Формирование авиагруппы № 3

После занятия англичанами Сирии и вступления СССР в войну первой совместной операцией союзников был ввод советских и британских войск в Иран, что способствовало укреплению положения как Великобритании, так и де Голля, где он из числа пленных Франции Виши создавал собственные военные части. По воспоминаниям авиамехаников, перешедших на сторону де Голля и позднее служивших в «Нормандии», французы неохотно шли к де Голлю и, пользуясь тем, что Великобритания не удерживала их в плену, возвращались на службу к Виши.

Одним из вопросов, обсуждавшихся генералом де Голлем в беседе с послом СССР Иваном Михайловичем Майским, после обмена письмами о признании «Свободной франции» был вопрос о возможности отправки в СССР нескольких английских дивизий из Сирии. Сталин просил 25–30. Великобритания, ссылаясь на ограниченные людские ресурсы и военные действия в Ливии, предлагала меньше. В конечном итоге это предложение не было реализовано, поскольку Великобритания предлагала ввести войска на Кавказ, а СССР — использовать английские дивизии на Северном и Южном фронтах[18]. Великобритания также предлагала заменить своими или польскими подразделениями советские войска в Иране, но Советский Союз на это не пошел. Однако идея посылки союзнических войск в СССР прозвучала.

Генерал де Голль изначально не верил в ее реализацию, поскольку в 1941 г. США в войну еще не вступили, а британских войск было не так много. Сам де Голль в то время сумел создать в Сирии две легкие дивизии общей численностью около 8 тысяч человек. И две авиагруппы численностью около 40 самолетов. Эти силы хотя и числились французскими, но находились на английском содержании и в полном подчинении у английского командования.

В сентябре 1941 г. после выезда советского посольства из Франции советский пароход доставил в Стамбул персонал французского посольства в СССР. В составе посольства был уже ранее нами упоминавшийся военно-воздушный атташе подполковник Шарль Люге. В сентябре 1941 г. Гастон Бержери, бывший посол в СССР, был назначен Петеном послом в Турции, но часть персонала отказалась продолжать службу Виши. Подполковник Люге из Стамбула уехал в Лондон, где примкнул к де Голлю вскоре после признания последнего Советским Союзом.

Он приехал не с пустыми руками, а с рапортом о состоянии дел в СССР, где подробно анализировал ситуацию, в которой находилась Красная Армия, отступавшая перед Вермахтом, и состояние советской промышленности. Он делал вывод, что имеющийся промышленный, военный и людской потенциал позволит СССР выиграть войну, даже если Москва будет занята гитлеровцами. Шарль Люге проработал в Москве три года, владел русским языком и был поклонником Сталина. Но прославился он тем, что его анализы и прогнозы труднейшей ситуации во франко-советских отношениях до и после заключения советско-германского пакта полностью оправдались. Он был фактически единственным французским дипломатом в Москве, который смог правильно оценить ситуацию и предсказать ее развитие. Поэтому его рапорт был встречен с большим вниманием.

Зная о предложении Великобритании послать войска в СССР, Шарль Люге предложил де Голлю сделать то же самое, но не в составе британских войск, в которых фактически находились французские части, а в качестве самостоятельных единиц. Он считал, что, используя традиционные дружеские чувства русских, Советский Союз согласится на это, что, в свою очередь, позволит укрепить положение «Свободной Франции» и даст ей независимость от Великобритании.

Окружение генерала в то время было достаточно разношерстно. В нем находились как разумные деятели, так и антибританисты и антисоветчики. Поэтому новым начальником Генерального штаба «Свободной Франции» стал генерал Эрнест Пети. Его назначение имело первой задачей военное сотрудничество с СССР. Генерал был известен своими прокоммунистическими взглядами. После войны он станет депутатом Национальной Ассамблеи (парламента) Франции от коммунистической партии и одним из инициаторов выхода Франции из командования НАТО. Кроме того, он был хорошо знаком с де Голлем, вместе с которым учился в военном училище и вместе находился в плену во время Первой мировой войны. Эрнест Пети один из немногих, с кем де Голль общался на «ты». Позже он станет военным представителем де Голля в СССР и будет заниматься вопросами отправки войск, организации авиаполков «Нормандия» и «Париж», авиадивизии «Франция» и большим и сложным вопросом французских военнослужащих Вермахта, попавших в плен в СССР.

25 ноября 1941 г. в частной беседе с Александром Богомоловым генерал де Голль сказал, что, поскольку в Советском Союзе сейчас решается судьба мира, он хотел бы, чтобы французы сражались в рядах Красной Армии против Германии. Богомолов проинформировал Москву, и 7 декабря телеграммой от Молотова было выражено согласие принять представителей «Свободной Франции».

8 декабря 1941 г. генерал де Голль проинформировал Богомолова о составе своего представительства и озвучил предложение о военном участии «Свободной Франции» на советском фронте: «послать в распоряжение командования Красной Армии одну из дивизий, которые он имеет в своем распоряжении в Сирии. Эта дивизия состоит из шести батальонов с полным комплектом вооружения, запасом патронов и снарядов на 5–6 месяцев. В дивизии имеются орудия, танки и пулеметы, полный комплект грузовиков. Де Голль может перебросить ее собственным транспортом из Сирии в Тавриз». Впрочем, он оговорился, что его дивизии находятся под английским командованием и будет необходимо согласовывать этот вопрос с Великобританией. Он также предупредил, что 40 % личного состава составляют сенегальцы и что их переброской лучше заниматься в теплое время года[19].

Морской летчик капитан третьего ранга Андре Жюбилен получил приказ составить список французских летчиков из состава британских ВВС, готовых добровольно отправиться в СССР в составе французской авиагруппы. С Ближнего Востока были отозваны капитаны Тюлян и Литольф, назначенные заместителями Жюбилена, который объехал основные полигоны в Англии, где базировались французские летчики.

Фактически в то время, когда в СССР решался вопрос с 1-й польской армией, на выводе которой настаивало польское правительство в Лондоне, генерал де Голль предложил прямо противоположный маневр — вывести французскую дивизию под командованием генерала Казо с английского фронта в Советский Союз. 27 декабря 1941 г. СССР выразил согласие принять французскую дивизию в состав Красной Армии. Генерал Пети был назначен для ведения переговоров по этому вопросу. Одновременно де Голль, находившийся на содержании у правительства Великобритании, обратился с просьбой доставить его представителей в СССР за счет Советского Союза через Архангельск.

