Сорок три

Согласно решению суда, который признал мое банкротство, нам на некоторое время разрешили остаться в нашем маленьком домике на правах временно-ответственных за него, пока мы не найдем себе другое место для жизни. Какое-то другое более дешевое место подальше на север. Затем наступило время покинуть Долину Малых Яблочных Ворот.

Мы вместе ходили по дому и двору, прощаясь. До свидания, стол и протест против лесоторговли. До свидания, кровать под открытым небом, где мы смотрели на звезды, прежде чем уснуть. До свидания, камин, камни для которого мы таскали сами один за другим. До свидания, теплый маленький домик. До свидания, сад, который Лесли мечтала превратить в цветочный мир, когда она взрыхляла, вскапывала, сажала и полола. До свидания, леса и животные, которых мы любили и за спасение которых боролись. До свидания, говорили мы.

— Когда пришло время отправляться, она спрятала лицо на моей груди, и ее храбрость изошла слезами.

— Наш сад! — рыдала она. — Я люблю наш сад! И я — люблю наш маленький домик, и наши растения, и нашу семью оленей, и солнце, поднимающееся ввысь над лесом: Она плакала так, что, казалось, ничто ее не может утешить.

Я обнял ее и гладил ее волосы.

— Не страшно, вуки, — бормотал я. — Все в порядке. Это — всего лишь дом. А домашний уют — это мы. Где бы мы ни были: когда-нибудь мы построим другой дом, еще лучше, чем этот, а вокруг будет твой сад с фруктовыми деревьями, огородами, цветами и еще многим, о чем мы здесь и не мечтали. И мы снова будем жить среди полевых растений, и новая пара оленей поселится рядом с нами. Место, куда мы направляемся, будет даже более прекрасным, я обещаю тебе!

— Но, Ричи, я люблю это место!

Ее рыдания становились все тише и тише, а затем я помог ей сесть в машину, и мы уехали. Долина, где мы жили, скрылась из виду позади нас.

Я не плакал, потому что у нас был негласный договор — только один из нас может на время выбыть из строя, мы не можем одновременно уставать, болеть, ранить себя, быть убитыми горем, ожидающими решения суда. Я вел машину в тишине, и Лесли плакала до тех пор, пока наконец не уснула на моем плече.

Вот мы и свободны, думал я, направляясь в северные штаты. Мы можем начать все сначала и не с нуля. Мы можем начать все сначала, зная все то, чему мы научились на пути! Принципы любви и поддержки, взаимопомощи и исцеления помогали нам постоянно, даже сейчас.

Банкротство, потеря прав на книги — все это может показаться незаслуженной катастрофой, Ричард, но разве мы не знаем ничего более глубокого, чем то, что на поверхности, ведь правда? Настало время прочно обосноваться в том, что есть, вопреки тому, что кажется.

Чистая грифельная доска, ничто не связывает, ничто не держит — это просто подаренный мне шанс доказать могущество моего Духовного Мира, которому я так доверяю! Есть нерушимый Космический закон, думал я, Жизнь никогда не покидает жизнь.

Выход из руин богатства подобен вылету из темницы на легком воздушном шаре. Грубые темные стены больше не окружали нас; самые трудные и суровые годы, время испытаний и проверок, подошли к концу. Но в этих стенах выросло нечто золотое и радужное, что так долго искал странник: Я нашел человека, который значил для меня больше, чем кто-либо другой во всем мире. Беспокойный поиск, который длился десятилетиями, наконец увенчался успехом.

В этот момент, прямо здесь, где орегонские холмы исчезают в сумерках, любой хороший писатель прошептал бы: «Конец».