принимались за дело, убегая и переходя к Антонину[28]. (7) Видя это и устрашившись, что,совершенно лишенный силы и взятый в плен, он мог бы потерпеть позорнейшеепоругание, Макрин во время сражения уже с наступлени-{90}емвечера, сбросив короткий плащ и всю бывшую на нем императорскую одежду, тайноубегает с немногими центурионами, которых он считал самыми верными; бороду онсрезал, чтобы не быть узнанным, одежду взял дорожную[29] и голову все время покрывал. (8) Двигался он и ночью иднем, опережая молву о его несчастье, а центурионы с большой поспешностью гналиповозки, как если бы они были посланы еще царствующим Макрином ради каких-товажных дел.

Итак, он, как было сказано, бежал; войска с обеих сторон сражались, заМакрина — телохранители и копьеносцы, которых называют преторианцами, — онидостойно сопротивлялись всему другому войску, так как отличались очень высокимростом и были отборными воинами; вся остальная масса сражалась за Антонина. (9)Так как сражающиеся за Макрина долго не видели ни его, ни императорских знаковотличия, они начали недоумевать, где бы он мог находиться: среди ли массылежащих или, убежав, скрылся, и не знали, как им поступить в сложившихсяобстоятельствах, ибо не желали сражаться за отсутствующего, а сдаться вкачестве военнопленных стыдились. (10) Когда же Антонин узнал от перебежчиково бегстве Макрина, он, послав глашатаев, объявляет им, что они тщетно сражаютсяза труса и беглеца, и клятвенно обещает безопасность и прощение и приглашает ихбыть его телохранителями. Они, послушавшись, присоединились к нему; Антонин жепосылает погоню за Макрином, который далеко ушел вперед. (11) Схвачен он был вХалкедоне, в Вифинии, тяжело больной и изнуренный непрерывной ездой. Там, найдяего, скрывавшегося в каком-то предместье, преследующие отрубили ему голову[30]. Говорили, что он спешил в Рим, полагаясьна усердие народа по отношению к нему; переправляясь в Европу через узкийпролив Пропонтиды, уже приближаясь к Византию, он, говорят, был застигнутвстречным ветром, и ветер вернул его назад — к наказанию. (12) Макрин чуть былоне ускользнул от преследовавших и имел позорный конец, слишком поздно пожелавотправиться в Рим, тогда как это следовало сделать с самого начала[31]. Ему одновременно изменили и рассудок исчастье.

Таков был конец Макрина; вместе с ним был убит и сын, которого он сделалЦезарем, назвав его Диадуменианом[32].

5. (1) Когда все войско, перейдя к Антонину, объявило его государем, онпринял на себя власть, причем настоятельные дела на Востоке были приведены впорядок для него бабкой и бывшими с ним друзьями (ибо сам он был юн возрастом,в делах несведущ и необразован); недолго помедлив, он начал{91} подготовлять отъезд[33], так как Меса очень торопилась в привычный для нее дворецв Риме. (2) Когда сенату и римскому народу было сообщено о случившемся[34], все с огорчением выслушали это, ноподчинились необходимости, так как войско предпочло этот исход. Макринаобвиняли в беспечности и в изнеженности нравов и говорили, что виновен некто-нибудь другой, но сам он по отношению к себе.

(3) Антонин, отправившись из Сирии и прибыв в Никомедию, там зимовал — тактребовало время года. Сразу же он предался неистовству[35] и, справляя культ местного бога, в котором он былвоспитан, с упоением плясал, одеваясь в самые пышные наряды, украшая себязолочеными пурпурными тканями, ожерельями и браслетами, надев венец в видетиары[36], покрытой золотом и драгоценнымикамнями. (4) Одежда у него была чем-то средним между финикийским священнымодеянием и мидийским пышным нарядом. Ко всякой римской и эллинской одежде ониспытывал отвращение, говоря, что она сделана из шерсти, вещи дешевой; егоудовлетворяли только ткани серов[37]. Онвыступал под звуки флейты и тимпанов, якобы священнодействуя в честь бога.

(5) Меса, видя это, сильно огорчалась; настаивая, она пыталась уговоритьего[38], чтобы он переоделся в римскоеплатье, раз он готовится вступить в Рим и войти в сенат, чтобы и иноземная исовершенно варварская одежда, когда ее увидят, сразу же не оскорбила увидевшихее, так как они непривычны к ней и думают, что такого рода утонченность к лицуне мужчинам, а женщинам. (6) Он же, презрев речи старухи, не слушаясь никогодругого (он ведь ни с кем не соглашался, если только это не были людиодинаковых с ним нравов и льстиво восхвалявшие его проступки), желая и сенат иримский народ приучить к виду такой одежды и в свое отсутствие испытать, какони переносят вид этой одежды, сделал свой огромный портрет во весь рост, какимон являлся, выступая и совершая священнодействия, поставив на картинеизображение местного бога, которому он совершал жертвоприношение; (7) пославизображение в Рим, он приказал выставить его в самой середине помещения сената,на самом высоком месте, над головой статуи Победы [39], которой, сходясь в сенат, каждый сенатор воскуряет ладани совершает возлияние вином. Он приказал, чтобы все римские должностные лицапри совершении каких-либо общественных жертвоприношений прежде других богов,которых они призывают, священнодействуя, называли нового бога Элеагабала. Когдаже Антонин прибыл в Рим[40] в описанной вышеодежде, приученные картиной, римляне не увидели {92} ничегонеожиданного. (8) Произведя обычную раздачу народу по случаю наследованияимператорской власти, щедро и пышно устроив разнообразные зрелища, построивочень большой и прекраснейший храм богу[41],соорудив вокруг храма большое количество алтарей, он, выходя каждое утро,закалывал и возлагал на алтари гекатомбы быков[42] и огромное число мелкого скота, нагромождая различныеблаговония и изливая перед алтарями много амфор очень старого превосходноговина, так что неслись потоки вина, смешавшиеся с кровью. (9) Вокруг алтарей онплясал под звуки различных музыкальных инструментов; вместе с ним плясалиженщины, его соплеменницы, пробегая вокруг алтарей, неся в руках кимвалы итимпаны; весь сенат и сословие всадников стояли кругом наподобие театра.Внутренности принесенных в жертву животных и благовония в золотых сосудах неслинад головой не слуги или какие-нибудь простые люди, (10) а начальники лагерей иведавшие важнейшими государственными делами; они были одеты в хитоны спурпурной полосой посередине, спускавшиеся до пят и имевшие рукава пофиникийскому обычаю[43]; на них былисандалии, сделанные из льна, как у пророков в тех местах[44]. Он считал, что оказывает величайшую почесть тем, кому онпозволяет принимать участие в священнодействии.

