Вновь опираясь на датировки, полученные нами ранее статистическими и астрономическими методами, мы извлекаем еще одно важное СЛЕДСТВИЕ. Напомним, что на страницах Библии грандиозная Куликовская битва 1380 года описана как известное сражение Давида с великаном Голиафом. См. нашу книгу «Крещение Руси». В то же время, согласно Глобальной Хронологической Карте А. Т. Фоменко, — см. книгу «Основания истории», гл. 6, и «Методы», — на конец XIV века н. э. накладывается «античный» Рим конца якобы IV века до н. э. СЛЕДОВАТЕЛЬНО, в «античном» Риме той поры должно быть отражение Куликовской битвы 1380 года. НАШЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ БЛЕСТЯЩЕ ОПРАВДЫВАЕТСЯ, и в данной главе мы об этом расскажем.

При хронологическом сдвиге примерно на 1720 лет, обнаруженным А. Т. Фоменко в истории Греции и Рима, 1380 год н. э. накладывается на 340 год до н. э. Так вот, оказывается, что скалигеровская история помещает в эпоху 340 года до н. э. сразу несколько отражений Куликовской битвы. В частности, таковыми являются:

Галльская война Рима якобы 361 года до н. э.,

Галльская война Рима якобы 348 года до н. э.,

Латинская война Рима якобы 341–340 годов, см. рис. 4.1.

В нашей книге «Крещение Руси», гл. 4, мы показали, что Куликовская битва 1380 года была сражением за принятие христианства как государственной религии во всей Великой = «Монгольской» Империи. ТАКИМ ОБРАЗОМ, БИТВА БЫЛА РЕЛИГИОЗНОЙ. С одной стороны выступал русско-ордынский царь-хан Дмитрий Иванович Донской, сторонник апостольского, народного христианства. Первоначально оно было гонимо, но потом приобрело большое влияние и распространилось широко. Эта ветвь христианства почитала как Бога лишь императора Андроника-Христа, но отнюдь не его родственников и сменивших его царь-градских императоров. Сторонники царского, родового христианства, напротив, требовали, чтобы родственники Андроника-Христа и последующие императоры также были причислены к богам. Эта ветвь христианства объединилась против Дмитрия Донского под предводительством хана Мамая = Ивана Веньяминова (Вельяминова). Противостояние между двумя направлениями христианства привело в 1380 году к тяжелому кровопролитию.

Рис. 4.1. Хронологическая схема нескольких отражений Куликовской битвы 1380 г. в «античной» римской истории. Таких основных отражений мы обнаружили четыре

Дмитрий Донской, победивший в Куликовской битве, отразился на страницах многочисленных летописей под разными именами. В том числе, как римский император Константин I Великий и как библейский царь Давид. Его противник, проигравший сражение, известен в русской истории как хан Мамай. Он же — Иван Вельяминов (Веньяминов), см. подробности в книге «Новая хронология Руси», гл. 6. На страницах римской истории хан Мамай описан как Максенций, а также как Лициний. «Оба» считались противниками Константина Великого. «Оба» проиграли, были разбиты в сражении.

Между прочим, не исключено, что князя Дмитрия Донского назвали в «античных» хрониках Константином из-за путаницы имен. А именно, КНЯЗЬ ДОНСКОЙ или КНЯЗЬ ДОНА, звучащее в неогласованном виде как КНЗ ДН, потом могли при переписывании слегка исказить в КНСТН. После чего озвучили как КОНСТАНТИН. То есть из КНС-ТН получилось КНСТНТН, что-то вроде Князь Дона Дона, или Князь Таны Таны. Напомним, что Дон назывался также Танаисом.

Согласно нашим результатам, изобретателем пушек был, вероятно, Сергий Радонежский, поддерживавший Дмитрия Донского. Именно в Куликовском сражении огнестрельные орудия были впервые применены в крупных масштабах, причем на стороне войска Дмитрия Донского. Менее профессионального, чем войско Мамая. Но, по-видимому, владение пушками сыграло немаловажную роль в победе Дмитрия Ивановича. В римских источниках пушки Дмитрия Донского на поле Куликовской битвы отразились в виде знаменитого «Знамения Константина», «Лабарума Константина», «Знака Креста», давшего победу Константину Великому. См. подробности в нашей книге «Крещение Руси».

В Библии Куликовская битва отразилась несколько раз. Первое такое достаточно яркое описание мы уже указали в книге «Крещение Руси». Речь идет об известной битве Давида = Дмитрия Донского с великаном Голиафом — ханом Мамаем. На рис. 4.2 и 4.3 приведены примеры многочисленных старинных изображений этого сюжета.

Рис. 4.2. «Царь Давид порази Голиафа». Деталь Васильевских врат собора Св. Софии в Новгороде. Врата изготовлены якобы в 1335–1336 гг. Кстати, на шлеме Голиафа изображены «рога» в виде османского = атаманского полумесяца. Взято из [37], с. 308

Как мы показали, на страницах Библии упомянуты также пушки, при помощи которых была достигнута эта победа. Другие отражения Куликовской битвы на страницах Библии мы предъявим в настоящей книге.

Совершенно пока не разработанным сюжетом является отражение Куликовской битвы в русских былинах. Мы обратили внимание на то, что в былинах об Илье Муромце и Соловье-разбойнике неожиданно всплывает Куликово поле. Историки мгновенно начинают рассуждать здесь о «неправильном смешении исторических эпох». Однако, скорее всего, старые русские былины доносят до нас более правильную историю, чем скалигеровско-романовская версия. Приведем здесь лишь один пример. Историки пишут: «Для полноты картины смешения самых различных исторических периодов, объединяемых былиной, следует упомянуть место, где Илья Муромец предал смерти Соловья-разбойника. ЭТО — КУЛИКОВО ПОЛЕ» [66], с. 38

Рис. 4.3. «Давид обезглавливает Голиафа». Бронзовый рельеф. Баптистерий во Флоренции. Взято из [137], илл. 105

Не является ли этот сюжет отражением того факта, что Дмитрий Донской = Давид казнил Ивана Вельяминова = Голиафа на Кучковом поле. Которое, согласно нашим результатам, изложенным в книге «Новая хронология Руси», гл. 6, отождествляется с Куликовым полем. Напомним вкратце историю казни Ивана Вельяминова. «Димитрий, несмотря на то, что у изменника была знатная родня, приказал казнить его: ему_§ отрублена была голова на Кучковом поле… Эта… казнь, по замечанию летописи, произвела сильное впечатление на народ… ПАМЯТЬ ОБ ЭТОЙ КАЗНИ, КАК ВИДИМ, ОТРАЗИЛАСЬ ДАЖЕ НА ШТЕМПЕЛЯХ МОНЕТ ДИМИТРИЯ ДОНСКОГО» [74], с. 61.

Между прочим, русская былина подтверждает обнаруженное нами отождествление Куликова поля с московскими Кулишками. Соловей-разбойник, оказывается, сидел именно около реки Смородинки.

«А сидит там во сыром дубе на реченьке,
У того ли дуба, дуба у Невида,
Как у той ли РЕЧЕНЬКИ СМОРОДИНКИ,
…………………………………………………………..
Сидит Соловей-разбойник, Одихмантьев сын»

(Цит. по [66], с. 39.)

Но ведь именно Москва-река ранее называлась СМОРОДИНКОЙ [61], с. 5. Об этом же говорит и известный исследователь старой Москвы И. Е. Забелин: «Собственно ЭПИЧЕСКОЕ имя Москвы-реки — СМОРОДИНА — сохранилось в былинах и песнях… река Смородина ПРЯМО НАЗЫВАЕТСЯ Москвою-рекою и описываются подробности ее местоположения… „Утонул добрый молодец во Москве-реке Смородине“» [41], с. 58–59.

Следовательно, Соловей-разбойник сидел на берегу Москвы-реки, где и был убит Ильей Муромцем, причем убит на Куликовом поле.

Таким образом, по утверждению былины, Куликово поле находилось именно на территории Москвы.

На рис. 4.4 показан чертеж ландшафта старой Москвы, составленный в 1912 году Е. Чернявским. В центре мы видим Кучково, то есть Куликово, поле. Битва Донского с Мамаем развернулась между Москвой-рекой и реками Неглинная и Яуза. Изображенная здесь река Напрудная, впадающая в Неглинную, отразилась на страницах русских летописей как река Непрядва или Яуза. Справа внизу — Симонове, где были захоронены воины, павшие в Куликовском сражении, см. книгу «Новая хронология Руси».

Рис. 4.4. Ландшафт, на котором зародилась Москва. С чертежа Е. Чернявского 1912 г. Музей истории Москвы. Согласно нашим результатам, знаменитое Куликово поле — это московское Кучково поле, между реками Неглинная и Яуза. Взято из [6], с. 15

Скажем несколько слов о первых пушках. По-видимому, они были изготовлены из древесных стволов. Причем наиболее подходящим деревом был, скорее всего, дуб. Дело вот в чем. Как только был открыт порох, сразу же в пришла мысль о его военном использовании — поразить врага на расстоянии при помощи камней, выброшенных пороховым взрывом. Но для этого нужен ствол, куда можно заложить пороховой заряд, а затем — камни, ядра. Стволы современных орудий изготавливают из металла. Но это непростое производство. Ясно, что на первых порах обходились более простыми средствами. Самое естественное — взять ствол дерева и удалить из него сердцевину. В образовавшийся канал заложить порох, затем — камни. Порох можно поджечь через узкое отверстие у основания ствола, и тогда взрыв выбросит камни наружу. Вероятно, для этой цели брали стволы прямо с комлем, поскольку у комля волокна дерева более извилисты и его труднее расщепить. На рис. 4.5 мы приводим позднюю средневековую миниатюру с изображением старинных пушек, уже установленных на колеса.

Почему мы говорим о дубе? Попробуйте просверлить или выжечь, например, в сосне сердцевину ствола, чтобы получить длинное отверстие. Потребуется достаточно много усилий. В то же время на Руси раньше — и даже до сих пор в деревнях — пользовались тем, что дуб обладает интересным свойством. При определенных условиях внутри дубового ствола образуется твердая сердцевина, отделенная от окружающего её ствола, тоже твердого, трухлявой прослойкой. Такую сердцевину легко извлечь. Например, можно расколоть бревно пополам (дуб, несмотря на высокую твердость, легко колется вдоль волокон), вынуть сердцевину, а затем вновь сложить обе половинки и скрепить их обручами. Получится дубовая труба. Ее можно использовать как пушку.

Рис. 4.5. Миниатюра якобы XV в. с изображением пушек. Взято из [60], с. 61

Железные обручи не дадут такой пушке расколоться вдоль волокон, а на разрыв волокон дуб — очень прочное дерево. Такая дубовая пушка вполне могла выдержать несколько десятков выстрелов старинным порохом. Потом её можно было выбросить и для следующего боя сделать новую. Кстати, в русских деревнях подобным образом еще не так давно изготавливались, например, дубовые трубы для проветривания погребов зимой. В сильные морозы такие трубы затыкали тряпкой. Поскольку трубы были деревянными, они плохо проводили тепло и погреба не вымерзали, но в то же время проветривались.

Рис. 4.6. Средневековая деревянная пушка. В толстом стволе со временем появилась трещина. Пушка выставлена в Германском национальном музее г. Нюрнберга. Фотография сделана А. Т. Фоменко в июне 2000 г.

Рис. 4.7. Вид спереди старинной пушки из Германского национального музея. В конец ствола, в жерло, вставлено для прочности железное кольцо. Деревянный ствол снаружи окован обручами для прочности. Фотография 2000 г.

Рис. 4.8. Ствол старинной деревянной пушки. Германский национальный музей (Нюрнберг). Фотография сделана А. Т. Фоменко в июле 2000 г.

