Дождевые (их еще называют земляные) черви в истории образования земной коры играли гораздо более важную роль, чем это может показаться с первого взгляда. Почти во всех влажных местностях они необыкновенно многочисленны и, сравнительно с собственной величиной, обладают довольно значительной мускульной силой. Во многих местностях Англии на площадь в 1 акр (0,4047 га) ежегодно выбрасывается более 10 т сухой земли, прошедшей через их тело, так что весь поверхностный слой растительной почвы в течение нескольких лет проходит через них. Словом, лучшего комбайна по вспашке, удобрению и вентиляции почвы не найти.

Черви наилучшим образом готовят почву для произрастания растений. Они периодически подвергают ее действию воздуха и разрыхляют до такой степени, что в ней не остается ни одного камешка крупнее тех, которые они могут заглотить. Дождевые черви равномерно перемешивают все, подобно садовнику, готовящему мелкую землю для своих растений. Они таскают в свои норки бесчисленное количество сухих листьев и других частей растений – для закупоривания норок и как пищевой материал. Листья, втаскиваемые червями в норки для пищи, разорванные затем на мельчайшие нити и отчасти переваренные, перемешиваются с большим количеством земли. Эта земля образует тот темный плодородный растительный слой, который почти сплошь покрывает поверхность суши. Черви дают свободный доступ воздуху в глубокие горизонты почвы.

Если бы можно было распределить по всей поверхности суши почву, перепахиваемую дождевыми червями за каждые 10 лет, то получился бы слой толщиной в 5 см.

Извлекая грунт из-под предметов, лежащих на земле, черви способствуют их погружению в почву. Эту работу они проделывают, медленно, но в конце концов с большим эффектом – в землю погружаются и закапываются, например, камни или обломки стен зданий.

В тропических лесах Южной Америки и Австралии встречаются дождевые черви-гиганты длиной в 1-2 м. Например, длина австралийского червя мегасколидеса – 2 м, а его толщина – в палец. Вбуравливаясь передним концом тела в почву, он роет в ней длинные и широкие ходы. В более твердом грунте червь пропускает землю через кишечник и выбрасывает ее наружу в виде кучки экскрементов. Живет мегасколидес в земляных ходах, лишь иногда выставляя наружу переднюю часть тела. Организм червя-гиганта настолько приспособлен к жизни под землей, что, вынутый на поверхность, он оказывается совершенно беспомощным. Есть у этого чрезвычайно полезного создания и другие загадочные и даже с высот сегодняшней науки необъяснимые свойства. Например, если разрезать его пополам, приложить один отрезок к другому и прочно скрепить их, половинки срастутся, и он будет жить. Если взять трех одинаковых дождевых червей и у первого отрезать головной конец тела, у второго – хвостовой, у третьего – середину, а потом сложить все три отрезка так, чтобы каждый занял подобающее ему место, и скрепить их – они не погибнут; такой сборный червь, сложенный из кусков трех разных червей, будет продолжать жить. Через несколько недель раны заживут и отрезки срастутся между собой. «Новый» червь ничем не будет отличаться от своих собратьев: станет жить в земле, буравить ходы, искать пищу, расти и размножаться. Через два-три месяца на нем не останется даже рубцов.

Способностью к регенерации, то есть восстановлению утраченных частей тела, наделены очень многие животные, но в различной степени: одни – в большей, другие – в меньшей. Есть животные, у которых способность восстанавливаться проявляется особенно ярко. Это дождевой червь – о нем вы уже прочитали выше. Это и небольшой плоский червь – плосковик (или планария), живущий в воде. Если разрезать его поперек на пять-шесть кусков, то каждый из них станет самостоятельным плосковиком, только меньшего размера.

Есть животные очень простые по строению, которые могут восстановиться из сотой части собственного тела. Но природа поражает нас и более удивительными загадками. Одна из них связана с муравьями.

Даже если отрезать у лесных муравьев брюшко, они днями продолжают еще выполнять все функции нормального животного: таскают добычу, коконы, личинок, защищаются… А обезглавленные муравьи в течение целого часа выполняют то, что обычно делает нормальное туловище: ползают, выпрыскивают жидкость и т. д. Грудь без головы и брюшка от получаса до часа ходит вокруг короткими шагами, падает и снова поднимается. Отрезанные головы муравьев тоже долго живут, обнаруживая нормальные реакции.

В одном эксперименте две отрезанные головы муравьев, взятых из разных колоний, поместили близко одна от другой в стеклянную баночку. С помощью усиков-антенн они ощупали друг друга, начали открывать и закрывать жвалы и, приблизившись благодаря этому друг к другу, вступили в ожесточенную схватку, которая при постоянном взаимном ощупывании усиками длилась 50 мин. Головы продолжали жить. Для насекомого потеря головы часто всего лишь незначительное происшествие, которое вовсе не влечет за собой немедленных неприятных последствий. Полужесткокрылые насекомые родниус могут прожить в этом состоянии целый год. Реакции на свет продолжаются, причем это явление общего порядка, обнаруживаемое среди многочисленных групп насекомых: глаза вовсе не служат необходимой основой световой чувствительности, хотя и несут задачу создания зрительных образов. Неясно, где сосредоточена эта загадочная чувствительность: на одном уровне с самим кожным покровом или в нервной системе?