О том, что эти вопросы взаимосвязаны, говорит и тот факт, что в качестве одного из помощников военного представителя «Свободной Франции» в СССР предполагалось послать Гастона Палевского, француза с польскими корнями, который в начале 1941 г. был Директором политических дел де Голля. Против его кандидатуры активно возражал капитан Мирлес, открыто обвиняя его в шпионаже в пользу польского правительства в Лондоне. Позднее по этой же причине СССР официально откажется его принимать в качестве посла де Голля.

* * *

Из-за сложностей с транспортировками северных караванов представители «Свободной Франции» прибыли в СССР только в апреле 1942 г. Первым через Тегеран прибыл Раймон Шмитлейн, который вместе с дипломатами других государств обосновался в Куйбышеве. Генерал Пети остался в Москве, где находилось командование Красной Армии во главе со Сталиным, после личной встречи с которым он с дочерью получил в распоряжение «Свободной Франции» особняк на Кропоткинской набережной в Москве, в котором и организовал миссию с помощью секретаря-переводчика, предоставленного советскими властями. Географическая разделенность военной и гражданской миссий привела к их изолированности и разобщенности. А прямой контакт военной миссии с де Голлем через голову главы дипломатической миссии вызвал конфликт. Глава миссии Гарро оказался изолированным в Куйбышеве, в переполненной гостинице, лишенной удобств. Не имевший возможности руководить военной миссией, а иных в его распоряжении не было.

Он сразу же стал требовать усилить его штаты, которые уже в начале 1943 г. выросли до 7 человек. То, как действовало дипломатическое представительство де Голля во время войны в СССР, как росли его штаты, когда Франция была оккупирована и никаких дел с СССР не имела, — это отдельная большая и интересная история.

* * *

Для демонстрации дружеского отношения СССР освободил 84 гражданина Франции, проживавших в СССР, которые были интернированы в ответ на аресты советских граждан во Франции. Среди них был освобожден молодой писатель Жан Катала, работавший атташе по культуре посольства Франции в Эстонии и отказавшийся возвращаться во Францию после вхождения Эстонии в состав СССР. До войны он вместе с Раймоном Шмитлейном написал историко-географическую книгу о Прибалтике, а после войны он, единственный из дипломатов де Голля в Москве, оставил мемуары[20]. Шмитлейн нашел его фамилию в списке интернированных и вызвал в Куйбышев из Караганды, куда он в то время был эвакуирован.

Вот как сам Катала писал об этом: «Войдя в вестибюль „Гранд отеля“, служившего тогда резиденцией иностранных миссий, эвакуированных из Москвы, я узнал от телефонистки, что меня примет поверенный в делах „майор Шмитлейн“… Это было столь поразительно, что я попросил повторить фамилию. Но мне тут же подтвердили это… Речь шла действительно об офицере „Второго бюро“[21], которого я знал в Прибалтике в период „странной войны“ как одного из наиболее активных подпольных деятелей плана агрессии против СССР с севера… поддерживал самые дружеские отношения с начальником разведывательной службы Риббентропа во Франции — Отто Абецом… его жена, по происхождению немка, отмечена как „подозрительная“. Шмитлейн, не зная о том, что мне известны эти подробности, открыто хвастался, что продолжает поддерживать письменную связь с этой женщиной, оставшейся в оккупированной Франции, и даже посылает ей деньги с каждым курьером…»[22] В шпионаже Катала также обвинял и целый ряд других работников представительства, в частности капитана Мирлеса, который, во-первых, официально был главой «Второго бюро» ВВС «Сражающейся Франции», и не только был знаком с Отто Абецом[23] по работе в комитете франко-германской дружбы, но и гостил в его доме в Карлсруэ до войны, и доктора «Нормандии» Георгия Лебединского. Впрочем, заявления Каталы необходимо принимать весьма критически. Сталинист в годы войны и после, просоветчик более чем советские граждане, он в 1972 г. уехал из СССР, в котором прожил более 30 лет, во Францию, где резко изменил взгляды. Стал переводить Солженицына и преподносить себя как жертву режима, прошедшую сталинские ГУЛАГи. В его мемуарах Sans fleurs ni fusil, изданных в 1981 г., уже нет ни слова о разведывательной деятельности французской дипломатической миссии в СССР в 1942–1944 гг.

* * *

К тому времени, когда миссия прибыла в Москву, многое изменилось. В войну вступили США, и действия союзников активизировались. Но американцы не шли на признание лондонского сидельца де Голля, а, наоборот, строили отношения с правительством Виши в надежде на его отход от Германии. У де Голля вышло серьезное обострение отношений с США из-за островов Сан-Пьер и Микелон, находящихся у берегов Канады, переходу которых в «Свободную Францию» США пытались воспрепятствовать. Представители де Голля были готовы оказать вооруженное сопротивление попытке взять острова под контроль, тем самым чуть было не начав войну с Америкой.

В январе 1942 г. английское командование приняло решение задействовать французские дивизии в Ливии и было крайне удивлено и раздосадовано просьбой отправить одну дивизию в Россию. Смелое заявление о том, что дивизия способна своим ходом дойти до Тавриза, сразу же рассыпалось. Англичане были готовы отпустить дивизию, но отказались обеспечивать ее транспортировку в СССР, а самому Советскому Союзу в то время было не до переброски единственной дивизии из Сирии под Москву или Ростов. Тем не менее генерал де Голль был настроен решительно и ставил условие, что, если союзники его не пустят в Тунис, 15 марта 1942 г. дивизия будет отправлена в СССР. При дивизии будет находиться истребительная группа в составе 2 эскадрилий и 40 летчиков.

2 февраля МИД Великобритании проинформировал посла Советского Союза, что возражает против отправки французской дивизии по причинам финансового и организационного характера. На этом проект посылки французских военных мог бы и закончиться, если бы не Люге и не командующий ВВС де Голля генерал Вален.

