Локомотивом научно-технической революции XX века выступило производство стали — сплава железа с углеродом. Сталь оказала решающее влияние на развитие всех областей науки и техники. Не исключено, что именно производство клинкового оружия послужило в древности главным толчком к развитию технологий получения и обработки металлов. Эти методики, постепенно развиваясь и совершенствуясь, вынесли приговор и своему прародителю — клинковому оружию, уступившему место более эффективным и мощным средствам ведения боевых действий. В центре внимания металловедения — науки о металлах — оказались интересы крупного промышленного производства, в то время как производство клинков осталось на обочине на долгие годы. Мастер-оружейник превратился в скромную Золушку, довольствующуюся остатками со стола научно-технического прогресса и пытающуюся в меру собственных знаний и умений адаптировать свойства сталей, предназначенных для изготовления деталей машин и механизмов, к нуждам ножевого дела. Ситуация начала меняться лишь к середине XX века, ознаменовавшегося появлением специальных «ножевых» сталей. Многолетний практический опыт ножовщиков нашел отражение в использовании огромного разнообразия марок сталей, разобраться в которых непросто даже специалисту. Попробуем внести ясность в этот вопрос, сделав краткое отступление в теорию.

Основные характеристики металлов зависят от силы сцепления составляющих его атомов. Но атомная структура это еще не все. Все металлы имеют кристаллическое строение — в пространстве атомы металлов, расположенные в строгом порядке, образуют своеобразную решетку. Теоретическая прочность идеального «бездефектного» кристаллического железа составляет значительную величину— 13000 МПа. На практике, однако, железо имеет прочность намного меньшую. Так, у наиболее чистого поликристаллического железа она составляет всего 20–30 МПа. Это происходит потому, что реальный кусок металла представляет собой не единый правильный кристалл (т. н. «монокристалл»), а конгломерат из бесчисленных крохотных кристалликов, которые металловеды называют зернами. Увы, сцепление между ними имеет в основном механическую природу.

Путем длительных экспериментов древние металлурги пришли к необходимости использовать не железо, а сталь — твердый раствор углерода в железе. Фосфор, бывший популярным средством упрочнения железа на ранней стадии становления металлургии, увеличивал прочность металла всего в семь раз. Углерод же дал рост этого параметра более чем в сорок пять раз! Атомы углерода в таком растворе внедряются в решетку железа-растворителя, поэтому сталь еще именуют твердым раствором внедрения. Количество внедренных атомов может значительно отличаться в различных модификациях железа, что ведет к существенной разнице величины растворимости углерода — от 0,02 % до 2 %. Это и служит предпосылкой разнообразных свойств изделий, получаемых из стали. Особое внимание при изготовлении клинков уделяется сталям с содержанием углерода от 0,4 % до 1,2 %. Для задания высокой режущей способности берут стали с содержанием углерода 0,7–1,2 % и более, ну а если клинку предстоит работать со значительными ударными нагрузками, используют стали повышенной вязкости (содержание углерода — 0,6–0,75 %). Высокие упругость, прочность и хладостойкость требуют применения сталей с содержанием углерода от 0,3 % до 0,6 %.

Кремний, титан и алюминий тоже способны упрочнить железо, хотя и весьма незначительно — на 60–85 %. А хром, молибден, никель или ванадий — и того меньше. Но они могут интенсивно влиять на другие свойства, поэтому их широко используют для создания особых сталей. Добавление в состав последних подобных примесей с целью придания им особых качеств получило название «легирование» и ныне очень популярно.

Влияние таких элементов на свойства стали носит сложный комплексный характер. Свойства клинков из легированных сталей будут не в последнюю очередь определяться и технологической оснащенностью производителя: термомеханическая обработка таких сталей сложна и требует весьма непростых технологий и дорогого оборудования.

Особые свойства инструментальных сталей связаны в первую очередь с их применением по основному назначению — в конструкциях, инструментах или деталях. Поэтому в производстве клинков значительная часть их потенциала используется весьма слабо или не используется вообще. Наиболее яркий пример — это быстрорежущие стали. Будучи предназначенными прежде всего для высокопроизводительной резки металла, они призваны сохранять высокую твердость (до 68–70 HRC) при высоких температурах — до 700 градусов Цельсия. Очевидно, что на охотничих ножах эта специфическая черта материала — высокая теплостойкость, или, точнее, красностойкость, — не будет особо востребована.