Гигантских муравьев, обладающих мертвой хваткой, в Новой Гвинее часто используют в примитивной хирургии в качестве… зажимов. Сблизив края раны, хирурги-целители прижимают к ним челюсти муравья. Тельце насекомого обрывают, а «зажимы» остаются на ране до тех пор, пока она не заживет.

Еще одно удивительное создание – всем знакомая улитка. На голове ее торчат подвижные щупальца, которые то выступают наружу, то прячутся; на верхушке каждого щупальца расположен глаз улитки. Даже если улитка лишится обеих щупалец с глазами и к тому же кусочка головы, спустя две-три недели у нее снова вырастут и недостающая часть головы, и щупальца, и, что важнее всего, глаза. Будь на месте улитки другое животное, например, лягушка или ящерица, потеря была бы невосполнимой, животное погибло бы.

Вспомните обыкновенного речного рака: у него обе клешни одинаковые. Но есть разновидности раков, у которых правая клешня значительно крупнее левой. Потеряв левую, меньшую клешню, такой рак непоправимого ущерба не получит: недостающая клешня отрастет вновь. Попробуйте, однако, отнять у него правую, большую клешню. Она появится вновь, но будет гораздо меньше по величине. Зато оставшаяся нетронутой левая, маленькая клешня сильно увеличится, и рак станет левшой; теперь он будет выглядеть иначе – левая клешня у него окажется гораздо крупнее правой.

Если по какой-либо причине рак лишится обеих клешней, эта потеря тоже вскоре восстановится: вместо оторванных клешней появятся новые, но они уже будут одинаковые.

Любопытно, что у некоторых высших ракообразных вместо отрезанного глаза иногда вырастает щупальце. Факты подобной ненормальной регенерации достаточно известны. Потерянный глаз восстанавливается, если сохранился глазной нервный узел. А когда одновременно с глазом удаляется и глазной нервный узел, отрезанный глаз заменяется щупальцем.

Ничего не скажешь, завидными способностями наделены эти создания, и разгадка их тайн многое могла бы принести человеку.

Чемпионами по медлительности обычно считают черепах, славу которых оспаривают южноамериканские ленивцы, но, бесспорно, рекордсмены по медлительности – это иглокожие. Когда морские звезды «спешат» к добыче, их скорость может достигать 15 см/ч.

Способ передвижения морских звезд очень оригинален. Так называемые амбулакральные ножки этих иглокожих могут сокращаться и вытягиваться на значительную длину. Звезда выбрасывает ножки вперед и присасывается ими к поверхности дна, а затем сокращает их и таким образом передвигается. Ножки приводятся в движение давлением нагнетаемой в них воды.

На верхней стороне морской звезды между двумя ножками-лучами можно заметить небольшое светлое пятнышко. Это мадрепоровая пластинка – вход в водно-сосудистую систему животного. При большом увеличении видно, что сверху эта пластинка покрыта расходящимися по радиусам бороздками. Приоткрывая щели между бороздками, звезда засасывает воду. Под бороздками находится фильтр – известковая пластинка, пронизанная мельчайшими порами. Они задерживают мелкие организмы, находящиеся в морской воде.

Добычу звезды чувствуют на большом расстоянии. Если положить на дно кусок рыбы, из-под всех камней и расщелин выползет множество разнообразных звезд. Морские звезды – активные хищники и нападают даже на крупных двустворчатых моллюсков. Это кажется просто невероятным – ведь усилие, с которым смыкаются створки моллюска, исчисляется килограммами и в десятки раз превышает вес его самого. Зачастую просунуть между створками лезвие ножа можно лишь с трудом. О том, чтобы раскрыть створки руками, не может быть и речи. Однако звездам это удается – с помощью амбулакральных ножек. Вот как это происходит. Обхватив ножками-лучами раковину с двух сторон, звезда крепко присасывается к ней и начинает методично сокращать ножки. Постепенно мускул, замыкающий створки, утомляется, они приоткрываются, и звезда вводит внутрь раковины свой желудок. Убив моллюска выделениями желудка, она переваривает затем жертву прямо в раковине.

Особенно часто от набегов морских звезд страдают колонии таких ценных промысловых моллюсков, как мидии и устрицы. Если моллюск не очень большой, то звезда втягивает его целиком через рот в желудок, который занимает всю центральную часть диска. Мягкие части перевариваются, а раковина выбрасывается через рот наружу.

Интересно, что еще в начале XX в. ловцы устриц, поймав морскую звезду, разрывали ее на части и бросали обратно в море, считая, что предают хищницу мучительной смерти. Они и не подозревали, что эти иглокожие обладают способностью восстанавливать утраченные органы.