В январе уже сложилась неформальная группа: генерал авиации Вален, Шарль Люге, произведенный в полковники авиации, и капитан авиации Альбер Мирлес, привлеченный для организации французской авиагруппы на русском фронте и назначенный начальником второго отдела ВВС (разведка). Впоследствии именно Альбер Мирлес вынес всю организационную работу по формированию и функционированию «Нормандии» в начальный период.

* * *

19 февраля полковник Люге по своим дипломатическим каналам организовал неформальную встречу генерала Валена с военным атташе СССР в Великобритании полковником Пугачевым в ресторане «Савой» в Лондоне. На встрече присутствовали полковник Люге, капитан Мирлес и майор Швецов.

Генерал Вален выдвинул несколько измененное предложение — если англичане не согласны на отправку в СССР уже созданных частей и их материально-технической базы — создать новое подразделение из летчиков добровольцев, которые при согласии советских властей могли бы воевать на советской военной технике[24]. Полковник Пугачев попросил передать ему письменное предложение, которое он сможет переслать по инстанции.

Я обращу внимание читателей, что вопреки широко распространенной легенде уже на самой первой встрече, посвященной созданию будущей эскадрильи «Нормандия», шла речь о ее оснащении СОВЕТСКОЙ авиатехникой. Капитан Мирлес в записках говорит о том, что его задачей было не допустить вооружение группы английской или американской техникой, которую союзники в начале 1943 г. уже поставляли в СССР.

25 февраля 1942 г. список, негласно составленный капитаном третьего ранга Жюбиленом, из 30 человек, совместно с проектом посылки одних только пилотов в СССР, был передан полковнику Пугачеву. Не считая Мирлеса, в списке фигурировало еще трое российских эмигрантов.

* * *

Тем временем военный представитель де Голля в Москве генерал Пети попал в двусмысленную ситуацию. По приезде в Москву советские власти уже были проинформированы о том, что англичане не согласились на отправку в Советский Союз французской дивизии, а ни он, ни глава миссии Гарро — нет. Кроме того, задача его миссии была именно в этой дивизии на советском фронте, а без нее он становился не у дел. Вопрос о налаживании обменом разведданных тоже не состоялся из-за того, что у генерала не было этих данных. Они приходили из Лондона весьма нерегулярно и в разрозненном виде.

27 марта полковник Пугачев проинформировал генерала Валена, что французское предложение об отправке летчиков в Россию принято. 30 марта генерал де Голль писал генералу Пети: «Посылка нашей легкой мотомеханизированной дивизии в Россию в настоящих условиях невозможна, учитывая операции в Ливии. Прошу вас действовать так, чтобы у советских властей не создалось впечатление, что эта посылка может быть осуществлена в ближайшее время и что мы берем на себя такое обязательство. Наше желание помочь военным операциям в России не подлежит сомнению. Но нам нужно выполнить насущные задачи и обязанности. Зато мы готовы послать в Россию значительное число хороших летчиков-истребителей»[25].

Несмотря на то, что этот вопрос, казалось, был близок к решению, он вновь застопорился. Генерал Вален убыл на Ближний Восток для организации авиагрупп. Полковник Люге был послан в качестве представителя де Голля в США, с которыми отношения у «Свободной Франции» складывались крайне тяжело. А весь персонал советского военного атташата в Лондоне погиб в авиакатастрофе. Новый военный атташе полковник Скляров не был готов взять на себя вопрос, связанный с Францией, ведь это было посольство в Англии. Только 8 апреля о вопросе посылки французских пилотов в СССР был проинформирован Богомолов, то есть уже после благоприятного ответа из Советского Союза.

* * *

Капитан Мирлес остался один. Человек, который больше других заслуживает памятника. Ведь только благодаря его настойчивости «Нормандия» появилась на свет, прибыла в СССР и оставалась там до конца войны, несмотря на ряд попыток ее отзыва. Сын революционеров из России, родившийся уже в Париже. Одноклассник дочери Ильи Эренбурга. Закончил Сорбонну. Его отец был расстрелян во время войны фашистами. Сам Мирлес пытался поступить в армию в 1939 г., но не был принят по здоровью. До войны и некоторое время во время войны занимался научными разработками, связанными с проблемами обледенения самолетов. Изобрел приспособление для обрезания канатов аэростатов. Его первые аппараты были установлены на самолетах короля Англии и премьер-министра Черчилля, позднее ими были оборудованы все бомбардировщики союзников. В 1940 г. вместе с двумя будущими пилотами «Нормандии» Жаном де Панжем и Михаилом Шиком на польском транспорте «Собеский» бежал в Англию. Участвовал в операции в Дакаре, где был ранен. Проделал всю административную работу по организации авиагруппы № 3 и в августе 1942 года был назначен заместителем военного представителя в СССР генерала Пети и убыл в СССР, где сам посетил места дислокации группы, решил вопросы размещения, питания и обмундирования. Выбрал самолет для «Нормандии» и сам встречал прибывающих пилотов, а затем решал вопросы пополнения.

С советской стороны вопросами организации французских частей в СССР занимался начальник ГРУ Генерального штаба РККА генерал-майор Панфилов. Он же занимался и вопросами, связанными с организацией 1-й польской армии под командованием генерала Андерса.

Далеко не все в окружении де Голля относились с энтузиазмом к идее посылки войск в СССР. Когда выяснилось, что хотя посылка пехотной дивизии не состоится, тем не менее готовится отправка летчиков, полковник Кусте, исполнявший обязанности начальника Генерального штаба после отъезда генерала Пети в Москву, подал докладную записку на имя де Голля, что вывод французских пилотов из британского подчинения и их отправка в СССР — неразумная затея, которая может привести к напряженности в отношениях с Великобританией. И поставил вопрос об отмене отправки. В это время в Лондоне находился только Мирлес. Ему удалось через ближайшего помощника де Голля профессора Касена добиться аудиенции у генерала и убедить его, что бросить проект в то время, когда советские представители в Лондоне и советские власти в Москве уже дали на него согласие, будет еще большей неразумностью, прежде всего в плане независимости французского руководства сейчас и как следствие Франции после войны. Он обосновал, что полковник Кусте пользовался данными посла Гарро, который находится в Куйбышеве, тогда как генерал Пети и советские органы, с которыми необходимо согласование проекта, в Москве. Между ними более тысячи километров.