7. (1) Хотя и казалось, что он посвящает все свое время пляскам исвященнодействиям, он все же казнил большое число знатных и богатых людей, накоторых ему донесли как на неодобряющих и высмеивающих его образ жизни. Он взялсебе в жены самую благородную из римлянок, которую провозгласил Августой, аспустя короткое время отослал[45], приказавжить частным человеком и лишив почестей. (2) После нее, притворившисьвлюбленным, чтобы показать себя мужчиной, он похитил у Гестии из священногообиталища весталок[46] и сделал своей женойдевушку[47], несмотря на то, что она былажрицей римской Гестии и что ей было велено согласно священным законам пребыватьнепорочной и до конца жизни оставаться девственницей[48]; сенату он написал послание и оправдывал нечестивыйпоступок и столь великое прегрешение, сказав, что испытал человеческую страсть;он будто бы был охвачен любовью к деве, а брак жреца и жрицы являетсяпристойным и благочестивым. Однако и эту он спустя непродолжительное времяотослал и взял в жены третью, возводившую свой род к Коммоду[49].

(3) Он забавлялся браками не только человеческими, но и богу, жрецомкоторого он был, искал жену; почитаемую римлянами скрытую и невидимую статуюПаллады он перенес в {93} свою опочивальню; ее, которую несдвигали с тех пор, как она прибыли из Илиона, исключая тот случай, когда храмбыл истреблен огнем[50], он сдвинул и принесво дворец для брака с богом. (4) Сказав, что его бог недоволен ею как богинейвойны, носящей полное вооружение, он послал за статуей Урании, которуючрезвычайно почитают карфагеняне и обитатели Ливии[51]. Говорят, что ее поставила финикиянка Дидона, когда она,разрезав воловью шкуру, основала древний город Карфаген[52]. Ливийцы называют ее Уранией, финикийцы же именуютАстроархой[53], желая отождествить ее слуной. (5) И вот, утверждая, что брак солнца и луны является вполне подходящим,Антонин послал за статуей и за всем золотом оттуда и приказал, чтобы собраливдобавок огромную сумму денег на приданное богине. Привезенную статую он выдалзамуж за бога, приказав всем людям в Риме и Италии предаться всенародно ичастным образом всевозможному веселью и пиршества, так как боги вступали вбрак.

(6) В предместье он соорудил очень большой и роскошнейший храм[54], в который ежегодно в разгар лета привозилбога. Он затевал разнообразные пиршества; построив ипподромы и театры, онполагал, что увеселяет угощаемый и предающийся празднествам народ коннымисостязаниями и всякими усладами зрения и слуха в огромном количестве. Поставивсамого бога на колесницу, разукрашенную золотом и драгоценными камнями, онвывозил его из города в предместье. (7) Колесницу везла шестерка белых коней,огромных и без единого пятна, украшенных в изобилии золотом и разноцветнымибляхами; вожжи никто не держал, и на колесницу не всходил человек, вожжи былинаброшены на бога, как будто возничим был он сам. Антонин бежал передколесницей, отступая перед ней, глядя на бога и держа узду коней; он совершалвесь путь, пятясь назад и глядя вперед на бога. (8) Чтобы он не споткнулся и непоскользнулся, не видя, где он ступает, было насыпано много золотого песка, ателохранители с обеих сторон удерживали коней, заботясь о его безопасности вовремя такого бега. Народ же бежал с обеих сторон, неся разнообразные факелы,бросая венки и цветы; статуи всех богов и все, какие только были пышные илиценные приношения, все императорские знаки и ценные сокровища, а также всадникии все войско предшествовали богу. (9) Привезя и поставив в храме, Антонинсовершал описанные выше жертвоприношения и священнодействия; воздвигнув оченьбольшие и высокие башни и взойдя на них, он бросал толпам, позволяя всемрасхватывать, золотые и серебряные кубки, разнообразные одежды, ткани и{94} всяких домашних животных, кроме свиней, — от этихпоследних он, по обычаю финикийцев, воздерживался. (10) Во время расхватываниямногие погибали, растаптываемые другими и натыкаясь на копья воинов, так чтоего праздник многим принес горе. А его часто видели правящим колесницей илипляшущим — совершая неподобающее, он не желал скрываться. Он выходил, подведяглаза и нарумянив щеки, портя красивое от природы лицо безобразнымикрасками.

7. (1) Видя это и подозревая, что воинам не нравится подобная жизньгосударя, и опасаясь, что ей снова придется вернуться к частной жизни, если сним что-нибудь случится, Меса убеждает его, юношу вообще легкомысленного инеразумного, усыновить и объявить Цезарем своего двоюродного брата, ее внука отвторой дочери Мамеи, (2) сказав ему приятное, что ему следует заниматьсяжречеством и культом, предаваясь религиозным исступлениям, оргиям ибожественным делам, но должен быть другой, кто бы ведал человеческими делами ипредоставил ему те дела государя, которые не требуют забот и хлопот; не надоискать чужого и постороннего, а лучше вручить это двоюродному брату. (3)Алексиан переименовывается и называется Александром, причем дедовское имя былоизменено на имя македонянина[55], оченьзнаменитое и весьма почитаемое их мнимым отцом; ведь обе дочери Месы и самастаруха отныне гордились прелюбодеянием Антонина, сына Севера, для того, чтобывоины любили детей, считавшихся его сыновьями.