Целое животное может вырасти иногда из одного луча и всего из пятой части диска. Некоторые звезды размножаются, разламываясь пополам, и потом каждая половина восстанавливает недостающие части. Но это наблюдается редко. Обычно морские звезды выпускают половые продукты в воду, где происходит оплодотворение и дальнейшее развитие зародышей. Есть звезды, у которых яйца остаются в организме взрослой особи. Так, у звезды птерастера молодь развивается в особой полости в верхней части туловища, а затем выходит наружу, разрывая кожный покров тела родительницы.

Встречаются и такие звезды, которые вынашивают потомство в особых выводковых камерах желудка, и пока дети растут, их мамы соблюдают строгую голодовку. Все это – приспособления для защиты потомства.

У взрослых морских звезд врагов не так много. Надежной защитой этим беспозвоночным служит кожный покров, который как бы инкрустирован массой известковых пластин, образующих у большинства звезд жесткий скелет.

И твари эти, говорят, В неведомых глубинах спят.

(Г. Миллер)

«Трудно представить себе образ более ужасный, чем одно из этих огромных чудищ, таящихся в океанских глубинах, еще более мрачных от чернильной жидкости, выпускаемой этими тварями в огромных количествах; стоит представить себе сотни чашеобразных присосков, которыми оснащены его щупальца, постоянно находящиеся в движении и готовые в любое мгновение вцепиться в кого и во что угодно… И в центре переплетения этих живых ловушек – бездонная пасть с огромным крючковатым клювом, готовым разорвать на части жертву, очутившуюся в щупальцах. При одной мысли об этом мороз продирает по коже».

Так описал английский моряк и писатель Фрэнк Т. Буллен самое крупное, самое быстрое и самое страшное из всех беспозвоночных планеты – гигантского кальмара Architeuthis princeps. Рядом с этим своеобразным животным, увековеченным в литературе под названием «могучий Кракен», грозные доисторические динозавры выглядели бы не страшнее отощавших бездомных кошек. При коротких бросках гигантский кальмар развивает скорость, превышающую скорость большинства рыб. По размерам он не уступает среднему кашалоту и вступает в смертельную схватку с этим левиафаном моря, вооруженным острыми зубами.

Кажется невероятным, чтобы столь свирепые и активные хищники могли принадлежать к той же группе животных, что и неповоротливые, защищенные панцирем морские улитки и двустворчатые моллюски. И все же, несмотря на поразительные различия в привычках и внешности, те и другие обладают многими общими признаками, в том числе удивительно сходным анатомическим строением. Согласно всем этим признакам кальмары относятся к типу моллюсков – чрезвычайно разнообразной группе животных, куда входит около 60 000 видов кальмаров, осьминогов, улиток, двустворчатых моллюсков, устриц, морских гребешков и других существ, снабженных раковиной.

Слово «моллюск» латинского происхождения и в переводе означает «мягкий», поскольку тело моллюсков действительно мягкое. Оно не разделено на сегменты. Все моллюски обладают мускулистым органом – так называемой ногой, который претерпел в процессе эволюции ряд видоизменений в зависимости от назначения. У кальмаров и осьминогов этот орган служит для передвижения и преобразован в щупальца. Тело моллюска заключено в оболочку, называемую мантией. Мантия кальмаров и осьминогов имеет вид обтекаемого цилиндра, состоящего из прочных тканей. У улиток и прочих моллюсков, снабженных панцирем, она покрывает верхнюю часть и бока тела наподобие некоей просторной безрукавки и содержит клетки, которые выделяют вещество, образующее ее известковую раковину. Во всех случаях под мантией имеется полость, или камера, в которой находятся сердце, печень, почки, желудок, жабры и органы размножения. Полость эта постоянно омывается водой, богатой кислородом.

Кальмары, осьминоги, улитки, хитоны оснащены похожим на язык приспособлением для скобления. Орган этот, называемый радулой, или теркой, состоит из множества острых роговых зубчиков, укрепленных в прочной, эластичной ленте. Он служит для того, чтобы соскабливать с камней водоросли, держать добычу и рвать на части (перетирать) пищу. Некоторые хищные брюхоногие моллюски и осьминоги с помощью радулы проделывают отверстия в панцирях других моллюсков и ракообразных: целыми часами водя теркой по одному и тому же месту, хищники вскрывают панцирь и начинают поедать добычу. Осьминоги вводят в получившееся отверстие парализующий яд и пищеварительные соки, разрушающие ткани. Затем, прильнув к бреши своим небольшим ротовым отверстием, они высасывают жертву. Двустворчатых моллюсков осьминоги «вылущивают», а брюхоногих вытаскивают из раковин своими мощными щупальцами.

Основная пища головоногих моллюсков – рыбы, крабы и ракушки. Но многие виды (особенно глубоководные) охотно едят падаль. Едят и друг друга. Мелкие кальмары и осьминоги живут в постоянном страхе за свою жизнь, которой угрожает алчность их более крупных собратьев. Это одно из обстоятельств, затрудняющих содержание осьминогов в аквариумах: более крупные спруты съедают мелких. И не всегда голод служит причиной каннибализма. В свое время Аристотель, раздумывая о дурных обычаях полипусов, решил, что они едят друг друга, чтобы поддерживать в себе жизненную силу: осьминог, не отведавший осьми-ножьего мяса, будто бы хиреет и умирает.