Любопытно, что деревянные пушки были в употреблении вплоть до сравнительно недавнего времени. Мы уже приводили в книге «Библейская Русь», гл. 4, фотографию пушки с деревянным стволом. Эта пушка выставлена в Нюрнбергском музее, см. рис. 4.6, 4.7. Пушка окована железными обручами. В самом конце ствола внутрь жерла вставлено плоское железное кольцо-обруч. Это сделано, чтобы не развальцовывался край жерла и не терялась мощность стрельбы см. рис. 4.7, 4.8. На рис. 4.7 отчетливо видно, что это — неширокое кольцо в самом конце ствола, а не труба, идущая вдоль всего жерла. Неглубоко в жерле виден край вставленного кольца, а глубже хорошо заметна трещина в дереве, выходящая наружу. Это и понятно — раньше железных труб не было. Они появились лишь в новое время, когда изобрели металлургический прокат.

В книге «Крещение Руси» мы уже говорили о русских деревянных пушках. Напомним вкратце, что писал в XVIII веке П. И. Рычков, член Императорского Вольного Экономического общества, об истории яицких казаков: «Когда Темир-Аксак, а по европейскому названию Тамерлан, со многими татарскими войсками разные области разорял, казаки многажды бывали от них в осадах, но всегда отбивались, ДЕЛАЯ ДЕРЕВЯННЫЕ ПУШКИ И ВМЕСТО ЯДЕР УПОТРЕБЛЯЯ КАМЕНЬЯ, КОСТИ И ТОМУ ПОДОБНОЕ» [169], с. 199.

А также: «Найден у них (у яицких казаков — Авт.) отпуск с доношения, кое в прошлом 1720 году станичный атаман Фёдор Крашенинников подал в Государственную Коллегию иностранных дел, а в нем написано: в давних де годах прадеды и отцы их (что де может быть назад около двухсот лет)… СДЕЛАВ ДЕРЕВЯННЫЕ ПУШКИ, ОТБИЛИСЬ (от Золотой Орды — Авт.), и послав от себя двух человек в Москву… с челобитьем… к великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу, получили от него жалованную грамоту на реку Яик» [169], с. 203.

Первые русские деревянные пушки, — обеспечившие, кстати, войскам Руси-Орды неоспоримое преимущество в эпоху Великого = «Монгольского» завоевания XIV века, — довольно скоро сменились на металлические. Однако у деревянных огнестрельных орудий было важное достоинство, в силу которого такие пушки долго не сходили с вооружения и использовались наряду с уже более мощными и куда более точными металлическими. Подкупала простота изготовления. Кроме того, не обязательно было перевозить их с собой в походе на большие расстояния. Достаточно было везти только порох. Прибывая к месту предполагаемого сражения, отыскивали невдалеке дубовые деревья, довольно быстро изготавливали деревянные пушки. И тут же стреляли из них по врагу картечью. Конечно, много выстрелов из деревянной пушки не сделаешь. Но это и не требовалось. В случае необходимости можно было изготовить новые орудия. Главное было иметь порох. Победив в битве, деревянные пушки бросали на поле боя и двигались дальше. Кстати, понятно, почему деревянные огнестрельные орудия почти не сохранились для истории. Будучи брошенными на поле боя, они быстро сгнивали без следа. Поэтому в современных музеях можно увидеть лишь весьма редкие уцелевшие образцы.

На первых порах, пока пушки были новым, невиданным для большинства людей оружием, действие деревянных орудий на противника было потрясающим. «Христианское древо», выбрасывающее огонь и несущее смерть врагу, внушало панический страх. Пушки отразились во множестве «античных» мифов и сказаний. Потом, когда идея пушки была усвоена многими, началось соревнование в точности и дальности. Деревянная артиллерия уступила место металлической.

Почему мы здесь так подробно остановились на деревянных пушках? Дело в том, что, как мы показали в книге «Крещение Руси», Давид победил Голиафа при помощи «ПРАЩИ» (вероятно, ПОРОХА), КАМНЕЙ (вероятно, КАРТЕЧИ) и некой «ПАЛКИ». Дошедший до нас текст Библии гласит:

«И взял (Давид — Авт.) ПОСОХ в руку свою, и выбрал себе пять гладких камней из ручья, и положил их в пастушескую сумку… и с сумкою и с ПРАЩЕЙ в руке своей выступил против Филистимлянина (Голиафа — Авт.)… И взглянул Филистимлянин и, увидев Давида, с презрением посмотрел на него, ибо он был молод, БЕЛОКУР и красив лицем. И сказал Филистимлянин: ЧТО ТЫ ИДЕШЬ НА МЕНЯ С ПАЛКОЙ [и с камнями]? разве я собака?… И опустил Давид руку свою в сумку и взял оттуда камень, и бросил ИЗ ПРАЩИ и поразил Филистимлянина в лоб» (1 Царств 17:40, 17:43, 17:49).

Не исключено, что ПАЛКА в руках Давида — это ДЕРЕВЯННАЯ ПУШКА, выстрелом которой был поражен враг. Первые пушки, изготовленные из просверленных древесных стволов, вполне могли именовать ПАЛКАМИ. Это, собственно говоря, и были «толстые ПАЛКИ», из которых вырывался огонь выстрела.

Первые деревянные пушки, скорее всего, не имели колес. В случае необходимости, когда поблизости не было леса, их перевозили как обычные деревянные бревна, сложив на телегу. Колеса к огнестрельным орудиям потребовались уже тогда, когда стволы стали металлическими, а потому очень тяжёлыми, см. рис. 4.9–4.11. Без колес и лафета управиться с ними стало уже очень трудно или даже невозможно.

Рис. 4.9. Большие старинные пушки на колесах. Витовт под Смоленском. Прорисовка миниатюры из русского «Лицевого Свода» (1312), Второй Остермановский том. Взято из [7], с. 89

Рис. 4.10. Большие старинные пушки на колесах. Встреча московского и крымского войск на Оке. Прорисовка миниатюры из русского «Лицевого Свода». Синодальный том (71 об.). Взято из [7], с. 88

Кстати, до сих пор огнестрельное оружие иногда называют словом «ствол». Вместо «ружье» или «автомат» иногда говорят просто «ствол». Вероятно, здесь язык сохранил смутное воспоминание о том, что когда-то пушки были действительно ДРЕВЕСНЫМИ СТВОЛАМИ с проделанными в них отверстиями.

Мы не будем здесь повторять обнаруженное нами соответствие между Куликовской битвой и библейским сражением Давида с Голиафом. Отсылаем читателей за деталями к нашей книге «Крещение Руси». Ниже мы будем иногда ссылаться на это наше исследование.

ЗАМЕЧАНИЕ. В книге «Крещение Руси», гл. 4, параграф 4, мы уже подробно писали о том, что скалигеровско-романовские историки, в том числе и Н. М. Карамзин, раздражаются, наталкиваясь на свидетельства старинных летописей об использовании пушек на Руси ранее 1382 года. Все подобные утверждения летописей историки с ходу объявляют «невежественными анахронизмами». Ту же позицию занимает, например, и А. В. Арциховский, комментируя старинные миниатюры в русских летописях, изображающие пушки в эпохи РАНЕЕ 1382 ГОДА. Он пишет: «В Кёнигсбергской летописи, ОПИСЫВАЮЩЕЙ ОЧЕНЬ ДРЕВНИЕ СОБЫТИЯ, ИЗОБРАЖЕНИЯ ПУШЕК… ЯВЛЯЮТСЯ ЯРЧАЙШИМ АНАХРОНИЗМОМ» [7], с. 87.

Рис. 4.11. Тяжелые металлические пушки XVI в. Обратите внимание, что на щите солдата изображена голова Медузы Горгоны. Как мы объясняли в книге «Крещение Руси», «античная» Медуза Горгона была одним из символов огнестрельных орудий. Фрагмент фрески «Карл V, Алессандро Фарнезе и Оттавио Фарнезе во главе имперских войск против Смальдальдского союза». Якобы 1546 г. Капрарола, палаццо Фарнезне. Взято из [52/, с. 440, илл. 209

Однако пушки были использованы в Куликовской битве 1380 года, см. книги «Новая хронология Руси» и «Крещение Руси». Кроме того, современный историк не понимает, что упомянутые им «древнейшие» события происходили на самом деле в эпоху XIII–XIV веков. А потому присутствие пушек на страницах Кёнигсбергской летописи вполне естественно. Более того, было бы чрезвычайно странно, если бы их там не было. Повторим, что пушки были, скорее всего, изобретены Сергием Радонежским в XIV веке.

Приведем теперь список обнаруженных нами отражений Куликовской битвы 1380 года на страницах различных летописей как в «античности», так и в Средние века. Некоторые из этих отражений были предъявлены в предыдущих наших публикациях, а некоторые мы опишем в настоящей книге.

1) Огромное внимание Куликовской битве уделяется в русских летописях, см. «Новая хронология Руси», гл. 6. Она считается чуть ли не самым главным военным событием средневековой русской истории.

2) Куликовская битва описана на страницах книг венецианского путешественника Марко Поло, см. «Империя», гл. 14:12.8.

3) Куликовское сражение было известно западноевропейским хронистам, например германским, как знаменитая «битва при Земпахе». Будто бы на территории Западной Европы. См. «Реконструкция», гл. 13:11.

4) Куликовская битва под именем известной «битвы на поле Куру», будто бы в Индии, является центральным событием колоссального «древне» — индийского Эпоса «Махабхарата». Академик Баранников вообще определял «Махабхарату» как «сказание о ВЕЛИКОЙ ВОЙНЕ» [64], т. 4, с. 6. См. нашу книгу «Казаки-арии: из Руси в Индию».

5) Куликовская битва 1380 года отразилась также и на страницах «древне» — римских источников. Там она представлена как сражение «античного» императора Константина I Великого = Дмитрия Донского с императором Максенцием или Максимином = ханом Мамаем = Иваном Вельяминовым якобы в 312 году н. э. А также описана как битва Константина с Лицинием якобы в 323 году н. э. См. нашу книгу «Крещение Руси».

6) В римской истории Куликовская битва отразилась как Галльская война якобы 361 года до н. э. Римляне воевали с галлами, вторгшимися в их страну. Исход битвы был решен в поединке юного военного трибуна Тита Манлия = Дмитрия Донского с великаном Галлом = ханом Мамаем. См. главу 4 настоящей книги.

7) Следующим отражением Куликовской битвы является еще одна Галльская война якобы 348 года до н. э., в которой Марк Валерий Корв победил в поединке могучего Галла. См. главу 5 настоящей книги.

8) Далее, дубликатом Куликовского сражения является Вторая Латинская война якобы 341–340 годов до н. э., в которой участвуют как Тит Манлий-отец, так и Тит Манлий-сын. См. главу 6 настоящей книги.

9) Отражением Куликовской битвы является Первая Латинская война якобы 499 года до н. э. См. главу 7 настоящей книги.

10) Отражением Куликовской битвы является также битва диктатора-пахаря якобы 458 года до н. э. См. главу 7 настоящей книги.

11) Далее, битва римлян при Клузии и Сентине якобы 295 года до н. э.

12) На страницах Библии Куликовская битва отразилась как известное сражение Давида с Голиафом (1 Царств 17). См. нашу книгу «Крещение Руси».

13) Далее, в Библии: как сражение царя Саула с Филистимлянами, в котором Саул был убит (1 Царств 29–31). См. нашу книгу «Крещение Руси».

14) В Библии: как история Давида и Авессалома. Авессалом погибает в сражении (2 Царств 18). См. главу 6 настоящей книги.

15) В Библии: сражение Давида с Филистимлянами (2 Царств 5). См. главу 6 настоящей книги.

16) В Библии: мятеж Савея Вениамитянина против Давида (2 Царств 20). См. главу 6 настоящей книги.

17) В Библии: сражение судьи Гедеона с Мадианитянами (Судьи 6–8). См. главу 7 настоящей книги.

18) Битва на Косовом поле; считается, что в Сербии. История султана Амурата. Об этом мы расскажем в наших следующих публикациях.

В книге «Крещение Руси» мы подробно обсуждали небесное видение, данное Константину Великому перед битвой с Максенцием. «Знамение Креста» явилось Константину ночью, во сне. А потом знамение появилось уже во время битвы, и его видели воины Константина и Максенция. Считается, что «Знак Креста» был символом победившего христианства, давшим победу Константину Великому. Мы показали, что римский император Константин Великий является отражением царя-хана Дмитрия Донского, а его противник Максенций, он же Лициний, — отражением хана Мамая.

