Глава 12

НЕБО И ЗЕМЛЯ

Небо и земля велики, но изменяются они равномерно. Вещей тьма, но порядок у них единый. Людей и рабов множество, но хозяин у них — царь. Царь исходит из свойств, а совершенствуется природой. Поэтому и говорится: «В далекой древности управляли Поднебесной недеянием, одними лишь природными свойствами». [Если] исходить из пути, то слова «царь Поднебесной» были правильными; [если], исходя из пути, рассматривать различия, то долг царя и [его] помощьников был ясен; [если] исходить из пути, то [каждый] ведал [делом] по способности; [если] исходить из пути, то все вокруг соответствовало [всей] тьме вещей. Ибо общее для неба и земли — это свойства, а то, что действует во тьме вещей, — это путь <материя>. Высший правит людьми, [провозглашая] установления; способный обучается мастерству. Мастерство соответствует установлениям, установления соответствуют долгу, долг соответствует свойствам, свойства соответствуют пути, путь соответствует природе. Поэтому и говорится: «Те, кто в древности пас [всех] в Поднебесной, не имели страстей, и в Поднебесной [царило] довольство. [Они предавались] недеянию, и [вся] тьма вещей развивалась {1}. [Они хранили] покой пучины, и народ [сам по себе] утверждался». Записи гласят {2}: «[если] пронизаны единством, [вся] тьма установлений сполна выполняется. [Если] отказаться от страсти, к приобретению, покорятся [даже] души предков и боги».

Учитель сказал:

— Ведь путь поддерживает и покрывает [всю] тьму вещей. Как он безбрежно велик! С его помощью благородный {3} не может не очистить своего сердца. То, что действует недеянием, называется природой; то, что в речах обозначает недеяние, называется свойством; любовь к людям, полезное для вещей называется милосердием; уподобление различных [вещей] называется величием; поведение, [не знающее] границ и различий, называется великодушием; обладание тьмой различий называется богатством. Поэтому придерживаться свойств называется [держаться] основы; тот, чьи свойства завершены, называется установившимся; тот, кто следует пути, называется [обладающим] полнотой; тот, кто не меняет свою волю из-за вещей, называется совершенным. Как велик благородный, который постиг эти десять [положений] и объемлет все дела и мысли! [Как вода] в низину, к нему стекается [вся] тьма вещей. Такой человек [оставляет] золото скрытым в горах, а жемчуг — в глубинах; не обогащается ни товарами, ни имуществом; чуждается благородства и богатства; не радуется долголетию, не печалится ранней смерти; не прославляет благоденствия, не стыдится злополучия; не присваивает себе благ современников; не ищет для себя славы в управлении Поднебесной. Слава в том, чтобы постичь, что у [всей] тьмы вещей одно хранилище, что жизнь и смерть — одинаковые формы [в развитии].

Учитель сказал:

— О путь! Как он глубок! Как прозрачна его чистота! Без нега не запоют ни металл, ни камень. Металл и камень [способны] звучать, но не тронешь их, не запоют. Так кто же способен определить [свойства всей] тьмы вещей?

Человек, обладающий царственными свойствами, ведет себя просто и стыдится заниматься делами; утвердившийся в корнях и истоках, [он] постигает сокровенное. Поэтому его свойства всеобъемлющи, а исходящее из его сердца воспринимается [всей] тьмой вещей. Ибо без пути формы не рождаются, без свойств жизнь не проявляется. Не обладает ли царственными свойствами тот, кто бережет тело, исчерпывает до конца жизнь, утверждает свойства, постигает путь. Тот, кто необъятен, появляется внезапно, движется неудержимо; за кем следует [вся] тьма вещей, тот называется [обладающим] царственными свойствами. Тот, кто смотрит на изначальный мрак, слушает безмолвное, один видит рассвет в изначальном мраке, один различает гармонию в безмолвии. Поэтому, проникая все глубже и глубже, [он] способен [понимать] появление вещи; [размышляя] над сокровеннейшим, [он] способен [постичь] мельчайшие семена. Поэтому общаясь со [всей тьмой] вещей, [он] дает каждому искомое и достигает небытия. Всегда спешит уйти, но возвращается к себе. Великое [для него] — мало, длинное — коротко, далекое — близко.

Прогуливаясь к северу от Красных вод, Желтый Предок поднялся на вершину [горы] Союз Старших Братьев, а возвращаясь, загляделся на юг и потерял свою Черную Жемчужину {4}. [Он] послал Знание {5} отыскать ее, но [оно] не нашло; послал [Видящего] Паутину Издали, и [тот] не нашел; послал Спорщика, и [тот] не нашел; послал Подобного Небытию, и Подобный Небытию ее отыскал.

— Как странно, — воскликнул Желтый Предок, — что отыскать ее сумел именно Подобный Небытию!

Учителя Высочайшего звали Никого не Стесняющим, учителя Никого не Стесняющего звали Беззубым, учителя Беззубого звали Наставником Юных, учителя Наставника Юных звали В Тростниковом Плаще.

Высочайший спросил у Никого не Стесняющего:

— Можно ли Беззубого [облечь властью] Равного Небу? {6} Я попрошу его через Наставника Юных.

— Как [это] опасно! Поднебесной [будет грозить] беда! — ответил Никого не Стесняющий. — Ведь Беззубый превосходит всех остальных. [Он] человек прозорливый, с острым зрением и тонким слухом, скорый на ответы. Но при этом [хочет] обрести природное <естественное> с помощью человеческого <искусственного>; размышляет, как искоренить преступления, а не знает, отчего происходят преступления. Как такого [облечь властью] Равного Небу! Ведь он станет применять человеческое, а не природное. Притом [он] основывается на самом себе и отвергает других; притом чтит знания и [применяет их] быстро как огонь; притом [он] раб мелочей; притом связывает себя вещами; притом, оглядываясь по сторонам, [ожидает] подтверждения от других; притом, соглашается с требованием [каждого из] толпы; притом, изменяется вместе с вещами и никогда не бывает постоянным. Разве достоин [он власти] Равного Небу? И все же, [ведь у него] есть предки, есть род, [его] можно сделать отцом всех, но нельзя сделать отцом отцов всех. [Он] возглавит смуту. [Поставь его] лицом к северу {7} — навлечет беду, лицом к югу — породит разбой.

Высочайший любовался [царством] Цветущим {8}, и Страж Границы Цветущего сказал:

— Ах, мудрый человек! Разреши мне, мудрый человек, пожелать [тебе] долгой жизни!

— Отказываюсь! — ответил Высочайший.

— Пожелаю [тебе], мудрому человеку, богатства!

— Отказываюсь!

— Пожелаю [тебе], мудрому человеку, много сыновей!

— Отказываюсь!

— Долголетия, богатства, многих сыновей жаждет каждый. Почему же только ты один не жаждешь? — спросил Страж.

— Много сыновей — много тревог, — ответил Высочайший. — От богатства много хлопот, а от старости — поношение. С помощью, этих трех [благ] не взрастить добродетели, поэтому и отказываюсь.

— Сначала я принял тебя за мудрого человека, — сказал Страж, — а теперь вижу, [ты] благородный муж. Природа породила тьму людей, им необходимо дать занятие. [Если иметь] много сыновей и каждому дать занятие, откуда возьмутся тревоги? [Если имеешь] богатство, пусть люди его поделят, какие же будут хлопоты? Ведь мудрый человек живет, [точно] перепел, питается, [словно] птенец, передвигается [подобно] птице, не оставляя следов <славы>. [Когда] в Поднебесной царит путь, [мудрый] процветает вместе со [всеми] вещами; [когда] в Поднебесной нет пути, [мудрый] в праздности укрепляет добродетель. [Если] за тысячу лет [ему], жить надоест, [он] улетает к бессмертным, оседлав белое облако. [Туда], в обитель предков, нет доступа трем бедам. [Но если] телу ничто не причинит вреда, откуда же возьмется поношение? — [И], Страж пошел прочь.

— Дозвольте спросить... — начал, следуя за ним, Высочайший;

— Изыди! — ответил [ему] Страж.

[Когда] Высочайший правил Поднебесной, [он] поставил Высокосовершенного {9} правителем [одного из царств].

Высочайший передал [власть] Ограждающему, Ограждающий передал Молодому Дракону, [и тогда] Высокосовершенный отказался быть правителем и стал пахать. Молодой Дракон отправился с ним повидаться и застал [его] на поле обрабатывающим землю. Подойдя, Молодой Дракон занял место пониже и спросил:

— Некогда Высочайший правил Поднебесной и поставил [вас], мой учитель, правителем. Дозвольте спросить, по какой причине, [вы], мой учитель, отказались быть правителем и стали обрабатывать землю, [когда] Высочайший передал [власть] Ограждающему, а Ограждающий — мне?

— Некогда, правя Поднебесной, Высочайший не награждал, а в народе [друг друга] поощряли; не наказывал, а в народе остерегались. Ныне ты награждаешь и наказываешь, и народ утратил человечность. С той поры пришла в упадок добродетель, с той поры распространились наказания {10}. С той поры, пошла смута последующих поколений. Уходи! Не мешай мне работать! — [Высокосовершенный] принялся усиленно пахать и [более] не оглядывался.

В первоначале {11} было небытие, не было бытия, не было и названий. При появлении одного, у одного еще отсутствовала форма. Обретя [одно], вещь рождается, и это называется свойством. [Когда] в еще неоформившемся появляется разделение, но без отделения, это называется жизнью. [Начинается] движение, и рождается вещь; [когда] вещь завершена, рождается и [естественный ее] закон, называется это формой. Форма — [это] тело, хранящее дыхание [разум, душу]. У [каждой вещи] свой внешний вид, [свое] положение, и это называется природой [характером]. Природа, достигнув совершенства, возвращается к свойствам, свойства в высшем пределе [становятся] тождественными первоначалу, тождественные [первоначалу] становятся пустыми, а пустые — великими. [Это как бы] хор, поющий без слов, сомкнув губы. Объединяясь в таком хоре, сливаются с небом и землей. Их единение смутное, то ли глупое, то ли неосознанное, [но] это называется изначальным свойством, тождественным великому согласию [с путем].

Конфуций спросил Лаоцзы {12}:

— Можно ли назвать мудрым человека, который овладевает путем, будто подражая сильному: [делая] невозможное возможным, неистинное истинным; [или] софиста, который говорит, что отделить твердое и белое [ему] так же [легко], как [различить] светила на небе?

— Это суетливый мелкий слуга, который трепещет в душе и напрасно утруждает тело. Ведь уменье собаки загнать яка, ловкость обезьяны исходят из гор и лесов, — ответил Лаоцзы. — Я скажу тебе, Цю, о том, чего нельзя услышать, о чем нельзя рассказать. У многих есть голова и ноги, но нет ни сердца, ни слуха; но нет таких, кто, имея тело, существовал бы вместе с не имеющим ни тела, ни формы. Причины движения и покоя, смерти и рождения, уничтожения и появления не в самих [людях], [но] некоторые [из причин] управляются людьми. Того же, кто забывает обо [всех] вещах, забывает о природе, уподоблю забывшему самого себя. [Только] забывшего о самом себе и назову слившимся с природой.

