Двадцать пять лет назад молодой автор-юморист принес свои рассказы в редакцию «Студенческого меридиана». Сдерживая биение сердца, он ожидал вердикта. «Пойдет», – небрежно произнес усатый небожитель.

И оно пошло.

Пять лет назад бывший автор и будущий издатель нового журнала о «сувенирке» пришел к директору крутой фирмы обсудить проект. Все вокруг сверкало и блестело, а золота и серебра было как в пещере Али-Бабы. «Пойдет», – небрежно оценил идею все тот же усатый небожитель.

И оно пошло.

Представляем вашему вниманию литератора (как известно, они бывшими не бывают) и президента компании «Круг» Владимира Слуцкого.

Владимир Слуцкий – член Союза журналистов, член Союза писателей, член редколлегии журнала «РТ-Сувениры!», президент компании «Круг». Ценитель географической экзотики, создатель экзотики сувенирной.

Володя, почему литература? Почему не завод, где работают все нормальные люди? Что это, талант, который не спрятать, или попытка увильнуть от общественно полезного труда?

Видимо, это все-таки следствие длительного процесса.

Хорошо, давай с начала. С факта рождения.

Был такой факт. После чего всю жизнь прожил на одном месте. Сейчас прописан в той же квартире, куда принесли из роддома.

Далеко от работы?

Примерно 30 секунд пешком. Здесь же закончил обычную советскую спецшколу, куда теперь ходит сын.

А институт тоже был в соседнем доме?

Нет, я закончил МИИТ. Это – фамильное: отец руководил НИИ транспортного строительства. Я даже в аспирантуру собрался, потому что все уж очень удачно складывалось: моя научная разработка была в тематическом плане МИИТа и оплачивалась из БАМовских денег. Сам понимаешь: при таком раскладе 3-4 года – и ты – кандидат наук.

И ты – кандидат наук?

Нет, я – президент компании «Круг».

…Мой папа строил одну из знаменитых «сталинских высоток», ту, что у Красных Ворот. А мама была технологом по спиртным напиткам. Разумеется, в то время, когда не сидела дома с сыном-оболтусом…

Так что помешало тебе породниться с главной стройкой развитого социализма?

Как раз литература и помешала. На третьем курсе я внезапно написал рассказ. В тетради в клеточку. До этого ничего подобного со мной не происходило.

Ну и что?

Если бы просто написал! А то ведь отнес в «Московский комсомолец». Как сейчас помню, это был четверг, и это был Лева Новоженов. А в воскресенье его напечатали.

Фантастика! Я тоже впервые отнес рассказ в «МК» в четверг. И там тоже сидел Лева Новоженов, который по прочтении мрачно сказал: «Смешно». А в воскресенье я уже был знаменитым писателем в масштабах своего НПО «Криогенмаш».

Мало того, что появилась слава. Появились и деньги – мне заплатили 15 рублей, почти половину стипендии.

А мне заплатили за первый рассказ сумму гораздо меньшую, зато – символичную: 3 рубля 62 копейки (для тех, кто не в курсе – цена бутылки водки до перестройки. – Прим. авт.). Кстати, после этого полностью прекратились ехидные вопросы друзей, мол, зачем тебе, инженеру, литература.

А у меня пошла тогда фантастическая полоса: из 10 написанных рассказов 7 сразу опубликовали. В «МК» меня называли «селькором» и, если я долго не заходил, звонили домой. А гонораров в месяц стало набираться более сотни.

…Вообще-то я думал, что пишу прозу. А получались юмористические рассказы…

Зарплата молодого специалиста. И ты не выдержал.

Диплом-то защитил. А вот в аспирантуре действительно не задержался. Надо было выбирать, и я выбрал.

Подался во фрилансеры?

Нет. Уже с четвертого курса был зав. отделом сатиры и юмора «Студенческого меридиана».

Почему именно «СМ»?

Во-первых, потому что издательство «Молодая гвардия», которому он принадлежал, было по пути от МИИТа до метро. А во-вторых, туда как раз пришел новый главный, который решил, что «СМ» должны делать студенты. Короче, я стал единственным выпускником МИИТа, получившим распределение в «Молодую гвардию».