Для анализа римских летописей полезно напомнить, что небесное знамение Константина Великого = Дмитрия Донского описано и в русских летописях. Ночное знамение в небе увидел воин Дмитрия Донского Фома Кацибей (Кацей) в ночь перед битвой. Он стоял в дозоре на реке Чуре, что на Михайлове. Знамение предсказало победу Дмитрию Донскому. В небе явились двое сверкающих юношей с мечами в руках, обрушившихся на врагов и победивших их. Утром Фома сообщил об этом Дмитрию. Князь попросил его пока никому об этом не говорить.

Приведем соответствующий фрагмент, например, из русского «Сказания о брани благовернаго князя Димитриа Ивановича с нечестивым царем Мамаемъ еллинским».

«В ту же нощь некто разбойникъ был именем Фома от великого князя на реци на Чюру на Михаилови мужества его ради, на крепкой стражи стоя от поганых. Сего уверяя БОГЪ ОТКРЫ ЕМУ ВЪ НОЩИ ВЕДИНИЕ ВЕЛИКО, яко на высота облака види изрядно, аки некыи полкъ от востока, велик зело, от полуденныа страны ПРИИДОША ДВА УНОШИ СВЕТЛИ, ИМУЩЕ В РУКАХ МЕЧА ОСТРЫ и ркуще полковником: „Кто вам повели отчьну нашу требити, еже нам дарова богъ“. И начала сещи, ни един от них не избысть. Оттоле же человекъ тьи уверенъ бысть и целомудръ. И на утрии же поведа великому князю единому. Князь же великий рече: не поведай никому же вединиа, отче. Сам же въздевъ руци на небо, нача с плачем глаголати…» [83], с. 172–173.

Далее Дмитрий Донской возносит молитву Христу о помощи в битве..

Интересно, что буквально через несколько абзацев «Сказание…» фактически связывает ночное видение, данное русскому князю Дмитрию Донскому, с небесным знамением, данным римскому императору Константину Великому перед битвой с Максенцием. Говорится следующее: «Князь великыи на мести своем, вложи руку свою в надра своя, вынемъ живоносныи крестъ, на нем бе въображены страсти Христовы, в нем же бе живоносное древо, въсплакався горко и рече: „Тебе уже конечному надеюся живоносному кресту, ИЖЕ СИМЪ ОБРАЗОМЪ ЯВИСЯ ПРАВОСЛАВНОМУ ЦАРЮ КОСТЯНТИНУ, ЕГДА ЕМУ НА БРАНИ СУЩУ С НЕЧЕСТИВЫМИ И ЧЮДНЫМ ИМЕНЕМ ТВОИМЪ, ОБРАЗОМ СИМ ПОБЕДИ ИХ… И се ему глаголющу, в то же время принесоша ему книги от преподобнаго игумена Сергия“» [83], с. 174–175.

Тем самым старинные русские авторы, рассказывавшие о Куликовском сражении, фактически сопоставляли ночное небесное знамение, данное Дмитрию Донскому, с небесным христианским «Знаком Креста», явившимся императору Константину Великому. Сюжет о небесном знамении Дмитрию Донскому перед битвой был очень популярен — его неоднократно упоминали в русских первоисточниках [83].

В книге «Крещение Руси» мы показали, что «Лабарум Константина», то есть небесное видение, символизировало огнестрельное оружие, пушки, врученные их изобретателем — Сергием Радонежским — царю-хану Дмитрию Донскому = Константину Великому. Мы также отмечали, что какое-то время НОВОЕ ОРУЖИЕ ДЕРЖАЛОСЬ В СЕКРЕТЕ, чтобы можно было неожиданно воспользоваться им на поле боя. По-видимому, отражением именно этой секретности и являются слова Дмитрия Донского, обращенные к его воину Фоме Кацибею: «Не говори никому, отче, о видении». Все ясно. От посвященных требовали, чтобы они до начала битвы всячески скрывали наличие в войске Дмитрия Донского нового смертоносного оружия.

Обратим внимание на то место, где Константину Великому = Дмитрию Донскому явилось чудесное знамение, возвестившее ему победу. Русские летописи называют реку Чуру на Михайлове. В книге «Новая хронология Руси», гл. 6, мы подробно обсуждали местоположение этой реки. Оказалось, что это — известная река Чура на территории Москвы. До сих пор вокруг нее сохранилось скопление Михайловских проездов. Как мы уже говорили, река Чура протекает рядом с Даниловским монастырем, недалеко от Ленинского проспекта, по Мусульманскому кладбищу, которое ранее называлось Татарским [24]. Название Чура — старое, оно присутствует и на старых планах Москвы. Недалеко находятся Нижние Котлы, через которые проходило войско Дмитрия Донского, сближаясь с Мамаем, см. «Новая хронология Руси», гл. 6. Таким образом, московская река Чура находится там, где, согласно нашей реконструкции, проходили апостольско-христианские войска перед Куликовской битвой.

Отсюда следует интересный вывод. ЗНАМЕНИТОЕ НЕБЕСНОЕ ЗНАМЕНИЕ РИМСКОМУ ИМПЕРАТОРУ КОНСТАНТИНУ ВЕЛИКОМУ (ДМИТРИЮ ДОНСКОМУ) ЯВИЛОСЬ НА ТЕРРИТОРИИ МОСКВЫ, БУДУЩЕЙ СТОЛИЦЫ «МОНГОЛЬСКОЙ» = РИМСКОЙ ИМПЕРИИ. А именно, когда его войско и дозоры стояли на реке Чура, в районе современного Ленинского проспекта.

Речь пойдет о римских событиях якобы 361 года до н. э. А именно, о войне с галлами. Процитируем свидетельство Тита Ливия ПОЛНОСТЬЮ.

«В этом году (якобы в 361 году до н. э. — Авт.) ГАЛЛЫ расположились лагерем у третьего камня по СОЛЯНОЙ дороге за Аниенским мостом. ВВИДУ ГАЛЛЬСКОГО НАШЕСТВИЯ ДИКТАТОР (римлянин Тит Квинкций Пенн — Авт.) объявил суды закрытыми, привёл всех юношей к присяге и, ВЫЙДЯ С ОГРОМНЫМ ВОЙСКОМ ИЗ ГОРОДА — СТАЛ ЛАГЕРЕМ НА БЛИЖНЕМ БЕРЕГУ АНИЕНА. МЕЖДУ ПРОТИВНИКАМИ БЫЛ МОСТ, которого ни те ни другие не разрушали, чтобы в том не увидели трусости. За мост часто вспыхивали стычки, но при неясном соотношении сил никак было не решить, кто им владеет. ТОГДА НА ПУСТОЙ МОСТ ВЫХОДИТ БОГАТЫРСКОГО РОСТА ГАЛЛ И ЧТО ЕСТЬ МОЧИ КРИЧИТ: „КТО НЫНЧЕ В РИМЕ СЛЫВЕТ САМЫМ ХРАБРЫМ, ПУСТЬ ВЫХОДИТ НА БОЙ И ПУСТЬ ИСХОД ПОЕДИНКА ПОКАЖЕТ, КАКОЕ ПЛЕМЯ СИЛЬНЕЙ НА ВОЙНЕ!“

Долго меж знатнейшими из римских юношей царило молчание — и отказаться от поединка было стыдно, и на верную гибель идти не хотелось. Тогда Тит Манлий, сын Луция, ТОТ САМЫЙ, ЧТО ЗАЩИТИЛ ОТЦА ОТ ПРЕСЛЕДОВАНИЙ ТРИБУНА, ВЫШЕЛ ИЗ СТРОЯ И НАПРАВИЛСЯ К ДИКТАТОРУ: „БЕЗ ТВОЕГО ПРИКАЗА, ИМПЕРАТОР, — СКАЗАЛ ОН, — НИКОГДА НЕ ВЫШЕЛ БЫ Я БИТЬСЯ ВНЕ СТРОЯ, даже если б рассчитывал на верную победу; НО С ТВОЕГО ПОЗВОЛЕНИЯ Я ПОКАЖУ ТОМУ ЧУДИЩУ, ЧТО ТАК НАГЛО КРИВЛЯЕТСЯ ВПЕРЕДИ ВРАЖЕСКИХ ЗНАМЕН, что недаром я происхожу от тех, кто сбросил галлов с Тарпейской скалы!“ На это диктатор отвечал: „Хвала доблести твоей, Тит Манлий, преданности твоей отцу и отечеству! СТУПАЙ И С ПОМОЩЬЮ БОГОВ ДОКАЖИ НЕПОБЕДИМОСТЬ РИМСКОГО НАРОДА“.

Потом сверстники вооружают ЮНОШУ: берет он большой пехотный щит, препоясывается испанским мечом, годным для ближнего боя; и в таком вооруженье и снаряженье выводят его ПРОТИВ ГАЛЛА, ГЛУПО УХМЫЛЯВШЕГОСЯ и даже (древние и это не преминули упомянуть) КАЗАВШЕГО В НАСМЕШКУ СВОЙ ЯЗЫК. Провожатые возвратились в строй, И ПОСРЕДИНЕ ОСТАЛИСЬ СТОЯТЬ ДВОЕ, ВООРУЖЕННЫЕ СКОРЕЕ КАК ДЛЯ ЗРЕЛИЩА, ЧЕМ ПО-ВОЕННОМУ: ЗАВЕДОМЫЕ НЕРОВНИ НА ВИД И НА ВЗГЛЯД. ОДИН — ГРОМАДНОГО РОСТА, В ПЕСТРОМ НАРЯДЕ, СВЕРКАЯ ИЗУКРАШЕННЫМИ ДОСПЕХАМИ С ЗОЛОТОЙ НАСЕЧКОЙ; ДРУГОЙ — СРЕДНЕГО ВОИНСКОГО ВОЗРАСТА И ВООРУЖЕННЫЙ СКРОМНО, скорее удобно, чем красиво; ни песенок, ни прыжков, ни пустого бряцания оружьем: затаив в груди свое негодованье и безмолвный гнев, он берёг ярость для решительного мига. Когда бойцы стали друг против друга между рядами противников И СТОЛЬКО НАРОДУ ВЗИРАЛО НА НИХ СО СТРАХОМ И НАДЕЖДОЙ, ГАЛЛ, ВОЗВЫШАЯСЬ КАК ГОРА НАД СОПЕРНИКОМ, выставил против его нападения левую руку со щитом и обрушил свой меч с оглушительным звоном, но безуспешно; тогда римлянин, держа клинок острием вверх, с силою поддел снизу вражий щит своим щитом и, обезопасив так всего себя от удара, протиснулся между телом врага и его щитом; двумя ударами подряд он поразил его в живот и пах и поверг врага, рухнувшего во весь свой ОГРОМНЫЙ РОСТ. После этого, не ругаясь над телом павшего, ОН СНЯЛ С НЕГО ТОЛЬКО ОЖЕРЕЛЬЕ И ОБРЫЗГАННОЕ КРОВЬЮ НАДЕЛ СЕБЕ НА ШЕЮ. Галлы замерли, охваченные ужасом и изумлением, а римляне со всех ног кинулись из строя навстречу своему товарищу и с поздравлениями и восхвалениями ВЕДУТ ЕГО К ДИКТАТОРУ. По войсковому обычаю тотчас стали сочинять нескладные потешные песенки, в которых послышалось прозвище „ТОРКВАТ“; потом оно пошло по устам и сделалось почетным для потомков и даже для всего рода. Диктатор вдобавок наградил Манлия золотым венком и перед всеми воинами воздал ЭТОМУ ПОЕДИНКУ высочайшую хвалу.

И точно, ПОЕДИНОК ИМЕЛ ВАЖНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ИСХОДА ВСЕЙ ВОЙНЫ: С НАСТУПЛЕНИЕМ НОЧИ ВОЙСКО ГАЛЛОВ, В СТРАХЕ БРОСИВ ЛАГЕРЬ, УШЛО в землю тибуртинцев» [58], т. 1, с. 330–331.

Таков рассказ Тита Ливия. Но не только Ливий рассказывает об этом известном «античном» поединке и о его герое — Тите Манлии Торквате.

Мы также ПОЛНОСТЬЮ процитируем краткий, но чрезвычайно насыщенный и важный для нас текст Секста Аврелия Виктора о Тите Манлии Торквате.