Цзянлюй Уговаривающий {13} увиделся с Цзи Уразумевшим и сказал:

— Лусский правитель просил [меня], Уговаривающего, разрешить ему воспринять [от меня] учение. [Я] отказывался, но безуспешно. Поведал [ему], но не знаю, попал ли в цель. Разрешите попытаться представить вас [царю]. Я же сказал лусскому царю: «необходимо покорять почтительных и бережливых, выдвигать [преданных] общему и верных [царю], не льстивых и не корыстных. И тогда никто в народе не посмеет нарушать согласие».

Цзи Уразумевший рассмеялся и ответил:

— Вам, учитель, речами о добродетелях предков и [прежних] царей, не справиться с задачей так же, как [кузнечику] богомолу, что в гневе топорщит крылья, преграждая дорогу повозке. Ведь таким образом царь сам только подвергся бы опасности: у него в башне много сокровищ; куда бы [он] ни отправился, по [его] следам бросается толпа.

Цзянлюй Уговаривающий задрожал от страха и сказал: — [Мне], Уговаривающему, неясны [ваши] слова, учитель. И все же хочу, чтобы [вы], преждерожденный, рассказали [мне] об этом главное.

Цзи Уразумевший ответил:

— Великий мудрец, правя Поднебесной, воодушевляет сердца людей, чтобы [они] завершали обучение, улучшали обычаи, отказывались от разбойничьих страстей. [Он] ведет всех своей единой волей, [но происходит это] подобно самодвижению природного характера [каждого], и причину этого народ не сознает {14}. Разве такой [человек], беспредельный и необъятный, в обучении народа [может считаться] младшим братом Высочайшего и Ограждающего, а не старшим их братом? [Он] стремится к тождеству с [изначальными] свойствами и к покою сердца.

Странствуя, Цзыгун дошел на юге до [царства] Чу и возвращался в Цзинь. Проходя севернее [реки] Хань, заметил Огородника, который копал канавки для грядок и поливал [их], лазая в колодец с большим глиняным кувшином. Хлопотал, расходуя много сил, а достигал малого. Цзыгун сказал:

— [Ведь] здесь есть машина, [которая] за один день поливает сотню грядок. Сил расходуется мало, а достигается многое. Не пожелает ли учитель [ее испытать]?

— Какая она? — подняв голову, спросил Огородник.

— Выдалбливают ее из деревянных досок, заднюю часть — потяжелее, переднюю — полегче. [Она] несет воду, [точно] накачивая, будто кипящий суп. Называется водочерпалкой.

Огородник от гнева изменился в лице и, усмехнувшись, ответил:

— Я не применяю [ее] не оттого, что не знаю, [я] стыжусь [ее применять]. От своего учителя я слышал: «У того, кто применяет машину, дела идут механически, у того, чьи дела идут механически, сердце становится механическим. Тот, у кого в груди, механическое сердце, утрачивает целостность чистой простоты. Кто утратил целостность чистой простоты, тот не утвердится в жизни разума. Того, кто не утвердился в жизни разума, не станет поддерживать путь».

Стыдясь и раскаиваясь, Цзыгун опустил голову и промолчал.

Через некоторое время Огородник спросил:

— Кто ты?

— Ученик Конфуция, — ответил Цзыгун.

— Не из тех ли многознающих, что подражают мудрым, чтобы в самодовольстве всех превзойти? [Не из тех ли], что бренчат в одиночестве [на струнах] и печально поют, чтобы купить себе славу на всю Поднебесную? [Если бы] ты забыл о своей священной душе и отказался от своей плоти, быть может, приблизился бы [к пути]. Но неспособный управлять собственным телом, как сумеешь [ты] навести порядок в Поднебесной? Уходи! Не мешай мне работать! — сказал Огородник.

Устыдившись, Цзыгун побледнел и, точно потерянный, не мог овладеть собой. [Лишь] пройдя тридцать ли, пришел в себя.

— Что это был за человек? — спросили [его] ученики. — Почему при встрече с ним [вы], учитель, изменились в лице, побледнели и целый день не могли прийти в себя?

— Раньше [я] считал, что в Поднебесной есть лишь один человек <Конфуций>, не знал, что есть еще и другой, — ответил Цзыгун. — Я слышал от учителя о пути мудрецов: [это] стремление осуществлять дела, приобретать заслуги, добиваться больших успехов малыми силами. У нынешнего же [учителя] иначе. У того, кто владеет учением, целостные свойства. При целостных свойствах — целостно тело. При целостном теле — целостен разум. В целостном же разуме и заключается путь мудрого. Вверяясь жизни, [он] действует вместе с народом, но куда идет — неведомо. Неизмерима и совершенна [его] простота! Учитель сердцем предал забвению заслуги и корысть, ловкость и хитрость. Такой человек не пойдет против своей воли, не поступит против своего желания. Обретая то, о чем говорит,, гордый, [он] даже не оглянется, хотя бы [все] в Поднебесной его прославляли. Утратив то, о чем говорит, [он] даже не обратит внимания, хотя бы [все] в Поднебесной его порицали. Хвала или хула [всех] в Поднебесной ничего [ему] не прибавит, ничего [у него] не отнимет. Вот кто называется человеком с целостными свойствами. Я же причислю [себя] к тем, которых несет ветром по волнам.

Вернувшись в Лу, [Цзыгун] поведал обо всем Конфуцию, который сказал:

— Тот прикидывается, будто совершенствуется в учении рода Хаоса. Постигает из него [лишь] одно, но не понимает другого; управляет внутренним, но не управляет внешним. Ты, конечно, удивился [тому, что он] познал, как уйти в чистоту, в недеяние, вернуться к простоте, как хранить разум в телесной природе, странствуя среди мирского, обычного. Но разве достойно учение рода Хаоса {15}, чтобы я и ты его познавали!

Изначальный Туман {16} отправился на восток к Великой пучине и на берегу Восточного моря повстречался с Легким Ветерком. Легкий Ветерок спросил:

— Куда вы направляетесь?

— К великому океану.

— Зачем же?

— Хочу там побродить. Ведь великий океан — это то, что не наполняется, сколько бы в него ни вливалось, и не иссякает, сколько бы из него ни выливалось.

— Нет ли, у [вас], учитель, мыслей о народе с глазами впереди? {17} Хотелось бы услышать о мудром правлении.

— При мудром правлении, — ответил Изначальный Туман, — начальники в раздачах не упускают необходимого каждому, выдвигают [людей], не упуская способностей каждого; видят все дела в целом и творят должное. Дела сами собой совершаются, слова сами собой произносятся, и Поднебесная развивается. [Один] взгляд, взмах руки — и со [всех] четырех сторон народ прибывает. Вот это и называется мудрым правлением.

— Хотелось бы услышать о добродетельном человеке.

— Человек, [обладающий изначальными] свойствами, в покое не [знает] тоски, в действиях не [знает] опасений. [Он] не следует [учению] об истине и лжи, о красоте и безобразии. [Когда все] среди четырех морей наслаждаются общими благами — считает [это своей] радостью; получают общие дары — считает [это своим] покоем. [Без него народ] огорчается, как младенец, потерявший мать; отчаивается, как пешеход, сбившийся с дороги. Вещей [у всех] в изобилии, а откуда, неведомо; еды и питья вдоволь, а от кого, неизвестно. Таков облик человека, которого называют [обладающим изначальными] свойствами.

— Хотелось бы услышать о человеке, [обладающем] разумом.

— Человек, [обладающий] высшим разумом, — ответил Изначальный Туман, — седлает луч {18} и исчезает вместе [со своим] телом. Это называется — осветить безбрежное. Достигает предела жизни, исчерпывая до конца природу. Утратив [тяготы всей] тьмы дел, наслаждается [радостью] неба и земли, и [вся] тьма вещей возвращается к сущности. Это и называется слиться с изначальным эфиром.

Мын Отрицающий Душу {19} и Чичжан Полный Размышлений наблюдали за войском царя Воинственного {20}, и Чичжан Полный Размышлений сказал:

— [Воинственному] далеко до [Ограждающего] из рода Владеющих Тигром, [который] избежал подобной беды.

— Разве Ограждающий наводил порядок после смуты? [Ведь] он стал править, когда в Поднебесной царил порядок! — заметил Мын Отрицающий Душу.

— [Все] хотят, чтобы в Поднебесной царил порядок, — сказал Чичжан Полный Размышлений и спросил, — но по какой причине это доверили [Ограждающему] из рода Владеющих Тигром?

— [Ограждающий] из рода Владеющих Тигром врачевал болячки на голове, — ответил Мын Отрицающий Душу. — Лысым раздавал волосы, больных стремился вылечить. [Как] почтительный сын, пользовался снадобьями, чтобы укрепить [здоровье] милостивого отца, и тот совершенно исхудал. Мудрый человек этого бы постыдился. Во времена настоящего порядка добродетельных не превозносили, способными не распоряжались. Высшие походили на верхушку дерева, а народ — на вольного оленя. [Люди] были прямыми и честными и не ведали, что это справедливость; любили друг друга и не ведали, что это милосердие; были искренними и не знали, что это верность; [делали то, что] следует, и не ведали, что это доверие; работали и помогали друг другу и не ведали, что это благодеяние. Поэтому-то [они] ходили, не оставляя следов, вершили дела, но не рассказывали [о них] преданий {21}.

Почтительный сын, [который] не льстит своим родителям, верный слуга, [который] не льстит своему государю, — таковы совершенные слуга и сын. [Того, кто] поддакивает каждому слову родителей, [одобряет] каждый [их] поступок, в народе зовут негодным сыном. [Того, кто] поддакивает каждому слову государя, одобряет каждый [его] поступок, в народе зовут негодным слугой. И все же не знают, что такова необходимость. Ведь не зовут льстецом того, кто одобряет как истину [все], сказанное в народе, считает хорошим [все], названное [в народе]! Значит ли это, что к народу относятся с большим почтением, чем к родителям, с большим уважением, чем к государю? [Стоит] назвать кого-либо угодником, и сразу же бросят гневный взгляд; [стоит] назвать кого-либо льстецом., и сразу же бросят недовольный взгляд, а [между тем] на всю жизнь остаются угодниками, на всю жизнь остаются льстецами. Нанизывая сравнения, разукрашивая речи, собирают толпы [слушателей], и [никто] их ни в начале, ни в конце, ни главных, ни второстепенных не предает всех вместе суду. В длинных разноцветных халатах принимают различные позы, чтобы пленить своих современников, но не называют себя угодниками и льстецами. Становясь учениками, вслед за наставником твердят об истинном и ложном, но не считают себя людьми дюжинными. [Таково] круглое невежество. Тот, кто понимает свое невежество, [уже] не совсем невежда; тот, кто понимает свое заблуждение, [уже] не заблуждается [столь] глубоко. От глубокого заблуждения не освободиться всю жизнь; круглому невежде не измениться до смерти. [Когда], один из троих потерял дорогу, [они] еще могут прийти к цели, [ибо] заблудившихся меньшинство. [Когда же] двое [из них] потеряли дорогу, путь [их] не приведет к цели, [ибо] победят заблудившиеся. Ныне же заблудились [все] в Поднебесной. Я и взываю, но не могу обрести отклика. Как это печально! Возвышенный голос не трогает слуха односельчан. [Заслыша] «Ломаем тополь», «Яркие цветы» {22}, [они] хохочут. По этой-то причине высокие речи не задерживаются в сердцах дюжинных людей. [Когда же] не звучат слова истины, верх берут пошлые речи. [Удары] по паре глиняных горшков заглушат колокол, и не достигнешь цели. Ныне же оглушены [все] в Поднебесной. Я взываю, но не могу обрести отклика. Настаивать, зная, что не обретешь [отклика], еще одно заблуждение. Поэтому лучше их оставить и не продолжать поисков. Перестану искать, — кто же разделит [со мной] печаль?