Еще более странная особенность спрутов – автофагия, самопожирание. Натуралисты иногда наблюдали, как содержавшиеся в неволе осьминоги вдруг без всякой видимой причины начинали сами себя поедать! Они обкусывали начисто собственные щупальца и… умирали.

Служить пищей голодным спрутам может порой самая невероятная «дичь». Один натуралист из Сингапура видел во время отлива, как небольшой осьминог (Octopus filamentosus) пожирал… паука. Паук дезис – большой любитель моря. В отлив он бегает по мокрым камням и поникшим водорослям, а когда море вновь заливает литораль (прибрежную зону), прячется в какой-нибудь щели и затягивает вход паутиной. Паутина, словно водоотталкивающая ткань, не пропускает воду, и в подводном убежище паука всегда сухо. Осьминог поймал паука на пляже, когда тот был занят, по-видимому, поисками подходящей дырки, в которой намеревался переждать прилив.

В Полинезии рассказывают, что по ночам осьминоги выползают на берег и охотятся на крыс, снующих по прибрежным камням. Одна из наиболее распространенных приманок для осьминогов, которой часто пользуются местные рыбаки, – грубая модель крысы! Бывает, что осьминоги вылезают на берег, чтобы поохотиться на крабов.

Моллюски хорошо себя чувствуют только во влажной среде и долго оставаться вне воды не могут. Говорят, что прежде чем выбраться на сушу, они обильно поливают берег из особой воронки и таким образом обеспечивают себе максимум влаги на опасном пути через каменистые дебри чуждой стихии.

Полинезийцы верят, что осьминоги залезают даже на фруктовые деревья, чтобы полакомиться сочными плодами пандана. Действительно, установлено, что при случае осьминоги едят и растения. В 1916 г. английский зоолог Мэсси описал осьминога, желудок которого был набит водорослями. Мэсси решил, что хищник перешел на необычную диету в силу обстоятельств: жил он в небольшой лагуне, отрезанной от моря, где, кроме водорослей, не было ничего съедобного.

Головоногие моллюски очень прожорливы, однако при необходимости они могут подолгу голодать. В аквариумах осьминоги иногда жили без пищи несколько недель, а насиживающие самки ничего не едят около двух месяцев, иногда и больше, пока не выведут детенышей.

Водометные двигатели считаются большим достижением техники, однако моллюски используют этот метод передвижения уже сотни миллионов лет. Непревзойденные мастера подводного передвижения с помощью водометов – кальмары, осьминоги и их знаменитый сородич – многокамерный наутилус.

Мощные мышцы, расположенные в торпедообразной мантии кальмара, приводятся в действие гигантскими нервами, которые заставляют их то растягиваться, то сокращаться. Мышцы работают как насос, накачивая и с силой выбрасывая воду из полости, в которой имеется пара перьевидных жабер. Вода входит через щели по обеим сторонам шеи, течет назад сквозь жабры, затем идет вперед и выбрасывается наружу через воронку. Встревоженный или возбужденный кальмар быстро сокращает мышцы, при этом из воронки вылетает мощная струя, а животное получает толчок в обратном направлении и развивает удивительно высокую скорость, несясь как бы «кормой» вперед. Он может передвигаться и передним ходом. Однако максимальной скорости животное достигает, когда рассекает воду своим стреловидным хвостом, а змеевидные щупальца волочатся сзади, принимая обтекаемую форму.

Быстро поворачивая воронку то в одну, то в другую сторону, кальмары носятся взад и вперед среди косяков сельди, макрели и другой рыбы, заглатывая жертвы одну за другой. Зачастую, вырвав из тела рыбы лишь кусок, кальмар набрасывается на другую. Нередко стаи этих хищных моллюсков устраивают настоящие побоища, уничтожая свои жертвы без всякой видимой нужды.

Некоторые мелкие виды кальмаров развивают скорость, достаточную, чтобы выскочить из воды и с помощью своих плавников совершить планирующий полет, как это делают летучие рыбы. Члены экипажа «Кон-Тики», пересекшего Тихий океан, сообщали, что в тропических водах небольшие стаи кальмаров пролетали над плотом на высоте 1-1,5 м, совершая прыжки до 15 м длиной.

Не имеющие столь обтекаемой формы шишкообразные мешковидные осьминоги – пловцы не столь искусные. Нерегулярно выбрасывая струи воды, эти животные плавают рывками и довольно неуклюже.

Некоторые виды осьминогов всю жизнь плавают в толще воды на средних глубинах, но большинство их довольствуется тем, что семенит по дну океана, перебирая щупальцами.

Гигантские нервы (у некоторых экземпляров они толщиной со спичку) позволяют кальмарам оценить обстановку и действовать намного быстрее других беспозвоночных. Чувственные впечатления передаются в мозг, а моторные импульсы вырабатываются в нем в 220 раз быстрее сигналов, проходящих по нервной системе медузы. Опытным путем было установлено, что кальмары способны обучаться и использовать полученные сведения. Они в состоянии ассоциировать одно событие с другим и запоминать значение ассоциаций.