…На защите чуть не перед каждым членом госкомиссии лежал очередной мой сатирический опус, в котором подозрительно угадывались наши институтские реалии. Думаю, мой уход многие в МИИТе восприняли с облегчением…

И ты никогда не жалел, что ушел из строительства?

Это было прекрасное время. Например, в штате «СМ» был Жванецкий: мы два года просидели почти за одним столом. Я был зам. секретаря комсомола Московской писательской организации. А секретарем – Юра Поляков. Помнишь «ЧП районного масштаба?».

Помню. Он, кстати, написал положительную рецензию на мою первую повесть. Хотя я тогда очень разозлился: «…ничем не хуже того, что у нас везде печатается». А сейчас – благодарен: повесть, по моим нынешним представлениям о литературе, была вполне ужасна. А ты писал только рассказы?

Чего только я не писал: рассказы, фельетоны, сценарии. И ни одного положительного материала! Даже когда что-то нравилось, садился за машинку, а получался фельетон. Но какие элегантные были идеи…

Например?

Засылали в один и тот же ресторан две пары, с интервалом в час. Первые в туалете передавали вторым сделанный заказ, и вторые заказывали то же самое. Счета не совпадали никогда! И оба были завышенными. Похоже, твоя борьба с пережитками капитализма успехом не увенчалась.

Зато осталось более 400 публикаций во всех крупных советских изданиях.

…А вот герои моих публикаций меня почему-то не любили. Писали жалобы в газеты, в суды и даже в ЦК КПСС. Хотя, если б не я, о них никогда бы не узнал народ…

Сейчас ты не фельетонист, а бизнесмен. Почему?

В сатире и юморе делать стало нечего. Фельетон как жанр умер. Его сменила скупая чернуха. Юмористы выживали только на своих публичных выступлениях, то есть занимались не литературным, а актерским трудом. Я актером быть не хотел и потому завязал.

А почему реклама, а не, например, торговля водкой? Или это тоже имело место?

Почти все сатирики подались в рекламу. Это нормально, потому что и тут и там обязательно требуется парадоксальность мышления. Вот так возникло РА полного цикла «Круг». Имело крайне элитных клиентов. Мы выигрывали тендеры, были генеральным агентством XEROX в России.

Но сейчас-то «Круг» не совсем РА? Рекламу полного цикла потеряли по дороге?

Просто дорога была извилистой. До нашего сегодняшнего состояния мы очень серьезно внедрились в «наружку». Это было и креативно, и прибыльно. У нас были свои крыши. Например, Ростовская набережная, дом 5 – наша работа. Специально приглашали финнов в качестве консультантов. Нашими клиентами были Camel, «Ингосстрах» и многие другие яркие имена.

Но сейчас вы опять-таки не в «наружке».

Да, сначала мы перестали быть пиарщиками – хотя, казалось бы, с моими-то журналистскими связями… Но – быстро поняли, что белого пиара – по крайней мере, в России – не бывает. А черный не интересовал.

Похожее случилось и с «наружкой». Очень скоро главным здесь стали не креатив и технологии, а пробивание мест. А значит – аппаратные игры и общение с малосимпатичными и малоинтеллигентными людьми. Думаю, что 80 % сил уходило на пробивание и лишь 20% – на профессию. Нас устраивал только обратный расклад, и мы перестали быть «наружниками».

А в «сувенирке» вы вообще ни от кого не зависите? Как Робинзон Крузо на острове Подарки?

Я понимаю подтекст. Но те же проблемы таможни или налогов – это, во-первых, нормальные проблемы и, во-вторых, разовые. Создал механизм – и работай, правила игры есть, даже если они несовершенны. А в остальном – свобода!

Мы сами разрабатываем философию подарка. Сами ищем коллекции. Сами объединяем их в свои каталоги. Ну, и от кого мы зависим?

…Наша независимость – в главном. В общении с заказчиком и поставщиками нас не интересует мнение третьих лиц. И нам не надо под это мнение подстраиваться и его оплачивать…

Самое время обсудить профессиональные проблемы.