У Прокаженного в полночь родился сын. [Он] поспешил взять огня и стал пристально всматриваться, боясь лишь, чтобы сын [не оказался] на него похожим.

От столетнего дерева отрубили [часть ствола], сделали жертвенный сосуд и украсили его черным и желтым орнаментом. Обрубок же бросили в канаву. Сравним жертвенный сосуд с обрубком в канаве и [увидим], сколь различны красота и уродство. Но и сосуд и обрубок равно утратили свою природу. По-разному осуществляют справедливость [разбойник] Чжи и Цзэн-[цзы] с Хронистом [Ю], однако [все] трое в равной мере утратили свою природу. Ведь для утраты [своей] природы существует пять [возможностей]. Первая — пять красок, которые расстраивают зрение, лишают глаза зоркости; вторая — пять тонов, которые расстраивают слух, его притупляют; третья — пять запахов, от которых ослабляется обоняние и закладывает нос; четвертая — пять пряностей, от которых теряются и извращаются вкусовые ощущения; пятая — смущающие сердца пристрастие и неприязнь, от которых [изначальная] природа разлетается, [словно пыль]. Все эти пять [возможностей] — враги жизни. А тут еще начали отделяться Ян [Чжу] и Mo [Ди], считая, что [именно] они обрели [истину]. Я же не называю это обретением [истины]. Разве можно назвать обретшим [истину] того, кто бедствует? Ведь тогда Сова или Голубка, очутившись в клетке, также могут считать это обретением? Тем более что пристрастие и неприязнь, звуки и краски [служат им], чтобы отгородиться от внутреннего; а кожаная шапка с перьями зимородка, памятная дщица и широкий пояс {23} ограничивают их во внешнем. Внутреннее отгорожено клеткой, а внешнее — рядами шнуров. Для тех, кто красуется в шнурах, да еще считает это обретением [истины], это такое же обретение, как для преступника — веревки на руках и тиски, сжимающие пальцы; а для тигров и барсов — мешки и загоны.

Примечания:

ГЛАВА 12

1. Здесь выражена даосская концепция «недеяния» для правителя: отказ от нарушения естественного процесса развития, действия лишь в соответствии с этимпроцессом (ср. «Дао дэ цзин», §57).

2. Комментаторы считают, что это записи речей Лаоцзы.

3. Благородный (цзюньцзы) — этому идеалу конфуцианской, школы — аристократу, здесь даются характеристики, свойственные идеалам даосской школы («чуждается благородства и богатства...»).

4. Аллегорическое обозначение дао. (Эту притчу ср. «Хуайнаньцзы», цз. 18, VII, 318).

5. Знание (Чжи), Спорщик (Чигоу), Подобный Небытию (Сян Ван) — герои, в которых олицетворяется процесс познания. Смысл последнего: чтобы познать, материю, следует ей уподобиться.

6. Равный Небу — титул вана, ритуального главы Поднебесной.

7. «Лицом к северу» — место, занимаемое царским советником, так же как место царя — «лицом к югу».

8. Царство Цветущее (Хуа) — возможно, намек на страну-утопию Лецзы (см. стр. 52), поскольку иероглиф (хуа) совпадает.

9. Высокосовершенный (Бочэн Цзыгао) — у Чжуанцзы, как и у Ян Чжу, противопоставляется Молодому Дракону (см. стр. 112-113).

10. Введение наказаний (средства порабощения одноплеменных) как причина бедствий народа, — одна из социологических догадок даосов.

11. Некоторые положения Чжуанцзы в данном фрагменте основываются на космогонии Лецзы <(стр. 44)>.

12. Один из фрагментов, в которых Конфуций выступает как ученик Лаоцзы <(см. также стр. 207, 208, 209-210, 241-242)>.

13. Цзянлюй Уговаривающий (Мянь), Цзи Уразумевший (Чэ) — герои с аллегорическими прозвищами.

14. Развитие даосской концепции правителя, который остается неизвестным; (ср. «Дао дэ цзин», §3, 37, 66).

15. Открытое выступление Конфуция против даосизма, названного «учением рода Хаоса» (Хуньдунь), видимо за космогонию Лецзы. Добавление к хаосу слова «род» (ши) показывает возможность последующего обожествления категорий этой материалистической космогонии.

16. Изначальный Туман (Чжун Ман), Легкий Ветерок (Юань Фын) — аллегорические персонажи, в которых явления местные (Ветерок) противопоставляются космическим (Изначальному Туману).

17. «Народ с глазами впереди» — род человеческий в противоположность зверям и птицам, у которых глаза расположены по сторонам головы (см. гл. 5,, прим. 7).

18. Ср. с Лецзы, который «оседлал ветер» (53-54, 136, 137). Образы, с помощью которых передается абстрагирование от конкретно-чувственных знаний' для рационального познания вселенной, дают возможность и мистического толкования этого процесса.

19. Мын Отрицающий Душу (Угуй), Чичжан Полный Размышлений (Маньцзи) — персонажи аллегорические.

20. Речь идет, видимо, о битве, во время которой Воинственный, чжоусский царь, сверг так называемую династию Шан-Инь (XII в. до н.э.).

21. Тезисы, направленные против Конфуция (ср. Ян Чжу, стр. 115), который искал «следы» деяний древних царей, собирая о них предания (см. стр. 206207, 209-210) как образец для потомков.

22. «Ломаем тополь», «Яркие цветы» — народные песни, в «Книге песен» отсутствуют.

23. Знаки отличия придворных, которые даосы приравнивают к клеткам и узам (антиконфуцианский тезис).

ГЛАВА 13

1. В уподоблении познающего в покое — зеркальной поверхности воды, возможно, проявилось дальнейшее развитие взгляда на познание природы как ее; отражение.

2. Своеобразное отшельничество даосов, которое означало отнюдь не аскетизм, а отказ от службы, официальной жизни для углубленного изучения природы и ее законов.

3. Это и ряд других положений фрагмента см. также стр. 211-222.

4. Один из тезисов даосской утопии <(ср. «Лецзы», 88)>.

5. Из трех армий состояло войско крупного царства; пять родов оружия — лук и четыре вида копий.

6. Здесь ведется полемика со школой логиков-софистов (минцзя), положения которых разделялись и конфуцианцами (см. тезис «исправления имен» в «Изречениях», гл. 12, I, 271).

7. «Книги» — здесь, возможно, предания. Сыма добавляет: «написанные им (т.е. Конфуцием) книги»; Яо Най находит в этом позднейшую вставку: «Это речь ханьца (не ранее II в. до н.э. — Л.П.). Считали, будто мудрец предвидел сожжение книг при Цинях (213 г. до н.э. — Л.П.), поэтому, как говорится, и „спрятал их в знаменитой горе“». Обычай прятать записи в стенах домов, в могилах, по данным раскопок, был, видимо, столь же распространенным, как и уничтожение записей задолго до Циней. См. «Мэнцзы», гл. 5 (2), I, 339.

8. «Основа» стала обозначать «книгу» значительно позже (со II в. до н.э.), но забывшие об этом комментаторы стремились подогнать известные им памятники конфуцианского канона под число «двенадцать», например: «шесть основ — это песни, предания, обряды, музыка, гадания, хроника, добавить к ним шесть „утков“ (см. стр. 209, 315), составят вместе двенадцать основ»; или «гадания в двух частях, к ним десять крыльев» (см. Ю.К. Щуцкий, Китайская классическая «Книга перемен», стр. 6); или «правление двенадцати царей» в хронике.

9. Муж (Ши) Филигранщик (Чэнци) — несмотря на комментарий, гласящий, что Ши — фамилия, а Чэнци — имя, мы переводим имя как прозвище, определяющее основную черту характера героя.

10. По Чэн Сюаньину, так здесь назван Лаоцзы, у которого якобы учился Чжуанцзы.

11. В этом и следующем фрагменте говорится, что записи уже существовали, но выражается недоверие к ним, ибо они еще меньше, чем речи, были способны: выразить мысли — отразить многообразие объективного мира во всей его полноте и сложности.

12. Цитата из Лаоцзы («Дао дэ цзин», §56).

13. Еще одна формулировка даосской теории познания — от чувственного к рациональному (овладение мастерством колесника); <ср. стр. 94-95, 147>.

14. «Секрет» обозначался тем же словом, что и «учение», «мастерство» (шу), видимо, оттого, что не каждый мог его воспринять и не каждому следовало его открывать. Этот обычай продолжал жить в средние века как тайна цехового ремесла. Им же, возможно, объясняется и утрата записей, которые представляли монополию школы (позже — цеха), «секрет» мастерства.

ГЛАВА 14

1. В самой постановке вопросов здесь содержится попытка обосновать причинность всеобщего движения: «кто-то» как причина отрицается повторением иронического «от безделья»; взаимозависимость явлений намечается в сопоставлении облаков и дождя.

2. Колдун Всех Призывающий (У Сяньчжао) — комментаторы пытаются отнести этого героя к историческим, называя его «министром династии Инь» (II тыс. до н.э.), хотя и указывают на несоответствие в имени.

3. Миф о начале письменности — чудесном явлении черепахи с письменами — относится ко времени Молодого Дракона.

4. Выступление Чжуанцзы против конфуцианского понимания милосердия, отцовской и сыновней любви.

5. Ин — столица царства Чу.

6. Совершенный от Северных Ворот (Бэймынь Чэн) — встречается лишь в данном фрагменте.

7. «Восход Солнца» (Сяньчи) — жертвенный гимн, созданный согласно легенде Желтым Предком; слова его не сохранились. Перевод здесь основывается на связи гимна с весенней жертвенной обрядностью и с озером (миф.), над которым восходило солнце (см. также <стр. 316,> гл. 33, прим. 2).

8. Текст до сих пор начиная со слов «Ведь настоящая» комментаторы считают вставкой, сделанной Го Сяном.

9. В древнем Китае весна считалась временем для гражданских дел, а осень — для военных (включая охоту).

10. См. «Лецзы», гл. 5, прим. 44.

11. Атеистическое понимание воздействия музыки здесь противопоставляется религиозному, конфуцианскому, по которому музыка служит в первую очередь «для призыва богов и душ предков» («Обряды Чжоу», Чжоули, с комм. Чжэн Сюаня, Шанхай, 1937, цз. 6, стр. 145).

12. Род Владеющих Огнем (Ю Бяо) — иероглиф бяо, состоящий из трех знаков «огня», комментаторы по традиции приравнивают к иероглифу янь, состоящему из двух знаков «огня», идентифицируя его с родом Яньши — Владеющих Огнем, хотя это, видимо, другой род.

13. Данный гимн в «Книгу песен» не вошел.

14. Наставник Золотой (Ши Цзинь) — по-видимому, музыкант, встречается лишь в данном фрагменте.

15. Ср. «Дао дэ цзин», §5; чучело собаки, в которое стреляли, отгоняя нечистую силу, а также при принесении жертв Небу и молении о дожде (см. П. Кафаров и П.С. Попов, Китайско-русский словарь, г. I, стр. 101).

16. В этом и других образах Чжуанцзы насмехается над Конфуцием, отрицавшим развитие и пытавшимся много веков спустя заставить людей жить по дедовским обрядам и устоям («древних царей»).

17. Насмешка над обожествлявшимся конфуцианцами «мудрым советником» — Чжоугуном.