(4) Александр объявляется Цезарем и консулом вместе с самим Антонином[56]. Придя в сенат, Антонин утвердил это, исенаторы смехотворно постановили то, что было им приказано, считать того,достигшего приблизительно шестнадцати лет, отцом, а Александра, вступившего вдвенадцатый год, сыном[57]. Когда Александрбыл объявлен Цезарем, Антонин пожелал обучать его своим занятиям — плясать,водить хороводы и принимать участие в исполнении жреческих обязанностей в такихже одеяниях и таких же действиях. (5) Но мать Мамея отвращала его от занятий,постыдных и неприличных государям[58], онатайно приглашала учителей всяких наук, занимала его изучением разумныхпредметов, приучала к палестрам[59] имужским телесным упражнениям и давала ему эллинское и римское воспитание[60]. Антонин очень сердился на это ираскаивался в том, что сделал его сыном и участником правления. (6) Всех егоучителей он прогнал из императорского дворца, а некоторых из них, самыхзнаменитых, казнил или осудил на изгнание, предъявляя самые смехотворныеоб-{95}винения, будто они развращают ему его названного сынатем, что не позволяют водить хороводы и принимать участие в религиозныхисступлениях, и тем, что вразумляют его и учат тому, что достойно мужчин. Онвпал в такое сумасшествие, что всех актеров со сцены и из общественных театровперевел на высшие государственные дела[61];префектом претория он назначил какого-то человека, бывшего в молодости плясуноми публично плясавшего в римском театре[62];(7) возвысив таким же образом и другого со сцены, он назначил его руководитьвоспитанием юношества, следить за благонравием и проверять всех вступающих всенат или в сословие всадников[63].Возницам, комическим и мимическим актерам он доверил важнейшие из императорскихпоручений. Рабам же своим или вольноотпущенникам в меру их известности впостыдных делах он доверил проконсульскую власть над провинциями[64].

8. (1) Вследствие того, что таким образом все, прежде считавшеесяпочтенным, было нагло и безумно попрано в вакхическом исступлении, все люди иособенно воины испытывали досаду и огорчение; они чувствовали отвращение кнему, видя его с лицом, нарумяненным более тщательно, чем это подобает дажескромной женщине, не по-мужски украшенного золотыми ожерельями и изысканнымиодеждами; плясавшего так, чтобы все его видели. (2) Поэтому они болееблагосклонно обращали свои мысли к Александру и возлагали лучшие надежды намальчика, прекрасно и разумно воспитывавшегося. Они всячески оберегали его,видя, что Антонин злоумышляет против него. Мать Мамея не позволяла мальчикупринимать какое-нибудь питье или пищу из того, что посылал Антонин; мальчикпользовался услугами поваров и виночерпиев не императорских и находившихся наобщей службе, а выбранных его матерью и считавшихся наиболее надежными. (3) Онанезаметно давала деньги для тайной раздачи воинам, чтобы привлечь к Александрурасположение и при помощи денег, к которым они более всего привязаны[65].

Узнав об этом, Антонин всяческими способами начал злоумышлять противАлександра и его матери[66]; но все козниотвращала и предупреждала их общая бабка Меса, женщина во всех отношенияхопытная, многие годы прожившая в императорском дворце как сестра Юлии, женыСевера, и вместе с ней проводившая все время во дворце. (4) Ничто из замысловАнтонина не укрывалось от ее внимания, так как он с рождения был вздорным и безутайки открыто говорил и делал все, что замышлял. Так как злой умысел ему неудался, он пожелал лишить мальчика почестей Цезаря, и Александра уже не{96} видели ни при утренних приветствиях, ни во времявыходов[67]. (5) Воины, однако, требовалиего и возмущались тем, что он был удален от власти. Антонин распустил слух,будто Александр находится при смерти — он производил опыт, как воины воспримутэту новость [68]. Они же, не видя мальчика ипотрясенные слухом, вознегодовав, не послали Антонину обычную стражу и,запершись в лагере, пожелали увидеть Александра в храме[69]. (6) Антонин, охваченный большим страхом, взяв Александраи усевшись вместе с ним в императорские носилки, которые были разукрашеныобильным золотом и драгоценными камнями, прибыл вместе с Александром в лагерь[70]. Когда воины, отперев ворота, приняли их ипривели в храм лагеря, они с воодушевлением приветствовали и славословилиАлександра, к Антонину же относились невнимательно. (7) Сердясь на это ипереночевав в храме лагеря, он очень негодовал и гневался на воинов; тех, ктоочень заметно и с воодушевлением славословил Александра, как виновников мятежаи беспорядка он велел арестовать для наказания. (8) Воины, возмущенные этим ивообще ненавидя Антонина и желая устранить непристойно ведшего себя государя, атеперь еще полагая нужным помочь арестованным, находя случай удобным и предлогсправедливым, самого Антонина и его мать Соэмию (она присутствовала как Августаи мать) убивают, а также всех из его окружения, которые были схвачены внутрилагеря и слыли прислужниками и сообщниками его проступков[71]. (9) Тела Антонина и Соэмии они позволили тащить ибесчестить всякому желающему; после того как их долго тащили по всему городу,изуродованные, они были брошены в сточные воды, которые текут в реку Тибр[72].

(10) Антонин на шестом году царствования[73], отличавшийся указанным выше образом жизни, так погибвместе со своей матерью; воины же, провозгласив Александра императором[74], привели его во дворец, совершенно юного ивсецело еще руководимого матерью и бабкой. {97}

Примечания:

2.

Дион (LXXVIII, 21) называет некоторых из наиболее известных доносчиков при Каракалле; среди них были: Т. Манилий Фуск, Юлиан, Сульпиций Арриен и фаворит Каракаллы Л. Луцилий Присциллиан.

3.

Макрин мог спасти от смерти некоего консуляра Аврелиана, которого хотели казнить солдаты: его аргументом было то, что они не имеют права убивать сенаторов (Dio, LXXVIII, 12, 2). Однако впоследствии Макрин не смог или не пожелал спасти его, и этим вызвал враждебность сената (Dio, LXXVIII, 19,1).

4.

Здесь у Геродиана небольшая путаница: в действительности было два письма — первое было послано Макрином сразу после его провозглашения императором в апреле 217 г. и было получено в Риме в первой половине мая (Dio, LXXVIII, 16,2; 17,1); второе было составлено в 218 г., после заключения мира с Артабаном (Dio, LXXVIII, 27,3).

5.

Макрин был причислен к патрициям и назначен великим понтификом, получил проконсульскую власть и трибунские полномочия, а также имена Пий и Феликс — Благочестивый и Счастливый (SHA, Macr., VII, 1—5; XI, 2; Dio, LXXVIII, 16,2). Кроме того, он получил титул консуляра, что автоматически предоставляло ему статус сенатора (Dio, LXXVIII, 13,1—2).

6.