А мы их уже и так обсуждаем.

Достаточно ли высоки прибыли в нашем бизнесе? Куда помчится он в ближайшие годы? И кто усидит на его костлявом хребте?

Куда мчится – для меня очевидно. В сторону индивидуализации подарочных проектов. Стандартная продукция останется для малых и, частично, средних предприятий. Все крупные предприятия будут работать только по индивидуальным проектам.

У тебя есть какая-то статистика?

Наша внутренняя. Но она очень показательна. Если пару лет назад индивидуальные программы интересовали пятерых наших клиентов, то сейчас их около пятидесяти. Рост – на порядок. Убедительно? Так что здесь лежит ответ сразу на два твоих вопроса: высоки ли прибыли в этом бизнесе и кто сможет в нем удержаться. Высоки будут у тех, кто предложит действительно эксклюзив. Они же и удержатся на «костлявом хребте».

А остальные – в экономический расход?

Нет. Стандартное потребление по-прежнему останется, нотам и конкуренция будет выше, и нормы прибыли меньше.

…Мы даже подразделение новое создали: «Сувенир Ателье». Специально для индивидуальной «подгонки» сувенирной программы под «фигуру» клиента…

Приведи какие-нибудь примеры индивидуальных сувенирных программ.

Пожалуйста. Клиент – изготовитель алюминиевых окон. Разумно желал, чтобы его подарки ассоциировались с продукцией. Мы посидели, подумали и пришли к выводу, что идеально могут подойти алюминиевые фоторамки. Практически это и есть окно в мир. Заказчик остался весьма доволен.

Это вы закрыли индивидуальный запрос стандартной продукцией. А пример нестандартной продукции?

Фирма «Алроса». «Алмазы России». Ну, ничем не удивишь. Мы заказали часы в виде карты страны и в тех местах, где они добывают алмазы, вставили стразы от«Сваровски». И лазерной гравировкой нанесли географические названия месторождений. Заказчик был в восторге: эти подарки были созданы только для них.

Почти ювелирная работа. Вы привлекали наших мастеров?

Мы никогда не работаем с российскими поставщиками. Это не принцип. Просто у нас отрасль развивается последние лет пять или шесть, а за рубежом – 200. Есть, конечно, и в России умельцы, но это ручной труд, «ювелирка», а сувенир должен быть еще и приемлем по цене.

…На российских выставках к нашим витринам часто подходят люди и говорят: «Мы тоже так можем». Мы, разумеется, не против. Называем закупочные цены, указываем на качество, объясняем ответственность за срыв сроков. И во второй раз этих людей не видим…

Ты все время говоришь: «мы». Кто это – «мы»?

Компания – это команда. У нас даже термины есть: «наш человек» и «не наш человек». И если новичок отлично подходит по резюме, но «не наш» – не берем, как бы ни нуждались.

А в чем ваша, как модно сейчас говорить, корпоративная идея?

Мы – очень религиозная компания.

???

Наша религия – здравый смысл. Вот недавно взял и директора по маркетингу. Очень умный. Отличные рекомендации, опыт работы – и подолгу – в ведущих компаниях. И креативный: уходил из прежних мест не из-за денег, а потому что надоедало. Вот он поизучал месяца полтора-два нас, наш рынок и подготовил анализ с рекомендациями. Анализ – очень толковый. Отличный просто. А рекомендации нас подкосили.

Что же он вам посоветовал сделать?

В том-то и дело, что посоветовал ничего не делать! Ничего не менять. Доказательно объяснил, что у нас и так все хорошо. Но мы-то его зачем брали? Чтоб он про будущее думал. Настоящее мы и сами сделали. Он долго не мог понять, почему мы решили расстаться…

…Рынок постоянно растет, появляется много достойных конкурентов. И, чтобы не отстать завтра, расти надо уже сегодня…

…Я страшно не люблю чувствовать себя гением. Пришел, придумал, объяснил. Но если я сумел это сделать, то почему не смогли другие?