18. В отрицании богатства у Лаоцзы здесь можно увидеть и минимум собственности, который давал человеку независимость в ту эпоху.

19. В учении Конфуция Лаоцзы видит причину таких же бедствий для людей, как для рыб, очутившихся на мели.

20. После этой встречи Конфуций отзывается о Лаоцзы с преувеличенной похвалой <(см. также стр. 241-242)>, но сомневается в том, что сумеет ему подражать.

21. Царь Прекрасный (Вэнь ван) — отец Воинственного, основателя чжоуского царства. Прекрасный обожествлялся конфуцианской традицией (см. «Лецзы» гл. 1, прим. 58, гл. 3, прим. 12).

22. Сяньгуй — знаки, с современными не отождествляются. Комментаторы сообщают, что сяньгуй — какое-то животное, сведения о котором отсутствуют.

23. Лэй — животное, с современным знаком не отождествляется.

24. Это представление о размножении ос в науке древнего Китая возникло из знакомства со способностью осы заготовлять запасы пищи, парализуя других насекомых уколом жала (см. Лу Синь, Болтовня в конце весны, — Лу Синь, Сочинения, т. 1, Пекин, 1956, стр. 304-305). Упомянув осу, Конфуций проговорился о своем намерении использовать учение Лаоцзы в собственных целях.

25. В такой иносказательной форме объявил Конфуций войну своему учителю Лаоцзы: ученик, как «младший брат», готов вытеснить «старшего». Свидетельство о вероломстве Конфуция сохранилось именно в этой фразе, начиная с Чжуанцзы и до учителя Лу Синя — одного из «отцов» революции 1911 г. Чжаи Тайяня и самого Лу Синя. Этот эпизод встречи основателей антагонистических школ — конфуцианского идеализма и даосского материализма — весьма убедительно объяснил Чжан Тайянь. Все поездки к Лаоцзы были лишь «хитростью» Конфуция. В его речи скрывался намек: «Я завладею твоей славой, а [ты] ничего не сумеешь поделать». Засилье Конфуция и его учеников («стоило сказать слово утром, чтобы к вечеру слетела голова») заставило Лаоцзы уйти на запад, где не было конфуцианцев. «Появись его книга раньше, Лаоцзы не избежал бы казни», — эту мысль Чжан Тайянь подкреплял фактом расправы Конфуция с другим своим соперником — Шао Чжэнмао (см. Лу Синь, Сочинения, т. 2, Пекин, стр. 475-476). Именно такую вольнодумную традицию отразил в своей сказке «За пограничную заставу» Лу Синь (см. Лу Синь, Сатирические сказки, М., 1964).

ГЛАВА 15

1. В данном фрагменте отразилось многообразие философских школ и различие оттенков внутри этих школ <(см. подробнее стр. 314-321)>.

2. Даосский тезис, направленный против порока, приобретает большое значение в средние века в медицине <(ср. также стр. 184, 260)>.

3. Гань комментаторы отождествляют с У, ибо два приморских царства — У и Юэ — славились качеством своих мечей. Здесь — одно из свидетельств о даосах, как о противниках войны <(см. также стр. 261-262, 272-273, 302-304)>.

ГЛАВА 16

1. Под характером (син) Чжуанцзы понимает свойства каждого существа от природы. Говоря об «исправляющих», Чжуанцзы отвергает представления конфуцианцев и о врожденном добре (зафиксированном у Конфуция и Мэнцзы), и о врожденном зле (зафиксированном у «Сюньцзы»), а также об исправлении характера с помощью конфуцианского обучения.

2. Добывающий Огонь Трением (Суйжэнь) — позже Зажигающий Огонь Зеркалом. Этот мифический герой, возможно, имеет какое-то отношение к родам, также связанным с огнем <(см. стр. 177, 180, 205)>.

3. Род Гончаров (Тан) — перевод основывается на полном наименовании рода Высочайшего (Тао Тан ши), которое здесь опущено, так же как рода Ограждающего (Юй вместо Ю Юй ши).

4. Иероглиф вэнь («внешняя красота») начал применяться для обозначения «литературы», «изящной словесности», видимо, только со средних веков.

5. Подразумевается конфуцианское, подробнее см. <стр. 219,> гл. 17, прим. 12.

6. Регалии, которые жаловались сановникам.

ГЛАВА 17

1. Дядя Реки (Хэ бо) — бог реки Хуанхэ. О человеке, который им якобы стал, см. гл. 6, прим. 12.

2. Жо — по комментарию, имя бога океана, в тексте же о боге ничего нет; Жо здесь — имя Северного Океана (Бэй Хай Жо), тогда как ранее выступал владыка того же океана с именем Внезапный (Ху) <(см. стр. 173)>.

3. Выражение, которое вошло в поговорку (см. притчу на стр. 219). В этом диалоге относительность познания соединяется с относительностью пространства, а также отчасти с макро- и микрокосмом <(ср. стр. 84-86)>.

4. Человек, по Чжуанцзы, величина бесконечно малая в беспредельном пространстве и времени.

5. Речь идет об отличии объективного времени, как ранее — пространства, постигаемого разумом, от чувственно воспринимаемого времени.

6. Речь идет о конкретном разнообразии и развитии чувственно воспринимаемых вещей.

7. Исходя из биологического понимания человека, Чжуанцзы отрицает деление людей на знать и простонародье (см. также <стр. 261,> «Лецзы», гл. 8, прим. 31).

8. Куай — царствовал в Янь с 320 до 312 г. до н.э. Подражая Высочайшему и Ограждающему, Куай уступил трон сыну своего советника и на третий год в царстве поднялась смута.

9. Это изречение Чжуанцзы наиболее близко к отмечавшейся В.И. Лениным знаменитой формуле Гераклита «...нельзя войти дважды в одну и ту же реку...» (В.И. Ленин, Философские тетради, — стр. 291).

10. Одноногий (Куй) — насекомое с одной ногой. Названные в начале фрагмента Глаз и Сердце в дискуссию не вступают. Они, возможно, отнесены к заключающему беседу «мудрому».

11. Об окружении Конфуция в местности Куан, но с другим содержанием, см. «Изречения» (гл. 9, 11, I, 176, 250). Комментарии говорят, что Куан находилось в царстве Вэй, поэтому название жителей — сунцы — здесь описка.

12. Учение о судьбе и времени — об эпохе, как причине удачи или неудачи того или иного деятеля, его учения, опровергается здесь с помощью эпизода из жизни Конфуция: его собственная оценка эпизода оказывается ложной.

13. Царевич Моу («Лецзы», 81-83, гл. 4, прим. 21) отстаивал учение Гунсунь. Луна, здесь же опровергает своего прежнего учителя, доказывая правоту Чжуанцзы.

14. Шоулин — город в царстве Янь.

15. Бушуй (Бухэ) — приток Хуанхэ.

16. Одна из формулировок отказа Чжуанцзы служить власть имущим <(см. также стр. 221, 313)>.

17. Хао — приток Хуайхэ.

18. В споре с Творящим Благо (Хойцзы) Чжуанцзы доказывает познаваемость объективной действительности.

ГЛАВА 18

1. Счастье (или наслаждение) — в недеянии, понимаемом как деятельность разума в познании природы.

2. Некоторые исследователи видят здесь цитату из «Дао дэ цзина» (§39) и считают неверной общепринятую фразу «чжи шу юй у юй» (см. J. Legge, vol. XI, p. 3).

3. Ту же характеристику, но отнесенную к дао см. «Дао дэ цзин», §37.

4. Комментарий Ли И дает значения этих имен: Чжили — как Забывший о теле, Хуацзе — как Забывший о разуме, упуская из виду, что сходные герой уже появлялись ранее (Урот Шу, стр. 155, Одноногий, стр. 148). Лишь имя последнего — Хуа — дает основание для нового значения — Неразумный.

5. Чэн Сюаньин говорит об опухолях у обоих героев, однако текст для этого не дает оснований — о своей опухоли говорит лишь один.

6. Эту притчу см. также стр. 232, «Го юй» («Речи царств») Шанхай, 1958, стр. 55-56.

7. Жертвенных животных — быка, барана и свинью.

8. См. «Лецзы», 45-46, гл. 1, прим. 30, 31, 32. J. Legge в своем примечании («In no Buddhist treatise is the transrotation of births more fully, and I must add, absurdly stated», J. Legge, vol. XL, p. 10, note 1) смешивает догадку наивных материалистов с переселением душ буддизма, т.е. утверждением бессмертия души.

ГЛАВА 19

1. Мо[се] и Гань[цзян] — пара легендарных мечей, носящих имена их создателей — оружейника (Гань Цзян) и его жены (Mo Ce), вариант — один меч, <см. стр. 116>.

2. Одна из черт даосской утопии.

3. Чжоуский царь Величественный (Вэйгун) — по комментарию Цуя, — сын царя Хуаня, который правил в Чжоу с 719 по 697 г. до н.э. О Величественном, Тянь Кайчжи и жреце (Чжу) Шэне других известий не сохранилось.

4. Одинокий Барс (Шань Бао); Чжан Смелый (И) — рассказ о них ср. «Хуайнаньцзы», цз. 18, VII, 325.

5. Жрец Сородич (Чжу Цзунжэнь) — персонаж аллегорический.

6. Хуанцзы Обвинитель Гордыни (Гаоао) — персонаж аллегорический.

7. Соломенный Башмак (Люй), Высокая Прическа (Цзи), Гром (Лэйтчн), Лягушка (Валун), Домовой (Иян), Водяной (Вансян), Разноцветная Собака (Шэнь), Одноногий (Куй), Двуглавый Змей (Фанхуан). Извивающийся Змей (Вэйшэ) — несмотря на явно иронический подбор названий духов и их жилищ (например, бога Грома — в мусорной куче во дворе) и льстящую царю разгадку виденного им духа, комментаторы тщательно описывают каждое из упоминаемых «божеств», хотя некоторые, возможно, перешли в их число от Чжуанцзы.

8. В этом фрагменте представлено развитие взгляда на искусство как на подражание природе: образ музыкального инструмента оказывается заложенным уже в дереве; обнаружить его и «приложить руки» — такова задача мастера.

9. Рассказ о колесничем, видимо, общее место. Здесь он отнесен к царю Достойнейшему (Чжуангуну), в «Сюньцзы» (цз. 20, II, 358-359) — к царю Дингуну; остальные герои здесь Янь Врата Бытия (Хэ) и Просо из Восточной Степи (Дунье Цзи); в «Сюньцзы»: Янь Юань и Би из того же рода — из Восточной Степи.

10. Сунь Изгой (Сю) — персонаж аллегорический.

11. Бянь Счастливый (Цинцзы) — сторонник даосской школы, которая раскрывается здесь еще одной своей стороной: стремлением привлечь отверженного.

ГЛАВА 20

1. Удалец с Юга от Рынка Обязанный к Черной работе (Шинань Иляо) — о нем см. также стр. 266, 273. Поступки и речи во всех источниках характеризуют его как даоса, а также как удальца (см. комментарий к «Хуайнаньцзы», цз. 9, VII, 129), «....мог противостоять пяти сотням человек» («Цзочжуань», 17-й год правления царя Айгуна — 479 г. до н.э.).

2. Здесь субъективные намерения царя (добрые) противопоставляются объективным условиям (злу) — его царству, за которым охотятся, как за красивой шкурой зверя.