«Тит Манлий Торкват по причине замедленного развития умственных способностей и речи был отправлен отцом в деревню. Но когда он услыхал, что отец его вызван на суд народным трибуном Помпонием, он ночью отправился в Рим. Добившись тайного разговора с трибуном, он, угрожая ему обнаженным мечом, [нагнав на него] великий страх, заставил его отменить свое обвинение. При диктаторе Сульпиции он был военным трибуном и убил вызвавшего его на бой галла. Сняв с него ожерелье, он надел его на свою шею. Будучи консулом на войне с латинянами, он казнил своего сына за то, что тот, вопреки его приказанию, вступил в сражение с врагами. Латинян он победил на берегу Везера благодаря тому, что коллега его, Деций, обрек себя богам [в качестве жертвы]. Он отрекся от консульской власти, говоря, что ни он не сможет перенести всех пороков народа, ни народ его строгости» [96], с. 194.

Сейчас мы предъявим соответствие между римской историей Тита Манлия и библейской историей Давида. Но сначала напомним вкратце библейский сюжет о сражении Давида с Голиафом.

Библия говорит:

«Филистимляне собрали войска свои для войны… А Саул и Израильтяне собрались и расположились станом в долине дуба и приготовились к войне против Филистимлян. И стали Филистимляне на горе с одной стороны, и Израильтяне на горе с другой стороны, а между ними была долина. И выступил из стана Филистимского единоборец, по имени Голиаф, из Гефа, ростом он — шести локтей и пяди. Медный шлем на голове его; и одет он был в чешуйчатую броню… И стал он и кричал к полкам Израильским:… зачем вышли вы воевать? …Выберите у себя человека, и пусть сойдет ко мне; если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами; если же я одолею его и убью его, то вы будете нашими рабами…

И услышали Саул и все Израильтяне эти слова Филистимлянина, и очень испугались и ужаснулись… И сказал Давид Саулу: пусть никто не падает духом из-за него; раб твой пойдет и сразится с этим Филистимлянином. И сказал Саул Давиду: не можешь ты идти против этого Филистимлянина… ибо ты еще юноша, а он воин от юности своей» (1 Царств 17:1–4, 17:8–9, 17:11, 17:32).

Однако Давид убеждает царя Саула разрешить ему выйти на поединок с врагом. В конце концов, Саул соглашается.

«И сказал Саул Давиду: иди, и да будет Господь с тобою… И опоясался Давид мечом его сверх одежды и начал ходить, ибо не привык к такому вооружению… И снял Давид всё это с себя. И взял посох свой в руку свою, и выбрал себе пять гладких камней из ручья… и с сумкою и с пращею в руке своей выступил против Филистимлянина… И взглянул Филистимлянин и, увидев Давида, с презрением посмотрел на него, ибо он был молод, белокур и красив лицем. И сказал Филистимлянин Давиду: что ты идешь на меня с палкою [и с камнями]…

А Давид отвечал Филистимлянину: ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил… И узнает весь этот сонм, что не мечом или копьем спасает Господь, ИБО ЭТО ВОЙНА ГОСПОДА, и Он предаст вас в руки наши… И опустил Давид руку свою в сумку и взял оттуда камень, и бросил из пращи и поразил Филистимлянина в лоб его, и он упал лицем на землю… Тогда Давид подбежал и взял меч его и вынул его из ножен, ударил его и отсек им голову его; Филистимляне, увидев, что силач их умер, побежали. И поднялись мужи Израильские и Иудейские, и воскликнули и гнали Филистимлян… И падали пораженные Филистимляне… И взял Давид голову Филистимлянина и отнес ее в Иерусалим, а оружие его положил в шатре своем» (1 Царств 17:37–40, 17:42–43, 17:45, 17:47, 17:49, 17:51–52, 17:54).

Проанализируем рассказы Тита Ливия, Секста Аврелия Виктора и Ветхого Завета.

Как мы увидим из сопоставления событий, римский ТИТ Манлий — это библейский ДАВИД, то есть Дмитрий Донской. А могучий Галл, противник Тита Манлия, — это библейский великан Голиаф, то есть хан Мамай, он же Иван Веньяминов.

1) Начнем с того, что оба персонажа — и Тит Манлий, и Давид — были ЮНОШАМИ в момент поединка с могучим противником. Тит Ливии говорит, что перед сражением с Галлом «сверстники вооружают ЮНОШУ (то есть Тита Манлия — Авт.)» [58], т. 1, с. 330. Ветхий Завет тоже сообщает о Давиде, что тот «БЫЛ МОЛОД» (1 Царств 17:42). На многочисленных средневековых картинах Давид изображается молодым, иногда почти мальчиком.

Отметим, кстати, что имена ТИТ и ДАВИД, или, как иногда говорили, ДАУД, практически совпадают. Дело в том, что Т и Д могли переходить друг в друга, то есть тит = ТТ — ДД = дауд = давид.

2) Секст Аврелий Виктор говорит, что юный Тит Манлий был военным трибуном при диктаторе СУЛЬПИЦИЙ и что именно при нем Тит Манлий убил воинственного Галла [96], с. 194. Полное имя диктатора таково: Гай Сульпиций Петик [96], с. 364, коммент. 83. Кроме того, Тит Ливий сообщает, что Тит Манлий был сыном ЛУЦИЯ [58], т. 1, с. 330. Таким образом, с Титом Манлием тесно связан старший персонаж по имени СУЛЬПИЦИЙ или ЛЮЦИЙ. Причем Тит Манлий находится в подчиненном положении по отношению к человеку по имени СУЛЬПИЦИЙ (диктатор) или ЛЮЦИЙ (отец).

Ветхий Завет сообщает нечто аналогичное. Юный Давид был оруженосцем у царя Саула, см. выше. То есть был одним из самых близких приближенных царя. Но в то же время Давид находился в прямом подчинении у Саула. Таким образом, римский ДИКТАТОР СУЛЬПИЦИЙ накладывается на библейского ЦАРЯ САУЛА. Библейское имя САУЛ входит как составная часть в римское имя СУЛЬПИЦИЙ.

Не исключено также, что библейское САУЛ и римское ЛЮЦИЙ могли переходить друг в друга при обратном прочтении. Отметим, что латинское С и русское С пишутся одинаково, поэтому имя ЛУЦИЙ могло в данном случае возникнуть как результат обратного прочтения имени САУЛ. То есть САУЛ ЛУСИЙ или Луций.

Отметим, что Тит Ливий слегка путается в должностях упомянутых персонажей. В отличие от Секста Аврелия Виктора, он называет Гая Сульпиция КОНСУЛОМ, якобы 361 года до н. э., по скалигеровскому счету, а диктатором — Тита Квинкция Пенна [58], т. 1, с. 329. Однако суть дела от этого не меняется и остается прежней: события разворачиваются именно при СУЛЬПИЦИИ, бывшем в указанном году либо диктатором, либо консулом, но, во всяком случае, человеком, облеченным высшей властью и напрямую связанным с Галльской войной. В подчинении Сульпиция был юный военный трибун Тит Манлий.

3) Подчеркнем, что юный римлянин Тит Манлий был ВОЕННЫМ ТРИБУНОМ, а юный библейский Давид был ОРУЖЕНОСЦЕМ царя. Следовательно, оба были ВОЕННЫМИ ЛЮДЬМИ, служили в царском войске.

4) Секст Аврелий Виктор сообщает, что Тит Манлий — «ЗНАТНЫЙ юноша сенаторского рода» [96], с. 13. Согласно Ветхому Завету, Давид помазан царем Израиля. Таким образом, оба сравниваемых персонажа были ЗНАТНЫМИ.

1) Тит Ливии сообщает, что именно галлы напали на римлян. Говорится о «ГАЛЛЬСКОМ НАШЕСТВИИ», см. выше. В ответ на вторжение галлов римляне собирают войско, закрывают суды и выступают навстречу врагу.

Аналогичные события описывает и Ветхий Завет. Именно «Филистимляне СОБРАЛИ ВОЙСКА СВОИ ДЛЯ ВОЙНЫ» (1 Царств 17:1). Лишь после этого царь Саул с войсками выступил им навстречу. «И приготовились к войне против Филистимлян» (1 Царств 17:2).

2) Войско галлов и войско римлян сближаются и располагаются лагерями друг напротив друга. Галлы встали за Аниенским мостом, а римляне — по другую сторону реки, на ближнем берегу Аниена, см. выше. Тем самым оба войска разделены РЕЧНОЙ ДОЛИНОЙ, то есть низиной, в которой течет река. Противники как бы стоят на возвышенностях, разделенных долиной реки. Здесь уместно напомнить, что Куликовская битва, то есть оригинал рассматриваемых сейчас нами «античных» событий, действительно развернулась на берегах реки Яузы и реки Неглинки, на территории будущей столицы Руси — Москвы, см. «Новая хронология Руси», гл. 6. Войска Дмитрия Донского и хана Мамая первоначально были разделены рекой.

По Библии, войска Филистимлян = галлов и Израильтян = римлян расположились похожим образом. «И стали Филистимляне на горе с одной стороны, и Израильтяне на горе с другой стороны, А МЕЖДУ НИМИ БЫЛА ДОЛИНА» (1 Царств 17:3). Между прочим, в книге «Библейская Русь», гл. 4:18, мы показали, что когда Библия говорит «о горе», то часто имеется в виду не настоящая гора или холм, а ГОРОД. Так что не исключено, что и здесь, в рассказе о поединке Давида с Голиафом, сказано о ГОРОДЕ, РАЗДЕЛЕННОМ ДОЛИНОЙ, по обе стороны которой стоят войска противников. Хорошо отвечает географии Куликовской битвы на территории Москвы, см. выше.

3) Тит Ливий сообщает, что римляне и галлы были разделены МОСТОМ через реку Аниен — московскую Яузу? Неглинку? За мост дрались, однако никто не мог окончательно захватить его. В итоге мост оставался ничейным. ИМЕННО НА НЁМ И ПРОИЗОШЕЛ ПОЕДИНОК РИМЛЯНИНА ТИТА МАНЛИЯ С ГАЛЛОМ. Вот что говорит Тит Ливий: «Клавдий пишет, что в тот год с галлами воевали около реки Аниена и что тогда и ПРОИЗОШЛА БИТВА НА МОСТУ, ГДЕ НА ВИДУ ОБОИХ ВОЙСК ТИТ МАНЛИЙ УБИЛ ГАЛЛА, ВЫЗВАВШЕГО ЕГО НА ЕДИНОБОРСТВО, И СОРВАЛ С НЕГО ОЖЕРЕЛЬЕ» [58], т. 1, с. 322.

При этом сказано, что два бойца сразились ПОСРЕДИНЕ между войсками [58], т. 1, с. 330. Мы уже отметили, что Ветхий Завет не упоминает о мосте через реку, хотя и говорит о ДОЛИНЕ.

А теперь вспомним, что ещё одним отражением Куликовской битвы является знаменитая битва императора Константина Великого = Дмитрия Донского = Давида с Максенцием = ханом Мамаем = Голиафом, см. нашу книгу «Крещение Руси». Как мы уже говорили в главе 1, это сражение произошло у Понте Мильвио. Причем, важнейший эпизод битвы развернулся именно на МИЛЬВИЙСКОМ мосту через реку Тибр [23], с. 93. Мост Мильвио сыграл выдающуюся роль в сражении и вообще в истории Рима. Пишут так: «В битве у МИЛЬВИЙСКОГО моста победило христианство. ЭТА ПОБЕДА ЗНАМЕНОВАЛА НАЧАЛО НОВОЙ ЭРЫ В ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА» [23], с. 94.

Более того, Максенций, враг Константина Великого, УТОНУЛ В РЕКЕ.

Таким образом, упоминание моста, разделяющего противников в римском сказании о поединке Тита Манлия и Галла, прекрасно согласуется с описанием сражения на Мильвийском мосту, когда был убит Максенций, то есть библейский Голиаф.

1) Сразу отметим, что имя ГАЛЛ достаточно близко к имени ГОЛИАФ. Тит Ливий говорит о войске галлов и называет противника Тита Манлия просто «галлом», не сообщая другого его имени. В то же время в старых текстах названия народов часто писались с большой буквы. Поэтому слово «Галл» вполне могли воспринимать и как имя человека.