Во время игр в честь Марса 14 мая римляне поддерживали Макрина, а уже 14 сентября, во время празднования дня рождения Диадумена, выступили против него. Несомненно, что подобное изменение настроений было организовано оскорбленными сенаторами (Dio, LXXVIII, 15,1, слл.; 18,4; SHA, Macr., II, 4; IV, 1—8). Однако были среди сенаторов и те, кто получил милости от Макрина и, вследствие этого, поддерживали его: старший и младший Помпонии Бассии, с тех пор как младший был возвращен из изгнания; К. Аниций Фауст; Домиций Флор; Флакк.

7.

Об этой сфере деятельности Макрина сведений до нас почти не дошло, но то, что мы знаем, позволяет сделать вывод о пристрастном взгляде на него Диона (LXXVIII, 40,3—41,4), представлявшего мнение враждебных Макрину сенаторов, и Геродиана. Макрин провел серьезную реформу в области законодательства: со времен императора Тита существовал обычай, согласно которому новый император подтверждал все рескрипты предшественника; примеру Тита следовал Домициан, а за ним Нерва и Траян (они кассировали лишь приговоры политическим противникам Домициана), — Траян имел обыкновение лично выносить решение по типичным делам именно для того, чтобы в подобных случаях его решениями руководствовались в качестве законов; Макрин же отменил рескрипты прежних императоров, чтобы суд происходил на основании права (SHA, Macr., XIII, 1). После выплаты контрибуции парфянам Макрин, чтобы сохранить кредитоспособность казны, старался выдавать вместо денежного жалования продовольственные пайки (SHA, Macr., XIII, 2). Он ужесточил наказания за некоторые проступки: крайне жестоко карались уличенные в прелюбодеянии (SHA, Macr., XII, 4—5; 10); доносчиков, если они не могли привести доказательств обвинения, казнил, если же они приводили доказательства, то отпускал их, дав денежную награду, но с пятном позора (SHA, Macr., XII, 10).

8.

Неудача Макрина в его попытках завоевать популярность в армии подчеркивается во всех источниках: он пытался заискивать с солдатами, даровав сыну имя Антонина (Dio, LXXVIII, 19,2); Макрин пытался уменьшить плату и привилегии армии, что вызвало недовольство, усиленное его неудачной попыткой распустить войска (Dio, LXXVIII, 28,1—29, 2); он ввел в войске жесткую дисциплину (SHA, Macr., XII): Макрин был вынужден восстановить {238} привилегии солдат и обещать, а затем и выплатить воинам 5000 денариев (Dio, LXXVIII, 34,2—3; SHA, Macr., V, 7); он жаловался на невозможность сохранения высоких тарифов выплат воинам (Dio, LXXVIII, 36,3).

9.

После урегулирования отношений с парфянами, Макрин начал войну с арабами, вторгшись в районы, пограничные с римской провинцией Аравия (SHA, Macr., XII, 6).

10.

Правление Макрина отнюдь не было спокойным. Наместники в Малой Армении (княжестве к западу от Евфрата), провинциях Азии и Аравии отложились и были поддержаны легатами войск в этих провинциях, Арабианом, Туском и Геллием. Выступления были подавлены, мятежные наместники казнены, а легаты, которые были старыми друзьями Макрина, прощены (SHA, Macr., VIII, 4—5; IX, 1).

11.

Юлия Меса, жена Юлия Авита, который был доизбранным консулом при Севере и проконсулом провинции Азия, а при Каракалле находился на различных должностях в Месопотамии и на Кипре (Dio, LXXVIII, 3,2). Другой представитель этого семейства, Юлий Авит Алексиан, был довольно могущественным придворным Севера и Каракаллы в Британии в 209—211 гг. Учитывая тот факт, что вплоть до 217 г. Меса проживала при императорском дворе, можно с уверенностью сделать вывод о наличии большого количества сторонников и клиентов семьи в армии и среди придворных. После вступления на трон Гелиогабала Меса обладала реальной властью вплоть до своей смерти. В 218 г. она получила титулы Августы и «матери лагерей».

12.

Город находился не в Финикии, а в Сирии; недалеко от Апамеи (Strabo, XVI, II, 10). Совр. город Хомс в Сирии.

13.

Юлия Соэмия Бассиана. Её мужем был могущественный выходец из всаднического сословия С. Варий Марцелл. Он происходил из Апамеи, находился на прокураторской службе: был «прокуратором вод» в Риме, пока Север находился на востоке, ок. 195/196 г.; прокуратором Британии после разгрома Альбина в 197 г.; во время похода Севера в Британию был заместителем префекта претория и префекта Рима; был избран в сенат при Каракалле; в 211—217 гг. был наместником вновь созданной провинции Нумидия. Умер, по-видимому, в 217 г. По всей видимости, он имел при дворе немалое влияние. Соэмия после прихода Гелиогабала к власти не пользовалась влиянием, ей приписывали связь с Ганнисом (Dio, LXXIX, 6,2—3).

14.

Юлия Авита Мамея. Её муж, Гессий Марциан, происходил из сирийского города Арки, занимал различные прокураторские должности (Dio, LXXVIII, 30,3).

15.

Дион (LXXVIII, 30,2) называет его Авитом, т. е. Варием Авитом. Он родился в марте 204 г. (Dio, LXXIX, 20,2).

16.

Дион его называет Бассианом (LXXVIII, 30,3). По-видимому, его полное имя было М. Юлий Гессий Бассиан. Однако нет ничего невозможного в том, что он носил имя Алексиан, родовое имя, ср. прим. 11, Юлия Авита Алексиана. Алексиан родился 1 октября 208 г.

17.

Культ Баала в Эмесе контролировался жрецами правителями княжества (род которых происходил от арабского шейха Сампсикерама и его сына Ямблиха, Strabo, XVI, II, 10) даже после включения княжества в состав провинции Сирия при Домициане.

18.

Хитон — женская и мужская исподняя одежда из льняного полотна или шерсти, доходившая до колен или ступней, с поясом вокруг бедер.

19.

Имеется в виду III Галльский легион, который располагался под Эмесой, в Рафанее (другие гарнизоны находились в Антиохии и Апамее). Легион был позже переведен в Никомедию, город в Малой Азии (Dio, LXXIX, 7,1—3), а затем расформирован; однако Геродиан не сообщает в дальнейшем ничего {239} об этом легионе, несмотря на свое обещание в данном фрагменте. Легатом легиона был Вер, который позже сам стремился к власти (Dio, LХХIХ, 7,1).