3. Царство Утвердивших Свойства (Цзянь Дэ) — одно из аллегорических названий для даосской утопии.

4. Расточительный из Северного Дворца (Бэйгун Шэ) — его жизнь отнесена ко времени царя Чудотворного (534-493 гг. до н.э.).

5. Царский сын Завидующий Счастливцу (Ванцзы Цинцзи) — комментаторы, сомневаясь, чтобы сын чжоусского царя (вана) мог служить в другом царстве, отождествляют его с царским внуком Цзя (Вансунь Цзя).

6. Несущий Бремя Беспристрастия (Дагун Жэнь) — возможность перевода имени этого героя как аллегорического прозвища подтверждают комментаторы, говоря, что в то время не было сановника (дагун, или тайгун — название ранга) по имени Жэнь.

7. Забывчивая (Идай) — имя птицы аллегорическое.

8. Эту часть цитаты см. «Дао дэ цзин», §22 и 24. Человеком большого совершенства здесь, следовательно, называется Лаоцзы.

9. На болотах жили Лецзы и его ученики <(см. стр. 43, 80)>; о болотах как прибежище восставших рабов см. Ян Юн-го, <стр. 82>.

10. «Учитель С Тутового Двора (Цзы Санху)» — содержание его монолога позволяет согласиться с комментарием, отождествляющим это лицо с Учителем С Тутового Двора (см. <стр. 166,> гл. 6, прим. 26), хотя здесь иероглиф ху другой и означает птицу (Eophona personate).

11. «Цзя» ряд комментаторов считает названием царства, только Сыма Бяо говорит, что Вернувшийся из Леса (Линь Хой) был беглецом из царства Инь.

12. Песня эта неизвестна. Иероглиф рода бянь состоит из трех знаков «собака», но, несмотря на это, комментаторы отождествляют его с иероглифом, состоящим из трех знаков «огонь», т.е. родом Владеющих Огнем (см. гл. 14, прим. 12).

13. Возможно, что этот храм давал убежище, тогда «остается» (цунь) означает «пользоваться [правом убежища]».

14. Лань Це — ученик Чжуанцзы.

15. Комментаторы считают, что своим учителем Чжуанцзы называет Лаоцзы, но приведенные здесь слова в «Дао дэ цзине» отсутствуют.

ГЛАВА 21

1. Тянь Постоянный (Цзыфан), его другое имя Не Допускающий Выбора <(Уцзэ, см. стр. 291)>, — наставник вэйского царя Прекрасного (Вэня), правившего с 424 по 387 г. до н.э. О нем см. также «Хуайнаньцзы», цз. 18, VII,. 325-326.

2. Работающий у ручья (Цигун), Учитель Кроткий из Восточного Предместья; (Дунго Шуньцзы) — известное о них восходит к данному фрагменту.

3. Дядя (из рода) Мягких (по прозванию) Белоснежный (Вэньбо Сюэцзы) — даос с юга (по комментарию из Чу), поскольку противопоставляет себя не только лусцам, но и всем жителям Срединных царств.

4. Здесь о конфуцианцах сказано иронически, позже понятия «циркуль» (гуй) и «наугольник» (цзюй) слились и стали метафорически обозначать «благопристойное поведение».

5. Это пример даосской диалектики, построенной на взаимодействии двух начал — Инь=холоду=тьме=луне и Янь=теплу=свету=солнцу, их взаимопорождении. <См. Предисловие, стр. 9-10, прим. 18-22.>

6. Айгун правил в Лу с 495 по 467 г. до н.э. Считая, что Чжуанцзы жил на сотню с лишним лет позже, Чэн Сюаньин относит данный фрагмент к числу вымышленных, а Дж. Легге отрицает его подлинность (см. J. Legge, vol. XL, p. 49), Эти авторы не учитывают, что при устной передаче в произведениях ораторов, как и в народной песне, одно имя могло случайно и намеренно заменяться другим.

7. Своей одежде конфуцианцы придавали символическое значение: небо в древнем Китае считалось круглым, а земля — квадратной.

8. Раб из Сотни Ли (Боли — название места, Си — раб) — мудрый советник Мугуна, правившего в Цинь с 659 по 621 г. до н.э. По представленному здесь варианту Боли Си был «из презренных»; по другим вариантам он побывал в сановниках в царстве Юй, находившемся на территории современной провинции Шаньси, а после его поражения, был куплен за пять бараньих шкур [см. «Речи Цинь», — «Речи борющихся царств» («Чжань го цэ»), Шанхай, 1958, стр. 66].

9. Значение местности, в которой «скрывались» (Цан — тот же иероглиф означал и раба), подтверждает Сыма Бяо, говоря, что Царь Прекрасный «переодевался», т.е. посещал это место инкогнито. Попытки отождествить «удильщика» со стратегом царя Прекрасного — Тайгуном лишены оснований, ибо Тайгун стал родоначальником царей в Ци, а «удильщик» ушел в неизвестность.

10. [Царство] Фань — одно из древнекитайских царств, находившееся на территории современной провинции Хэнань.

ГЛАВА 22

1. Недеяние — Увэй вэй; значение последнего вэй неясно. Недеяние — только Увэй, см. стр. 251. J. Legge (vol. XL, p. 57) переводит «Dumb Inaction» («Немое Недеяние»); R. Wilhelm («Dschuang Dsi», S. 161) — «schweigenden Nichstun», видимо решив, что под «не действовать» подразумевается и «не говорить». Но «немое» лишнее и по тексту, ибо Недеяние не отвечает не оттого, что немое, а оттого, что «не знает». По Чэн Сюаньину (вэй чжи Увэй) его можно понять, как «называемое Недеянием» (см. наш перевод в речи Предка). В именах героев и названиях местностей — Недеяние, Возвышающийся Безумец, Темная (Изначальная) Вода, Конец Сомнений — также олицетворяется процесс познания, как и в Знании и других героях (см. стр. 189). Характеристика Безумца, как и Подобного Небытию (т.е. самой материи), позволяет говорить о философском понимании безумия как мудрости, и воплощении ее в образе такого юродивого,, как чуский безумец Встречающий Колесницы.

2. См. «Дао дэ цзин», §2, 38, 48.

3. Атеистическая характеристика жизни и смерти, причем термин для последней «разложившееся» (чоуфу) употребляется тот же, что и у Ян Чжу (108).

4. Установление различий в развитии плода, как и в числе отверстий — девяти (глаза, уши, ноздри, рот, мочевой канал, анус) или восьми — говорит о начале биологической классификации у даосов <(см. также стр. 45, 46, 194)>.

5. Ср. «Дао дэ цзин», §81.

6. Вывод Лаоцзы ср. с оценкой человека с точки зрения вечности у Ян Чжу <(стр. 115)>.

7. «Жизнь... так же мимолетна, как... белый жеребенок» этот двойной смысл объясняется тем, что бай цзюй в мифе означал коня (коней?) в колеснице солнца <(см. стр. 262, 297)>.

8. Душа разумная (хунь), душа телесная (по) — первая, по даосской концепции, — от эфира неба, вторая — от эфира земли; после смерти первая, легкая,, рассеивается в небе, вторая, тяжелая, соединяется с землей <(см. стр. 46)>.

9. Здесь ляо (по комментарию сюйцзи) представляет собой, видимо, попытку создания термина для отвлеченного мышления, абстракции.

10. По комментарию синоним «слов истины».

11. Закрывающий Курган (Янь Ган) — как и другие герои фрагмента — Нерешительный — Сладость Лотоса (Э Хэгань) и Старый Дракон Счастливый (Лао Лун Цзи), судя по прозваниям, — даосы.

12. Великая Чистота (Тайцин), Бесконечность (Уцюн), Недеяние (Увэй), Безначальный (Уши), как и герои следующего фрагмента, — Свет (Гуанъяо), Небытие (Ую), — представляют собой олицетворение категорий даосской космогонии.

13. Вселенная обозначается здесь сочетанием слов юй — «пространство», и чжоу — «время» <(см. также стр. 258)>.

14. Один из характерных для даосов героев — народных умельцев.

15. Жань Цю (Жань Ю) — ученик Конфуция, см. «Изречения» гл. 3, I, 46.

ГЛАВА 23

1. Гэнсан Чу — см. «Лецзы», гл. 4, прим. 4.

2. Прием инвективы, здесь — против конфуцианских героев (см. также стр. 267, <Предисловие, стр. 24, прим. 92>).

3. Карлик Прославленный на Юге (Наньюн Чу) — персонаж, по-видимому, аллегорический, выведен как ученик Гэнсан Чу.

4. В Юэ куры были мелкие, в Лу — крупные.

5. Ср. характеристики младенца здесь и в «Дао дэ цзине», §55.

6. «Сын природы» (тянь цзы) противопоставляется Сыну Неба как государю. Здесь проявляется различие в понимании слова тянь: в даосской школе оно в основном означало «природу», в идеалистической же, конфуцианской, — «Небо» как верховное божество.

7. Сравнение сил природы с разбойниками см. также «Инь Фу цзин» (в собрании «Хань Вэй цуншу», т. 13).

8. «Пространство... время...» — объясняемые здесь порознь юй, чжоу слитно обозначали «вселенную» (см. гл. 22, прим. 13).

9. Чжао... Цзин... Цзя [Цюй] — аристократические роды в царстве Чу. Комментаторы считают Цзя опиской, ибо по комментарию Ван И к «Чусским одам» третьим являлся род Цюй (Цюй Юаня).

10. Возможно, — термин для догадки даосов о законе сохранения вещества (ср. «Лецзы», гл. 1, прим. 58).

11. См. притчу, стр. 123-124 <135-136>.

12. «Скованные вместе...» (сюйми) — <см. также стр. 272.> Осужденные в рабство этой категории вместе с другой (тех, у кого отрубили ногу) объявляются здесь людьми наиболее совершенными, близкими к природе. Чэн Сюаньин приводит в доказательство и поговорку: «Бережет себя тот, кого ценят в тысячу золотом, раб же жизни своей не жалеет».

ГЛАВА 24

1. Сюй Отрицающий Душу (Угуй) — даос, который жил в уединении.

2. Нюй Шан — жрец, который ведал закланием жертвенного скота при Воинственном (Ухоу), царе в Вэй с 386 до 371 г. до н.э.

3. «Металлические планки в шести чехлах» («Лю тао») — по одним данным, не сохранившийся памятник военной мысли в шести главах, который приписывается Цзян Тайгуну; по другим, тайные гадания, пророчества.

4. Высокий Утес (Да Вэй) — олицетворение познания, путь к которому полон препятствий. Одно из них — гора Терновая Чаща (Цзюйцы).

5. «Семеро мудрецов» — в противоположность отроку-табунщику — вместе с Желтым Предком представлены иронически его спутники с разнообразными прозвищами: Едва Прозревший (Фанмин), Блестящий Сказочник (Чанъюй), Предполагающий (Чжан Жо), Друг Повторяющий (Сипын), Подобный Привратнику (Кунь Хунь), Смехотвор (Хуацзи).

6. Обращение «небесный наставник» («Тянь ши») было принято с I в. н.э. как титулование патриарха даосской религии.

7. В этом фрагменте дана оценка различных представителей общества (школ, сословий) с точки зрения их удаленности от даосского идеала (мужи, ораторы, надзиратели...) или приближения к нему (земледельцы, купцы, ремесленники).

8. Ян Чжу.

9. Бин — прозвание софиста Гунсунь Луна.