Большой мозг кальмара оснащен управляющими центрами, координирующими действия клубка усеянных присосками щупалец, похожих на питонов, в процессе осязания, схватывания, ползания и совокупления. И щупальца, и воронка головоногих во время их зародышевого развития образуются из участков, которые у других моллюсков становятся «ногой». Вот почему этот класс моллюсков получил название Cephalopoda, или головоногие.

Осьминоги, как указывает их название, имеют восемь щупалец, утончающихся к концу и соединенных у основания перепонкой. Их концы почти постоянно находятся в движении: то свиваются, то развиваются. Страшные «руки» осьминогов оснащены двойным рядом удивительно цепких присосок. Эти животные предпочитают избегать людей, а не нападать на них, однако были случаи, когда крупные экземпляры хватали под водой ныряльщиков и держали в своих объятиях до тех пор, пока те не погибали.

Кальмары имеют, кроме восьми «рук», два особенно длинных щупальца, каких нет ни у одного другого представителя царства животных. У гигантского кальмара эти эластичные органы могут растягиваться до 10 м и более, что равно высоте трехэтажного дома, и мгновенно сокращаться настолько, что их не разглядеть среди остальных «рук». Концы этих живых канатов приплющены и напоминают раскрытые ладони. Щупальца снабжены укрепленными на ножках присосками с твердыми, усеянными частыми зубьями краями; на «ладонях» присоски особенно многочисленны. А на некоторых «руках» есть вдобавок острые крючки, которые могут втягиваться и выпускаться наподобие кошачьих когтей.

Осьминоги пускают свои клювы в ход, когда дерутся между собой, однако они воюют не так часто и не с такой свирепостью, как кальмары. Но при встрече с любым из этих животных следует соблюдать осторожность, так как их укусы ядовиты. Однажды австралийский ныряльщик, ловец жемчуга, играл с маленьким осьминогом. Ползая у ныряльщика по плечам и рукам, осьминог укусил его сзади в шею – и спустя три часа человек умер.

Головоногие отлично видят свою жертву и своего врага. Чрезвычайно развитые глаза (у гигантских кальмаров они бывают размером с футбольный мяч) создают неприятное впечатление, словно за вами следят. Никто не знает, что именно они видят, но теоретически у необычных глаз, которыми наделены кальмары и осьминоги, поле четкого зрения шире, чем у человеческого глаза.

Хорошее зрение, быстрая реакция и значительная скорость не спасают, однако, этих животных от различных рыб, морских птиц, тюленей и китов. Косяки трески устраивают значительные опустошения среди мелких кальмаров, двигающихся ровными рядами, словно отряды солдат. Кальмары – излюбленная пища кашалота. Этот подвижный гигант, чтобы пообедать кальмарами, ныряет на глубину до 900 м. Известны случаи, когда кашалот целиком заглатывал кальмаров длиной 10 м и весом 180 кг.

Гроза осьминогов – мурена и морской угорь. Эти животные ищут жертву, засовывая свою змеиную голову с пастью, усеянной зубами, в пещеры и расселины, где могут скрываться осьминоги. Если осьминог слишком велик, чтобы проглотить его целиком, мурена отрывает ему щупальца, обвившись вокруг них своим длинным телом.

Люди ежегодно вылавливают около миллиона тонн осьминогов и кальмаров. В Испании, например, каракатицы – национальное блюдо, а осьминог с начинкой да еще с шоколадной приправой – превосходнейший деликатес. Еще древние римляне запекали осьминогов целиком, начиняя ими огромные пироги, приправленные пряностями.

Кроме скорости, головоногие владеют и множеством других своеобразных способов избежать чужого обеденного стола и защититься от мурен и прочих врагов. В арсенале защитных приспособлений у осьминога есть древнейшее средство страхования жизни – автотомия (аутотомия) – самопроизвольное (рефлекторное) отбрасывание частей тела. Восемь длинных «рук», которые исследуют каждую пядь незнакомого пространства, когда осьминог выходит на охоту, чаще других частей тела подвергаются опасности. Щупальца прочные – ухватившись за одно, можно вытащить из норы всего осьминога. Вот тут спрут и «автотомирует» себя: мышцы попавшего в плен щупальца спазматически сокращаются с такой силой, что сами себя разрывают. Щупальце отваливается, словно отрезанное ножом. Хищник получает его в виде выкупа за жизнь жертвы.

Осьминог Octopus defillppi в совершенстве постиг искусство автотомирования. Схваченный за «руку», он тотчас расстается с ней. Щупальце отчаянно извивается – это ложный маневр принесенной в жертву части тела: враг бросается на него и упускает главную цель. Отверженное щупальце долго еще дергается, и если отпустить его на свободу, даже пытается ползти и может присасываться. Осьминог отбрасывает обычно около 4/5 всей длины щупальца, хотя может оторвать его и в любом другом месте.

