Прикрытие флангов группировки

На южном фланге Западного ОБО государственную границу СССР до стыка с Киевским Особым военным округом прикрывала 4-я армия в составе семи дивизий (четыре стрелковых, две танковых и одна моторизованная) с двумя корпусными управлениями, штаб ее находился в Кобрине. В составе Кобринекого района ПВО имелось два артдивизиона, отдельная артбатарея и взвод крупнокалиберных пулеметов. В Пинске и частично в Киеве базировались подразделения Пинской речной военной флотилии (командующий контр-адмирал А. Д. Рогачев, начальник штаба капитан 2 ранга Г. И. Брахман), в составе которой имелось: 9 мониторов (из них 5 трофейных польских), 8 канонерских лодок, 9 сторожевых кораблей, 16 бронекатеров, минный заградитель, 44 катера, глиссера и полуглиссера различных назначений, артдивизион на механической тяге, рота морской пехоты и отдельная авиаэскадрилья самолетов Р-10. За разграничительной линией на севере находились соединения 11-й армии Прибалтийского округа (шесть стрелковых дивизий, из них две территориальных литовских, с двумя корпусными управлениями) и окружного 3-го механизированного корпуса. Штаб армии находился в Каунасе (Ковно). Также в район прикрытия 11-й армии из глубины территории пешим порядком выдвигались 23-я и 126-я стрелковые дивизии. В состав войск ПВО Северо-Западной зоны входили 12-я и 14-я отдельные бригады, прикрывавшие соответственно Вильнюс и Каунас. В оперативном подчинении командующих 4-й и 11-й армиями находились 1 0-я и 57-я смешанные авиадивизии — пять истребительных, два скоростных бомбардировочных и один штурмовой авиационные полки (237-й ИАП 57-й САД — в стадии формирования). 10-я САД имела 248 боевых самолетов и по меньшей мере 40 вспомогательных. В 57-й САД числилось (без 237-го ИАП) 243 боевых самолета. Кроме этого, в полосе 11-й армии базировались подразделения 8-й САД окружного подчинения (четыре истребительных и один штурмовой авиационные полки, причем два полка — 236-й и 240-й ИАП — также в стадии формирования). Ее боевую мощь составляли 316 самолетов (без 236-го и 240-го полков). По вспомогательной авиации сведений нет. В состав войсковой авиации входили 5 эскадрилий: 28-я ОКАЭ 28-го СК и 114-я ОКАЭ 14-го МК 4-й армии, 16-я ОКАЭ 16-го СК и 29-я ОКАЭ 29-го ТСК 11-й армии и 103-я ОКАЭ 3-го мехкорпуса.

Необходимо заметить, что все данные по численности ВВС, несмотря на то, что взяты из ведомственного сборника с грифом «Для служебного пользования»[3], нельзя признать абсолютно точными. Взять хотя бы тот факт, что в нем отсутствуют данные по 236, 237 и 240-му полкам, словно их не существовало в природе, хотя упоминания о них можно встретить в исторической и мемуарной литературе. В частности, 240-й полк, несмотря на то что имел всего 13 И-15бис, успел до вывода на переформирование совершить 69 самолето-вылетов для разведки и штурмовки[4]. Удалось установить, что при подготовке книги к изданию всякое упоминание о 236-м и 237-м ИАП было сознательно исключено. Причиной явилось то, что утрата матчасти обоих полков произошла не только вследствие воздействия Люфтваффе, но и при активном пособничестве «5-й колонны» (имеются в виду литовские коллаборационисты).