10. Лу Цзюй, судя по содержанию фрагмента, открыл явление резонанса.

11. В сожалении по поводу смерти Творящего Благо обнаруживается мнение Чжуанцзы о необходимости споров с достойным противником для развития собственного учения, умения его доказывать, иными словами о том, что в спорах рождается истина.

12. Красавец Без Сомнений (Янь Буи) — персонаж с аллегорическим прозвищем.

13. Дун Платан (У), — судя по прозвищу, сторонник даосизма.

14. Тянь Хэ, отождествляется с царем Ци (см. «Лецзы», гл. 6, прим. 6).

15. Вследствие отказа [Удальца] с Юга от Рынка принять участие в мятеже Бэйгун Шэна (см. «Лецзы», гл. 8, прим. 10).

16. Вследствие того что враги, заподозрив какую-то хитрость, прекратили наступление. Комментаторы считают фрагмент приписанным на том основании, что все три героя жили в различное время.

17. Владеющий Своими Чувствами (Цзыци). Комментаторы называют его конюшим (сыма) в Чу, хотя содержание монолога позволяет отождествить его с другим одноименным героем из Южного Предместья (см. гл. 2, прим. 1).

18. Пропавший без Вести во Вселенной (Цзюфан Янь) — известный физиономист, см. «Лецзы», гл. 8, прим. 20, «Хуайнаньцзы», цз. 12, VII, 198.

19. Род отца, матери и жены.

20. По оригиналу трудно точно установить, где конец речи одного героя и начало речи другого.

21. Продажа свободных в рабство, видимо, воспрещалась, поэтому для продажи их калечили как осужденных.

22. Ввиду отсутствия известий о человеке с таким именем, мнения комментаторов расходятся: его считают богачем, инспектором улицы, богатым купцом или мясником.

23. Нежный Красавец, Предающийся Неге, Хватающий Согбенный (ср. Плут, Обидчивый и др. у Ян Чжу, стр. 104) — прозвища, указывающие на черту характера. Эти имена вместе с другими доказывают богатство образов у даосов, а особенно у более позднего — Чжуанцзы.

24. Ср. «Мэнцзы», гл. 5(1), I, 380.

25. Отрочья земля — (метаф.) земля без растительности, будто отрок, еще не доросший до обряда надевания шапки — инициации.

26. См. притчу о рыбах на мели (стр. 159, 164, 218 <163, 167, 208>).

27. Воронья голова, цзегэн, куриная голова, чжулин — яд аконит, platycodon grandiflolium, euryale ferox, гриб-нарост на дереве.

28. [Вэнь] Чжун — искусный дипломат, который спас царство Юэ от поражения в 494 г. до н.э. и помог царю Гоуцзяню подготовиться к реваншу в 473 г. Но после победы над усцами Гоуцзянь решил казнить Вэнь Чжуна, и тот, переменив имя, был вынужден скрыться.

29. Данный и следующий фрагменты содержат признание Чжуанцзы возможности познания объективной истины <(см. также стр. 274)>.

30. В данном фрагменте Чжуанцзы представляет познание как процесс бесконечного разрешения сомнений <(см. также стр. 274)>.

ГЛАВА 25

1. Подражающий Свету (Цзэян) — Пын Ян, по прозванию Цзэян, персонаж близкий к даосскому учению.

2. [И] Преданный Долгу (Цзе) — истый придворный с конфуцианским прозванием.

3. Ван Решительный (Го), Гун Ушедший от Смотров (Юэсю) — сторонники даосизма, осуждающие и придворных и самого царя Чу.

4. [Муж] из рода Гадателей на Черепашьей Бороде (Жань Сянши) — данный персонаж в позднем источнике («Лу ши», X-XII вв.) относится к деятелям эпохи сотворения мира; судя же по пословице — «что борода у черепахи, рога у зайца», черепашья борода служила предзнаменованием войны. Решить, каково отношение к этому персонажу — ироническое или положительное, не позволяет текст, записанный очень туманно.

5. Восходящий (Дэн) и Неуклонный (Хэн) — относя героев, как правило, к лицам историческим, некоторые видят в Дэн Хэне одного человека, тогда как Чэн Сюаньин и Го понимают, что два чина должны сопровождаться и двумя именами. Мы пытаемся решить вопрос, как обычно, расшифровывая прозвища.

6. Несущий Возвышенное (Дай Цзиньжэнь) — встречается лишь в данном фрагменте.

7. От этой притчи пошла поговорка — «битва на рожках улитки», как осуждение войн.

8. Для изображения относительности пространства далее применяется фольклорный прием ступенчатого сужения образов.

9. Цзылао (Цинь Чжан, Цзыкай) — ученик Конфуция (см. также «Изречения», гл. 9, I, 178).

10. Кипарисовый Наугольник (Бо Цзюй) — ученик Лаоцзы.

11. В этом плаче-инвективе причиной возрастающего числа тяжб и осужденных называется погоня за славой (властью) и богатством.

12. Почти о таком же отказе Конфуция от своего учения — дела всей жизни: см. стр. 314 <283>.

13. Великие хронисты: Большой Чехол (Да Тао), Дядя Всегда Ошибающийся (Бо Чанцянь), Кабанья Шкура (Сивэй) — комментатор говорит лишь об именах хронистов, по-видимому, они — герои с аллегорическим прозвищем.

14. «Лин». Кроме посмертного титула — «Чудотворный» — это слово имеет ряд других значений и служит здесь для игры слов: у первого хрониста это просто одушевленный предмет, у второго — человек сообразительный, у третьего — покойник.

15. Малое знание (Шаочжи), Справедливый Приводящий к Согласию (Дагун Дяо) — имена аллегорические.

16. Селения (цю, ли) — здесь явно подразумевается лишь единица общежития вне зависимости от названия. Однако в комментариях с оговоркой, что в древности, как и теперь, повсюду были свои местные особенности, даются разнообразные объяснения, например, ли: четыре колодца (цзин) составляли один и, четыре и — одно цю; пять семей составляли соседей (линь), пятеро соседей — одно ли (или); в древности десять семей составляли цю, двадцать — ли.

17. Цзи Истинный (Чжэнь)... Продолжатель (Цзецзы) — комментатор сообщает, что оба они посещали Академию Цзися в царстве Ци, однако сведения об этом сохранились лишь в отношении Цзецзы (см. Сыма Цянь, Исторические записки, цз. 46, 74, I, стр. 640, 811-812).

ГЛАВА 26

1. В данном фрагменте рассматриваются необходимость и случайность, возможность и действительность.

2. Несущий Зло (Улай) — по комментарию, льстивый слуга Бесчеловечного.

3. Сяо Цзи — сын иньского царя. Преследуемый мачехой, он умер от горя.

4. Софора (хуай) — Sophora japonica. У древних китайцев, видимо, священное дерево, ибо от него произошли такие термины, как названия судилища (мянь хуай, тин сун хуай), высшие чины (сань хуай) и др.

5. «Луне, конечно, не справиться с огнем» — по представлениям древних китайцев, луна была концентрацией водного эфира.

6. Это заключение притчи вошло в поговорку, как отказ от своевременной помощи в беде.

7. Эту народную песню, как и многие другие, конфуцианцы в «Книгу песен» не включили (факт, который служит доказательством классового отбора при составлении свода). Чэн Сюаньин говорит: «Эта песня — из „забытых“, давно снята. При похоронах аристократам вкладывали в рот много жемчуга, за что их и обличала песня. „Зеленая, зеленая“. Тянь Хэн использовал „милосердие и справедливость“, чтобы украсть царство Ци, Конфуцианцы же распевали песни и славили обряды, чтобы грабить могилы. Отсюда видно, что на деяния мудрецов не стоит опираться». Су Юй же опровергает комментарий Чэн Сюаньина, обвиняя учение Чжуанцзы в том, что оно «ведет людей пожирать людей», из-за него де и Тянь Хэн «украл [царство] Ци».

8. Старый Чертополох (Лао Лайцзы) — представлен в различных версиях. В назидательных «Портретах 24 почтительных сынов и дочерей» («Эр ши сы сяо ту») он — почтительный сын в конфуцианском духе. Здесь, по тексту и по комментарию, он выступает философом даосской школы.

9. Этот рассказ см. также у Сыма Цяня («Исторические записки», цз. 128, I, стр. 1172).

10. В некоторых положениях (о правильном и неправильном образе жизни) Чжуанцзы из области философии переходит в область медицины (см. также ниже, фрагмент «Тишиной можно...»).

11. Широкие ворота (Яньмын) — ворота в столице царства Сун.

12. «...Забывают про ловушку» — эти выражения вошли в пословицу, как осуждение неблагодарности в ряду таких, как «Зайца загнали и собаку сварили».

ГЛАВА 27

1. В первом фрагменте главы Чжуанцзы анализирует некоторые основные приемы ораторского искусства, подсчитывая, что притчи в речах занимают до девяноста процентов, а заимствования — до семидесяти. Как всегда, полемически высказывается он о речах «почитаемых», относя их во многом к «праху», и отстаивает право на беспредельное развитие мысли — «речи всегда новые, как [вино] из чарки» <(см. также стр. 319)>.

2. «Фу... чжун...» — меры объема (жалованье выдавалось в зерне).

3. Чэн Сюаньин говорит о постижении закономерностей вещей. Этот даосский термин, видимо, был использован для перевода буддийского понятия «шесть сообщений чувств» (лю жу): «цвета, звуки, запахи, вкус, поверхности и отвлеченные представления», возникающие благодаря «зрению, слуху, обонянию, вкусу, осязанию и мысли» (П. Кафаров и П.С. Попов, Китайско-русский словарь, т. 1, стр. 220; толковый словарь «Цы хай», т. II, раздел цзы, стр. 334).

4. Советующий (Цюаньгун) — перевод прозвища дается по комментарию, Сюаня.

ГЛАВА 28

1. Цзычжоу Отец Устоявший (Чжифу), Дядя Устоявший (Чжибо) — комментаторы считают, что Цзы — фамилия, Чжоу — имя, в прозвище же отождествляют «отца» (фу) и «дядю» (бо), принимая их за одного человека, хотя традиционные даты правления Высочайшего и Ограждающего (2357-2258 и 22572208) говорят о расстоянии в пятьдесят-сотню лет. См. также «Весна и осень Люя» (цз. 2, VI, 14).

2. Земледелец из Каменных дворов (Шихучжи Нун) — комментаторы пытаются отождествить знак ху — «двор» со знаком хоу — «титул». Но здесь, как и в случае с Санху, прозвище дается, видимо, по профессии.

3. «Муж, отвечающий за сильных работников» («бао ли чжи ши») — значение не вполне ясно, возможно, что он нечто вроде старосты (бао).

4. Великий государь Отец Верный (Давай Дань фу) — один из основных предков племени Чжоу (ср. «Книга песен» — «Тыквы взрастают одна за другой на плетях», III, 1, 3).