Для более тесного взаимодействия между командованиями капитан Мирлес был назначен заместителем военного представителя в СССР. МИД Советского Союза ответил согласием. Нельзя забывать, что Мирлес также являлся начальником разведки. Срыв посылки воинских частей грозил срывом возможности для сбора и обмена разведданными. Службы де Голля поставляли разведданные в СССР о положении дел в оккупированной Франции.

К тому же у генерала Пети в то время уже появилась новая задача. В декабре 1941 г. — январе 1942 г. под Москвой был разбит Французский Добровольческий Антибольшевистский легион, отправленный правительством Виши в Вермахт. Часть легиона предпочла советский плен холодным немецким окопам. Остатки легиона гитлеровцы вывели в Смоленск на переформирование. А из пленных в ведомстве генерала Пети возникла идея сформировать французские части в составе Красной Армии.

* * *

В мае произошел острый конфликт де Голля с Великобританией по поводу оккупации Мадагаскара. Де Голль готовился к участию в этой операции, но в итоге не был не только привлечен, но даже проинформирован о ней. Он обвинял Черчилля в сговоре с Петеном и грозил переездом своего Комитета в Москву. В ответ Великобритания намекнула, что великие державы обойдутся без Франции для организации послевоенного мира. Де Голль просил содействия СССР, и конфликт был улажен.

В это же время генерал Вален подал прошение государственному секретарю по вопросам авиации Великобритании лорду Синклеру о переводе французских летчиков из состава Британской Авиации (RAF) в СССР, что вызвало новый скандал. Великобритания потратила много времени и средств на обучение пилотов не для того, чтобы их потерять. Командование RAF даже угрожало прекратить тренировки всех французских пилотов и ликвидировать французские авиагруппы.

Генералу Валену пришлось употребить связи и личную дружбу с Арчибальдом Синклером, чтобы выправить ситуацию. Французские летчики действительно имели слабую подготовку, несмотря на то что для получения летного свидетельства им приходилось иметь налет 300 часов. Многие пилоты не имели ни специального образования, ни военного. В авиацию они приходили через народные аэроклубы, организованные правительством социалистов перед войной. Французские принципы воздушных боев базировались на опыте Первой мировой войны, тогда как англичанам уже пришлось их сильно модернизировать. В Англии те пилоты, которые были отобраны для RAF, проходили дополнительное обучение и тренировки, прежде чем попасть в действующие части. Теперь же французы решили отозвать пилотов, и выходило, что Великобритания зря занималась их обучением.

В конце концов английское командование согласилось отпустить только молодых летчиков, не имевших серьезного боевого опыта. В том числе не был отпущен капитан Жюбелен. Встал вопрос о командире группы. После очередного инцидента с майором Тюляном, которого за грубое нарушение дисциплины в военное время подвергли аресту на 30 суток, его назначению командиром группы воспротивилось командование ВВС «Свободной Франции» на Ближнем Востоке. Подполковник Астье де Вилятт писал: «Я опасаюсь, что Тюлян, не имеющий опыта ведения современной войны, со своей горячностью и неумением командовать приведет группу № 3 либо к неудаче, либо к результативности за счет высоких человеческих потерь…»[26]

К сожалению, так все и вышло впоследствии. Летчики «Эльзаса» по неопытности составили первые потери «Нормандии», включая и майора Тюляна, уже ставшего к тому времени ее командиром.

* * *

Командиром авиагруппы был назначен майор Пуликен, который в то время был заместителем Тюляна в авиагруппе «Эльзас». В «Нормандии» они поменялись ролями. Любопытно, что майор Пуликен в годы Гражданской войны участвовал в интервенции в Россию и принимал участие в боях с Красной Армией. Остальных летчиков пришлось отбирать на Ближнем Востоке. Часть пилотов, как и командир группы Жозеф Пуликен, перешли из истребительной группы № 1 «Эльзас».

Жан Тюлян спокойно перенес назначение командиром своего заместителя. Он сказал, что его цель не командирский пост, а борьба с врагами Франции.

В апреле 1942 г. был составлен и передан советским представителям для получения визы новый список группы, в котором от первого состава осталось только 9 человек.

Капитан Мирлес отбыл в СССР с печально знаменитым конвоем PQ-17, который был рассеян немецким флотом. Мирлес вместо Мурманска оказался в Рейкьявике, где случился новый инцидент. Он обнаружил, что в Москву направлен еще один заместитель военного представителя Гастон Палевский. Официально это было сделано по просьбе Роже Гарро, находящегося в Куйбышеве, который потребовал для себя еще одного военного атташе, поскольку генерал Пети в Москве действовал самостоятельно. Мирлес посчитал это назначение акцией саботажа, поскольку Палевский, как поляк, имел тесную связь с польским правительством в Лондоне и наверняка имел задачу по сбору разведданных о поляках в СССР, что не могло не вызвать раздражение Москвы. А значит, разрыв с де Голлем.

Мирлес вернулся в Лондон, а оттуда на бомбардировщике отправился через Африку и Ближний Восток, где посетил Раяк и переговорил с ближневосточным командованием по вопросу пополнения списка группы № 3 пилотами, а также о наборе авиамехаников. Кроме того, он встретился с де Голлем в Бейруте и поставил его в известность о миссии Палевского, оставшегося ждать отправки в СССР с караваном из Рейкьявика. Де Голль сделал вид, что не был проинформирован об этой миссии, и согласился с Мирлесом в ее негативном эффекте.

В это время в Лондоне за Мирлеса оставался маркиз де Панж, в то время штурман, младший лейтенант авиации, кавалер Военного Креста, позднее пилот связного самолета У-2 «Нормандии-Неман». Жан де Панж — одна из ярких фигур, выходец из дворянской лотарингской семьи, стоявшей у истоков объединения Европы. Находившейся в родстве с родом Брогли, давшим целую плеяду маршалов, один из которых Виктор Брогли после Великой революции формировал в России воинские части из французских эмигрантов для борьбы с республиканцами.