2) Согласно Титу Ливию, «БОГАТЫРСКОГО РОСТА ГАЛЛ» [58], т. 1, с. 330 выходит на пустой мост между войсками и начинает издеваться над римлянами, вызывая на поединок кого-либо из них. При этом Галл «глупо ухмыляется», «нагло кривляется впереди вражеских знамён» и даже показывает «в насмешку свой язык», см. выше. Тит Ливий вновь и вновь подчеркивает, что Галл был громадного роста. Тит Ливий даже называет Галла ЧУДИЩЕМ. Галл предлагает решить войну поединком. Кто из двух победит — на той стороне сила и власть.

Практически то же самое сообщает и Ветхий Завет. Великан Голиаф выходит между войсками и громко издевается над Израильтянами: «Зачем вышли вы воевать? Не Филистимлянин ли я, а вы рабы Сауловы? Выберите у себя человека, и пусть сойдет ко мне» (1 Царств 17:8). Затем Голиаф предлагает решить военный спор поединком. Чей воин победит, то войско и тот народ будут властвовать.

В обоих случаях первоисточники подчеркивают мотив издевательства и тот факт, что на поединок вызывает богатырь, человек громадного роста, полностью уверенный в своей силе.

3) Подчеркивается, что великан, вызывающий противника на поединок, хорошо и богато вооружен. Тит Ливии сообщает о пёстром наряде Галла, о сверкании изукрашенных доспехов с золотой насечкой и т. п., см. выше.

Ветхий Завет тоже много говорит о тяжелом вооружении Голиафа. Медный шлём, чешуйчатая броня весом в пять тысяч сиклей меди, медные наколенники, медный щит, огромное древко копья весом в шестьсот сиклей железа (1 Царств 17:5–7).

1) Римляне напуганы воинственным Галлом. «Долго между знатнейшими из римских юношей царило молчание — и отказаться от поединка было стыдно, и на верную гибель идти не хотелось» [58], т. 1, с. 330.

Ветхий Завет говорит то же самое. «Все Израильтяне, увидев этого человека (Голиафа — Авт.), убегали от него и весьма боялись» (1 Царств 17:24).

В обеих версиях громко звучит мотив страха, охватившего войско римлян = израильтян при виде чудища Галла-Голиафа.

2) Наконец, в войске римлян находится герой, готовый смело выйти на поединок с Галлом. Это юный военный трибун Тит Манлий. Он обращается в римскому диктатору с просьбой разрешить ему принять вызов врага. Говорит, что без приказа ИМПЕРАТОРА, — именно так называет Тит Манлий своего правителя, — он никогда бы не вы шел биться вне строя. Но он просит разрешения вступить в бой с нагло кривляющимся и издевающимся чудищем Галлом. Диктатор разрешает Титу Манлию выйти на поединок.

Практически то же самое сообщает и Ветхий Завет. Великан Голиаф довольно длительное время — около сорока дней (1 Царств 17:16) — выступал утром и вечером перед войском римлян, требуя кого-либо себе для поединка. И тут, неожиданно для всех, появляется юный герой — Давид, оруженосец царя Саула. «И сказал Давид Саулу: пусть никто не падает духом из-за него (из-за Голиафа — Авт.); раб твой пойдет и сразится с этим Филистимлянином» (1 Царств 17:32). Однако сначала царь Саул колеблется и отказывает Давиду, ссылаясь на его молодость и неопытность. «Ты ещё юноша, а он воин от юности своей» (1 Царств 17:33). Однако юный Давид настаивает и говорит, что на самом деле он уже много боролся с дикими зверями. В конце концов, царь Саул соглашается: «Иди, и да будет Господь с тобою» (1 Царств 17:37).

3) Римляне вооружают Тита Манлия. При этом подчеркивается, что его снаряжение весьма скромно, разительно непохоже на оружие Галла. Оно проще, не разукрашено золотом. Весь скромный облик юного Тита Манлия контрастирует с могучим и вызывающим видом роскошно вооруженного великана Галла.

Буквально то же самое утверждает и Ветхий Завет. Давид готовится к бою по-своему, берет с собой оружие, которое выглядит куда проще богатого вооружения Голиафа. В руках у Давида — «палка», «камни» и «праща». Голиаф удивлен таким необычным для него видом оружия Давида и насмехается над ним. Выше мы уже говорили, что на самом деле здесь описаны пушки или мушкеты в войске Дмитрия Донского — Давида = Константина Великого.

Итак, в обеих версиях подчеркивается сильный контраст между двумя воинами, готовящимися к поединку. Один — юный, скромный, вооруженный очень просто и удобно. Другой — гигантского роста, могучий, вооруженный до зубов и уверенный в своей победе.

В изложении русских летописей это — подготовка к поединку инока Пересвета — Давида и Челубея = Голиафа перед началом Куликовской битвы. Гибель «татарского» воина, то есть ордынского казака, Челубея = Чело + Бей слилась потом с гибелью хана Мамая вскоре после Куликовской битвы.

1) Согласно Титу Ливию, Тит Манлий и Галл выходят навстречу друг другу на пустое пространство, может быть, на Аниенский мост, между войсками противников, стоящих в строю друг против друга по разные стороны долины. Огромное количество воинов с обеих сторон взирают на двух героев. Начинается поединок. Тит Манлий поражает Галла. Тот падает мертвым.

Аналогичный сюжет мы видим и в Ветхом Завете. Давид и Голиаф выступают навстречу друг другу на виду у войск, стоящих друг против друга. Давид поражает Голиафа ударом в лоб, и тот падает мертвым (1 Царств 17:49–50).

2) Победа Тита Манлия воодушевляет римлян и внушает ужас галлам. В страхе галлы покидают свой лагерь и спасаются бегством. Римляне победили.

То же самое мы читаем и в Ветхом Завете. Победа Давида решает исход сражения. «Филистимляне, увидев, что силач их умер, побежали» (1 Царств 17:51). Израильтяне бросаются в погоню и наголову разбивают Филистимлян.

3) Библия сообщает, что Давид отрубил голову Голиафу (1 Царств 17:51). Тит Ливии тоже говорит о голове, а точнее, о шее побеждённого Галла, но довольно уклончиво. Напомним, что Тит Манлий, будто бы «не ругаясь над телом павшего… снял с него только ожерелье и обрызганное кровью надел себе на шею» [58], т. 1, с. 331.

Однако выясняется, что Тит Ливии излишне смягчил здесь подлинные события. На самом деле Тит Манлий ОТРУБИЛ ГОЛОВУ ГАЛЛУ. Мы цитируем: «Авл Геллий (IX, 18) донес до нас ту же историю Тита Манлия Торквата в изложении Клавдия Квадригария (прямого предшественника Тита Ливия — Авт.). Во многом Ливии следует Клавдию, НО НЕКОТОРЫЕ ДЕТАЛИ МЕНЯЕТ. Так, у Клавдия галл наг и украшен лишь ожерельем и браслетами, Ливий же одевает его в пестрое платье; Манлий надевает на себя ожерелье галла, по Клавдию, ОТРУБИВШИ У ТРУПА ГОЛОВУ, по Ливию же, „не ругаясь над телом павшего“. Но такую деталь, как ОКРОВАВЛЕННОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ, Ливий сохраняет, только слегка смягчив выражения» [58], т. 1, с. 556, коммент. 28.

Тем самым, соответствие между Голиафом и Галлом восстанавливается в полном объеме. Давид ОТРУБАЕТ голову Голиафу, и Тит Манлий тоже ОТРУБАЕТ голову Галлу. По каким-то соображениям Тит Ливий смягчил кровавую сцену. Кстати, имя ТОРКВАТ означает по-латински «Ожерельный» [58], т. 1, с. 556.

Откуда могло появиться у Тита Ливия «окровавленное ожерелье на шее» Галла вместо «отрубленной головы» Галла? Сделаем лингвистическое замечание, само по себе ничего не доказывающее, но подсказываемое нам УЖЕ ВОССТАНОВЛЕННОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ СЦЕНОЙ. Если бы картина была непонятна, заниматься лингвистическими реконструкциями было бы бессмысленно — слишком много вариантов.

В русском языке слова ОЖЕРЕЛЬЕ, ЖЕРЛО, ГОРЛО достаточно близки. Когда голова Голиафа-Галла-Мамая была отрублена, из перерубленной ШЕИ — «жерла», «горла» — хлынула кровь. Так мог возникнуть образ ОКРОВАВЛЕННОГО «ОЖЕРЕЛЬЯ». Поэтому славянское выражение «снял голову», то есть отрубил голову, могло перейти в слова «снял ожерелье». Поскольку старые тексты Русско-Ордынской Империи были написаны, скорее всего, по-славянски, то подобная путаница была возможна.

В заключение обратим внимание на следующую деталь. Тит Ливий и Секст Аврелий Виктор подчеркивают, что Тит Манлий, сняв окровавленное ожерелье Галла, НАДЕЛ ЕГО НА СВОЮ ШЕЮ. Надо полагать, он какое-то время ходил с ним, то есть с окровавленным «горлом» или «жерлом» Галла, гордясь перед соратниками. Наверное, именно поэтому Тит Манлий и получил прозвище «Торкват», то есть «Ожерельный», см. выше. Что сообщает на сей счет Ветхий Завет? Оказывается, Давид тоже некоторое время ходил, держа в руках отрубленную голову Голиафа. «И взял Давид голову Филистимлянина и отнес её в Иерусалим» (1 Царств 17:54). Так что слова — «НЁС окровавленную отрубленную голову» вполне могли слегка исказить в слова «НОСИЛ окровавленное ожерелье».

Сообщается далее, что битва римлян с галлами произошла «в 4 милях от Города за рекой Анкеной» [96], с. 13. Это неплохо отвечает тому, что Куликовское сражение произошло на окраине поселения Москвы, будущей столицы Руси-Орды и на берегах рек Яузы и Неглинки.

Русские летописи говорят, что поединок между Пересветом и Челубеем = Чело + Бей закончился гибелью обоих, см. «Новая хронология Руси», гл. 6.

Мы задержимся сейчас на очень интересном сюжете. Тит Ливий сообщает, что Галл ПОКАЗЫВАЛ ЯЗЫК перед началом поединка. Напомним, что Тит Манлий вышел «против Галла, глупо ухмылявшегося и даже (ДРЕВНИЕ И ЭТО НЕ ПРЕМИНУЛИ УПОМЯНУТЬ) КАЗАВШЕГО В НАСМЕШКУ СВОЙ ЯЗЫК» [58], т. 1, с. 330.

На первый взгляд ничего особо любопытного здесь нет. Грубый Галл показал язык, насмехаясь над римлянами. До сих пор высовывание языка считается знаком насмешки. Вроде бы все понятно и особого обсуждения не заслуживает. Единственное, что слегка обращает на себя внимание, так это то, что ДРЕВНИЕ ПИСАТЕЛИ ПОЧЕМУ-ТО УПОМИНАЛИ ОБ ЭТОМ «ЯЗЫКЕ ГАЛЛА». То есть не один какой-то древний летописец, а, по Титу Ливию, «ДРЕВНИЕ», то есть несколько хронистов. Спрашивается, что уж такого необычного было в высунутом языке Галла, что НЕСКОЛЬКО древних авторов сочли нужным упомянуть о нем? А Тит Ливий даже переписал эту вроде бы мелкую деталь в свою «Историю».

Можно было бы забыть об этом сюжете и двинуться дальше, но тут мы неожиданно наталкиваемся уже на действительно странную вещь. Оказывается, ВЫСУНУТЫЙ ЯЗЫК ГАЛЛА отразился не только на страницах нескольких древних летописей, но и в военном искусстве. Мы цитируем: «ЭТОТ ЯЗЫК ТАК ЗАПОМНИЛСЯ РИМЛЯНАМ, ЧТО ИЗОБРАЖЕНИЕ ГАЛЛА С ВЫСУНУТЫМ ЯЗЫКОМ МОЖНО БЫЛО ВИДЕТЬ НА „КИМВРСКОМ ЩИТЕ МАРИЯ“, ВЫСТАВЛЕННОМ НА РИМСКОМ ФОРУМЕ НА РУБЕЖЕ I В. Н. Э. (Цицерон. Об ораторе, II, 266)» [58], т. 1, с. 556, коммент. 30.

