Дионисий: великий тиран Великой Греции

Древние греки во многих отношениях были уникальными людьми. В представлениях других древних народов, греки считались взрослыми детьми, склонными к играм всякого рода, непоседливыми, несерьезными, через чур общительными, смешливыми, слишком любопытными, неумеренно болтливыми и суетливыми, вечно гоняющимися за славой и стремящимися всегда и во всем быть первыми. Это был единственный народ, объединенный не религией и государственной системой, а культурой. Причем эта культура носила глубоко личностный характер, имена ее славных творцов и сегодня у всех на слуху.

Греческая цивилизация, в отличие от всех других великих цивилизаций древнего мира, в основе своей имела интересы отдельно взятой личности, личные права и свободы гражданина полиса. В этом была ее сила, но в этом же крылась и ее слабость.

Греки, как никакой другой народ, дали миру огромное количество гениальных творцов истории, науки и искусства. Приходится постоянно употреблять слово «первые», когда речь идет о древних греках: первые труды по математике, медицине, астрономии, философии, истории и географии; первые театры, стадионы, музеи и многое другое, такое привычное в нашей современной жизни.

Однако, как известно, продолжением достоинств людей являются их недостатки. Выдающийся древнееврейский историк Иосиф Флавий замечал, что греки не признают никаких авторитетов, не считаются с заветами предков, предписаниями старины. Действительно, греки всегда были народом, состоящим из честолюбивых людей «себе на уме». Они с трудом подчиняли свои личные интересы интересам своих городских общин и крайне неохотно соглашались пожертвовать хотя бы частью независимости своих полисов во имя общего греческого дела, даже перед лицом военной угрозы от варваров. За 600 лет (с середины VIII в. до середины II в. до Р.Х.) своего независимого существования и бурного развития эта цивилизация так и не сумела создать устойчивое общегреческое государство, все эти столетия пребывая в бесконечной войне всех против всех, и только Рим, покорив греческие полисы, спас греков от греков, подарил им политическую стабильность и заложил основы будущей средневековой греческой Византийской империи.

Они были чрезвычайно талантливы от Бога. Живя в условиях бедного почвами и природными ресурсами гористого Юга Балканского полуострова, где горы составляют 80 процентов территории, греки научились извлекать максимальную выгоду из всего, чем располагали. На их исторической родине нечего не было в изобилии, кроме камня и глины. Зато сочетание моря и гор до поры до времени ограждало их от внешнего вмешательства, позволяло спокойно и вдумчиво заниматься собственными делами, а горные хребты, разделяющие долины, где строились греческие города, обусловили их извечный сепаратизм и дух соперничества.

Греки на практике доказали, что благосостояние страны определяется в конечном счете не размером ее территории и богатством ее природы, а склонностями в мышлении и поведении ее народа. Они высоко ценили воинскую доблесть и были чрезвычайно воинственными, но не пошли путем развития некоторых кавказских, иберийских и других горцев, сделавших главной статьей своей «экономики» грабительские набеги на земли соседей. Греки воевали между собой за ресурсы, а с другими народами предпочитали торговать. Используя свой природный ум, склонный к размышлениям на отвлеченные темы, обретенную в борьбе с нуждой изобретательность, а также каждый клочок своей малоплодородной земли, они пошли путем развития «высоких технологий» и предложили соседям лучшее в мире вино и оливковое масло, искусную продукцию ткацкого, керамического, ювелирного, литейного и кузнечного производства. Именно греческие товары в античном мире считались эталоном качества, в отличие, например, от дешевого карфагенского «ширпотреба».

Непрерывная борьба с нуждой развила в греках не только хитроумие и предприимчивость, но и «легкость на подъем», предрасположенность к перемене мест. За 300 лет греки, убегая от родной скудости в поисках счастливой жизни, заселили практически все побережье Средиземного, Черного и Азовского морей. Эта колонизация была настолько массовой, что, в конце концов, большинство греков стали жить за пределами Балканского полуострова. Более того, географическое наименование Великая Греция в среде эллинов закрепилось не за Южными Балканами, как можно было бы ожидать, а за их обширными и богатыми владениями на Сицилии и в Южной Италии.

Особенности греческого мышления ярко проявили себя и в политической сфере. Именно в Греции зародилась демократия, неведомая остальным народам. Народовластие в сознании греков (за исключением спартанцев) было неразрывно связано с представлениями о политической и личной свободе, а свобода для них была высшей ценностью.