В отсутствие Мирлеса ему удалось пополнить список группы врачом Георгием (Жоржем) Лебединским, сыном эмигрантов из России, что было удачей — врач группы был, таким образом, двуязычным, и в острой ситуации не только не нуждался в переводчике сам, но и мог по необходимости исполнять его обязанности. А также де Панж включил в список группы Александра Георгиевича Стаховича, внука и сына белых офицеров (его дядя — один из основателей русской церкви в пригороде Парижа Аньере, названной в честь взорванного в Москве храма Христа Спасителя), женатого на внучке видного деятеля русской эмиграции, бывшего члена Государственной думы Петра Струве. Александр имел французское гражданство, но проживал с семьей в Аргентине, откуда прибыл в Лондон, откликнувшись на призыв генерала де Голля. К авиации никакого отношения не имел, но вцепился в де Панжа мертвой хваткой для зачисления в группу для борьбы с фашизмом на Родине. Он был зачислен третьим переводчиком.

Первым переводчиком был назначен коренной москвич Михаил (Мишель) Шик. Он вместе с Мирлесом и де Панжем бежал из Франции в Англию на польском транспорте «Собеский» в 1940 г. Затем они вместе участвовали в операции в Дакаре. Пытаясь стать пилотом, Шик поступил в летную школу в Англии, откуда капитан Мирлес забрал его в «Нормандию». К чести Михаила, он единственный из всех тех, кто хотел стать истребителем, им все-таки станет. К концу войны выполнит все нормативы и примет участие в нескольких боях.

* * *

В июне в Лондон для подписания англо-советского договора прибыл Молотов. Состоялась его встреча с де Голлем, во время которой генерал много жаловался на англо-американцев, по поводу задержек с открытием второго фронта. В конце встречи де Голль подтвердил желание послать в СССР дивизию с Ближнего Востока, как только отпадет угроза германо-итальянского вторжения в Сирию. И просил ускорить вопрос с принятием французских летчиков и направить советского дипломата к генералу Катру в Бейрут.

Черчилль обещает Молотову открытие второго фронта во Франции в августе — сентябре 1942 г. Любопытно, что во время встречи Молотова с Черчиллем последний предложил отправить в СССР шесть эскадрилий RAF для действий в районе Мурманска, что, возможно, было реакцией на французские инициативы или желание их возглавить.

* * *

11 июня на авиабазе Раяк начали собираться пилоты группы № 3. Первыми прибыли Жан Тюлян, Ноэль Кастелен, Раймон Дервилль, Альбер Прециози и Андрей Познанский из группы «Эльзас», находившейся в Ливии. Чуть позже к ним присоединился командир эскадрильи «Мюлюз», которая участвовала в операциях союзников на острове Крит, капитан Альбер Литольф, на тот момент лучший пилот группы № 3, имевший 7 индивидуальных побед и 7 в группе.

* * *

В июле 1942 г. США признали Комитет Национального Освобождения Франции, со специальной оговоркой, что признают его «как символ», а не как правительство. Англичане предложили де Голлю пост главнокомандующего армиями в Египте. «Свободная Франция» завершила переговоры с коммунистической партией Франции. Было принято решение о создании совместного руководства, два коммуниста были введены в состав руководящих структур де Голля, «Свободная Франция» отныне стала называться «Сражающаяся Франция». Де Голль форсировал события, поскольку СССР колебался и был готов раньше всех остальных союзников признать структуры де Голля временным правительством Франции в изгнании.

Август 1942 года оказался очень тяжелым. Несмотря на успехи британо-голлистских войск при Бир-Хакейме и Эль-Аламейне, Роммель взял Тубрук, Суэцкий канал и приблизился к Александрии. Положение союзников было нелегким, и вопрос об отправке каких-либо войск с Ближнего Востока в СССР уже не стоял. Теперь Черчилль обещал вернуться к вопросу об отправке своих войск в Советский Союз после разгрома Роммеля. Более того, союзники по согласованию со Сталиным задействовали в Африке ряд американской военной техники, предназначавшейся к поставкам в СССР по ленд-лизу[27].

В СССР в это время пал Севастополь, и Вермахт приближался к Сталинграду, где имел значительное превосходство в воздухе. Де Голль угрожает Черчиллю: «Если Вы не откроете сейчас второй фронт во Франции и Советский Союз будет разбит — вы погибнете. Если СССР победит без вашей помощи — вы погибнете тем более». Новый начальник штаба «Сражающейся Франции», вернувшийся из немецкого плена через СССР, капитан Бийотт разработал план высадки союзников на побережье Па-де-Кале в начале 1943 г.

12 августа Черчилль едет в Москву для встречи со Сталиным. Советская дипломатия приглашает де Голля для организации совместного франко-англо-советского обсуждения вопросов второго фронта, но затем меняет решение. Французская редакция «Радио Москвы» усиливает вещание на Францию с призывами ко всем формам сопротивления режиму Виши. Сталин публикует жесткий меморандум в адрес британского правительства из-за его отказа в открытии второго фронта в Европе.

14 августа Черчилль в ответ на меморандум Сталина информирует его о подготовке операции «Факел» — высадке союзников во Французской Африке: Алжире, Марокко и Тунисе и отвлекающей операции на севере Франции.

19 августа союзники проводят операцию «Юбилей» — 250 десантных судов произвели высадку около 6000 десантников на восьми пляжах Нормандии в районе города Дьепп. 74 эскадрильи истребителей и бомбардировщиков RAF приняли участие в операции, изначально запланированной на поражение. Союзники потеряли 3623 солдата и 111 пилотов, в том числе погибли 3 французских и 3 польских летчика[28]. Среди них командир эскадрильи «Версаль» капитан Эмиль Файоль.

Неудачей заканчивается попытка союзников захватить Мальту, которая была им необходима для операций в Северной Африке, что вынудило перенос начала высадки в Африке.