Сегодня для задания высоких прочностных свойств режущего инструмента его микроструктуру пытаются сделать максимально однородной. Сталь очищают от «вредных» примесей и включений путем использования таких методов, как электрошлаковый, вакуумно-дуговой, электронно-лучевой переплав, и иными, еще более сложными в реализации. Прочность металла повышается измельчением зерна ковкой или прокаткой, а также термообработкой. Использование сверхскоростного охлаждения металла позволяет создать «металлические стекла», в которых содержание углерода достигает 2–3%. Такие стали обладают хорошей прочностью и одновременно высокой износостойкостью. Традиционная технология изготовления превратила бы подобный материал в хрупкий чугун, не пригодный для клинков.

Таким образом, сегодня на клинках появились уникальные стали и сплавы, обладающие великолепным комплексом характеристик, способных удовлетворить самого привередливого пользователя.

Александр Марьянко

Первое, что сразу убило, — это дешевый чехольчик. Удобный отчасти, конечно, но дешевый.

Когда достал нож, малость разочаровался. Рукоять — вместо стали какой то металопластик. Да еще покрыта какой-то наждачкой! Нож довольно легкий, а я люблю тяжесть (Тяжесть это надежность (с) Борис Бритва).

Попытка первого выброса слету не увенчалась успехом, содрал полпальца. Пришлось немного смазать рабочие части, после этого все более-менее удачно заработало. Зато теперь, спустя три дня, большим пальцем правой руки могу лом согнуть:) Так что во всем есть свои плюсы.

После 15 минут совместной жизни появилось чувство, что меня сильно обманули. Такие бабки за этот кусочек … — это чересчур. Если руководству Microtech икалось в этот день — простите, я не со зла!

Зато теперь официально беру свои слова назад:) Нож со временем пришелся мне по вкусу. Пожалуй, теперь это любимый нож в моей колелкции, после ножа из дамаска от Mcusta.

Перейдем непосредственно к ножичку. Всех наверняка интересуют люфты? Смею вас огорчить — да, они есть… Но незначительные, почти незаметные! К примеру, мой тиллайт с титановой рукоятью, тоже недешевый, люфтит в продольной плоскости чуточку побольше, но у него нет люфта в поперечной

плоскости. А у Макоры он есть… В общем, это плата за фронтальный выброс. Как я уже сказал, люфты не значительные, и с ними можно смириться, если смотреть на нож, как на «нож», а не как на «нож, который стоил кучу бабла».

Далее — всех интересующая фенька, замок. Не знаю, как он там устроен, но фиксирует лезвие железно! Пару раз со всей дури (а ее у меня много) пытался вогнать нож в дерево, замок никак не проявил слабость! За замок зачет:)

Вот еще из минусов! Открутил стеклобойники, снял фиксатор, закрутил шипы назад, и нож почему то 1 раз из 10 перестал складываться, если его держать в вертикальном положении лезвием вверх. Это какое-то шаманство, но факт есть факт! Возможно, слишком длинная резьба.

Вроде больше мне сказать нечего, если что вспомню, допишу. Наслаждайтесь фотками:)

lelikbolik

Продолжение. Начало в НОЖNEWS № 14 и 15

Изображения на полосе меча

На клинках и хвостовиках японских мечей, кроме надписей, часто встречаются изображения, различные по характеру, но всегда подчеркивающие индивидуальность данного образца.

Прежде всего, бросаются в глаза художественные гравировки — хоримоно. История их такова. В смутные времена междуусобных войн самурай мог положиться только на свой меч и для придания ему магического свойства оберега заказывал граверу изображения божеств-охранителей или их имена на клинке. Когда наступили мирные времена, традиция эта осталась, но сместилась с религиозно-мистического уровня на декоративный.

Поэтому грубая гравировка старых боевых мечей, которую выполняли сами кузнецы, стала более изящной и многосюжетной. В темах гравировки присутствуют драконы, карпы, бамбук и слива, морские волны и насекомые — все то, что встречается в сюжетах цуба этого периода. И гравировку выполняли уже специалисты-граверы.

К этой же операции относится и прорезание долов — продольных желобков на клинке. Их разновидности учтены и систематизированы, а сами долы, кроме декоративной функции, еще и облегчают клинок, сохраняя его жесткость и гася вибрацию во время удара.

Встречаются варианты, когда декоративная гравировка находится внутри дола и выполнена объемно, в виде барельефа. Такие изображения называются укибори.

В период Эдо возникла также мода гравировать на клинках строки из популярных в то время стихов, а также боевые девизы и изречения мудрецов древности.

Если часть Хоримоно скрыта под рукояткой, значит полосу меча в свое время укорачивали, так как японские мечи укорачиваются только со стороны хвостовика, который обрезается на требуемую величину. При этом случается, что старые надписи, остающиеся на изъятой части хвостовика,

сохраняют. Для этого часть хвостовика с надписью видоизменяют и в виде таблички прикрепляют заклепками к укороченному хвостовику. Но это и путь для подделок, когда к менее ценному клинку прикрепляют сохранившуюся надпись от погибшего меча.