Ящерица, например, не обладает такой свободой действия: она переламывает свой хвост только в строго определенной точке по заранее намеченной природой линии.

Рана на месте оторванного щупальца не кровоточит, кровеносные сосуды сильно сокращены и тем самым как бы сами себя зажимают. Кожа на конце обрубка начинает быстро нарастать на рану и затягивает ее почти всю. Приблизительно через шесть часов после автотомии кровеносные сосуды расширяются, и из пораненных тканей начинает слабо струиться кровь, которая плотным сгустком, словно тампоном, закрывает не затянутую еще кожей «оперированную» поверхность. На вторые сутки рана полностью заживает, и на месте утерянного начинает расти новое щупальце. Через полтора месяца оно уже на треть приближается к своему номинальному размеру.

Хотя автотомия и достаточно надежный способ страхования жизни, однако он очень расточителен. Осьминогу доступен и менее болезненный и более экономный заменитель самокалечения. Головоногие моллюски в процессе эволюции приобрели уникальнейшее оружие – чернильную бомбу. Вместо куска живой плоти кальмар выбрасывает перед раскрытой, чтобы схватить его, пастью грубую имитацию собственного образа. Он как бы раздваивается на глазах и оставляет хищнику своего бесплотного двойника, а сам при этом быстро исчезает. Когда осьминог или кальмар кидается в сторону, чернильное пятно остается на прежнем месте, вводя врага в заблуждение. Если же чернила выпущены неподвижным животным, они выполняют роль дымовой завесы.

Каракатицы, живущие в вечном мраке глубин, извергают яркое светящееся облако, которое приводит нападающего в такое же замешательство, как и внезапно возникшее в залитой светом воде темное облако. В чернилах содержится органическая краска из группы меланинов, близкая по составу к пигменту, которым окрашены волосы человека. Оттенок чернил не у всех головоногих одинаков: у каракатиц он сине-черного тона, у осьминогов – черный, у кальмаров – коричневый.

Чернила вырабатывает особый орган – грушевидный вырост прямой кишки. Его называют чернильным мешком. Не все содержимое чернильного мешка выбрызгивается за один раз. Обыкновенный осьминог может ставить «дымовую завесу» шесть раз подряд, а через полчаса весь израсходованный запас чернил полностью восстанавливается.

Красящая способность чернильной жидкости необычайно велика. Каракатица за 5 с окрашивает извергнутыми чернилами всю воду в баке вместимостью в 5,5 тыс. л. А гигантские кальмары выбрасывают из воронки столько чернильной жидкости, что морская вода мутнеет на пространстве в сотню метров!

Головоногие моллюски рождаются с мешком, наполненным чернилами. Одна почти микроскопическая крошка-каракатица, едва выбравшись из оболочки яйца, может тут же окрасить воду пятью чернильными залпами. Выброшенные головоногими чернила растворяются не сразу – не раньше, чем на что-нибудь наткнутся. Они долго, до 10 мин и больше, висят в воде темной и компактной каплей. Но самое поразительное, что форма капли напоминает очертания выбросившего ее животного. Хищник вместо убегающей жертвы хватает эту каплю. Вот тогда она «взрывается» и окутывает врага темным облаком.

Акула приходит в полное замешательство, когда стайка кальмаров одновременно, как из многоствольного миномета, выбрасывает целую серию «чернильных бомб». Она мечется туда-сюда, хватает одного мнимого кальмара за другим и вскоре вся скрывается в густом облаке рассеянных ею чернил. Чернила осьминога обладают еще и свойствами наркотика: они парализуют обонятельные нервы атакующих их хищников. После того как мурена побывает в чернильном облаке, она утрачивает способность распознавать запах притаившегося моллюска, даже когда натыкается на него! Парализующее действие осьминожьего наркотика длится больше часа.

Осьминоги обладают еще одним оружием защиты: они удивительно быстро и гармонично окрашиваются под цвет окружающей их местности. Даже если оглушить или убить осьминога, он не сразу потеряет способность менять окраску. Описан случай, когда убитый осьминог, положенный на газетный лист, моментально изменил окраску, сделавшись полосатым! Ведь он лежал на печатной странице и скопировал ее текст, запечатлев на своей коже чередование черных строк и светлых промежутков. По-видимому, осьминог этот был не совсем мертв, глаза его еще воспринимали оттенки красок окружающего мира, который он навсегда покидал. Даже среди высших позвоночных животных не многие обладают таким бесценным даром изменять по желанию или необходимости окраску кожи, перекрашиваться, копируя оттенки внешней декорации.