…У нас нет неинтересных людей. Кто-то прыгает с парашютом, кто-то профессионально занимается музыкой. Сейчас беседуем с бывшим капитаном одной из известных команд КВН – он стал маркетологом. Ведь в компании должно быть весело…

– В вашей компании высокие зарплаты?

– Неприлично высокие, как считают многие наши друзья-конкуренты. Мы опасаемся людей, которым не нужны деньги.

– А такие есть?

– И немало. У кого-то муж богатый, у кого-то – папа. И какими бы сильными ни были эти сотрудники, отсутствие материальной мотивации рано или поздно скажется.

Хотя талант, конечно, не зависит ни от зарплаты, ни от возраста. Одному из наших самых сильных менеджеров недавно исполнилось 24.

Есть еще один нескромный вопрос. Ты пишешь статьи о проблемах таможни, о «подсадке» клиентов на «иглу» дурацких сувениров и т. п. Ну, я-то – издатель, борюсь за тираж. А тебе это надо? Это что, врожденная неосмотрительность или жизненная позиция? И где граница между смелостью и глупостью? А то народ уже потихоньку сигнализирует…

Я знаю. После статьи о таможне уже приезжала корреспондент из их внутреннего журнала. Нам даже не пришлось долго беседовать. Она взяла «РТ-Сувениры!» с материалом и сказала, что тут все, что надо. Потом приезжал их фотокорреспондент – фото из «РТ» не понравилось. Скорее всего, этот материал будет использован в полной мере.

Что касается обвинений из журнала «Профессионал» – ты ведь на это намекаешь? – то это редкий образец незамутненного кретинизма. Такого полного отсутствия чувства юмора я уже давно не наблюдал. Вообще же в «РТ-Сувениры!» я пишу на острые темы не из любви к приключениям и не от плохого характера…

Мы тебе верим. Четыреста материалов, и ни одного положительного – за язык не тянули, сам рассказал.

Нет, здесь дело в другом. Просто на сегодня это практически единственный отраслевой журнал. А в саморекламе я уже не нуждаюсь. Мне интересно поразмышлять о волнующих меня темах, обращаясь к людям, которых это тоже наверняка волнует. Тем более что отрасль у нас специфическая.

Чем же она специфическая?

А тем, что ее как бы и нет! «Сувенирка», несмотря на большие и все время растущие обороты, – это мираж. Она существует параллельно остальному бизнесу, и люди из остального бизнеса порой вообще не представляют, что это такое. Достаточно сказать, что наша самая большая профильная выставка в Европе – PCI в Дюссельдорфе – полностью закрыта. На нее нельзя попасть, купив билет. Нужно обязательно быть членом PCI, а чтобы стать членом PCI, нужно не только платить взносы, но и заручиться серьезными рекомендациями. Разве это стандартная ситуация? В каком еще бизнесе такое возможно?

Идешь по выставке, народу – толпы, со всего света, и каждый из них – представитель отраслевой элиты.

…Возможно, если бы я по-прежнему работал в «наружке», я бы был более воздержанным. Но, наверное, поэтому мы из «наружки» и ушли…

Раз уж заговорили про ассоциации. Они рождаются одна за другой, и, похоже, не в муках. РАППС, ИПСА, МАПП – не много ли на нашу голову?

Про МАПП – не знаю.

Это те, кто нас критикует.

Пусть критикует. А РАППС и ИПСА – с ними все понятно. ИПСА – это частное предприятие, частная фирма, имеет право называться как хочет, в том числе – ассоциацией.

Это плохо, что частная?

Нет, конечно. Хорошо. И не исключаю, что эта ассоциация приносит некую пользу отрасли, особенно в начале ее становления. Но еще раз объясняю, ИПСА – коммерческое предприятие, имеющее изначальной целью извлечение прибыли. И в этом ее коренное отличие от РАППСа, поскольку РАППС – общественная организация, не имеющая коммерческих задач.

Люди, в нее входящие, занимаются бизнесом, она – нет. Ее цель – облегчить отрасли переговоры с властью, определить в отрасли некие правила игры, сообща защищать внутреннее экономическое пространство от «захватчиков» извне. Ведь большинство серьезных «сувенирщиков», хоть и конкуренты, но друзья.