20.

Прежде всего имеется в виду Ганнис, который воспитывался в семье Месы (Dio, LXXIX, 6). Ганнис имел большое влияние на солдат, поскольку стал одним из командиров (Dio, LXXVIII, 38,3—4). Вообще, у истоков заговора стояли несколько вольноотпущенников и солдат, и жители Эмесы (Dio, LXXVIII, 31,3).

21.

Ночью 15 мая 218 г. Дион (LXXVIII, 31) сообщает, что Гелиогабала в лагерь сопровождал лишь один Ганнис, однако в SHA (Macr., IX, 6) сказано, что туда отправилась Меса со всей семьей. Немедленная казнь дочери и приемного сына Мамеи префектом Макрина Ульпием Юлианом показывает, что Меса с дочерьми к этому времени уже были в лагере.

22.

Полное имя и титул, данные Гелиогабалу, были: М. Аврелий Антонин, Благочестивый, Счастливый, Август. Произошло это 16 мая 218 г. (Dio, LXXVIII, 31,4).

23.

Типичный пример необъективности в отношении к Макрину. В действительности, он немедленно отреагировал на вести, полученные из Рафанеи примерно 18 мая (расстояние от Рафанеи до Антиохии ок. 145 км.). Было послано сообщение Юлиану, который находился недалеко от Рафанеи, однако он был разбит. Макрин узнает об этом примерно 20 мая и сразу отправляется в Апамею, чтобы заручиться поддержкой II Парфянского легиона. Вскоре после его прибытия в Апамею он узнает, что Юлиан убит (Dio, LXXVIII, 34,4), и он возвращается в Антиохию примерно 27 мая (три дня до Апамеи, три дня обратно, и день в городе). Таким образом, Макрин имел менее двух недель, чтобы собрать свои силы для решающей битвы.

24.

Ульпий Юлиан. Как и его коллега, Юлиан Нестор, он был префектом отрядов, сформированных из иностранцев (Dio, LXXVIII, 15,1), и был среди тех, кто поддержал Макрина. Юлиан был уже около Рафанеи (Dio, LXXVIII, 31,4) и мог бы взять лагерь, как считает Дион (Dio, LXXVIII, 32), если бы использовал до конца преимущество, даваемое ему наличием марокканских отрядов: эти солдаты, специально набранные Каракаллой, естественно, были лояльны к своему земляку Макрину.

25.

Юлиан отвел войска, но по прибытии в Апамею был убит солдатами II Парфянского легиона. Макрин получил его голову вскоре после своего прибытия в Апамею (Dio, LXXVIII, 34,4—5). Легион за это предательство впоследствии был награжден титулом Антонинов. Его префектом был П. Валерий Комазон, который позже стал преторианским префектом, консулом и был три раза префектом Рима (см. Dio, LXXIX, 4,1—2).

26.

Макрин пытался склонить на свою сторону II Парфянский легион, устроив раздачу солдатам денег, а также восстановив их привилегии и раздачу пайков (Dio, LXXVIII, 34,2, слл.). Воины взяли деньги, а после этого показали Макрину голову Юлиана. Макрин сразу отправился обратно в Антиохию, а Парфянский легион вскоре присоединился к войскам в Рафанее. Макрин был вынужден послать за подкреплениями к другим сирийским легионам, но даже абстрагируясь от того, что они также склонялись на сторону Гелиогабала (Dio, LXXVII1, 34,6—7), ближайший легион, IV Скифский, находился у Зевгмы, т. е. на расстоянии ок. 338 км., а XVI Флавиев легион располагался у Самосаты, в Коммагене.

27.

Поскольку Макрин получил поддержку в Антиохии, Гелиогабал, соединившись со II Парфянским легионом, направился на север, чтобы навязать Макрину сражение до того, как прибудут к нему подкрепления. Битва произошла не на границе Сирии и Финикии, а у деревни, находившейся на расстоянии ок. 38км. от Антиохии, и датируется 8 июня 218 г. (Dio, LXXVIII, {240} 37, 3—39, 1; правда Дион сообщает, что было две битвы (LXXVIII, 34,5), однако он сам ясно пишет, что Макрин уклонился от битвы в Апамее).

28.

Макрин полагался в основном на преторианские когорты и специальный отряд отборных всадников телохранителей; кроме того, он мог рассчитывать на отряды марокканцев. Гелиогабала поддерживали два легиона. Дион (LXXVIII, 38,4) сообщает, что войска Гелиогабала под предводительством Ганниса показали отсутствие боевого духа и могли быть разбиты, но помешало бегство Макрина. Более вероятно, что Макрин покинул поле боя, когда судьба сражения еще не была решена, чтобы взять подкрепление в Антиохии (Dio, LXXVII1, 39,1), но преторианцы в его отсутствие изменили.

29.

Имеется в виду черная пенула — теплый плащ с капюшоном, который носили горожане и плебеи. Макрин маскировался под гонца.

30.

Дион (LXXVIII, 39, 1, слл.) говорит, что Макрин вернулся в Антиохию, заявляя о победе. Когда до него дошла весть об измене преторианцев, он бежал, пересек Киликию, Каппадокию, Галатию и Вифинию и прибыл в Эриболон, порт Никомедии, откуда отплыл в Халкедон. Арестованный в Халкедоне, Макрин был отправлен обратно, но был убит одним из своих стражников в Каппадокии (см. Иеронима, который сообщает, что Макрин был убит в Архелаиде Chron., 214b). Можно предположить,что смерть Макрина случилась примерно через месяц после битвы 8 июня. Однако Дион (LXXVIII, 40,1) сообщает, что Гелиогабал видел тело Макрина несколько месяцев спустя, во время марша на север, на зимние квартиры в Вифинию с двумя легионами (III Галльским и IV Скифским). Таким образом, можно предположить, что Макрин находился в бегах довольно долго, и этим объясняется упоминание Дионом солнечного затмения (7 октября 218 г.). Этим также можно объяснить, почему Гелиогабал так долго не возвращался в Рим.

31.

Безусловно, Макрин направлялся в дунайские провинции, надеясь найти там поддержку; он послал в Паннонию и Дакию двух своих наиболее преданных сторонников, Элия Трикциана и Марция Агриппу (Dio, LXXVIII, 13,3).

32.