Вот это уже поразительно. Оказывается, ЯЗЫК ГАЛЛА так потряс «античных» римлян, что они даже изготовили щит, на котором наглядно изобразили высунутый язык Галла. Почему, кстати, так ЗАПОМНИЛСЯ именно высунутый язык, а не какие-либо другие жесты или телодвижения Галла, которыми он, надо полагать, тоже выказывал свое презрение к римлянам?

Рис. 4.12. «Античный» римский щит с изображением головы Галла с высунутым языком. Взято из [43], т. 1, с. 379

Ведь таких жестов известно довольно много. Есть куда более выразительные, чем простое показывание языка. Отчего же их не выгравировали на щите?

Мы стали разыскивать изображение щита Мария. Вскоре оно обнаружилось в известном труде историка Оскара Иегера, см. рис. 4.12. Правда, О. Иегер не упомянул здесь имени Мария, а назвал щит так: «Вотивный щит. Иллюстрирует легенду о взвешивании галлами золота из Капитолия» [43], т. 1, с. 379. Но ясно, что перед нами — именно «кимврский щит Мария», поскольку в самом центре старинного щита крупно изображена волосатая голова великана Галла, показывающего язык, см. рис. 4.13. А если, кстати, это какой-то другой щит, то картина становится ЕЩЕ БОЛЕЕ ИНТЕРЕСНОЙ, поскольку тогда обнаружится, что римляне изготовили даже несколько памятных щитов с «языком Галла».

Рис. 4.13. Фрагмент римского щита. Голова Галла с высунутым языком. Взято из [43], т. 1, с. 379

Упомянутая О. Иегером легенда о взвешивании галлами золота тоже, вероятно, связана с Титом Манлием и убитым им Галлом, поскольку Тит Манлий говорит, что он происходит от тех, «кто сбросил галлов с Тарпейской скалы» [58], т. 1, с. 330.

Итак, становится ясно, что, скорее всего, рассказ Тита Ливия и других римских историков о ВЫСУНУТОМ ЯЗЫКЕ ГАЛЛА несет в себе куда более содержательный смысл, чем простое показывание языка в знак презрения. Сформулируем нашу мысль. Она вытекает из нашей реконструкции и достаточно проста.

Как мы уже показали ранее, Куликовская битва, отражением которой и является сражение Тита Манлия с Галлом, была РЕЛИГИОЗНОЙ. Приверженцы народного, апостольского христианства, во главе с Дмитрием Донским = Давидом = Титом Манлием, сошлись на поле брани со сторонниками царского, родового христианства, возглавляемыми ханом Мамаем = Галлом = Голиафом. С точки зрения победителей, то есть с точки зрения римлян, сторонники хана Мамая были ЯЗЫЧНИКАМИ. В славянском языке слова ЯЗЫК и ЯЗЫЧНИК звучат похоже. Западноевропейские летописцы, уже начавшие забывать славянский язык «Монгольской» Империи, на котором, надо полагать, было написано большинство старых имперских летописей, могли спутать слова ЯЗЫЧНИК и ЯЗЫК. Либо специально затуманить суть дела, дабы вытереть со страниц «Истории» Тита Ливия и других «античных» авторов яркие следы христианства и противостоявшего ему «язычества». То есть того же самого христианства, но несколько другого направления. Кстати, в латинском языке тоже кроется повод для путаницы или специальной подтасовки: ЯЗЫЧНИК — ЯЗЫК. По-латински, язык = lingua, а язычник = gentiles [88]. Эти слова могли переходить друг в друга при обратном прочтении и при выпадении звука Т. Но, скорее всего, первопричиной была все-таки путаница славянских слов ЯЗЫК и ЯЗЫЧНИК.

Так мог возникнуть яркий образ Галла, показывающего ЯЗЫК в знак презрения. Между прочим, ясно, что сторонники родового, царского христианства, то есть «язычники» в позднейшей терминологии, выказывали свое ПРЕЗРЕНИЕ к римлянам — приверженцам апостольского, народного христианства. Так сказать, знать презирала простой народ. Надо думать, последние платили тем же. То есть презрением. Поздние редакторы, вероятно, сделали лукавую замену. Вместо слов ПРЕЗРЕННЫЕ ЯЗЫЧНИКИ или ПРЕЗИРАЮЩИЕ НАС ЯЗЫЧНИКИ вписали в редактируемую летопись слегка искаженное выражение: высунутый ПРЕЗРЕННЫЙ ЯЗЫК или ЯЗЫК ПРЕЗРЕНИЯ. И начали вдохновенно рассуждать о Галле с презрительно высунутым языком.

Но полностью замазать подлинную историю все-таки не удалось. Лукаво заменив ЯЗЫЧНИКОВ на ЯЗЫК, редакторы оставили на страницах истории необычайный пафос, связанный с «презренным языком». Который стал теперь выглядеть весьма странно. Например, сохранился большой старинный щит, изготовленный в память о победе над язычниками. Остались многочисленные упоминания о «презренном языке» в разных летописях. Теперь этот пафос становится нам совершенно ясным. «Античные» римляне, то есть русские ордынцы XIV–XV веков, помнили не высунутый язык побежденного врага, а СВОЮ ПОБЕДУ НАД ЯЗЫЧНИКАМИ В РЕЛИГИОЗНОЙ КУЛИКОВСКОЙ БИТВЕ. Именно в честь этого важнейшего события того времени изготовили воинский щит с головой Галла-Голиафа-Мамая. Голова которого, кстати, действительно была отрублена. Вот и поместили её изображение на памятный щит.

Рис. 4.14. Монета Дмитрия Донского. Изображает его победу над Иваном Вельяминовым. В левой руке Дмитрия либо отрубленная голова противника, либо щит с изображением человеческой головы. Взято из [74], с. 62

Между прочим, нам неизвестно, сохранился ли этот щит, или же сегодня нам показывают лишь его старинные рисунки. Скорее всего, дошедший до нас щит Мария, или его старинный рисунок, был изготовлен много позже 1380 года. Подлинный первоначальный русский щит мог быть утерян или специально уничтожен. Надо полагать, эт-русские мастера конца XIV века изобразили на нем голову побежденного ЯЗЫЧНИКА. С какими-то естественными символами язычества, понятными людям того времени. Нелепо высунутого языка, скорее всего, не изображали. Напомним, что на старинных русских монетах Дмитрия Донского действительно отражалась его победа над «язычником» Иваном Веньяминовым = ханом Мамаем, см. «Новая хронология Руси», гл. 6. Дмитрий Донской держит либо отрубленную голову противника, либо щит с изображением человеческой головы, см. рис. 4.14. Это напоминает известную «древне» — греческую легенду о Персее, на щите которого была прикреплена голова страшной Медузы Горгоны. Не возникла ли эта «античная» легенда после Куликовской битвы? Аналогичные изображения имеются и в русском Лицевом Летописном Своде якобы второй половины XVI века. Во время сражения русский князь держит воинский щит с человеческой головой, см. рис. 4.15. Похоже, что она прикреплена, как голова Горгоны к щиту Персея [5], с. 17.

Но вернемся к римскому щиту Мария. Потом, когда взамен этого утраченного памятного русского щита сделали новый, может быть, уже в Западной Европе, его авторы, смутно помнившие подлинную историю Орды, взяли в качестве руководства тексты Тита Ливия или кого-либо из его предшественников. В отредактированной летописи прочитали, будто ГАЛЛ ВЫСУНУЛ ЯЗЫК. Взяли в руки инструменты по металлу и аккуратно выгравировали на щите голову ГАЛЛА С ВЫСУНУТЫМ ЯЗЫКОМ. Щит выставили в музее или на каком-то почетном месте. Кстати, голову Медузы Горгоны тоже иногда изображали с высунутым языком, см. рис. 4.16. В книге «Крещение Руси» мы сформулировали и обосновали мысль, что значительный вклад в образ страшной Медузы Горгоны дали огнестрельные орудия.

Рис. 4.15. Фрагмент миниатюры из Лицевого Свода. Военный щит в руке русского князя. На щите — человеческая голова. Взято из [5), с. 17

Итак, мы получаем важное следствие. Дошедшие до нас «античные» римские свидетельства показывают, что сражение Тита Манлия с Галлом, то есть римлян с галлами, было РЕЛИГИОЗНОЙ БИТВОЙ. Это в точности отвечает нашей реконструкции, отождествляющей это сражение с Куликовским. Более того, яркий след того, что поединок Давида с Голиафом тоже рассматривался библейскими авторами как религиозный, сохранился в дошедшей до нас версии Ветхого Завета. Недаром Давид произносит следующие слова, обращенные к Голиафу: «Я иду против тебя ВО ИМЯ ГОСПОДА САВАОФА, БОГА ВОИНСТВ ИЗРАИЛЬСКИХ, КОТОРЫЕ ТЫ ПОНОСИЛ… И узнает весь этот сонм, что не мечом или копьем спасает Господь, ИБО ЭТО ВОЙНА ГОСПОДА, и Он предаст вас в руки наши» (1 Царств 17:45, 47).

Здесь именем САВАОФ назван, как мы теперь понимаем, ИИСУС ХРИСТОС. Религиозный характер Куликовского сражения виден и из русских летописей. См. подробности в наших книгах «Крещение Руси» и «Казаки-арии: из Руси в Индию».

На этом соответствие между римлянином Титом Манлием и библейским Давидом, то есть Дмитрием Донским, отнюдь не заканчивается. Теперь мы перейдем к анализу сведений о римлянине Тите Манлии в книге «О знаменитых людях» Секста Аврелия Виктора. Между прочим, стоит обратить внимание, что Тит Манлий, то есть Дмитрий Донской, причислен здесь к ЗНАМЕНИТЫМ ЛЮДЯМ РИМА. Что, как мы теперь понимаем, более чем естественно. Далеко не все римские персонажи удостаивались такой чести. Соответствующий текст Секста Аврелия Виктора мы полностью привели выше.

Рис. 4.16. Медуза Горгона. Бронзовая пластина. Диаметр 32 см. Находка из Лаконики. Якобы VII в. до н. э. Взято из [43], т. 1, с. 140

Секст Аврелий Виктор говорит, что в некий момент у Тита Манлия наблюдалось замедленное развитие «умственных способностей и речи» [96], с. 194. На первый взгляд такое сообщение звучит странно. Неужели знаменитый герой Тит Манлий был «туповатым» и косноязычным? Пусть даже какое-то короткое время. Однако в свете того, что нам стало известно, подлинная картина быстро проясняется. Нужно посмотреть внимательно на ветхозаветную «биографию» Давида. Открываем Библию и читаем следующее. Давид убежал от Саула к царю Анхусу, желая скрыться там от преследования. Однако слуги Анхуса распознали Давида, и тот испугался, что его могут убить. «Давид… сильно боялся Анхуса, царя Гефского. И ИЗМЕНИЛ ЛИЦЕ СВОЕ ПРЕД НИМИ, И ПРИТВОРИЛСЯ БЕЗУМНЫМ В ИХ ГЛАЗАХ, И ЧЕРТИЛ НА ДВЕРЯХ, [КИДАЛСЯ НА РУКИ СВОИ] И ПУСКАЛ СЛЮНУ ПО БОРОДЕ СВОЕЙ. И сказал Анхус рабам своим: видите, ОН ЧЕЛОВЕК СУМАСШЕДШИЙ, для чего вы привели его ко мне? разве мало у меня сумасшедших… И вышел Давид оттуда и убежал» (1 Царств 21: 12–15).