Иногда встречаются непонятные знаки, похожие на иероглифы, но и отличающиеся от них. Это имена буддийских богов, написанные на санскрите — языке буддийских книг, пришедших из Индии. Но в данном случае санскрит стилизован и приобрел более привычный для японца вид. Такие надписи называются бондзи, и появились они в то время, когда позиции Синто в стране несколько ослабли, а на первое место вышел буддизм.

На хвостовиках, кроме надписи, могут быть гравированные или штампованные на раскаленном металле изображения — личные знаки кадзи. Это «мои» — личный герб, дарованный за особые заслуги, «као» — стилизованная роспись в стиле скорописи или «ка-кихан» — монограмма из четко начертанных иероглифов, помещенная в рамку.

Все эти изображения будоражат воображение пытливых потомков и повышают стоимость меча.

Полировка

Следующий этап, который проходит клинок японского меча, это полировка. Полировщик клинков — профессия, имеющая свои тонкости, поэтому предварительно обработанный клинок кадзи передает следующему специалисту (по технологической цепочке).

Прежде всего, следует отметить, что природа подарила японцам залежи абразивного материала необычайной чистоты и мелкозернистости. Без этого невозможно было бы создание того, что гордо именуется «Нихонто».

Чтобы читатель понял, о чем идет речь, расскажу об одном киносюжете, показанном в советские времена по ТV. Японский столяр на глазах у зрителей последовательно перетачивал лезвие своего рубанка на ряде природных абразивных камней, добываемых в Японии. Каждый раз он снимал с деревянного бруска стружку все более тонкую. Рубанок как бы прилипал к дереву и при неторопливом, без усилия движении из него появлялась длинная, без обрыва стружка, равная ширине лезвия. После последней заточки стружка стала почти прозрачной — тоньше папиросной бумаги! При этом мастер не кричал, что установил рекорд, не требовал занесения в книгу Гиннеса. Он был мастером высокого класса, способным применить свое умение на практике, а не устраивающим из этого шоу.

Так и полировщик, пользуясь последовательно все более мелкими абразивными камнями, доводит поверхность клинка до идеального состояния, позволяющего, как через стекло, увидеть структуру строения клинка, все нюансы его закалки. Подобной тщательной шлифовки оружия нет нигде в мире!

Почему это возможно?

Отвлечемся от сложного процесса изготовления и зададимся естественным вопросом — почему? Действительно, почему люди создают с такой тщательностью вещи, что можно возвести их изготовление в ранг искусства. Возможный ответ — национальная японская религия Синто — путь богов. В ней меч возведен в ранг атрибута божественной власти. Следующее, что приходит в голову, — необычайно высокое положение воинского сословия в средневековой Японии и пара мечей, сопровождавшая самурая на протяжении его жизни, как символ этого высокого положения. Но это только часть правды. Никакая религия, никакой престижный заказ не заставят ремесленника работать лучше, чем ему хочется. Попробуем послушать очевидца, создателя знаменитых строк:

«Запад есть запад,

Восток есть восток

И вместе им не сойтись…»

Английский писатель Р.Д. Киплинг во время посещения Японии в 1889 г. записал: «Мне показали человека, который уже месяц полировал небольшую вазу высотой в пять дюймов. Ему оставалось трудиться еще два дня… и рубиновый дракон, резвящийся на лазуритовом поле, каждая крохотная деталь, каждый завиток, любой участочек, заполненный эмалью, будут становиться все привлекательнее. В другом месте можно купить дешевле, — сказал, улыбаясь, хозяин. Мы не умеем их так делать. Эта ваза будет стоить семьдесят долларов. Я отнесся к его словам с уважением, потому что он сказал «не умеем» вместо «не делаем». Это говорил художник».

В Японии есть понятие мин-сю-тэки когэй (искусство, создаваемое вручную для повседневного использования людьми). Это именно тот случай, когда трепетное отношение к создаваемой своими руками вещи заставляет мастера вкладывать в акт созидания свою душу не в надежде на конечную награду, а просто потому, что иначе не стоит и браться за работу. Японские мастера высшей пробы совсем не престижных во всем остальном мире профессий поднимают свою работу на уровень искусства, и это осознание собственного достоинства заставляет их неукоснительно следовать древним технологиям во всех случаях и получать прекрасный результат.

Продолжение следует

Виктор Кленкин, «Клинок»