М. Опеллий Антонин Диадумениан получил в 217 г. титул Цезаря, а позже и Августа; однако титул Августа, по-видимому, не был утвержден сенатом до смерти Макрина, чем и объясняется утверждение Геродиана, что Диадумениан был только Цезарем.

33.

Несколько месяцев Гелиогабал пробыл в Антиохии (Dio, LXXIX, 3,1).

34.

Вскоре после битвы 8 июня Гелиогабал отправляет письмо сенату, в котором ругает Макрина, а себя провозглашает Августом (Dio, LXXIX, 1,2). Этот титул был утвержден сенатом и Гелиогабал введен в состав «арвальских братьев», коллегии из 12 жрецов, 14 июля 218 г. Кроме того, Гелиогабал принял титулы Благочестивый и Счастливый, а также звание консуляра (Dio, LXX1X, 8,1—2).

35.

События начала правления Гелиогабала описаны у Диона (LXXIX, 7,1—3). Император опасался, что войска выдвинут других претендентов на власть; Ганнис был казнен; III Галльский легион был распущен; IV Скифский легион получил нового легата, из всадников. Было проведено крупномасштабное смещение сторонников Макрина с должностей, поскольку Гелиогабал опасался мятежей в армии: Фабий Агриппа (легат в Келесирии); Пика Цериан (легат в Аравии); Клавдий Аттал (проконсул на Кипре); Элий Трикциан (легат в Нижней Паннонии); М. Мунатий Сулла Цериалис (легат в Каппадокии). В Риме было казнено несколько представителей старой аристократии: Сей Кар; Л. Валерий Пет; М. Силий Мессала; Помпоний Басс. На места репрессированных сирийские принцессы назначили своих сторонников из числа всадников: Ульпий Виктор получил назначение прокуратором в Дакию; {241} М.Эдиний Юлиан прокуратором в Аквитанию; К. Фурий Сабин Аквила Тимесифей, ставший позже префектом, прокуратором в Аравию.

36.

Тиара — головная повязка, считавшаяся как на Востоке, так и в Риме знаком царского достоинства.

37.

Серы — народ в Восточной Азии, отождествляемый с китайцами. Тканью серов именовался шелк. Ср. SHA, Elag., XXVI, 1 о том, что Гелиогабал стал первый в Риме носить одежду из чистого шелка, хотя это не совсем верно, до него эти одежды носил Калигула (Suet., Cal., LII). Ношение шелковых одежд считалось признаком изнеженности. При Тиберии было принято постановление, запрещавшее носить шелковые одежды (Tac., An., II, 33, 1).

38.

Меса была весьма влиятельна; она сопровождала внука во время посещений им воинских лагерей, за что и получила титул «матери лагерей» уже в 218 г. (см. SHA, Elag., XII, 3), а также была единственной женщиной, вступившей в сенат «со званием светлейшей, словно мужчина» (SHA, Elag., IV, 2; см. также Dio, LXXIX, 17,2 о том, что Соэмия и Меса присутствовали в сенате по случаю усыновления Гелиогабалом Александра Севера).

39.

Статуя Победы находилась рядом с председательским местом. Согласно данным нумизматики, религиозная пропаганда Гелиогабала в Риме не начиналась вплоть до 220 г., однако на Востоке установление культа бога Солнца началось уже в 218/219 гг.

40.

Император прибыл в Рим в июле 219 г. (Eutrop., VIII, 22).

41.

Этот храм находился на Палатинском холме, возле императорского дворца; на этом месте раньше находился храм Орка, римского бога подземного царства, владыки мертвых (SHA, Elag., I, 6; III, 4; XVII, 8).

42.

Гекатомба (от греч. hekaton — сто), жертвоприношение сотни быков.

43.

Это каласирис, египетское одеяние, описанное у Гесихия как туника с полосой, идущей от головы до пят. Иногда внизу у этого одеяния имелась бахрома.

44.

Это файкасион, обувь, обычно белого цвета, которую носили в Афинах и Египте (Appian., ВС., V, 11; Plut., Ant., 33).

45.

Юлия Корнелия Павла. Её имя появляется на александрийских монетах до сентября 219 г. (2 год правления Гелиогабала) и исчезает в 220/221 г. (4 год правления). Таким образом, император женился вскоре после своего прибытия в Рим и дал своей супруге развод не позже сентября 220 г.

46.

Гестия — греческая богиня огня и домашнего очага, соответствовала римской Весте, которая имеется в виду у Геродиана. Круглый храм Весты стоял на римском форуме. Внутри храма находился очаг Весты, в котором весталки, жрицы Весты, поддерживали вечный огонь, поскольку в непрестанно горящем огне Весты видели залог незыблемости римского государства.

47.

Юлия Аквила Севера. Она вышла замуж за императора первый раз в 220 г. Затем она получила развод, но вновь стала женой Гелиогабала осенью 221г. (см. Dio, LXXIX, 9,4).

48.

В весталки отбирались девочки 6—10 лет, которые в течение 30 лет должны были исполнять жреческие обязанности (а отнюдь не до конца жизни, как в тексте Геродиана). В течение всего срока исполнения обязанностей весталки были обязаны хранить обет целомудрия, при нарушении которого их заживо закапывали в землю.

49.

Анния Аврелия Фаустина, дочь Т. Клавдия Севера Прокула (консула 200 г.) и Аннии Фаустины (дочери Уммидия Кодрата, консула 167 г.). Оба родителя находились в родственных отношениях с Марком Аврелием. Её муж, Помпоний Басс был казнен по приказу Гелиогабала. Её брак с императором состоялся до сентября 221 г. и длился до сентября-ноября 221 г. Дион (apud Xiph., LXXIX, 9,4) сообщает, что до того, как Гелиогабал вновь женил-{242}ся на Аквиле Севере, у него были четвертая и пятая супруги. Если это так, то эти его браки были весьма непродолжительными.

50.