* * *

9 августа из СССР началась эвакуация 1-й польской армии, закончившаяся 1 сентября. А 16 августа французские пилоты из состава британских ВВС (RAF) и другие лица, включенные в состав истребительной группы № 3, всего 12 человек, были собраны в Шотландии. Два пилота группы «Иль де Франс»: Марсель Альбер и Альбер Дюран. Три пилота ночных истребителей RAF: Жозеф Риссо, Ив Маэ и Дидье Бегин. И три пилота из различных английских эскадрилий: Ролан де ля Пуап, Марсель Лефевр, и Ив Бизьен. А также Жан де Панж, Михаил Шик, Александр Стахович и Георгий Лебединский. Они должны были отправиться с одним из французских транспортов в составе северных конвоев в Мурманск. Однако Великобритания после возвращения Черчилля из Москвы прекратила отправку конвоев северным путем и отказала французам в транспортировке летчиков до осени. Опасаясь новых препятствий со стороны британских властей, де Голль решил отправить летчиков из Англии в Сирию на авиабазу Раяк, где их ждали остальные участники группы, частным образом. 29 августа на пакетботе Highland Princess, везущем военные грузы в Африку, английская часть будущей «Нормандии» отплыла из Глазго. Первой операцией вновь созданной группы, отправившейся в холодную Россию, стала… вакцинация от тропических заболеваний.

^{Генерал де Голль и командующий ВВС «Сражающейся Франции» на Ближнем Востоке подполковник Корнильон-Молинье и группа пилотов добровольцев истребительной группы № 3 «Нормандия». Слева направо: Жан Тюлян, Альбер Литольф, Альбер Прециози, Раймон Дервилль. (Фото мемориала Нормандия-Неман)}

После долгого пути 19 сентября группа прибыла в Нигерию, откуда самолетами с массой пересадок добралась До Каира. Из Каира поездом до Хайфы, откуда уже на грузовиках 1 октября 1942 г. после сорокашестидневного пути из Лондона летчики прибыли в Раяк, где их уже 4 месяца ждали остальные члены группы. И группа авиационных механиков под командованием лейтенантов Мишеля Алекса и Луи Дюпра.

1 сентября 1942 г. окончательный список пилотов и Механиков группы № 3, еще до прибытия «англичан», был представлен де Голлю, находившемуся на Ближнем Востоке, который подписал окончательный приказ о создании самостоятельной истребительной авиагруппы № 3.

* * *

Группе нужно было придумать имя. Как я уже писал выше, для отличия авиационных частей «Сражающейся Франции» от частей Виши было принято решение давать им наименования французских провинций. В русскоязычной литературе распространено утверждение, что название «Нормандия» дано авиагруппе в честь наиболее пострадавшей от войны французской провинции. Провинция Нормандия, состоящая из четырех департаментов, действительно сильно пострадала от войны, но только в 1944 г. во время открытия союзниками второго фронта.

По всей видимости, эта ложная версия тянется от неверной интерпретации фразы командира «Нормандии» Пьера Пуяда в его статье, опубликованной в Москве в августе 1944 г. в журнале «Война и Рабочий класс». Он писал: «…„Нормандия“ получила свое наименование в честь одной из самых богатых и веселых французских провинций, тяжело пострадавших от фашистского вторжения»[29]. Статья была написана после открытия второго фронта, когда в результате боев в июне 1944 года были разрушены главные города Нормандии Каен, Баё, Гавр, Шербур, Авранш и другие, что вызвало гибель около 50 тысяч мирных жителей.

Первые сформированные авиачасти «Свободной Франции» получили названия «Эльзас» и «Лотарингия» в память об аннексированных германоязычных провинциях, которые французы считают своими. Третьей отторгнутой от Франции провинцией и де-факто присоединенной к Бельгии была часть исторической провинции Фландрия, разделенной между Францией и Бельгией. Было предложено новую авиачасть — истребительную эскадрилью № 3 назвать «Французская Фландрия». Название не вызвало симпатии своей неблагозвучностью. Просто «Фландрия», с одной стороны, могло указывать на французские территориальные амбиции, с другой — легион «Фландрия» уже существовал в Вермахте. Название «Бретонь», которое летчикам нравилось особенно, уже было дано бомбардировочной авиагруппе № 2. Командир эскадрильи бретонец майор Пуликен предложил назвать эскадрилью «Нормандия» в честь провинции соседки Бретони. Это название всем понравилось благозвучностью и как память о недавних событиях в Дьеппе.

Так, 21 октября 1942 г., еще за два года до разрушения провинции Нормандия, группа стала называться этим именем.

Эмблемой эскадрильи стали два леопарда на красном поле. На арабском рынке в Дамаске чеканщиком-кустарем в маленькой мастерской было изготовлено 60 значков с эмблемой «Нормандии», которые были вручены 24 октября 1942 г. на торжественной церемонии, посвященной созданию авиачасти подполковником Корнильон-Молинье.

^{Эмблема авиагруппы}

В ожидании отправки группа приступила к тренировкам на двух оставшихся на ходу еще с довоенных времен самолетах Давуатин D520. Все понимали, что группа имеет символическое значение для Франции и что они не должны упасть в грязь лицом. При тренировках сразу стала видна слабая подготовка большинства пилотов вообще и тех, кто не проходил обучения в Англии в частности. Майор Пуликен сделал все от него зависящее, чтобы пилоты смогли налетать максимально возможное количество часов.

Ролан де ля Пуап писал в воспоминаниях: «…мои коллеги, как и я, прибывшие из RAF, сразу же заметили значительную разницу между нами и нашими товарищами, обучавшимися согласно правилам французской авиации. Среди прочих отличий… французы остались верны устаревшим доктринам…»[30]

К сожалению, сторонниками французской тактики были пилоты, пришедшие из «Эльзаса», и среди них оба заместителя командира «Нормандии» капитаны Тюлян и Дитольф. Оба были великолепными пилотами и считали зазорным учиться у англичан. Впоследствии пилоты «Эльзаса» составили первые потери «Нормандии». И ни один из сторонников французской тактики не вернулся с войны.

Тем временем в Москве переговоры о создании французской истребительной группы в составе ВВС Красной Армии еще не были завершены. По прибытии капитана Мирлеса в Москву в августе они даже не продвинулись дальше деклараций. Генерала Пети впоследствии серьезно обвиняли в бездеятельности. За время после его прибытия в Москву он дважды встретился с генералом Панфиловым, оба раза сообщив тому одну и ту же новость — Франция готовит отправку летчиков. Оба раза генерал Панфилов письменно подтвердил, что СССР давно готов их принять и ждет с нетерпением. Когда генерал Пети явился в третий раз с тем же самым известием, генерал Панфилов отправил его к заместителю и никогда больше уже не принимал.

