Общiя свойства собаки

Очень возможно, что сами собаки далеко не блестящаго мн?нiя о своихъ собственныхъ доброд?теляхъ, но пока мы не научились понимать ихъ языка, мы можемъ въ общемъ сказать объ нихъ одно лишь хорошее.

В?рность собаки вошла въ поговорку. Мы приведемъ лишь н?сколько прим?ровъ этого благороднаго качества о которомъ любители собакъ могли бы много поразсказать. Разсказываютъ, напр., что одинъ солдатъ-инвалидъ, потерявшiй зр?нiе, завелъ с?б? собаку и ходилъ съ ней изъ селенiя въ селенiе, прося милостыню; однажды онъ забол?лъ и н?сколько м?сяцевъ пролежалъ въ постели. Собака не покидала его ни на шагъ, и, когда онъ умеръ, ее не могли отогнать отъ его трупа. Его похоронили, она шла за его гробомъ и осталась лежать на св?жей могил?. Ее пробовали кормить, но она отказывалась отъ пищи и черезъ пять дней умерла, не сходя съ могильнаго холма.

Такихъ прим?ровъ, когда собака остается у т?ла своего господина и въ буквальномъ смысл? слова ищетъ смерти на его могил?, — сотни. Что касается ея преданности челов?ку и самоотверженности, то можно бы привести тому не сотни, а даже тысячи прим?ровъ, — нер?дко это свойство ея отвращало ужаснейшiя н?счастiя.

Еще одно хорошее качество собакъ это то, что он? скоро забываютъ причиненное имъ зло, въ томъ лишь случа?, впрочемъ, если обидчикъ относится къ ихъ друзьямъ. Если же обидитъ врагъ, то ему отнюдь не сл?дуетъ дов?ряться собак? — она ему никогда не простить обиды.

Собаки очень быстро узнаютъ своихъ друзей и доброжелателей. Спрашивается, какiе органы чувствъ играютъ при этомъ роль — органы зр?нiя, обонянiя или слуха?

В?роятн?е всего, что собаки узнаютъ не глазами, такъ какъ, повидимому, собака на короткомъ разстоянiи видитъ не особенно хорошо, по крайней м?р? по сравненiю съ челов?комъ. Зато на далекое разстоянiе она различаетъ предметы легче и лучше челов?ка, благодаря бол?е косому расположенiю своихъ глазъ. Впрочемъ, собака всегда бол?е полагается на свой слухъ, ч?мь на зр?нiе. Въ сумеркахъ собака видитъ лучше челов?ка, всл?дствiе своеобразнаго строения своихъ органовъ зр?нiя; это же строенiее обусловливаетъ св?ченiе или, в?рн?е, блескъ глазъ собаки въ темнот?. Обонянiемъ своимъ собака значительно превосходить челов?ка, и это чувство, несомненно, играетъ у нея наибол?е важную роль. Ниже мы будемъ им?ть еще неоднократно случай говорить объ обонянiи собаки; у легавыхъ и другихъ охотничьихъ собакъ, оно, положительно, граничить нер?дко съ чудомъ.

Относительно слуха собаки господствуетъ мн?нiе, что онъ мало отличается отъ слуха челов?ка. На самомъ д?л?, музыкальность собаки и ея любовь къ музык? оставляютъ желать многаго. Какъ великол?пная, такъ и плохая игра на фортетано, звуки шарманки или скрипки и даже самая н?жная музыка совершенно въ одинаковой степени вызываютъ у собаки жалобный вой. Этотъ вой, однако, отнюдь не сл?дуетъ считать плачемъ, такъ какъ въ данномъ случа? собака вовсе не проявляетъ ни печали, ни радости. Когда она въ печальномъ настроенiи, она поджимаетъ хвостъ между ногами, опускаетъ голову и жалобно визжитъ. Когда она радуется, то виляетъ хвостомъ, радостно лаетъ, бол?е отрывисто и звонко, ч?мъ обыкновенно. При особо хорошемъ настроенiи собаки иногда поджимаютъ губы и оскаливаютъ свои зубы, д?лая н?что въ род? улыбки. Радость ихъ выражается также въ прыжкахъ и въ разныхъ забавныхъ движенiяхъ, и интересно, что такiя же движенiя обнаруживаются при соотв?тственномъ душевномъ настроенiи у волковъ и у шакаловъ. Лизанъе рукъ своего господина должно разсматривать, какъ привычку, вытекающую изъ обыкновенiя собакъ лизать все, что имъ особенно нравится, наприм?ръ, своихъ щенятъ. Оттуда же берется, несомненно, привычка собакъ кусать другъ друга во время игры. Въ гн?в? собака совершенно преображается, зубы ея оскаливаются, уши прижимаются и шерсть на спинъ поднимается дыбомъ.

Встр?ча двухъ собакъ, которыя не знаютъ другъ друга, или не дов?ряютъ одна другой, сопровождается всегда особыми инстинктивными привычками, — если оказывается, что он? одна противъ другой ничего не им?ютъ, то происходить обычное взаимное освидетельствование съ обоихъ концовъ т?ла.

Древнiй римскiй натуралистъ Плинiй приводить въ объясненiе этой привычки собакъ сл?дующiй анекдотъ. Когда тираннъ Гиппiй былъ свергнуть съ трона, собаки лакедемонянъ увидели къ своему крайнему огорченiю, что въ Грецiи одерживаетъ верхъ демократiя, и, такъ какъ имъ не хот?лось перем?ны образа правленiя, то он? обратились за помощью къ Юпитеру и составили ему слезное прошенiе, написанное на пергамент?. Доставить это прошенiе было поручено одной гончей, и 50 другихъ выборныхъ собакъ сопровождали этого посланца вплоть до р?ки Еврота. Когда он? добрались до береговъ этой р?ки, то увид?ли, что вода поднялась въ ней и сильно разлилась.

Гончая не побоялась переплыть р?ку, но встала въ тупикъ, какъ сохранить сухимъ пергаментъ, порученный ей. Изъ затрудненiя выручилъ пудель, — онъ свернулъ пергаментъ въ трубочку испряталъ его посланцу… подъ хвостъ. Гончая бросилась въ р?ку въ полномъ уб?жденiи, что драгоц?нный документь теперь не пострадаетъ, переплыла на другой берегъ, распростилась съ провожатыми и со всъхъ ногъ пустилась б?жатъ по направлешю къ Олимпу. Возвращенiя ея собаки ждали, ждали, но такъ и не дождались до настоящаго времени, и это тревожное отсутствiе посланца съ важнымъ порученiемъ заставляетъ и теперь еще вс?хъ представителей собачьяго рода, при первомъ новомъ знакомств? съ себ? подобными, справляться первымъ д?ломъ, не находится ли передъ ними посланецъ, несущiй съ собою отв?тъ Юпитера!