См. Herod., I, 14,4; прим. 103, 104. Поскольку статуя Паллады была невелика, она хранилась в специальном глиняном сосуде (SHA, Elag., VI, 7 9). Согласно Сервию (Schol. Aen., VII, 188) во внутреннем святилище храма Весты хранились 7 святынь, среди которых были Палладий и священные щиты (согласно преданию, во время царствования Нумы Помпилия с неба упал щит с выемками по бокам; от сохранения его зависело существование Рима, поэтому царь приказал сделать 11 копий щита, чтобы вернее сохранить настоящий; традиционно они хранились в курии салиев на Палатине). Император стремился к созданию синкретического монотеизма бога Гелиогабала, поэтому перенес в его храм и Палладий, и священные щиты, и священный огонь Весты, и статую Кибелы (SHA, Elag., III, 4; VII, 1), а также священные камни из прорицалища храма Кибелы, которые являлись идолами богини, и статую Дианы из ее святилища в Лаодикее (SHA, Elag., VII, 5). Здесь, по-видимому, имеется в виду Лаодикея в Сирии, недалеко от которой находилось местечко Дафна, в котором существовало знаменитое общесирийское святилище Аполлона и Артемиды (Strabo, XVI, 2, 6), отождествлявшейся с римской Дианой.

51.

Имеется в виду Тиннит, карфагенская богиня финикийского происхождения. Она выступала как небесная богиня (прежде всего лунная, ее обычный символ полумесяц), богиня плодородия, владычица и покровительница Карфагена. Культ этой богини был хорошо известен Гелиогабалу (см. SHA, Elag., VII, 3 о священнодействиях императора в честь финикийской пунической богини Саламбо, которая ассоциировалась с Тиннит). По всей видимости, Север построил храм Тиннит в Риме. Дион (apud Xiph., LXXIX, 11) сообщает, что детские жертвоприношения, традиционные для этого карфагенского культа, возобновились при Гелиогабале (ср. то же в SHA, Elag., VIII, 1).

52.

Согласно античной традиции, Дидона была дочерью Бела, царя города Тира в Финикии. Когда брат Дидоны Пигмалион из алчности убил ее супруга, она вместе со своими приверженцами бежала в Африку. Там местное племя разрешило финикийцам взять себе столько земли, сколько может покрыть одна бычья кожа. Тогда Дидона разрезала кожу на тонкие полосы, связала их вместе, и получившейся веревкой окружила большой участок земли, на котором был основан город Карфаген.

53.

У Геродиана здесь путаница, поскольку он говорит об Астарте, также называемой «богиней Сирии»; отождествлялась с Кибелой, Афродитой и Венерой. Она также была лунной богиней, и ее храм, описанный Лукианом (De Syr. dea, 4), находился недалеко от Эмесы, в Сидоне. Астарта была особо почитаема Нероном (Suet., Ner., 56). В Риме Астарте, как и Тиннит, был построен храм. Так что историк объединил под эгидой Гелиогабала культы и Тиннит, и Астарты.

54.

Об этом храме ничего неизвестно. В SHA (Elag., XIII, 5) сказано, что Гелиогабал удалялся в «сады древней Надежды». Существовал древний храм Надежды, названный так в честь победы консула Гая Горация над этрусками в 477 г. до н. э. (Dion. Hal., IX, 24; Liv., II, 51, 2). По имени этого храма была названа местность в районе Пренестинских ворот. Вероятно, что именно там находилось предместье, где был построен храм.

55.

Его имя было Бассиан (см. прим. 16). Геродиан не знает, что имена Алексиан и Александр были династическими именами рода правителей Эмесы: см. К. Юлий Алексиан, отец К. Юлия Сампсикерама (ср. Strabo, XVI, 2, 10 о Сампсикераме, правителе Эмесы); К. Юлий Авит Алексиан, по-видимому, {243} брат Мамеи; Александр, правитель Эмесы и брат Ямблиха, который получил римское гражданство от Августа (Dio. LI, 2, 2); Юлий Александр, казненный Коммодом за попытку отложения, также был из Эмесы (Dio apud Xiph., LXXII, 14,l; SHA, Comm., VIII, 3).

56.

Алексиан был провозглашен Цезарем и Александром летом 221 г. (традиция о том, что он был сделан Цезарем в 218 г. (SHA, Alex., I, 2; Victor, Caes., XXIII, 3) ошибочна). Консулами Александр с Гелиогабалом стали в 222 г.

57.

Эти данные о возрасте противоречат сведениям самого Геродиана (см. V, 3, 3). Более точен Дион (apud Xiph., LXXIX, 20,2), который сообщает, что Гелиогабалу к моменту его смерти (март 222 г.) было 18 лет.

58.

Поздние христианские писатели хвалили Юлию Мамею за ее заботу об Александре (Никифор Каллист, V, 17), но они были к ней пристрастны, в ее пользу, за ее предполагаемое обращение в христианство (Oros., VII, 18, 7), слухи о котором базировались на ее контактах с Оригеном (Euseb., НЕ., VI, 21). Все источники подчеркивают, что основное влияние оказывалось Месой; в частности, Ульпиан, знаменитый учитель Александра, был назначен к нему вопреки желанию Мамеи (SHA, Alex., LI, 4), очевидно, с подачи Месы.

59.

Палестра — место для спортивной борьбы и упражнений, вообще спортивное сооружение.

60.

На начальной, элементарной стадии образования (чтение, счет, письмо) учителями Александра были Валерий Корд, Тит Ветурий и вольноотпущенник его отца Аврелий Филипп. На второй стадии обучения (с 11 лет) его учили грамматике и риторике греческий грамматик Негон, ритор Серапион, философ Стилион. По прибытии в Рим к нему были приставлены знаменитый грамматик Скаврин, сын Скаврина, учителя Луция Вера, внук Скаврина, граматика у Адриана (SHA, Ver., II, 5), риторы Вебий Макриан и Юлий Граниан (см. SHA, Alex., III, 2). Там же упоминается в качестве учителя Александра знаменитый римский ритор и писатель Юлий Фронтин. Однако он умер в 103 г. н. э., так что здесь, по-видимому, имеется в виду софист Фронтон из Эмесы, который был главой литературного кружка в Афинах и соперником Филострата (см. о нем Suida). В 220/221 гг. к Александру были также приставлены знаменитый ритор Сильвин, казненный в 221 г. по приказу Гелиогабала (SHA, Elag., XVI, 4), и знаменитый юрист Ульпиан (бывший, вероятно, опекуном юного Цезаря, см. SHA, Alex., LI, 4), который был удален от него одновременно с Сильваном, но остался в живых (SHA, Elag., XVI, 4), через несколько дней после смерти Гелиогабала был назначен префектом продовольственного снабжения (Cod. Just., VIII, 37, 4), но вскоре, еще до конца 223 г., был убит (Dio, LXXX, 2, 2).