Капитан Мирлес был вынужден фактически начать переговоры с начальной точки тогда, когда пилоты уже были в Раяке. К счастью, советское командование во всем шло навстречу и не было настроено на волокиту и бюрократизм. Мирлес, как капитан авиации, а не дипломат, не был стеснен рамками протокола и не нуждался в переводчике.

Вместо генерала Панфилова, после вывода польской армии из СССР переведенного в армию, вопросами французских формирований в РККА занимались летчики: полковник Левандович и генерал Фалалеев.

* * *

Незаслуженно забытый тандем Левандович — Мирлес — подлинные крестные отцы «Нормандии-Неман». Именно они сделали все необходимое для существования «Нормандии». Полковник, а с мая 1943 г. генерал Степан Тимофеевич Левандович с 1942 г. руководил импортными поставками самолетов и авиатехники для ВВС РККА и осуществлял связь с иностранными военными миссиями. Организовывал южную, через Иран, и восточную, через Аляску, линии ленд-лиза. В 1943 г. вручал первые советские награды французским летчикам, сам был отмечен орденами Почетного Легиона и Военным Крестом. Капитан Мирлес советскими наградами отмечен не был.

^{Капитан Мирлес и генерал-майор Левандович на аэродроме Хатенки, июль 1943 г.}

В то время как английская часть группы двигалась по земному шару навстречу ливанской, Мирлес и Левандович определяли формулу взаимодействия, место дислокации французских частей, финансирование и снабжение. Советское командование согласилось с тем, чтобы группа № 3 была самостоятельной боевой единицей, в подчинении у Французского Национального Комитета Освобождения, во французской военной форме, под французским флагом. То есть по тому же принципу, по которому в составе РККА формировались польские и чехословацкие части[31]. Это отличалось от того, что представляли собой французские части у англичан, где пилоты носили английскую форму и фактически были английскими номерными частями, являясь французскими лишь формально. Реально де Голль даже не смог перевести французских пилотов из британских ВВС в советские без согласия командования RAF. Он даже не мог инспектировать французские части без предварительного согласия британского командования.

Для французов это были шаги навстречу — иметь на советском фронте французскую часть во французской форме, особенно на фоне французских частей в Вермахте, носивших немецкую форму.

Жан Катала писал в 1950 г.: «Советские люди… оказали самый сердечный и теплый прием этим людям, как своим боевым товарищам. Этот прием чуть не заставил нас всех позабыть о том, что предательство вычеркнуло нашу родину из списка независимых наций. „Никогда нас нигде так не принимали“, — часто говорили мне офицеры из первой смены „Нормандии“. Дело в том, что в других странах люди, носящие форму „французских свободных сил“, были только „де-голлевскими людьми“. В СССР знали лишь французский народ и знали, что, несмотря на свое жалкое положение, он вовсе не погиб. Поэтому и принимали как братьев тех, кто пришел от его лица»[32].

* * *

В октябре англо-американские союзники предлагают Сталину 20 эскадрилий для отправки под Сталинград. Предлагаются 9 эскадрилий истребителей, 5 бомбардировщиков, 3 тяжелых бомбардировщика и 3 транспортных, как только они освободятся в Египте. Для обсуждения вопроса в ноябре в Москву направлен американский генерал Эдлер и британский маршал Дреммонд. В то же время с конвоя PQ-19 снимаются 154 истребителя Аэрокобра, предназначавшиеся Советскому Союзу, для использования их в Африке[33]. 8 ноября союзники начинают высадку в Северной Африке, и самолеты из Египта уже никогда не освободятся.

* * *

19 ноября, когда пилоты «Нормандии» уже ждали отправки в Тегеране, в Москве были согласованы последние Детали их участия в войне на советском фронте. В частности, в ответ на просьбу французской стороны предоставить лучший советский самолет советское командование предложило Як-1, лучший самолет на тот момент, и согласилось в случае принятия на вооружение других лучших типов переобучить пилотов. Первоначально, до прибытия в Москву капитана Мирлеса, в результате нечетко сформулированной задачи, французскую эскадрилью пред полагалось вооружить штурмовиками Ил-2. Французская военная миссия даже выполнила перевод технической документации штурмовика на французский язык, а среди 40 человек французского вспомогательного технического персонала было 15 бортстрелков.

Советская сторона обязалась предоставить обмундирование и табельное оружие, а также специальные удостоверения личности Красной Армии для иностранных офицеров. Чтобы, в случае необходимости, не понимающие русского языка французы не были арестованы как шпионы. Изготовление удостоверений задерживалось, что позднее вызвало недовольство французов, поскольку без них им почти месяц не разрешали выход из расположения части.

^{Удостоверения личности капитана Альбера Мирлеса и пилота связи лейтенанта Жана де Панжа}

Был найден эквивалент для соотношения званий советской и французской армии. Поскольку в советской армии все пилоты имели офицерский статус, капитан Мирлес предложил для соответствия статуса, чтобы французам, откомандированным в СССР, которые не имели офицерских званий, было присвоено временно звание аспирантов, которое во французской армии соответствует кандидату в офицеры. Многие французские летчики, из тех, что становились пилотами в результате окончания летных курсов, а не училищ, имели звания от капрала до старшего сержанта. Позднее эта уловка Мирлеса, призванная поднять статус французских пилотов до советского уровня, использовалась до конца войны для набора добровольцев в «Нормандию». В Африке у французских летчиков не было ни самолетов, ни продвижения в званиях, а в «Нормандии» они сразу получали новейший истребитель и офицерское звание.

В Красной Армии звания аспиранта не было. А во французской армии не было звания старшего лейтенанта. Поэтому аспирантов французской армии считали равными младшему лейтенанту Красной Армии, младших лейтенантов французской армии лейтенантам Красной, и лейтенантов — старшим лейтенантам. От капитана и выше было полное соответствие воинских званий Франции и СССР.

Иногда можно встретить утверждение, что французским летчикам в Красной Армии присваивалось звание на ступень выше, отсюда идет путаница. Никакого присвоения звания на ранг выше не было и не могло быть, не считая того, что тем пилотам, которые во французской армии имели сержантские звания, присваивали звание аспирантов, чтобы поднять их статус до советского уровня. Было просто проведено соответствие званий младшего офицерского состава двух армий. Поэтому в удостоверении Жана де Панжа можно увидеть запись — «звание: лейтенант — старший лейтенант», то есть указано французское звание и его советский эквивалент, чтобы это не было принято как повышение в звании. В удостоверении капитана Мирлеса этого уже нет, поскольку звание капитана и во французской армии и в советской равнозначно.