При подсчете самолетов по отдельным подразделениям все цифры, взятые из других источников, заметно расходятся. Вероятно, это происходит из-за наличия неучтенных самолетов: старых, новых, неисправных, полученных из других частей и, наоборот, переданных в другие части. Например, 123-й истребительный полк 10-й дивизии, вооруженный бипланами И-153 «Чайка» (61 самолет, 71 летчик), получил за месяц до нападения 20 новейших Як-1. Вместе с самолетами с авиазавода приехала сборочная бригада во главе с инженером И. В. Кисловым. К 19 июня все «яки» были собраны, летный состав за это время успел «в теории» неплохо изучить новую машину. Но пилотировать ее никто не пробовал, так как в полку отсутствовал запас высокооктанового бензина, не было и патронов к пушке ШВАК[5]. Лишь 21 июня, как вспоминал бывший комдив 10-й Н. Г. Белов, его заместитель полковник Бондаренко и командир полка майор Б. Н. Сурин сделали на ней по одному пробному вылету[6]. Впечатление новая машина оставила прекрасное, правда, с одним «но» — существующие взлетно-посадочные полосы для гораздо более тяжелых «яков» (2701 кг против 1859) оказались слишком короткими. Также на аэродроме полка, кроме старых и новых истребителей, к началу войны находилось два десятка тяжелых дальних бомбардировщиков ТБ-3[7]. Упомянутый Кислов предположил, что на базе полка развертывалась дивизия и уже началось поступление матчасти для нее. Но, скорее всего, ТБ оказались на аэродроме 123-го ИАП в рамках проводившихся в округе учений с выброской воздушного десанта. Служить базой для формирования новой дивизии армейской авиации они никак не могли, ибо оперативное управление самолетами дальнебомбардировочной авиации (ДБА) являлось исключительной прерогативой Главного Командования Красной Армии. К тому же по состоянию на 21 июня 1941 г. ТБ-3 вообще не являлись собственностью ВВС, так как уже вступил в силу приказ, согласно которому они были переданы в собственность вновь образованного Главного Управления воздушно-десантных войск (ВДВ) РККА.

«Яки», полученные 123-м полком, в вышеупомянутом сборнике учтены. Н. Г. Белов написал, что 33-й полк его дивизии получил из 9-й САД два МиГ-1, но они нигде не фигурируют. На аэродроме в Смоленске оказалась пара новых пикировщиков Пе-2 неустановленной принадлежности без экипажей. С разрешения начальника авиагарнизона, он же командир 215-го ШАП 12-й БАД, майора Л. Д. Рейно они были использованы по назначению командиром 212-го отдельного дальнебомбардировочного авиаполка. Разумеется, в составе 212-го ОДБАП они тоже не значатся. На аэродроме в Боровском Смоленской области накануне нападения село более десятка новейших машин ББ-22 (Як-4). Кому они предназначались, не ясно. Такие машины проходят по 314-му разведывательному полку из Барановичей, но, пока не подписаны акты приемки-передачи, они — собственность завода. Следовательно, в списочном составе полка эти самолеты фигурировать не могли. Через несколько дней после начала боевых действий эти легкие бомбардировщики были переданы в состав понесшего большие потери 207-го полка 42-й дальнебомбардировочной дивизии, а уже 30 июня три звена ББ-22 получили боевое крещение — разнесли понтонный мост, наведенный германскими саперами на Березине.

Случалась в авиационных частях также и убыль чрезвычайного характера, т. н. «небоевые» потери: вынужденные посадки, аварии, катастрофы; их было очень много, и это тоже путало статистику. Достаточно сказать, что за аварийность были отстранены от должностей и впоследствии арестованы и расстреляны командующий ВВС КОВО и командующий ДБА Е. С. Птухин и И. И. Проскуров, оба генерал-лейтенанты и Герои Советского Союза. В 9-й авиадивизии незадолго до войны погиб летчик, капитан по званию: во время учебного полета на МиГ-3, машины необычайно строгой в пилотировании, он неудачно зашел на посадку и зацепил макушку ели. В 124-м ИАП той же дивизии 2 июня при отстреле в воздухе вооружения на одном из «мигов» отказал синхронизатор и после четырех коротких очередей была отстрелена лопасть, а затем сорван и весь винт. Командующий авиацией Орловского ВО полковник Н. Ф. Науменко, принявший в июле командование над остатками ВВС Западного фронта, в своем отчете по предвоенному периоду и первым шести месяцам боевых действий написал по 9-й САД коротко и беспощадно: «На новых самолетах производились только аэродромные полеты и отстрел пулеметов в воздухе. Материальная часть к началу войны была не освоена, и дивизия имела ряд тяжелых катастроф в процессе ее освоения»[8].

Примечания:

3

Советская авиация в Великой Отечественной войне в цифрах. 1962. ЦАМО, ф. 35, оп. 107559 сс, д.5.

4

Евстигнеев К. А. Крылатая гвардия. М., ВИ, 1982 С. 35.

5

Буг в Огне. Минск, 1965., с. 110.

6

Там же, с. 169.

7

Герои Бреста. Минск, 1991, с. 294.

8

СБД № 35 М., 1958, C. 127.