5. <О комментарии к этому имени — знаку, не поддающемуся отождествлению, см. Предисловие, прим. 95.> Для подобных изысканий показателен комментарий к рассказу Чжуанцзы — о царском сыне, который убежал от своих будущих подданных, успевших перед тем убить трех царей (286). Этот сюжет — иллюстрация к тезису о героях, которые «не станут затевать драку ради трона». Хотя иероглиф, обозначавший имя царевича, расшифровке не поддавался, толкователи пытались и здесь определить «исторические рамки», отыскав царевича под другими именами. Одни, ссылаясь на «Хуайнаньцзы» (цз. 1, VII, 7), называет его Скрывшимся (И); другие, ссылаясь на «Исторические записки» и «Бамбуковые летописи», — сыном Скрывшегося Недеспотичным (Учжуань). С последними соглашается и комментатор «Весны и осени Люя» (цз. 2, VI, 14). При этом упускается из виду возможность описки даже в одном знаке — в имени царя или в названии царства. Случайная же описка в именах (Прекрасный, Воинственный и др.), встречавшихся: в хрониках любого царства, могла повести к расхождениям в датировке на многие века. Такие расхождения приводили к «сомнениям», а значит, и к отрицанию подлинности отдельного фрагмента и даже всего памятника (см. Чжан Синьчэн, т. II, стр. 820-821). По существу же, если хронология в записях речей могла нарушаться для главных персонажей (как в эпизоде с Разбойником), то еще меньше ее соблюдали для лиц эпизодических, какими были цари. В сюжетах притч, привлеченных лишь для иллюстрации философских положений, следовало бы и вовсе отказаться от таких поисков.

6. Чжаоси — возможно Чжаохоу, царь в Хань с 358 по 333 г. до н.э.

7. фрагмент об отказе Яня Врата Бытия (Хэ) служить царю см. также «Весна и осень Люя» (цз. 2, VI, 14-15).

8. Жемчужина суйского царя была, согласно легенде, поднесена царю в благодарность за спасение Священной змеей из богатой жемчугом реки Бу, на которой стояло царство Суй, находившееся на территории современней провинции Хубэй.

9. Светлейший (Чжао), царь Чу в 515-489 гг. до н.э.

10. Мясник, забивающий овец, Рассуждающий (Шо) — в данном фрагменте раскрывается умение простого человека защитить себя и от царского гнева и от царских милостей.

11. Комментарий говорит о «договоре соблюдать закон, принимаемом вместе с народом».

12. Конюший Владеющий Своими Чувствами (Сыма Цзыци) — судя по чину и службе у царя, это лицо не может отождествляться с встречавшимся ранее героем с тем же прозванием.

13. Три великих мужа (дословно: три знамени, цзин). Комментарии отождествляют цзин с суй — нефритовым скипетром, знаком различия великих мужей (гун), а отсюда и самими мужами. Речь идет, видимо, о тех родах, которые иногда стояли даже выше царей, например в Лу — Мэнсунь: Шусунь, Цзисунь (см. гл. 23, прим. 9, «Изречения», гл. 3, I, 43).

14. Белая марь — Chenopodium album.

15. Во фрагменте дана отповедь одного ученика Конфуция (Юань Сяня) другому (Цзыгуну) с даосских позиций.

16. Даосом здесь выведен еще один ученик Конфуция — Цзэнцзы, Но тот факт, что именно его чаще всех и сильнее всех бранил Чжуанцзы, заставляет думать об описке: здесь возможно было другое имя.

17. Простолюдин, или человек, отказавшийся от службы, от аристократического звания.

18. Данные формулировки позволяют предположить существование в древнем Китае обычая объявлять кого-нибудь вне закона.

19. На южном берегу Ин скитался Никого не Стесняющий; на горе Гун — Гун Бо, который был регентом во время междуцарствия — после изгнания Ливана (841 г.) и до воцарения Сюаньвана (827 г. до н.э.), когда четырнадцать лет длилась страшная засуха, «Возвысили его — не радовался, сняли его — не огорчался» (см. комментарии к «Бамбуковым летописям», годы правления Ливана).

20. Северянин не Допускающий Выбора (Бэйжэнь Уцзэ) — несмотря на одинаковое с Тянь Цзыфаном прозвище <(ср. стр. 239)>, не может быть с ним отождествлен, ибо отнесен к значительно более раннему времени.

21. Вспыльчивый (Бянь) Суй — персонаж, по-видимому, аллегорический.

22. Вариант данного фрагмента см. «Весна и осень Люя» (цз. 20, VI. 119-120).

23. На этом предложении Ровный и Равный основывают следующую далее, инвективу, обвиняя царя Воинственного и Чжоу гуна в целом ряде преступлений: в привлечении сторонников путем подкупа; в несвоевременном принесении; жертвы ради клятвы с союзниками, которым они не доверяют, и, наконец, в главном — заговоре против старшего, иньского царя.

ГЛАВА 29

1. Цзи Под Ивой — легендарный судья (ок. VII в. до н.э.). Чжуанцзы намеренно сводит вместе его и Конфуция (VI-V вв.), усиливая полемичность тем, что Разбойник Чжи — родной брат судьи. <См. Предисловие, стр. 24. Родство с Чжи Чжуанцзы придает ему для антитезы: разбойник судье — родной брат.>

2. Народное поверье: печень врага придает победителю смелость и отвагу.

3. Одно из главных обвинений против власть имущих — в паразитизме, которое Разбойник добавляет к обычным у даосов в своей развернутой инвективе; против Конфуция.

4. «Род, Владеющих гнездами» (Ючао) — впоследствии это название стали относить к одному человеку — предку.

5. Пересказывая устами Разбойника даосское понимание развития человеческого общества, Чжуанцзы добавляет к нему и новые черты (например, предание о матриархате).

6. Красный Злодей (Чи Ю) — миф о нем представлен в вариантах: от чудовища до первого изобретателя металлического оружия и первого «бунтовщика».

7. Бао Цзяо (Баоцзы), Цзе Цзытуй, Вэй Шэн — устами Разбойника Чжуанцзы осуждает всех этих героев, которые покончили с собой.

8. Здесь Разбойник пересказывает тезисы Ян Чжу <(ср. стр. 107)>.

9. Выгода Любой Ценой (Мань Гоудэ) — характеристика данного персонажа дана в прозвище, подтверждаемом его речью.

10. Термины, обозначавшие отношения в семье и обществе. Комментаторы указывают на расхождения в их трактовке в различных памятниках.

11. Ван Цзи — отец царя Прекрасного был младшим сыном и когда ему был передан престол, его старшие братья были вынуждены бежать. В этом, как и других героях фрагмента Чжуанцзы обличает конфуцианцев: они возводят в число «праведных царей» нарушителей утверждаемых ими же обычаев.

12. Свободный от Условностей (Уюэ) — беспристрастный судья, философ даосской школы.

13. По Конфуцию, сын и отец обязаны покрывать друг друга (см. «Изречения», гл. 13, I, 291).

14. Шэньцзы (Шэньшэя) — наследник цзиньского царя Сяньгуна (правил с 677 по 652 г. до н.э.), покончил с собой, не сумев оправдаться от обвинения в покушении на жизнь своего отца, на самом деле подстроенного царской наложницей (мачехой).

15. Чэн Сюаньин сообщает, что Конфуций не остался со своей матерью перед ее кончиной, приняв, вопреки обычаю, приглашение на службу.

16. Куан Чжан (Куанцзы) не встречался с отцом — герой, безуспешно пытавшийся наставить своего отца упреками. См. «Мэнцзы», гл. 4 (2), 1, 352-354.

17. Довольный (Чжихэ) — дословно «познавший гармонию» — как противоположность другому герою Недовольному (Уцзу). Диалог направлен против стяжательства — погони за богатством и славой (властью) с точки зрения Ян Чжу.

ГЛАВА 30

1. Царь Чжао Прекрасный (Вэнь ван) — некоторые комментаторы, а за ними и синологи (см. J. Legge, vol. XXXIX, p. 186) отождествляют этого царя с Милостиво прекрасным (Хой вэнь ваном), правившим в Чжао с 298 по 266 г. до н.э., за современника которого и принимают Чжуанцзы. Такая датировка производится вопреки данным Сыма Цяня, а также вопреки тому, что этот эпизод отнесен в «Чжуанцзы» к прошлому («когда-то» — си), что упоминание о нем, как и о наследнике Печальном (Куе), отсутствует в «Исторических записках» Сыма Цяня и, наконец, что с 265 г. правил сын Хойвана, но не Куй, а Дань. Главная же цель Чжуанцзы — не составление хроники, а обличение непрестанных войн между царями. Единственная черта характера, интересовавшая здесь философа, — увлечение фехтованием как порок, общий для царей. Поскольку же имя Прекрасный встречалось почти во всех царствах,, начиная с XII в. до н.э., то Чжуанцзы мог назвать именно Чжао, где такого еще не было (для одного знака — царства, нетрудно также допустить и возможность описки).

2. От Ласточкина Потока (Яньци) до Каменной стены (Шичэн) — название местностей в древнем царстве Янь, недалеко от современного Пекина. В ряде географических названий Чжуанцзы мастерски рисует всю Поднебесную как мечту царя-гегемона, т.е. главы союза царей.

3. Гора Преемства (Дайшань)... гора Вечности (Чаншань) — две из пяти священных гор древнего Китая, восточная и северная.

4. Меч во время суда в древности, по-видимому, играл важную роль. Свидетельства об этом сохранились также в таких терминах, как «речи меча», «пять мечей» — синоним «пяти [всех] наказаний».

5. Удерживают весну и лето — комментатор говорит о задержании этих времен года, от которых зависит плодородие, что помогает расшифровать некоторые весенние (новогодние) обряды.

6. Вершат дела осенью и зимой — комментарий говорит об этих временах года как суровых, которые следует пресекать; но возможно, что «дела» здесь означают охоту и войну, для которых отводились эти сезоны.

7. [Все] три [рода] светил — первые два: солнце и луна, к «третьему» же относились звезды и планеты.

8. В одежде гостя (бинь) — свидетельства о видах одежды и их значении сохранились в одной из речей X в. до н.э.: «В одеждах дянь являлись на жертвоприношения каждый день; в одеждах хоу — раз в месяц, в одеждах бинь — к жертвам времен года, в одеждах яо — к годовым жертвам, в одеждах хуан — к [кончине] вана». («Хрестоматия по истории Древнего Востока», М., стр. 452). Во всех этих одеждах (кроме хуан), являлись близкие и далекие; родичи, ибо общие жертвоприношения (ежедневные — отцу, ежемесячные — деду, времен года — родоначальникам, годовые — небу и земле) свидетельствовали о кровнородственной связи.

ГЛАВА 31

1. <Рыболов — см. Предисловие, прим. 96.> Рыболов — безымянный старец, встречающийся в «Чжуанцзы» с Конфуцием (ум. в 479 г.), отождествляется с сановником Вэнь Чжуном (скитавшимся после 473 г.), а также с Рыболовом, с которым беседовал Цюй Юань (ок. 340-278). Сопоставление этих дат уже доказывает «точность» подобных домыслов о фольклорном старце, устами которого глаголет народная мудрость у Чжуанцзы и Цюй Юаня (см. «Отец-рыбак» в кн. В.М. Алексеев, Китайская классическая проза). Даты здесь и ниже приводятся по Юн Мэнъюань, Хронология истории Китая, Пекин, 1956.

2. Черный полог (Цзывэй) — роща вблизи столицы царства Лу, в которой, по преданию, Конфуций занимался со своими учениками.

3. Выступление против конфуцианской регламентации похоронных, брачных и других обрядов.

ГЛАВА 32

1. Педант (Хуань) — персонаж аллегорический.

2. Род Одетых в Меха (Цюши) — по комментарию, меховая одежда была принята у конфуцианцев.

3. Могильные деревья, по представлениям древних китайцев, могли свидетельствовать о правоте похороненного под ними человека.