Моллюски, членистоногие и позвоночные – три крупнейшие ветви эволюционного развития животного мира, и только среди них мы находим искусных «хамелеонов», способных изменять окраску сообразно с обстоятельствами. У всех головоногих моллюсков, у некоторых раков, рыб, земноводных, пресмыкающихся и насекомых спрятаны под кожей эластичные, как резина, клетки. Они набиты краской, словно акварельные тюбики. Научное название этих чудесных клеток – хроматофоры. Каждый хроматофор – микроскопический шарик (когда пребывает в покое) или точечный диск (когда растянут), окруженный по краям, будто солнце лучами, множеством тончайших мускулов – дилататоров, то есть расширителей. Дилататоры, сокращаясь, растягивают хроматофор, и тогда содержащаяся в нем краска занимает площадь в десятки раз большую, чем прежде. Диаметр хроматофора увеличивается в 60 раз: от размеров иголочного острия до величины булавочной головки. Иными словами, разница между сократившейся и растянутой цветной клеткой так же велика, как между копеечной монетой и автомобильным колесом.

Когда мускулы-расширители расслабляются, эластичная оболочка хроматофора принимает прежнюю форму. Сила сокращения дилататоров нисколько не уменьшается даже после получасового напряжения, вызванного воздействием электрического тока. Дилататоры часами и без перерыва остаются в напряжении, поддерживая на коже нужную окраску. Хроматофор растягивается и сокращается с исключительной быстротой. Он изменяет свой размер за 2/3 с, а по другим данным еще быстрей: за 1/2-1/7 с.

Каждый дилататор соединен нервами с клетками головного мозга. У осьминогов «диспетчерский пункт», заведующий сменой декораций, занимает в мозгу две пары лопастевидных долей. Передняя пара контролирует окраску головы и щупалец, задняя – туловища. Каждая лопасть распоряжается своей, то есть правой или левой стороной. Если перерезать нервы, ведущие к хроматофорам правой стороны, то на правом боку моллюска застынет одна неизменная окраска, в то время как его левая половина будет играть разными цветами.

Глаза осьминога корректируют работу мозга, заставляя его изменять окраску тела точно в соответствии с фоном окрестностей. Зрительные впечатления, полученные животным, по сложным физиологическим каналам поступают к нервным центрам, а те подают соответствующие сигналы хроматофорам. Слепой на один глаз осьминог теряет способность легко менять оттенки на безглазой стороне тела. Удаление второго глаза приводит почти к полной потере способностей хамелеона.

Исчезновение цветовых реакций у ослепленного осьминога неполное, потому что изменение окраски зависит также и от впечатлений, полученных не только глазами, но и… присосками. Если лишить осьминога щупалец или срезать с них все присоски, он бледнеет и, как ни пыжится, не может ни покраснеть, ни позеленеть, ни стать черным. Уцелеет на щупальцах хотя бы одна присоска – кожа спрута сохранит все прежние оттенки.

Хроматофоры головоногих содержат черные, коричневые, красно-бурые, оранжевые и желтые пигменты. Их сочетание, конечно, не может дать всего разнообразия оттенков, которыми знамениты эти моллюски. Металлический блеск, фиолетовые, серебристо-голубые, зеленые и голубовато-опаловые тона сообщают их коже клетки особого рода – иридиоцисты. Они лежат под слоем хроматофоров и за прозрачной оболочкой прячут множество блестящих пластиночек. Иридиоцисты заполнены, словно комнаты смеха в парках, рядами зеркал, целой системой призм и рефлекторов, которые отражают и преломляют свет, разлагая его на великолепные краски спектра.

Раздраженный осьминог из пепельно-серого через секунду может стать черным и снова превратиться в серого, продемонстрировав на своей коже все тончайшие переходы и нюансы в этом интервале красок. Бесчисленное разнообразие оттенков, в которые окрашивается тело осьминога, можно сравнить лишь с изменчивым цветом вечернего неба и моря. Игрой красок спрут выражает свои чувства – и страх, и раздражение, и напряженное внимание, и любовную страсть. К ней он прибегает в критические минуты жизни, чтобы ошеломить, напугать врага.

Кальмары тоже выражают страх и радость игрой красок. Калейдоскоп их чувств составлен из золотисто-оранжевых и буро-красных тонов. Когда кальмар спокоен, он бесцветен и полупрозрачен, как матовое стекло. Тогда чернильный мешок черным провалом зияет на молочном теле животного-призрака. Раздражаясь, кальмар становится пунцовым или оливково-бурым, и его «чернильница» исчезает за потемневшими покровами.

Если потревожить каракатицу Sepia officinalis, то по ее бесцветному телу пойдут черные полосы, а вслед за ними начнут быстро появляться и исчезать черные пятна. Самец этого вида во время ухаживания покрывается пурпурными и белыми полосами.

Кальмары обитают во всех широтах – от поверхности до глубины более 3 300 м. По подсчетам некоторых зоологов, их общий вес превышает суммарный вес особей двух любых видов животных, обитающих на суше или в море. Может быть, это и преувеличение, но в Мировом океане и в самом деле существует невероятное количество этих моллюсков. Самым крупным из всех увиденных человеком кальмаров был Architeuthis princeps, выброшенный на отмель в Новой Зеландии в 1888 г. Он достигал в длину 17 м, причем более 10 м приходилось на долю щупалец. Подобные чудовища редко появляются на поверхности, но некоторые зоологи полагают, что в глубинах скрываются еще более крупные виды кальмаров с длиной тела до 23 м и щупалец до 15 м.