Любопытно также отметить, что в Советский Союз французы прибыли со своим оружием через множество границ. У Жана де Панжа также записан второй табельный пистолет TT, положенный ему как летчику Красной Армии.

^{Капитан Тюлян в советской военной форме образца 1942 г. с петлицами. На правой половине груди значок действующего пилота ВВС Франции, слева награды и значок «Нормандии». Посредине нашивки капитана авиации. Аэродром Полотняный Завод, апрель 1943 г. (Фото мемориала Нормандия-Неман)}

Французская сторона обратилась с просьбой о нанесении на самолеты отличительных знаков авиации «Сражающейся Франции», которые представляли собой белый круг с лотарингским крестом. В этом знаке было отказано, чтобы не создавать путаницы при определении с земли, свой или чужой самолет. Для советских ПВО любой крест был знаком врага. Предложение о нанесении трехцветного знака вызвало сомнения у генерала Фалалеева, и было предложено изучить дополнительно. Позднее было разрешено нанесение трехцветного круга цветов французского флага размерами не более 50 см у кабины пилота и трехцветная раскраска носа самолета.

В связи с тем, что французы не могли обеспечить собственное снабжение военной формой, им было предоставлено советское обмундирование. В особенности зимнее. На советской форме, предоставленной французам, было разрешено ношение наград и знаков французской авиации.

Позднее пошив французских форменных курток, которые носили в сочетании с советскими галифе и сапогами, был налажен военной миссией во время переформирования полка в Туле и Москве. Некоторым пилотам удалось сохранить до конца войны куртки, в которых они приехали в 1942 г.

* * *

Был составлен график подготовки французских летчиков для полетов на советских самолетах, обучения средствам коммуникации, подготовки перевода инструкций и регламентных документов, курсы русского языка и подготовка карт районов полетов с написанием названий крупных населенных пунктов по-французски.

Отдельно оговаривался вопрос применения части. Французы просили использовать «Нормандию» для борьбы с авиацией противника и не использовать для сопровождения бомбардировщиков, поскольку так привычнее французам и при сопровождении бомбардировщиков необходима высокая точность взаимодействия, что по причине языка должно быть проблематично. Этот вопрос был оставлен на конкретную фронтовую ситуацию. Советское командование не возражало против выхода французских летчиков на «свободную охоту», но не считало это основным видом деятельности.

Красная Армия полностью брала на себя вопросы финансирования французской воинской части. Летчикам и механикам выплачивалось денежное довольствие в соответствии с действующими в Красной Армии окладами. Часть денежного довольствия конвертировалась в фунты стерлингов и переводилась в Лондон для выплаты семьям летчиков. Поскольку денежный вопрос был особенно чувствителен для Французского Национального Комитета, который сам находился на британском содержании, для французов было важно не выглядеть наемниками, приехавшими на заработки. Поэтому денежное довольствие было договорено выплачивать от имени Французского Национального Комитета в счет кредита, который должен будет возмещен после войны.

Вскоре после совещания капитан Мирлес уехал в Тегеран для встречи и отправки группы «Нормандия» в Советский Союз. Любопытно, что все совещание целиком и полностью вел заместитель главы французской военной миссии в СССР капитан французской авиации Альберт Львович Мирлес на русском языке, изредка переводя для генерала Пети отдельные фразы и сообщая в ответ советскому командованию, что генерал доволен ходом переговоров.

Примечания:

Lacroix Riz A. «Faces cachees de la seconde guerre mondiale»., Paris, «Le Monde diplomatique», mai 2005.

Челышев И.А. СССР-Франция: трудные годы, 1939–1941. M., РАН, 1999.

Челышев И.А. СССР-Франция: трудные годы, 1939–1941. М., РАН, 1999.

Никольский A.B. (под ред.) Советско-французские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. М., Политиздат, 1983.

Жан Катала, член коммунистической партии Франции, с 1923 г. проживал в Таллине. В совершенстве овладел русским языком. После войны оставался в СССР до 1972 г. Несколько глав из его мемуаров о войне под названием «Ни ружья, ни цветка» были напечатаны в журнале «Звезда» в № 5 за 2004 г.

Второе бюро — военная разведка.

Катала Ж. Они предают мир. М., издание «Литературной газеты», 1950.

Абец, Отто (Abetz), (1903–1958), немецкий дипломат. Родился 26 мая 1903 г. в Шветцингене. С 1935 г. помощник Риббентропа. Отличился на Мюнхенской конференции. С 1939 г. личный представитель Риббентропа во Франции. С 8 июля 1940 (после падения Франции) по 1944 г. — германский посол при правительстве Виши. Контролировал вопросы, связанные с депортацией евреев. После войны в Париже осужден на 20 лет тюремного заключения. Но освобожден в 1954 г. Погиб в автомобильной катастрофе, которую считают делом рук бывших участников французского Сопротивления.

Martial Valin, «Ce que voulait de Gaulle», в revue ICAR № 62, «NORMANDIE-NIEMEN», t. I, SNPL, 1972.

Никольский A.B. (под ред.) Советско-французские отношения во время Великой Отечественной Войны 1941–1945 гг. М., Политиздат, 1983.

Ehrengardt C-J., «Naissance de Normandie-Niemen», Aero-Journal, 2002.

Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-Министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. М.: Госполитиздат, 1957.

По данным Commonwealth War Graves Commission.

Маков М.А. Формирование и боевая деятельность истребительного авиационного полка «Нормандия-Неман». Военно-исторический журнал № 5, 2008.

Роуре de la R. «L'epopee du Normandie-Niemen», Paris, Perrin, 2007.

Маршал Александр Новиков «Посланцы французского мужества», в revue ICAR № 62, «NORMANDIE-NIEMEN», t. I, SNPL, 1972.

Катала Ж. Они предают мир. М., издание «Литературной газеты», 1950.

Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-Министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. М. Господитиздат, 1957.

Оглавление