Но, по причине глубокого индивидуализма сознания греков, их природной склонности к критике и спорам, демократия в греческих полисах то и дело выходила из берегов и приобретала черты охлократии — власти толпы, а последняя, по словам Платона, порождала «потребность в тирании», дабы навести порядок в общественных делах, унять амбиции политических группировок и отразить нападения извне. Иногда тираны получали власть по воле народа, иногда захватывали ее силой в результате политического переворота. Но, так или иначе, на протяжении практически всей истории независимого существования греческих полисов их свободолюбивые граждане то и дело оказывались под властью тиранов (монархов), которых историки насчитывают целыми сотнями. И нигде в греческом мире попытки захвата единоличной власти не повторялись так часто, как на Сицилии.

Очень редко тираны, исполнив свою миссию наведения порядка, оставляли власть добровольно. Греки всегда крайне неохотно подчинялись монархическому правлению, и тиранам, даже если они получили власть законным путем по решению всех граждан полиса или господствующей партии, волей неволей приходилось использовать жестокость и насилие, казни и изгнания своих политических противников, чтобы предотвращать бесконечные заговоры и смуты. После этого возвращаться к жизни частных людей для них было смертельно опасно. Тем более что для большинства тиранов власть сама по себе была главной, а то и единственной целью, рассуждения же об общественном благе — только ее красивой оберткой.

При этом власть тиранов объективно несла полисам и немалые блага: способствовала прекращению внутренних раздоров, развивала земледелие и промышленность, организовывала колонизацию заморских земель, покровительствовала торговле и искусству. При всех своих недостатках тирания была для эллинов единственным способом достижения политического единства и стабильности, а основывалась она всегда на навязывании своей воли одной большей и или меньшей части гражданского общества (среди которых собственно тиран пользовался безусловным авторитетом) всем остальным несогласным гражданам.

Ход развития греческих тираний был различным, но результат всюду один и тот же. Тирания очень редко переживала второе поколение. Судьба тирана всегда была трагической либо для него самого, либо для его ближайших потомков.

Не стала исключением из правил и судьба Дионисия Старшего, правителя Великой Греции и тирана Сиракуз в 405–367 гг. до Р.Х., хотя он, по словам историка Диодора, «создал себе тиранию из всех засвидетельствованных историей самую великую и самую продолжительную». Дионисий был доблестным воином и величайшим греческим правителем всей первой половины IV в. до Р.Х. — от афинского архонта Перикла до македонского царя Филиппа II. Также как и Филиппа, противоречивый эллинский мир проклинал Дионисия и насмехался над ним в мирные годы, а в годы военной угрозы от варваров умолял стать своим защитником. Но, в отличие от Филиппа и, тем более, его знаменитого сына Александра Великого, Дионисию не повезло в исторической памяти — в античное время никто не создал его жизнеописания; до сих пор не была написана такая биография и на русском языке.

Нужно признать, что и по прошествии тысячелетий дать однозначную оценку деяниям Дионисия непросто. В «Греческой истории» Ксенофонта, старшего современника Дионисия, сицилийские дела, к сожалению, оказались на периферии внимания автора. Утрачены труды сицилийских историков IV в. до Р.Х. мудрого монархиста Филиста и оголтелого демократа Тимея, также как и сочинения их современников: вдумчивого критика политиканов Феопомпа, родом с острова Хиос, и аполитичного моралиста Эфора, выходца из малоазийского города Кимы. Однако сведения о Дионисии в своих сохранившихся до нашего времени книгах в той или иной степени использовали более поздние греческие и римские историки: Эней Тактик, Диодор Сицилийский, Плутарх, Павсаний, Корнелий Непот, Страбон, Полиэн, Валерий Максим, Секст Юлий Фронтин и Марк Юниан Юстин. Кроме того, некоторую информацию о знаменитом сицилийском тиране можно почерпнуть из писем философа Платона, посещавшего Сицилию в 388, 366 и 361 гг., аристотелевской «Политики», «Экономики» Псевдо-Аристотеля, сохранившихся речей ораторов Исократа и Лисия, из сочинения «Пир мудрецов» греческого грамматика Афинея, из трактатов: «Об обязанностях», «О государстве» Марка Туллия Цицерона и его же «Тускуланских бесед», из «Пестрых рассказов» Клавдия Элиана, а также из книги Диогена Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». При этом далеко не все сохранившиеся сообщения о Дионисии можно принимать на веру, необходимо тщательно отбирать «зерна от плевел», учитывая политические пристрастия авторов и степень их научной добросовестности.

Но прежде, чем начать рассказ о жизни Дионисия, нужно хотя бы в общих чертах описать места, где жил наш герой, и события, случившиеся там до его появления на свет.