Один пойманный китобоями кит, который, по-видимому, был болен, отрыгнул два щупальца кальмара, каждое по 13 м длиной. Специалисты по головоногим предполагают, что щупальца эти принадлежали особи весом 3 900 кг и длиной 20 м. 15-метровый кальмар оставляет на шкуре кашалота следы от присосок диаметром 10 см, по форме напоминающие крышки от пивной бутылки. У некоторых пойманных китов были обнаружены рубцы от присосок диаметром 46 см.

Осьминоги не могут сравниться с такими великанами: 50-килограммовый экземпляр осьминога с щупальцами длиной 8,5 м – достаточно большая редкость. А сравнивать их характеры – все равно что сравнивать тигра с котенком. Кальмары нападают на все подряд, даже на неодушевленные предметы и других кальмаров. Осьминоги же, хотя они наряду со скатами-манта, похожими на летучих мышей, и получили прозвище «дьявольские», в действительности, как правило, пугливые животные, в случае опасности предпочитающие укрыться в какой-либо щели или прилепиться к скале, стараясь остаться незамеченными. Кусто считал, что «скорее фермер на поле будет атакован тыквой, чем ныряльщик осьминогом».

Кальмары, осьминоги и прочие моллюски произошли от похожих на «морское блюдечко» существ, ползавших по морскому дну еще 500 млн. лет назад. Примитивные головоногие положили начало двум ветвям потомков. Представители одной ветви сохранили внешнюю раковину. Из них до нашего времени дожили всего три вида жемчужного, или многокамерного, наутилуса. Это животное водится возле рифов в юго-западной части Тихого океана и встречается на глубинах до 600 м. У него около девяноста лишенных присосок щупалец, которые выходят из открытого конца изящной, живописно украшенной раковины, туго закрученной наподобие бараньего рога. Сам жемчужный наутилус обитает в самой просторной и самой новой из своих 33—36 камер. Он имеет клюв, как у попугая, может передвигаться с помощью «водометного устройства», но у него нет ни чернильного мешка, ни развитых глаз. Незанятые «отсеки» панциря заполнены газом, который поддерживает животное на плаву.

У представителей второй ветви раковина врастала в тело и при этом постепенно уменьшалась. Так, у каракатиц, например у Sepia, этот внешний скелет превратился в известковую пластинку, или «морскую пенку», а у кальмаров от него остался лишь тонкий внутренний панцирь, пластинка из материала, похожего на рог. Скелет осьминога представляет собой всего лишь два рудиментарных твердых элемента, к которым прикреплены мускулы.

Утрата раковины играла решающую роль в успешном развитии головоногих. Тяжелые доспехи, сохранившиеся у брюхоногих и двустворчатых моллюсков, обеспечивают им защиту и иные преимущества, но лишают их подвижности и возможности чувственного восприятия внешнего мира. Как только кальмары и осьминоги утратили свои громоздкие раковины, они обрели высокую подвижность и сформировали особые органы для обработки большего количества информации, поступающей из внешней среды. Благодаря приобретенным в результате этого процесса крупному мозгу, острому зрению и быстроте реакции эти животные стали самыми подвижными и наиболее развитыми из всех водных беспозвоночных.

Даже новорожденные осьминоги не остаются безоружными. Пока не развились еще собственные боевые средства малюток, они вооружаются ядовитыми стрелами медуз. Медузы жалят, как крапива. Их щупальца усажены микроскопическими батареями стрекающих пузырьков – нематоцистами. Каждый пузырек – небольшая колбочка с ядом, в ней свернута спиралью боевая пружина. На конце пружины – острая стрела. Если коснуться медузы – пузырек лопается, пружина разворачивается, и стрела вонзается в тело. Сотни отравленных стрел застревают в коже, и кожа начинает гореть, как от ожога.

Однажды немецкий ученый Адольф Нэф ловил в Средиземном море личинок тремоктонусов – миниатюрных пелагических осьминогов – и с удивлением обнаружил, что каждая личинка держит перед собой в слабеньких «ручонках» заграждение из обрывков щупалец медуз. Нэф решил, что стрекающие нематоцисты, которыми усажены щупальца медузы, служат осьминожьим младенцам в качестве оружия.

Ни одно из живых существ не владеет таким разнообразием защитных инстинктов и столь совершенной «боевой техникой», как головоногие моллюски. Только у головоногих есть восемь (или десять) мускулистых «рук», а на «руках» когти и сотни присосок; хищный клюв и яд; глаза зоркие, как у орла, и инфракрасное зрение; реактивный «двигатель» и умение парить над морем; запас воды для путешествия по суше, автотомия и регенерация оторванных щупалец; «дымовая завеса» и «наркотик» для хищных рыб; самый совершенный в мире камуфляж и, наконец, прожекторы и опознавательные огни. Кобра вооружена только ядом, удав – силой могучего тела, заяц и лань – быстротой ног, орел – когтями и клювом, тигр – зубами и когтями. А у осьминога есть все перечисленные выше виды вооружения. Недаром Герберт Уэллс произвел своих марсиан от осьминогов.