И удается защищать?

Да, есть примеры. Совсем недавно крупные западные компании, желающие влезть на российский рынок, столкнулись с консолидированным мнением РАППСа и предпочли выбрать себе представителей из числа российских фирм.

Вот тебе, Юрьич, и свобода рынка.

А кто сказал, что свой рынок не надо защищать? Закон нарушен не был. Еще пример: уже упомянутая PCI сообщила, что не может предоставить РАППСу стенд. Мы тут же написали, что выходим из PCI, рассматривая это как скрытую дискриминацию российского бизнеса. И стенд для РАППСа сразу нашелся. Считаю это маленькой, но приятной победой России. Понятное дело, что мы бы не стали заступаться за ИПСА. Коммерческая организация пусть заступается за себя сама.

– Давай лучше расскажу тебе про нашего самого неторопливого заказчика.

– Давай.

– Добывающая компания, наш старый клиент. Звоним ей в сентябре – новогоднего бюджета еще нет. Звоним в октябре – нет бюджета. Мы даже обиделись: зачем ваньку валять, если нашли другого поставщика? Ушли – так ушли, мы им больше не звонили.

Приезжают они 23 декабря. Вчетвером. «Есть бюджет», – говорят. «Подмели» все, что было. Вывозили на «Газелях».

Когда прощались, я решил пошутить: самое, мол, время за неделю до Нового года корпоративные подарки заказывать. Они шутки не поняли и меня поправили: «Это не на Новый год, это пока на Рождество. За новогодними мы позже подъедем». И подъезжали, опять с «Газелями». Вот это и был наш самый неторопливый клиент…

Ладно, переходим к личной жизни. Ты когда женился?

Дело в том, что я не женат. И не был никогда женат.

А дети откуда взялись?

Дети – родились! Это абсолютно не связанные вещи.

Хорошо, не будем про жен, будем про детей.

Их двое. Юре 10 лет. Самое большое его увлечение – девочки.

Это – в папу?

Нет. Я ж даже не женат. Но преемственность определенная есть. Он ходит в мою школу. И к своим годам побывал уже в 33 странах. На моей первой выставке PCI он ездил в коляске. Нас так и запомнили – по коляске.

А в скольких странах побывал ты?

В 64. Это моя страсть. Второй девочке – 7 месяцев. Наши партнеры из Испании сказали, что если мы не назовем ее в честь их королевы, – дополнительных скидок нам не видать. Так девочка стала Изабеллой.

Их мама в том же бизнесе?

Можно сказать так. Она – гендиректор «Круга».

Не надоели путешествия?

Это не может надоесть. Все же разное! Бутан – в год пускают не более 5 тысяч иностранцев. Пришлось ждать очереди. Занзибар. Борнео, Сейшелы.

Как звучит, а? В Кении старик-масай метнул в меня копье, когда я фотографировал его из люка.

Попал?

Вопрос риторический. Он не учел скорости автомобиля – копье просвистело позади меня. Нет, путешествия надоесть не могут. Это же и творчество, и красота в одном флаконе. Как сувенирный бизнес…

А хочешь, расскажу, как нас везли из Лондона в Кембридж? Это как из центра в Люберцы, меньше часа.

И как же вас везли?

Водитель, серьезный такой, лет сорока, в форме, с фуражкой. Машину вел суперпрофессионально. Через час езды вижу Вестминстерское аббатство. А вокзал Виктория, с которого мы уезжали, расположен там же. Я решил, что чего-то не понимаю, но через некоторое время мы снова выехали к Вестминстерскому аббатству.

Тут уж не только я заметил. Водитель вежливо объяснил, что он, видимо, заблудился. И ему пол-автобуса вежливо стали подсказывать дорогу. Короче, через три часа – он еще пару раз проскакивал повороты – мы приехали в Кембридж.

И что сказали водителю пассажиры?

А ничего не сказали! Одна дама только попросила у него «мобильник», предупредить кого-то о задержке. А остальные попрощались и пошли по своим делам. Англичане все-таки!