Теперь все становится ясно. Секст Аврелий Виктор, как и Тит Ливий, в некоторых случаях излагает римские события достаточно близко к ветхозаветной версии. В данном месте рассказ Секста Аврелия Виктора явно соответствует библейскому. Притворное «безумие» Давида римские историки интерпретировали как замедленное развитие ума и речи у его дубликата — Тита Манлия. Ведь библейский Давид изменился в лице, ПРИТВОРИЛСЯ СУМАСШЕДШИМ. Таким образом, получается, что «ПЛОХАЯ РЕЧЬ» римлянина Тита Манлия — это ПУСКАНИЕ СЛЮНЫ ИЗО РТА Давида по его бороде. Понятно, что человек, пускающий слюни, плохо выговаривает слова, его речь становится невнятной. Римлянин Секст Аврелий Виктор выразился тут деликатно: дескать, у Тита Манлия в некий момент времени наблюдалось «замедленное развитие речи». Причем, надо сказать, военный трибун Тит Манлий вовсе не предстает тупым, косноязычным воякой на страницах Тита Ливия и Секста Аврелия Виктора. Напротив, в подробном изложении Тита Ливия, во время войны с галлами, Тит Манлий блещет красотами слога [58], т. 1, с. 330. Так что отмеченная Секстом Аврелием Виктором «потеря ума и речи» у военного трибуна, скорее всего, носила кратковременный характер. Именно так и описывает Библия сравнительно недолгое притворное «безумие» Давида.

Мы видим неплохое соответствие между ветхозаветным и римским сюжетами.

Секст Аврелий Виктор говорит, что отец отправил Тита Манлия В ДЕРЕВНЮ [96], с. 194. По-видимому, это произошло в то время, когда Тит Манлий был ещё мальчиком или юношей, поскольку римский историк связывает переезд Тита Манлия в деревню с его замедленным РАЗВИТИЕМ, то есть с периодом, когда мальчик должен был расти, развиваться.

Тит Ливий сообщает, что Луция Манлия — отца Тита Манлия — даже обвиняли в том, что «своего сына, ЮНОШУ, не замеченного ни в чем дурном, ОН ОТОРВАЛ ОТ ГОРОДА, дома, пенатов, форума, от света и общества сверстников, ОБРЕКАЯ ЕГО НА РАБСКИЙ ТРУД, чуть ли не на узилище и каторгу; там в повседневных лишениях отпрыск диктатора… должен усвоить, что он и точно рожден отцом Империозом… Оказывается, ЮНОША НЕ РЕЧИСТ И КОСНОЯЗЫЧЕН… Луций Манлий… множит сыну беду бедою… он губит ДЕРЕВЕНСКОЮ ЖИЗНЬЮ, МУЖИЦКИМ ТРУДОМ, СКОТСКИМ СОДЕРЖАНИЕМ» [58], т. 1, с. 326.

И в другом месте Тит Ливий вновь подчеркивает, что «Манлий (юный Тит Манлий — Авт.), ПРОВЕДЯ МОЛОДОСТЬ В ДЕРЕВНЕ И ВДАЛИ ОТ ЛЮДЕЙ, не имел ни гражданских, ни военных заслуг, чтобы снискать к себе расположение» [58], т. 1, с. 327.

По поводу юного Давида Ветхий Завет рассказывает очень похожий сюжет. О «замедленном развитии» мы уже говорили выше. А о «деревне» Библия сообщает, что юный Давид был отправлен отцом на пастбище пасти овец. Когда Господь отверг царя Саула, не оправдавшего его ожиданий, Бог направил Самуила к Иессею на поиски нового царя для Израиля. Самуил приходит в дом Иессея и просит показать ему всех его сыновей, дабы выбрать кого-либо из них. «Так подводил Иессей к Самуилу семерых сыновей своих, но Самуил сказал Иессею: никого из этих не избрал Господь. И сказал Самуил Иессею: все ли дети здесь? И отвечал Иессей: ЕСТЬ ЕЩЕ МЕНЬШИЙ; ОН ПАСЕТ ОВЕЦ. И сказал Самуил Иессею: пошли и возьми его, ибо мы не сядем обедать, доколе не придет он сюда. И послал Иессей и привели его» (1 Царств 16:10–12). Отсюда видно, что Давид был не в доме, а в каком-то отдаленном месте, в деревне, на пастбище.

Кроме того, вскоре, уже перед сражением с Голиафом, юноша Давид появляется в войске царя Саула, вновь придя издалека, С ПАСТБИЩА. Елиав даже рассердился «на Давида и сказал: зачем ты сюда пришел и на кого оставил немногих овец тех В ПУСТЫНЕ» (1 Царств 17:28). Так что пастбище, где пребывал Давид, было пустынным, а потому, вероятно, расположенным вдали от населенных мест.

Римский хронист Секст Аврелий Виктор выразился здесь кратко: юного Тита Манлия отец отправил В ДЕРЕВНЮ, то есть вдаль от города.

Как и юный Давид, юный Тит Манлий в то время ещё не имел никаких воинских или гражданских заслуг.

Итак, римская и ветхозаветная версии здесь достаточно близки.

Секст Аврелий Виктор говорит: «Когда он (Тит Манлий — Авт.) услыхал, что отец его вызван на суд народным трибуном Помпонием, он ночью отправился в Рим» [96], с. 194. Юный Тит Манлий был возмущен поступком трибуна, и ему УДАЛОСЬ СПАСТИ ОТЦА. Злой трибун отменил несправедливое обвинение.

Тит Ливии описывает события так: «Он (юный Тит Манлий — Авт.) … был даже удручен, оказавшись поводом ненависти к отцу и ОБВИНЕНИЙ ПРОТИВ НЕГО, а потому, дабы все… знали, что он предпочитает держать сторону отца, но не врагов его, он составляет тайный замысел, выдающий душу грубую и темную» [58], т. 1, с. 326. Тит Манлий отправляется в Рим.

А что говорит Ветхий Завет? Примерно то же самое. Злой царь Саул преследует Давида и его родственников. Давид «убежал в пещеру Одолламскую, и услышали братья его и ВЕСЬ ДОМ ОТЦА ЕГО и пришли к нему туда… Оттуда пошел Давид в Массифу Моавитскую и сказал царю Моавитскому: ПУСТЬ ОТЕЦ МОЙ И МАТЬ МОЯ ПОБУДУТ У ВАС, доколе я не узнаю, что сделает со мною Бог. И привел их к царю Моавитскому, и жили они у него все время, пока Давид был в оном убежище» (1 Царств 22:1–4).

Таким образом, Давид тоже спасает своего отца и всю свою семью, укрыв их от гнева злобного царя Саула. Мы видим, что и здесь суть рассказов Секста Аврелия Виктора и Ветхого Завета практически одинакова.

Соответствие римской и библейской версий, указанное в предыдущем пункте, продолжается и дальше. Секст Аврелий Виктор говорит, что Тит Манлий «НОЧЬЮ отправился в Рим. Добившись ТАЙНОГО РАЗГОВОРА С ТРИБУНОМ (Помпонием — Авт.), ОН, УГРОЖАЯ ЕМУ ОБНАЖЕННЫМ МЕЧОМ, [НАГНАВ НА НЕГО] ВЕЛИКИЙ СТРАХ, ЗАСТАВИЛ ЕГО ОТМЕНИТЬ СВОЕ ОБВИНЕНИЕ» [96], с. 194. Тит Ливий чуть более подробен: «Никому не сказавшись, он (юный Тит Манлий — Авт.) ПРЕПОЯСЫВАЕТСЯ НОЖОМ, рано утром спешит в город и… направляется к дому трибуна Марка Помпония; привратнику заявляет, что ему нужно тотчас переговорить с его хозяином… Его немедленно вводят в дом… Манлий заявляет трибуну, что есть дело, о котором он хочет ГОВОРИТЬ БЕЗ СВИДЕТЕЛЕЙ. Когда всем было приказано удалиться, ЮНОША ОБНАЖАЕТ НОЖ, НАКЛОНЯЕТСЯ НАД ЛОЖЕМ И, НАСТАВИВ КЛИНОК, ГРОЗИТ ПРОНЗИТЬ ТРИБУНА НА МЕСТЕ, если тот не поклянется за ним слово в слово: никогда не собирать народ ради обвинения отца. И ОРОБЕВШИЙ ТРИБУН, видя сверкающий нож перед глазами и понимая, что ОН ОДИН И БЕЗОРУЖЕН, а юноша очень силен и… неукротим в своем безрассудстве, ПОВТОРЯЕТ ЗА НИМ КЛЯТВЕННЫЕ СЛОВА. Впоследствии трибун объявил, что только насилие заставило его отступиться от начатого дела» [58], т. 1, с. 326.

Итак, перед нами следующий римский сюжет.

1) Злой народный трибун Помпоний преследует отца и, вероятно, всё семейство Тита Манлия, включая его самого.

2) Тит Манлий тайно проникает к своему врагу Помпонию и беседует с ним.

3) Дело происходит ночью.

4) Тит Манлий угрожает трибуну ножом или мечом, однако не убивает и отпускает Помпония.

5) Злой трибун отменяет свое обвинение.

Спрашивается, есть ли в Библии аналогичный сюжет про Давида? Да, есть, и хорошо известен. Это ночная сцена тайного появления вооруженного Давида в лагере царя Саула, преследующего Давида и его сторонников. Давид мог легко и безнаказанно убить Саула, но из уважения к царю не сделал этого. Раскаявшийся Саул обещает больше не делать зла Давиду и его соратникам. Вот что говорит Ветхий Завет.

Саул «спустился в пустыню Зиф, и с ним три тысячи отборных мужей Израильских, чтоб искать Давида… И расположился Саул на холме Гахила… Давид же находился в пустыне и видел, что Саул шел за ним… И встал Давид [ТАЙНО] и пошел к месту, на котором Саул расположился станом, и увидел Давид место, где СПАЛ САУЛ… Саул же СПАЛ в шатре, а народ расположился вокруг него. И обратился Давид… кто пойдет со мною К САУЛУ В СТАН? И отвечал Авесса: я пойду с тобою. И пришел Давид с Авессою к людям [Сауловым] НОЧЬЮ; и вот, Саул лежит, СПИТ в шатре… Авесса сказал Давиду: предал Бог ныне ВРАГА ТВОЕГО в руки твои; итак позволь я пригвожду его копьем к земле одним ударом… Но Давид сказал Авессе: НЕ УБИВАЙ ЕГО; ибо кто, подняв руку на помазанника Господня, останется ненаказанным?.. И взял Давид копье и сосуд с водою у изголовья Саула, и пошли они к себе; И НИКТО НЕ ВИДЕЛ, И НИКТО НЕ ЗНАЛ, И НИКТО НЕ ПРОСНУЛСЯ, НО ВСЕ СПАЛИ» (1 Царств 26:2–10, 26:12).

Затем Давид, отойдя на большое расстояние, криком разбудил царя Саула и его приближенных. «И узнал Саул голос Давида и сказал: твой ли это голос, СЫН МОЙ ДАВИД?» (1 Царств 26:17). Давид откликается, и начинается довольно длительная его беседа с царем Саулом. Давид укоряет Саула за то, что тот беспричинно преследует Давида и его сторонников, говорит, что хочет избежать кровопролития и т. п. Слова Давида произвели сильное впечатление на Саула, и он раскаивается. «И сказал Саул: согрешил я; возвратись, сын мой Давид, ибо Я НЕ БУДУ БОЛЬШЕ ДЕЛАТЬ ТЕБЕ ЗЛА… безумно поступал я и очень много погрешал. И отвечал Давид: вот копье царя; пусть один из отроков придет и возьмет его… Господь предавал тебя в руки мои, но я не захотел поднять руки моей на помазанника Господня… И пошел Давид своим путем, а Саул возвратился в свое место» (1 Царств 26:21–23, 26:25).

Ясно, что римский и ветхозаветный рассказы очень близки.

1) В римской версии злой народный трибун Помпоний преследует отца и, вероятно, все семейство Тита Манлия, фактически включая его самого. По Библии, злой царь Саул долго преследует Давида, его сородичей и сторонников.