4. Чжу Легкомысленный (Пинмань), Урод Полезный (Чжили И) — персонажи аллегорические. Перевод «чжили» как прозвища ранее основан на комментарии: «человек [, у которого] тело не целое» (см. стр. 155); но здесь тот же Сыма пишет: «Чжу Пинмань и Чжили И — имена и фамилии людей».

5. Об атеистическом значении фрагмента говорит комментатор Сюань: «Драконов не было...».

6. Цао Торгаш (Шан) — персонаж аллегорический.

7. Данный фрагмент — одно из ярких выступлений Чжуанизы против власть имущих и тех, кто им служит.

8. Под металлом подразумевались такие орудия пытки, как нож, пила, топор, секира; под деревом — палки и батоги, колодки ножные и ручные.

9. Покойный Отец Правильный (Чжэн Каофу) — по комментарию, предок Конфуция в десятом колене. Хвала в его честь, хотя и похожая на пародию, оказалась в данном памятнике, конечно, случайно.

10. Яркое атеистическое выступление Чжуанцзы против бессмертия души, которое утверждалось культом предков с его пышной похоронной обрядностью и магическим значением могилы.

ГЛАВА 33

1. «Мужи в Цзоу и Лу»: Цзоу (родина Мэнцзы, находилась на территории современной провинции Шаньдуи) и Лу (родина Конфуция) — царства, в которых господствовало конфуцианство.

2. Перечисленные выше названия (Сяньчи, Да Чжан, Да Шао, Да Ся, Да Ху, Би Юн) в основном соответствуют названиям танцев, которым «обучал юношей» Ведающий музыкой при Весеннем начальнике (см. «Обряды Чжоу», цз. 6, стр. 145-147). Сами произведения, за исключением «Воителя», не вошли в свод «Книга песен» и не сохранились, поэтому перевод названий — без знакомства с содержанием, лишь приблизительный. Они были синкретичными, как все древнее искусство, поэтому придавать им этическое содержание, как это делают комментарии и толковые словари, нет оснований. С помощью древнейших пластов в значении слов в этих названиях можно раскрыть заклинания (солнца, лета, воды), фиксацию раннего обычного права и одного из событий — победы чжоусцев над иньцами.

3. Вариант «реках» — более вероятен по контексту, а также по совпадению с памятником «Весна и осень Люя», цз. 13, VI, 126.

4. «Стерлись волоски на икрах и пушок на голенях» — это высказывание — пример полемики: характеристика героя мифа о покорении потопа Молодого Дракона становится для даосов традиционной насмешкой над «царскими помощниками», а для конфуцианцев — инвективой по адресу «еретиков». <О полемическом значении данной характеристики см. Предисловие, стр. 23-24, прим. 92.>

5. О последователях Мо-цзы не сложилось единого мнения: Гу Ху и Цзи Чи упоминаются лишь здесь; Дэнлин именуется также Сянлин; в «Ханьфэйцзы» (цз. 19, V, 351) называются три школы: Сянли, Сянфу (или Бофу) и Дэнлина. Подробнее см. Ян Хин-шун, Теория познания моистов, — «Вопросы философии», 1956, № 1, стр. 130.

6. «Основу» (цзин) здесь нельзя перевести как «книгу» или «канон», ибо он тогда еще не был записан, в известный же ныне памятник «Моцзы» вошли и высказывания его последователей.

7. В этой формуле моистов выражались свойства вещей.

8. Основные категории логики, разрабатывавшиеся монетами.

9. Так, по-видимому, выражалось соотношение единичного и всеобщего, видового и родового в логике моистов.

10. Сун Цзянь и Инь Вэнь считаются сторонниками школы логиков-софистов (минцзя). Их деятельность соединяется с академией в царстве Ци — Цзися.

11. По комментариям, — ровная, плоская шапка, как священная Хуа-гора.

12. Пэн Мэн, Тянь Пянь, Шэнь Дао, по комментарию Чэн Сюаньина — отшельники из Ци, деятельность которых связана с академией Цзися.

13. О данном атеистическом тезисе см. также «Лецзы», гл. 1, прим. 25.

14. В характеристиках Шэнь Дао и Лецзы, возможно, есть нечто общее (см. Предисловие, стр. 33-34, «Лецзы», гл. 2, прим. 8).

15. В данной речи цитируются отдельные положения из «Дао дэ цзина» (§28, 22 и др.).

16. Записи речей Хойцзы не сохранились.

17. Речь идет, видимо, о мельчайших семенах. «Небо... низкое, горы... ровные» — взятые в сумме с «землей», с «болотами»; «Солнце в зените... в закате» — в зависимости от места, занимаемого наблюдателем; «Рождение вещи... ее смерть» — каждая новая форма материи является рождением и смертью ее предшествующей формы; «Направился сегодня... а пришел... вчера» — мысль предшествовала действию; «Соединенные кольца можно разнять» — мысленно; «Я знаю, [где] центр Поднебесной...» — за центр можно принять любой пункт: и к северу от северного царства Янь, и к югу от южного царства Юэ; «[Тот, кто] любовью охватывает [всю] тьму вещей, [составляет] единое целое с природой» — для такого небо с землей не слишком велики, собственное «я» не слишком мало.

18. «Такими изречениями...» — из цитат в «Чжуанцзы» видно, что Творящий Благо, в общем, разделял материалистическое понимание природы и сближался с даосской школой в своем интересе к объективному миру, к диалектике. Однако уже диалог «радость рыбы» (стр. 221) показывал, что Творящий Благо приходил к релятивистским выводам, доводил диалектику до абсурда.

19. «Подобных [софизмов]» — в «Чжуанцзы» критиковался Творящий Благо, а особенно его последователи софисты за игру в понятия, за субъективное их толкование. К этим софизмам комментаторы дают следующие пояснения: «В яйце есть перья — иначе их не было бы и у птицы; Третья нога у курицы — способность или желание ходить; Город Ин — столица Чу, здесь намек на самовозвеличение чуского царя; Названия «пес» и «баран» даны людьми, поэтому могли бы поменяться местами; Яйцом у лошади можно назвать утробу, в которой вынашивается жеребенок; Хвост у лягушки (т.е. головастика) пропадает с первым ударом грома и сразу появляются лапки; «Огонь не горячий», ибо люди едят приготовленную на огне пищу; Рот у горы — ущелье, передающее эхо; Если бы колесо давило на землю, то не могло бы вращаться; «Глаза не видят», иначе они видели бы самих себя; «Вещи неисчерпаемы» — вариант см. «Лецзы», 82; коментаторы видят здесь описку; «Черепаха длиннее змеи» — здесь обыгрывается относительность пространства; «Наугольник...» — по Сюаню; существуют квадраты и без наугольника, круги и без циркуля; по Сыма: сам наугольник не квадратный, сам циркуль не круглый; «Паз не окружает...», по Сюаню: «Клин сам входит в паз»; «Тень летящей птицы не движется» — она изменяется; Движение и покой стрелы зависят от человека; «Кобель не пес» — здесь обыгрываются сущность и название: если название различно, значит и сущность различна; «Гнедой конь», «вороной бык» — отличий в цветах два, третье отличие — в телесной форме; «Белый пес черен» — цвета белый и черный обозначены человеком, поэтому белое могло стать черным; «У жеребенка-сироты никогда не было матери» — понятие «сирота» снимает понятие «мать»; «Если ежедневно делить пополам палку...» — если предмет поддается делению, то деление его на два возможно до бесконечности.

20. Хуань Туань относится к логикам-софистам.

21. Высшим благом сам Творящий Благо считал объяснение народу естественных законов, отмечает комментатор Чэн Сюаньин после ответа философа, на вопрос о причинах возникновения ветра, дождя, грома и других явлений природы. В этом Творящий Благо, видимо, был близок к древним софистам. Греции — учителям «мудрости», которые стояли на стороне рабовладельческой демократии и ставили своей задачей широкое распространение знаний и обучение красноречию.

22. «Чудак... Хуан Связанный» (Ляо) — персонаж аллегорический.

ГЛАВА 12

1. Здесь выражена даосская концепция «недеяния» для правителя: отказ от нарушения естественного процесса развития, действия лишь в соответствии с этимпроцессом (ср. «Дао дэ цзин», §57).

2. Комментаторы считают, что это записи речей Лаоцзы.

3. Благородный (цзюньцзы) — этому идеалу конфуцианской, школы — аристократу, здесь даются характеристики, свойственные идеалам даосской школы («чуждается благородства и богатства...»).

4. Аллегорическое обозначение дао. (Эту притчу ср. «Хуайнаньцзы», цз. 18, VII, 318).

5. Знание (Чжи), Спорщик (Чигоу), Подобный Небытию (Сян Ван) — герои, в которых олицетворяется процесс познания. Смысл последнего: чтобы познать, материю, следует ей уподобиться.

6. Равный Небу — титул вана, ритуального главы Поднебесной.

7. «Лицом к северу» — место, занимаемое царским советником, так же как место царя — «лицом к югу».

8. Царство Цветущее (Хуа) — возможно, намек на страну-утопию Лецзы (см. стр. 52), поскольку иероглиф (хуа) совпадает.

9. Высокосовершенный (Бочэн Цзыгао) — у Чжуанцзы, как и у Ян Чжу, противопоставляется Молодому Дракону (см. стр. 112-113).

10. Введение наказаний (средства порабощения одноплеменных) как причина бедствий народа, — одна из социологических догадок даосов.

11. Некоторые положения Чжуанцзы в данном фрагменте основываются на космогонии Лецзы <(стр. 44)>.

12. Один из фрагментов, в которых Конфуций выступает как ученик Лаоцзы <(см. также стр. 207, 208, 209-210, 241-242)>.

13. Цзянлюй Уговаривающий (Мянь), Цзи Уразумевший (Чэ) — герои с аллегорическими прозвищами.

14. Развитие даосской концепции правителя, который остается неизвестным; (ср. «Дао дэ цзин», §3, 37, 66).

15. Открытое выступление Конфуция против даосизма, названного «учением рода Хаоса» (Хуньдунь), видимо за космогонию Лецзы. Добавление к хаосу слова «род» (ши) показывает возможность последующего обожествления категорий этой материалистической космогонии.

16. Изначальный Туман (Чжун Ман), Легкий Ветерок (Юань Фын) — аллегорические персонажи, в которых явления местные (Ветерок) противопоставляются космическим (Изначальному Туману).

17. «Народ с глазами впереди» — род человеческий в противоположность зверям и птицам, у которых глаза расположены по сторонам головы (см. гл. 5,, прим. 7).

18. Ср. с Лецзы, который «оседлал ветер» (53-54, 136, 137). Образы, с помощью которых передается абстрагирование от конкретно-чувственных знаний' для рационального познания вселенной, дают возможность и мистического толкования этого процесса.

19. Мын Отрицающий Душу (Угуй), Чичжан Полный Размышлений (Маньцзи) — персонажи аллегорические.

20. Речь идет, видимо, о битве, во время которой Воинственный, чжоусский царь, сверг так называемую династию Шан-Инь (XII в. до н.э.).

21. Тезисы, направленные против Конфуция (ср. Ян Чжу, стр. 115), который искал «следы» деяний древних царей, собирая о них предания (см. стр. 206207, 209-210) как образец для потомков.

22. «Ломаем тополь», «Яркие цветы» — народные песни, в «Книге песен» отсутствуют.

23. Знаки отличия придворных, которые даосы приравнивают к клеткам и узам (антиконфуцианский тезис).