61.

Протоген, возница, стал его ближайшим помощником; Кордий (или Гордий) стал префектом охраны (заведовал «отрядами бодрствующих», которые несли пожарную службу в Риме и были ночной полицией); Аврелий Зотик Авит, сын повара, стал спальником, однако позже был смещен, и при Александре стал составителем списка цензов; Клавдий, цирюльник, стал префектом продовольственного снабжения; Аврелий Евбул стал прокуратором высшего управления государственными делами (procurator summarum rerum); погонщик мулов, скороход, слесарь и повар ведали сбором двадцатой части наследств в казну; в довершение всего Гиерокл, возница, считался кандидатом в Цезари; кроме того, Гелиогабал продавал должности и звания: делал сенаторами, трибунами в войсках, легатами, продавал должности прокураторов и места в дворцовых ведомствах; (см. Dio apud Xiph., LXXIX, 15—16; 21; SHA, Elag., VI, 1—5; X, 2—5; XI, 1; XII, 1—2; XV, 1—2).

62.

П. Валерий Комазон Евтихиан. Из семьи профессиональных танцоров или актеров. В 181—183 гг. служил во Фракии, где был наказан Клавдием Атталом. Позже он приобрел при дворе большое влияние, и стал префектом II Парфянского легиона. В 218 г. он был назначен префектом претория, а в 219 г. {244} стал сенатором с титулом консуляра и сменил Мария Максима на посту префекта Рима. В 220 г. он стал вторым консулом, но был заменен на посту префекта Рима Леоном. Второй раз он стал префектом Рима уже в 221 г., но опять был заменен, на этот раз Фульвием, которого сам и сменил на этом же посту уже в правление Александра, став в третий раз городским префектом (см. Dio apud Xiph., LXXIX, 14, 1—2).

63.

Функции контроля над нравами были переданы procurator ad census. Эта должность появилась при Антонинах, но ее значение особенно было увеличено Севером, чтобы ликвидировать всадническую оппозицию.

64.

Что касается рабов и вольноотпущенников, то здесь явное преувеличение. Однако, безусловно, имели место нестандартные назначения: так, например, Клавдий Элий Поллион был произведен из центурионов сразу в наместники Нижней Германии, возможно потому, что он был палачом Диадумена (Dio, LXXVIII, 40, 1; LXXIX, 3, 1).

65.

Эта дворцовая борьба привела к тому, что уже в конце 221 г. вспыхнул первый мятеж преторианцев. Гелиогабала спас префект претория Антиохиан, который уговорил воинов не убивать императора. Однако солдаты поставили условие, чтобы от Гелиогабала были удалены Гиерокл, Кордий, Мирисм и еще двое приближенных, а Александру и Мамее была предоставлена особая охрана (см. SHA, Elag., XIV, XV, 3). Очевидно, с этими событиями связано и удаление Ульпиана (он был очень непопулярен у преторианцев, и они не раз покушались на его жизнь, SHA, Alex., LI, 4), Зотика (см. прим. 61), Комазона (см. прим. 62).

66.

Ходили упорные слухи, что Гелиогабал подсылал убийц к Александру и уговаривал его воспитателей умертвить его, обещая награды и почести (SHA, Elag., XIII, 4—5; 8).

67.

Еще в 221 г. Гелиогабал потребовал от сената, чтобы у Александра был отнят титул Цезаря; преторианцам он отправил письмо с этим же требованием. Он даже послал людей, чтобы замазать титул на статуях Александра. Но и воины, и сенат выступили резко против этого (SHA, Elag., XIII, 1—2; 6—7). После первого мятежа воинов Гелиогабал продолжал интриговать против Александра, и отказался участвовать в процессии 1 января 222 г. вместе с братом, во время которой они оба, назначенные консулами на этот год, должны были быть формально введены в должность в храме Юпитера на Капитолийском холме (SHA, Elag., XV, 5—7).

68.

Опасаясь реакции сената, император приказал сенаторам под страхом смертной казни немедленно удалиться из Рима (SHA, Elag., XVI, 1—3).

69.

Имеется в виду храм Марса внутри преторианского лагеря, в котором были собраны знамена и статуи императоров.

70.

В SHA (Elag., XIV, 3) сказано, что воины, взбунтовавшись, пришли в Палатинский дворец и увели с собой в лагерь Александра, Мамею и Месу (при этом событие относится к первому мятежу). Дион же подтверждает сведения Геродиана, он сообщает, что Гелиогабал отправился в преторианский лагерь вместе с Александром, чтобы успокоить солдат (LXXIX, 19, 2, слл.).

71.

Вместе с Гелиогабалом были убиты Гиерокл, Аврелий Евбул, префект Рима Фульвий, и префект претория, точно не известно, кто именно, поскольку Дион (LXXIX, 21, 1), который сообщает нам об этом, не упоминает его имени. По-видимому, это либо Антиохиан, либо его коллега, упоминаемый во время первого мятежа преторианцев, но тоже без имени (SHA, Elag., XIV, 7—8).

72.

Тело Гелиогабала сбросили в Тибр с Эмилиева моста, привязав к нему груз, так что он, единственный из императоров, не был похоронен (SHA, Elag., XVII, 1—6). {245}

73.

Гелиогабал был убит 13 марта 222 г. (Dio, LXXIX, 3, 3), на пятом году правления. По-видимому, подобные ошибки в хронологии имели место вследствие того, что, по постановлению сената, его имя было уничтожено в анналах, соскоблено отовсюду, как, впрочем, и имя Макрина (Dio, LXXIX, 2, 1—6; SHA, Elag., XVII, 4; Alex., I, 2). У Диона (LXXIX, 8, 1—2) мы находим свидетельство того, что Гелиогабал после битвы 8 июня 218 г. присвоил себе титул консула, принадлежащий Макрину, который был консулом 218 г. Так что вполне возможно, что историки, не имея точных эпиграфических данных, приписали ему и один год правления Макрина.

74.

М. Аврелий Север Александр. Уже 13 марта 222 г. (дата 6 марта в SHA, Alex., VI, 2 ошибочна) был провозглашен императором. Воины присвоили ему имя Севера (SHA, Alex., XII, 4), а сенат даровал ему титулы Августа, отца отечества и великого понтифика, а также проконсульские права и трибунские полномочия (см. SHA, Alex., I, 3).