2) В римской версии Тит Манлий тайно приходит к своему врагу Помпонию и беседует с ним. По Библии, Давид тайно проникает в военный лагерь царя Саула. Беседа Давида с царем Саулом тоже состоится, но чуть позже, когда Давид будто бы покинет лагерь и будет «говорить издалека». Может быть, здесь ветхозаветные авторы слегка запутались. Вероятно, длительная беседа Давида с Саулом (она занимает в Ветхом Завете целых восемь стихов — 1 Царств 26:17–25) происходила все-таки не на значительном удалении собеседников друг от друга, а когда они были рядом. По Библии, получается, будто Давид начал выкрикивать свои слова и разбудил Саула, когда перешел «на другую сторону и стал на вершине горы ВДАЛИ; БОЛЬШОЕ РАССТОЯНИЕ БЫЛО МЕЖДУ НИМИ» (1 Царств 26:13). А Саул, проснувшись, будто бы стал громко кричать ему в ответ слова своего раскаяния и т. п. Вряд ли эта неспешная беседа происходила «на большом расстоянии между ними», как уверяет Ветхий Завет.

3) В римской версии дело происходит НОЧЬЮ. То же самое сообщает и Ветхий Завет: Давид проникает в лагерь Саула ночью. Все вокруг спят. Спит и царь Саул.

4) В римской версии Тит Манлий ночью угрожает трибуну мечом, однако не убивает и отпускает Помпония. По Библии, Давид действительно оказывается ночью рядом с постелью царя Саула, но не убивает, хотя легко мог бы это сделать. Кстати, в обеих версиях отмечается, что Тит Манлий = Давид тайно встречается С ПРЕДСТАВИТЕЛЕМ ВЫСШЕЙ ВЛАСТИ. Тит Манлий — с народным трибуном, а Давид — с царем Израиля, получившим власть от Бога.

5) В римской версии злой трибун отменяет свое несправедливое обвинение против отца Тита Манлия. По Библии, царь Саул раскаивается, осознает свое неправильное поведение по отношению к Давиду и его семейству. Саул просит прощения и благословляет Давида.

ВЫВОД. Римский и ветхозаветный рассказы о Тите Манлий и Давиде являются отражением одного и того же события эпохи конца XIV века.

В Библию по каким-то соображениям был вставлен ещё один, повторный, рассказ о той же самой угрозе вооруженного Давида ничего не подозревавшему царю Саулу. И здесь Давид, во второй раз тайно оказавшись рядом с Саулом, мог безнаказанно убить его, однако не сделал этого. И опять царь Саул раскаялся в своих неправедных происках против Давида и обещал больше не преследовать его. самого, его родственников и соратников. Оба ветхозаветных рассказа слегка разнятся по «оформлению», однако суть явно одна и та же.

Ветхий Завет говорит: «И взял Саул три тысячи отборных мужей из всего Израиля (снова, кстати, названы три тысячи воинов, как и в первом библейском рассказе — Авт.) и пошел искать Давида и людей его по горам… И пришел к загону овечьему… там была пещера, и зашел туда Саул для нужды; Давид же и люди его сидели в глубине пещеры. И говорили Давиду люди его: вот день, о котором говорил тебе Господь: „вот, Я предам врага твоего в руки твои, и сделаешь с ним, что тебе угодно“. Давид встал и тихонько отрезал край от верхней одежды Саула. Но после сего больно стало сердцу Давида… да не попустит мне Господь сделать это господину моему, помазаннику Господню, чтобы наложить руку мою на него… И удержал Давид людей своих сими словами и не дал им восстать на Саула. А Саул встал и вышел из пещеры… Встал и Давид, и вышел из пещеры, и закричал вслед Саула… Саул оглянулся назад» (1 Царств 24:3–9).

Затем начинается беседа Давида с Саулом. Она практически дословно повторяет уже знакомый нам сюжет, разобранный в предыдущем разделе. Давид укоряет Саула за то, что тот его несправедливо преследует. Говорит, что мог убить Саула, но не сделал этого. Повторяет, что уважает Саула как помазанника Божия и т. д. В ответ пристыженный Саул вновь раскаивается и вновь плачет. «И сказал Давиду: ты правее меня, ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом… И пошел Саул в дом свой, Давид же и люди его взошли в место укрепленное» (1 Царств 24:18, 24:23).

Мы видим то же соответствие с римской историей, что и в предыдущем ветхозаветном рассказе о Сауле и Давиде.

1) В римской версии злой народный трибун Помпоний несправедливо преследует отца и, вероятно, все семейство Тита Манлия, включая его самого. Согласно Ветхому Завету, злой царь Саул неправедно преследует Давида и его родственников.

2) В римской версии Тит Манлий тайно приходит к своему врагу Помпонию и беседует с ним. Согласно Библии, Давид неожиданно оказывается в той самой пещере, куда зашел Саул. То есть их «встреча» тоже была как бы тайной.

3) В римской версии дело происходит ночью. Ветхий Завет в данном случае не уточняет, в какое время суток Давид неожиданно встретился с Саулом. Однако сказано, что Давид и его люди были В ГЛУБИНЕ ПЕЩЕРЕ, куда зашел и Саул. Поскольку Саул не разглядел людей, то, скорее всего, в пещере БЫЛО ТЕМНО. Вероятно, эта «темнота пещеры» и соответствует НОЧНОЙ обстановке встречи Тита Манлия с трибуном Помпонием.

4) В римской версии Тит Манлий угрожает трибуну мечом, однако не убивает и отпускает Помпония. То же самое мы видим и в Ветхом Завете. Давид своим мечом отрезает край одежды Саула, но не убивает его. Итак, Саул был на краю гибели и лишь сдержанность Давида спасла его.

5) В римской версии злой трибун Помпоний отменяет свое обвинение. Согласно Библии, злой Саул тоже раскаивается в своих действиях и обещает Давиду оставить в покое его самого и его родственников.

Вероятно, библейские авторы или составители Ветхого Завета не увидели тождественность этих «двух встреч» Давида с Саулом и поместили их в Библию, в одну и ту же Первую книгу Царств, причем совсем недалеко друг от друга. Впрочем, такое близкое соседство двух похожих библейских описаний одного и того же события в данном случае, возможно, находит некоторое объяснение. Мы уже показали в книге «Новая хронология Руси», что в русских летописях Куликовская битва отразилась два раза, причем оба её дубликата были поставлены хронистами рядом друг с другом. Первое описание — известный развернутый рассказ о сражении Дмитрия Донского с ханом Мамаем. Второй, существенно более краткий и глухой: это история Куликовской битвы, но описанная как борьба Дмитрия Донского с Иваном Вельяминовым (Веньяминовым). Поскольку большийство основных книг Ветхого Завета, как мы показали в книге «Библейская Русь», писалось и окончательно редактировалось в Руси-Орде XIV–XVII веков, то путаница могла частично перекочевать из русских летописей и на страницы Ветхого Завета. Впрочем, поскольку Библия и русские летописи писались в одну и ту же эпоху, то такие «одновременные повторы» в них неудивительны.

По Сексту Аврелию Виктору, Тит Манлий «ОТРЕКСЯ ОТ КОНСУЛЬСКОЙ ВЛАСТИ, говоря, что ни он не сможет перенести всех пороков народа, ни народ его строгости» [96], с. 194.

В Ветхом Завете, в истории Давида, имеется вполне аналогичный сюжет. ДАВИД ОТРЕКАЕТСЯ ОТ ЦАРСКОЙ ВЛАСТИ в пользу своего сына Соломона. Давид призывает священников и говорит им: «Затрубите трубою и возгласите: да живет царь Соломон! Потом проводите его назад, и он придет и сядет на престоле моем; ОН БУДЕТ ЦАРСТВОВАТЬ ВМЕСТО МЕНЯ; ему завещал я быть вождем Израиля и Иуды… И отвечал Ионафан и сказал Адонии: да, господин наш царь Давид ПОСТАВИЛ СОЛОМОНА ЦАРЕМ… И Соломон уже сел на царском престоле. И слуги царя приходили поздравить господина нашего царя Давида… И поклонился царь (Давид — Авт.)» (3 Царств 1:34–35, 1:43–47). Через некоторое время царь Давид умирает.

Таким образом, и в римской, и в библейской версиях мы видим здесь отречение правителя от власти.

На рис. 4.17 показаны «Райские врата» Лоренцо Гиберти. Флоренция, Баптистерий, восточные двери, якобы 1425–1452 годы. Внизу слева изображена история Давида, побеждающего Голиафа, см. рис. 4.18. На переднем плане Давид отрубает голову поверженному Голиафу. Слева — войска Израильтян, справа — Филистимлян. Интересно, что они представлены здесь как римские воины. Закованы в латы, слева видна колесница, на которой в типично «римской позе» стоит полководец. Все правильно. Средневековые скульпторы верно отразили Куликовскую битву как событие «античной» римской истории.

Кстати, на барельефе справа внизу показана история царя Соломона и царицы Савской.

На рис. 4.19 приведена статуя «Давид» Донателло, якобы 1408–1409 годы. Кроме того, Донателло изваял еще одну статую Давида, см. рис. 4.20. Видно, что скульптор уже не знает подлинной истории. Его «Давиды» очень красивы, однако «выдуманы из головы». Донателло прочитал Ветхий Завет, скорее всего, в XVI–XVII веках, уже будучи воспитанным на скалигеровской версии. В соответствии с ней и ваял «наглядные пособия». С сутью дела мало связанные. Поворот головы донателловского Давида, безусловно, изящен, однако русско-ордынский царь-хан Дмитрий Донской выглядел, скорее всего, по-другому.

Рис. 4.17. «Райские врата». Лоренцо Гиберти. Флоренция, Баптистерий, восточные врата. Якобы 1425–1452 гг. Бронза с позолотой, высота обрамления 506 см, ширина 287 см. Темы барельефов (сверху вниз и слева направо): Адам и Ева, Каин и Авель, Ной и ковчег, Авраам, Иаков и Исав, Иосиф, Моисей, Иисус Навин, Давид и Голиаф, Соломон и царица Савская. Взято из [48], с. 181

Рис. 4.18. История Давида и Голиафа на «Райских вратах» Лоренцо Гиберти. Изображена как событие «античной» римской истории. Взято из [48], с. 181

На рис. 4.21 показан фрагмент известной статуи «Давид» Микеланджело. Тоже весьма красиво, но с реальной историей уже никак не связано.

Можно было бы приводить и другие «теоретические» произведения искусства якобы XV–XVII веков на темы древней истории. Их наделали много, но они в основном мало интересны. Значительное число таких изображений создано на самом деле позже — в XVII–XVIII веках, уже в рамках скалигеровской истории. Суть дела была забыта или специально затуманена. Художники и скульпторы часто изображали лишь абстрактные «символы прошлого». Красивые одежды. Красивые тела без одежды. Изящные жесты, вычурные позы. Заметно больше подлинной информации сохранилось, как выясняется, на действительно старинных иконах и изображениях XIV–XVI веков. К сожалению, многие оригиналы были уничтожены. Сегодня мы смотрим на прошлое сквозь искажающую призму тенденциозного редактирования первоисточников, сделанного в XVII–XVIII веках. На этом материале воспитали многих талантливых художников и скульпторов, послушно изображавших «то, что нужно». Красивую, но в общем-то пустую «картинку» прошлого.

Тем не менее, сегодня выясняется, что, заново рассматривая старинные произведения искусства с точки зрения новой хронологии, можно обнаружить многочисленные уцелевшие следы подлинной истории. Иногда весьма яркие. Не замеченные придирчивыми редакторами. А потому счастливо сохранившиеся. Их надо искать. Такая работа сродни кропотливому труду следователя, удачно обнаруживающего свидетельства того, что вроде бы убедительное алиби преступника на самом деле фальшиво. После этого клубок начинает быстро распутываться, поскольку преступник обычно не в состоянии замести все следы. И с некоторого момента все становится на свои места, картина полностью проясняется.

Рис. 4.19. «Давид» Донателло. Якобы 1408–1409 гг. Красивое «наглядное» пособие к скалигеровской истории. Никакого отношения к реальной истории не имеет. Взято из [48], с. 185

Рис. 4.20. «Давид» Дона телло. Знаменитое произведение, якобы около 1444–1446 гг. Еще более красивое наглядное пособие к скалигеровской истории. С сутью дела не связанное. Взято из {48], с. 194

Рис. 4.21. «Давид» Микеланджело. Якобы 1501–1504 гг. С реальной библейской историей это выдающееся, но позднее произведение никак не связано. Кстати, скорее всего, Микеланджело работал столетием позже, см. ХРОН1. Взято из [48], с. 221